***
Входная дверь в одном из скромных частных домов отпирается и мужская фигура высокого роста спешит войти внутрь помещения. Ветер на улице гулял, как никогда ранее, фактически сбивая всё, что попадается на его пути, включая бедных обитателей участка, что просто хотят вернуться домой после тяжёлого рабочего дня. Юноша не был исключением, так как из-за отсутствия родителей и их опеки, все домашние обязанности приходилось таскать на своей спине. Любой неверный шаг приведет к мгновенному провалу, потому парень строго следовал своему ежедневном распорядку дня, уходя и возвращаясь домой в одно и то же время, принимая душ и ложась спать в одно и то же время, а также вставать и повторять весь цикл снова и снова. Любого другого человека это бы утомляло, но кажется, что парню грех на что-либо жаловаться, учитывая никакущее финансовое состояние и внешний вид самого места жительства. Парниша с овальным лицом, помятыми карими глазами с большими мешками и растрепанными коричневыми волосами снимает с себя куртку вместе с обувью, и проходит к себе домой. Не успев сделать шаг вперёд, как к нему на встречу, из гостиной, прибегает маленькая девчуля. Её длинные блондинистые волосы, заплетенные в хвост с помощью скранчи развивались при беге, также, как и её милая футболка с изображением мультяшных героев и мешковатые шорты. Девочка накинулась на стоящего у прохода парня, обвивая его руками, как можно сильнее прижав к себе. Ростом она не дотягивала и до пупка шатена, что делало её ещё более миниатюрной по сравнению с ним. Парень улыбнулся, спустившись на одно колено перед малюткой, обняв её в ответ. —Ура-а-а! –радостно воскликнула девчуля,– Братик дома, братик дома! В ответ послышался лишь короткий смешок со стороны старшего. Рука юноши, покрытая многочисленными пластырями, легла на макушку светлой головы младшей, аккуратно поглаживая её. —Привет, Сара, я дома, –монотонным, тихим голосом сказал тот, неловко смеясь,– Как ты без меня? Всё нормально? Парень отпустил блондинку с своих рук, вглядываясь в её большие карие глаза. Они были так похожи на его, но в своих давно погасла искра, оставив за собой лишь бездушную пыль. Девочка заулыбалась во все свои 32 зуба. —Да-да, всё хорошо! –с таким же радостным голоском пропела та. —Никакие нехорошие дядьки не приходили? –спросил парень, кажется, настроившись серьёзно. В ответ Сара лишь отрицательно поматала головой. Шатен ещё раз хлопает младшую сестру по голове, пытаясь через силы выдавить из себя улыбку. —Вот и хорошо. Ты такая умница, Сара. В ответ на такой комплимент, Сара захохотала что есть мочи и игриво покружилась вокруг себя, развивая волосы на ветру. Такое милое и до боли невинное действие со стороны младшей заставило некогда угрюмого парня встать с колен, искренне улыбаться и хлопать в ладоши, пусть и не сильно. Его энергии попросту бы не хватило на нечто большее, хотя он всеми силами пытался развлечься вместе с Сарой, погружаясь в маленький мирок, наполненный сахарной ватой, конфетами и громкой музыкой, под которую можно было плясать вечность. Увы, такой мечте никогда не предстоит сбыться, коль брат и сестра застряли в одном округе с дурной репутацией и теперь им приходится обеспечивать себя самих. По крайней мере, шатен должен выполнять роль защитника для Сары, дабы никакие альтернативы даже не подумали бы лезть к ней, но это, по всей видимости, тоже останется лишь в глубинах мечт, а пока парниша днём за днём пытается уже не жить, а хотя бы дышать. Дышать ради Сары. И ради кое-кого ещё… Заметив то, что старший брат уже не неохотно продолжает аплодировать танцам блондинки, та остановилась и с вопросительным взглядом посмотрела в лицо шатена, дергая того за помятую серую толстовку, которой уже столько же лет, сколько и самой Саре. —Братик! –та попыталась окликнуть его,– Ты опять спишь с открытыми глазами? Парня будто бы током ударило. Придя в себя после своих мыслей, зрачки его заметно расширились до нормальных размеров, взглянув на обеспокоенное лицо маленькой девочки. Рот шатена непроизвольно двигался, однако никаких звуков с его стороны не послышалось, будто бы он хотел подобрать какой-то весомый ответ, перебирая возможные варианты у себя в голове. В конце концов, из уст старшего послышался тихий и крайне невнятный смешок, после которого последовал хриплый ответ: —Да так… Просто задумался, всё хорошо, –парень провёл рукой по своим запутавшимся волосам,– Я, пожалуй, пойду к себе в комнату. Если что-то случится, крикни, хорошо? Сара медленно опустила голову. Ей явно не понравилось то, что брат даже никак не прокомментировал её танец, это было заметно по её измененному выражению лица. Как же шатену было больно смотреть на то, как такой ангел резко меняется, превращаясь в бедную, заблудшую душу. Как же ему было больно… и противно от самого себя. Сара неуверенно кивнула, отводят свой щенячий взгляд от старшего брата, одновременно сжимая в кулаках край футболки. —Хорошо… Ох, её голос тоже подвергся изменениям. Теперь в нём не было слышно приятной мелодии, которую обычно можно услышать на каруселях. Совесть пожирала парня внутри, плавно и стремительно подбираясь ближе к подсознанию, но вместо того, чтобы пойти сестрёнке на встречу и уверить в то, что ему жаль, что он не может с ней поиграть подольше, тот быстрым шагом направился на второй этаж дома, к своей комнате, даже не думая оглядываться назад.***
Дверь с грохотом захлопнулась за моей спиной, пока я пытался отдышаться, после увиденного. Чёрт, какой же я трус… Спустя многочисленные годы, проведённые в страхе перед внешним миром и этими бесконечными глазами, я до сих пор не могу принять тот факт, что всё это - не есть реальность. Это всего лишь плод моей отбитой наглухо, тупой башки, что как будто специально проецирует эти тёмные силуэты перед моими глазами. Это всё сделано специально, чтобы люди подумали, что я сошёл с ума и побыстрее отвезли меня в психбольницу. Увы, здесь медицина куда более жестче относится к своим пациентами. Так, один старый пердун после установки диагноза просто прописал мне таблетки, на которых я уже фиг пойми сколько лет торчу, а результата никакого. Ещё эти голоса, что не замолкают ни на секунду… Господи, как же хочется просто взять и убиться об стену, чтобы они все наконец закрыли свои вонючие, прогнившие рты. Я не могу так жить, куда бы я не повернул, везде эти глаза, что уставившись на меня, не сводят объективы своих поганых зрачков ни на секунду, будто бы нарочно ожидая от меня оплошность, дабы поглумиться и в очередной раз затолкать моё лицо прямо в пучину с грязью и насекомыми. Мерзко, противно, ужасно, тошнотворно… Как меня ещё Господь Бог на Земле держит? Сара, прости своего тупорылого брата… за всё прости, пожалуйста. Подойдя к тумбе, стоявшей рядом с кроватью, я с трясущимися руками беру банку с таблетками и пытаюсь открыть крышку, всё так же тяжело дыша и еле держа равновесие. С каких это пор это стало такой сложный задачей для меня? Я настолько ослаб, что дурно с самого себя. "Не можешь достать свои любимые таблетки? Какая жалость." "Ох, посмотрите как он вспотел! Смотри, не утони от такой тяжёлой работы." "Все, смотрите сюда! А он не может открыть крышку! Вот ничтожество, правда?" "Такие, как ты, долго не живут, и умирают, как мухи. Это бесполезно, всё равно ведь сдохнешь." Замолчите. Просто, блять, умрите все. Наконец-то, одна пилюля упала мне на красную от ран ладонь. Я же ведь забыл стакан воды, а на первом этаже… Сара… Боже, какой же я придурок. Как я теперь Саре в глаза смотреть буду? Я уже слышу то, как серые тучи скапливаются над её головой, окутывая полностью в воде, оставляя за собой противную слякоть. Или, это те голоса… А, впрочем, какая уже разница? Травма пищевода - самое милое и безобидное, что может приключиться с этим грёбанным организмом. И вот, таблетка полетела прямиком ко мне в ротовую полость, а язык начал пытаться затолкать её как можно глубже, в самые дебри этого прогнившего тела. Пилюля ещё какое-то время сопротивлялась этим манипуляциям, застряв где-то посередине пути, прямо в горле. Задохнуться от таблетки в горле звучит как довольно смешная затея, но не думаю, что Сара сильно обрадуется моему трупу с пеной во рту и комком в горле, поэтому… не сегодня, любопытные тени. Вы не получите желаемого, скажите спасибо Саре. Все голоса стихли, а глаза вновь видели перед собой чёткую картину, а не мутную мазню. Как бы я не презирал эти лекарства и того доктора, всё же, без них я бы уже давно был на том свете и ходил бы рядом с Иисусом. Хоть в теории это и не особо плохая идея, на деле мне было бы неуютно на облаках, зная, что на Земле всё ещё осталась Сара. Но… что это за детский сад? Кого я пытаюсь обмануть, самого себя? Очевидно, что дорога в рай мне давно перекрыта на множество замков, и единственное, что мне светит, это пламя в котле самого Сатаны. Ох, Господь, прости же такого немощного экземпляра человеческой расы. Твои старания заслуживают куда большего, чем то, кем являюсь я. Прости меня, Господи, прости. Я встаю с края кровати, пристально смотря на висящий над ней крест с распятым Спасителем. Лишь он по-настоящему наблюдает за всем, что я делаю, но никогда не выражает недовольство словами, лишь выражая его через природные катаклизмы и неудачи в моей жизни. Он - настоящий герой, по крайней мере для меня. Рассказать столько историй, поведать о стольких событиях и дать столько мудрых советов, при этом сохраняя абсолютную тишину - это настоящий божий дар, что дан только самому Создателю. Я залезаю на кровать, стоя на коленях, не отводя взгляд от головы Христа. Мне нечем отблагодарить его, коль мои пожертвования будут никчемными по сравнению с подарками Господа, потому моя черствая душа - единственное, что я могу предоставить. Из серой толстовки, под которой также есть черная футболка, я достаю розарий, сжимая его как можно крепче в своих ладонях. Самое время вспомнить молитвы и обсудить тайны вместе с Богом, дабы проявить уважение к столь значимой фигуре для человечества. —Брати-и-ик! Внезапный приглушенный крик с первого этажа будто резким толчком спустил меня с небес на землю. Все мои мысли, ранее посвящённые только Господу, по щелчку пальца развеялись в прах, а мои ноги машинально слезли с кровати, направляясь прочь из комнаты. Я мог увидеть яркий желтоватый свет у лестницы внизу. Обычно я говорю Саре не баловаться со светом, коль тарифы на электроэнергию больно кусаются, да и сама Сара без причины не стала бы включать свет в главном зале. Может, кто-то уже успел ворваться в дом? А что если альтернатив уже схватил Сару и сейчас пытается выманить меня из комнаты, имитируя её голос? Нет, даже размышлять об этом не хочу. Паранойя и так берёт верх надо мной, но если спуститься вниз - означает встретить свою смерть, то я более чем готов. Лишь бы Сару не трогали. Шаг за шагом я иду на нижний этаж дома, и с каждым разом моё сердце бьётся всё сильнее и сильнее. Заглатывать воздух становится невыносимо больно, словно в грудь вцепились сотня шипов, терзая мою плоть, и как бы я не вздыхал, ситуация не была от этого лучше. Почему сердце, ни с чего, вдруг начало себя так вести? Быть может, оно хочет предупредить о грядущей кончине? Или те силуэты с глазами вновь решили сыграть злую шутку? Так или иначе, заставить меня упасть в обморок, банально делая шаги по лестничной площадке у них не выйдет. Один шаг, и вот он я, стою в главном зале дома Хитклиффов. Помнится ещё в моём детстве здесь царила гармония и умиротворение. Маленький я то и дело пытался выпрыгнуть из высокого дивана, представляя, что я супергерой, умеющий парить в воздухе, но к счастью, родители так не считали, потому я сейчас не в инвалидном кресле. Сейчас же на каждом углу красуется паутина с мёртвыми мотыльками, а также многослойная пыль на всех предметах мебели. Нет, я не жалею себя… я давно себя не жалею. Я жалею лишь о том, что случилось тогда. Инцидент… —Братик! Сара быстрым шагом направилась ко мне, а её голос звонко пронесся в моих ушах. Та схватила меня за пластырь на одном из пальцев, провожая меня из очередных раздумий. Погодите, а о чём я до этого думал? Мозг уже отказывался запоминать информацию 5-минутной давности. —Что такое, Сара? –как можно более спокойно спросил я, изредка подрагивая уголками губ. —К тебе дядя Сезар пришёл! –сказала та на повышенной радости. Сезар? С какого перепугу он стал бы навещать меня в такое-то время суток? Я не то, чтобы против, но вся эта ситуация всё равно не давала мне покоя. Сара вела меня под руку к входной двери, где я уже увидел старую добрую чёрную башку. Сезар выглядел как всегда на высоте: края губ плавно приподнялись в нежную улыбку, такую, какая может быть только у него… зачесанные в бок чёрные волосы переливались в различные оттенки темно-синего, не давая мне сомкнуть глаз… а эти расслабленные серые глаза, что устремились в мою сторону… они ни капли не пугали меня, вовсе нет, скорее погружали в какое-то состояние транса - тяжёлое, но такое теплое и уютное. Рядом с ним, я ощущаю, как прочие мысли становятся глупыми и бесполезными. Сезар идеален во всём… грубо говоря, моя полная противоположность. И что он только такого увидел во мне…? —Привет, Марк, –бархатный голос Сезара тут же ударился в мой разум,– Прости, что без ведома прихожу в гости… —Нет-нет, всё нормально! –я поспешил опередить его, прежде чем он закончит свою мысль,– Ты как сам? —Всё спокойно, спасибо, –сказал Сезар, вешая свое пальто,– Сегодня денёк выдался бурным, потому я и пришёл к своему другу немного расслабиться. Ты же не против, да? Из моих уст послышался тихий идиотский смех. —Ох, Сез, такие глупые вопросы задаёшь… –сказал я с усмешкой в голосе,– Уж кому-кому, а тебе я всегда рад. И не только я… Мой взор пал на рядом стоящую Сару, что по-прежнему держала меня за палец. Её выражение лица было невероятно милое, полное восторга, как это обычно бывает при виде Сезара. У него, видимо, имеется особая магия, дарованная самим Господом. Эта магия заставляет любого, кто находится в окружении Сезара, тут же забыть о своих невзгодах и тревогах. Словно его постоянно окружает аура из ароматных палочек, что своими запахами манят и не отпускают. —А сегодня подарки будут? –заинтересованно спросила Сара, смотря своими большими глазами на Сезара, уже предвкушая положительный ответ. К сожалению для неё, Сезар лишь невольно засмеялся, прикрыв рот тыльной стороной ладони, после чего подошел к Саре и сидя на корточках, аккуратно погладил её светлые локоны. О, Господи, этот смех был словно раем для моих ушей; по моему телу пробежались тысяча мурашек, заставляя меня непроизвольно чувствовать судороги в ногах. Так, Марк, спокойно, что-ж это с тобой происходит сегодня? —Прости, Сара, я сразу пришёл с работы и даже в дом не заходил, потому не смог принести тебе подарки, –сказал тот с улыбкой на лице,– В следующий раз, хорошо? —Ух… Хорошо! –та даже не стала сильно расстраиваться. Сразу пришёл с работы, говоришь? Это объясняет, почему он одет в смокинг с красной бабочкой и искусственной розой в кармане пиджака. Ещё и этот запах одеколона… я его буквально на расстоянии чувствую. Такой сильный, но не слишком густой и сладковатый запах. Будто я сейчас откусываю кусок от самого свежего и сочного фрукта в мире. Чувствую, как сок фрукта истекает из моих губ, неуклюже падая на зловонную толстовку. Кусок этого райского фрукта застревает у меня в горле, не давая меня равномерно дышать, но это не те невыносимые таблетки. Я готов хоть упасть без сознания от нехватки кислорода, до тех пор, пока я буду чувствовать этот нежный и желанный аромат в своих жилах. —Марк, всё в порядке? Я ошеломленно открываю глаза, резко втягивая воздух в грудь. Я снова погрузился в свои фантазии. Фантазии о моём же друге, что стоит передо мной с недоумевающим выражением лица. Думать о таком, так ещё и касательно своего друга… как же подло и мерзко, Марк Хитклифф. За такое людей в отдельную камеру пыток в аду сажают, конченный ты еретик. Сдохни уже наконец, ты не заслуживаешь жизни. —А… Да, всё хорошо, я… –я промямлил что-то себе под нос. Сезар молчаливо кинул взгляд в мою сторону. Его серые глаза, что ранее приносили неизменное спокойствие, наполнились холодной мглой. Как же я ненавижу ловить на себе его недовольство, хотя в этом случае на лице читалось скорее смятение. Он еще минуту смотрел мне в глаза, словно просверливая мою душу, чтобы посмотреть на то, как я буду корчиться от боли. Но это не правда, так ведь? Сезар никогда не стал бы такое делать со своим другом. Он ведь… не злиться сейчас, так? Из его уст послышался тяжкий вздох. Я поднял глаза, дабы посмотреть на него вновь. Сезар лишь отвел голову в сторону, подушечками пальцев массируя переносицу. Ох, не к добру это. И кажется, что даже Сара осознала это и на пару шагов отдалилась от него, смотря своими негодующими глазами в мою сторону. Сердце снова бешено заколотилось, вонзая парочку сотен шипов, пробивая грудную клетку насквозь. Пожалуйста, Сезар, Сара, сделайте что-нибудь. Не молчите, не смотрите так. Прошу, не будьте как те демоны в моей голове. —... Не хотите ли что-нибудь поесть? –наконец-то тишину прервал голос Сезара, что уже не казался таким добрым и сладостным,– Сара? —О! Ура-ура! Еда от дяди Сезара! –былая тоска мигом пропала с лица малютки,– Хочу, хочу! Сара одним прыжком укутала Сезара своими объятиями. Она ухватилась за его талию, крепко прижимая к своему телу, пока тот мог лишь похлопать её по макушке. Я оскалился. Возможно, Сезар и превосходит меня во всех аспектах человеческой жизни, однако высокий рост был дарован мне с рождения. Обломись, Сезар Торрес. —Марк, ты будешь? –с этим вопросом он обратился ко мне, всё ещё держа малышку в руках. Еда от Сезара всегда была неким отдельным видом искусства, что сохранился лишь в едином экземпляре. Он, кажется, любимчик Бога, так как ему от природы достались только самые лучшие черты, в том числе и золотые руки, что могли сделать всё что угодно, не видя перед собой преград. Любая готовка семейства Торресов попадала прямиком в дом Хитклиффов, в основном как раз из-за щедрого Сезара, которому крайне не нравится мой рацион питания, что состоит из приема таблеток три раза в день и питьё воды из-под раковины. В любой другой момент я бы без всяких сомнений согласился побаловать желудок чем-то кроме пластичной массы, но язык сам сворачивался, задевая внутренние стенки рта, не давая тем самым вымолвить малейшего звука. —Боже… –Сезар глубоко вздохнул, всё также массируя переносицу,– Значит так, Марк, поднимешься к себе. Потом поговорим. Что это, вашу мать, значит? Неужто Сезар настолько обиделся на то, что я просто выпал из реальности на пару секунд? Кого-кого, а его это должно смущать в последнюю очередь. Не первый год дружим, да и бывали случаи похуже. Но кто я такой, чтобы пытаться противостоять Сезару? Его в такие моменты лучше в принципе не провоцировать, если хочешь остаться в живых, потому, схватившись за толстовку, сжав её крепче в районе грудной клетки, я проложил маршрут обратно лестнице наверх. Оказавшись в своей комнате, я краем уха слышу разговор Сары и Сезара… точнее, то, как Сара на повышенных тонах пытается завлечь Сезара на игру с ней, в то время как тот лишь отшучивается и подыгрывает сестричке. Мои ступни полностью утонули в горе из всякого барахла, вроде комков бумаги, сгустки пыли и кровавые салфетки, что лежали в совокупе с грязной одеждой и неубранным постельным бельем. Сезар не должен увидеть всего этого, иначе моя уродливая физиономия будет красоваться на листовках о пропавшем без вести, пугая тем самым прохожих людей. Самого себя тоже бы желательно привести в порядок, а то слушать каждую неделю лекции Сезара о том, как важно соблюдать гигиену, ухаживать за собой и прочую белиберду не особо то и хочется. Хоть убирая бельё под кровать и заталкивая пахучую одежду в шкаф, который стоял здесь еще с моих первых лет и вот-вот уже готов развалится на куски, сама проблема таким образом не будет решена, как минимум её не будет заметно где-то первые 15 минут. Думаю, этого времени мне по горло хватит, чтобы закончить начатое и помолиться Святому Отцу. А молится есть зачем… В ванной комнате я пытаюсь привести самого себя в норму, бурча различные аффирмации в надежде на то, что когда-нибудь они мне действительно помогут в повышении уверенности в себе. Один пожилой священник однажды сказал, мол, аффирмации способствуют совершенствованию человеческой оболочке, делая кожу более чище и глаже, ведь "какие мысли, такое и лицо". Но единственное, что я вижу перед глазами, это избитое к хренам стекло и карикатуру на людской внешний вид. Могу лишь сказать спасибо за то, что эффект от лекарств на этот раз держится дольше обычного, в кое-то веке. Смывая своё лицо мутной водой, я оглядываю свое тело ниже шеи. Излюбленная серая толстовка ныне уже не приносит былой комфорт и чувство защищенности, поэтому она мигом полетела в устаревшую стиральную машину. На этот раз, в зеркале отражалась чёрная футболка с розарием на воротнике, что лишний раз давал мне знать - я не один и никогда не был в одиночестве. Любой мой шаг контролируется Всевышним, и о Боже, что бы я делал без его учений… Всё-таки, эта покалывающая боль не оставляла меня в покое. Можно было бы мне давно смириться и не обращать внимания, надеясь, что оно магическим образом само пройдёт, но любопытство и паранойя взяли надо мной контроль, давая раскрыть футболку, обнажая торс перед зеркальным мной. По щеке пронеслась крупная капля пота, а глаза словно были готовы выйти из своих орбит. Кулак стиснул край футболки сильнее прежнего, а грудь перестала вздрагивать из-за холодных ощущений, замерев в одном положении. Прямо в центре груди было небольшое черное пятно. Оно было практически незаметным, но эта выпуклость явно не была чем-то здоровым. Я с абсолютной уверенностью могу заявить, что в этом месте не было ни единой родинки, коль они все перебрались мне на лицо, так что повод для паники определённо был. Противный шум пробежался по барабанным перепонкам, а рот начал сам жадно заглатывать весь кислород. Любые попытки оторвать эту штуку с тела не увенчались успехом. Она словно отвердевшая кровь, что никак не желает выходить наружу. Если бы была возможность, без колебаний бы расковырял пятно иглой или любым другим колющим предметом, но сейчас об этом нет времени думать. Сезар в любой момент может прийти в комнату, или же сразу зайти в уборную, отчего объяснять ему, почему я стою с голым торсом и офигеваю от точки на груди будет очень неловко. Я резким вдохом затягиваю воздух в лёгкие, поправляя футболку и наконец-то выйдя из ванной, желая, чтобы то пятно не давало признаков боли хотя бы пару минут, пока я буду рядом с Сезаром. Вот когда уйдёт, пусть это пятно хоть на всё тело разрастётся. Я переступаю порог своей каморки и обнаруживаю Сезара, уже без черного пиджака и бабочки, сидящего на краю кровати и держа под боком бумажный пакет. Он ведь говорил, что у него нет с собой подарков, или это он так специально, дабы Сара не загружала вопросами? В любом случае, мой приход не остался незамеченным. Сезар моментально перевел взгляд на меня, смахивая с глаз упавшие локоны чёрного цвета. Хоть зачёс ему шёл к лицу, всё-таки с растрепанными волосами он смотрится не хуже, а то и симпатичнее. У Сезара с рождения были волнистые кончики, которые он тщательно скрывал под укладкой с многослойным гелем. Насколько я могу судить, свои натуральные волосы он за всю жизнь осмелился показать только мне и Саре: Саре, потому что ей уж больно сильно было любопытно увидеть и поиграться с кончиками волос Сезара, а мне… скажем так, мы познакомились будучи в воскресной школе, когда оба были в 7-ых классах. И не то, чтобы тогда его сильно колышило то, как он выглядит на людях. —Явился таки, –лицо Сезара расплылось в широкой улыбке. И вновь это состояние необоснованного умиротворения. Всё внимание моего мозга сконцентрировалось на этой белоснежной улыбке, от которой так и веет солнечными лучами. Он, кажется, уже не злиться, что не может не радовать меня. Бывают же такие удивительные личности, что могут ничего не делать, а окружающие всё равно липнут, как трудолюбивые пчёлки к пыльце прекрасного цветка. Я спешно сглотнул, присаживаясь рядом с Сезаром. Сколько лет уже дружим, сколько раз друг друга видим, а моей душе все еще неспокойно, когда я сижу бок о бок с ним. Что же это за странное ощущение? Волнение, страх? Нет, мой мозг просто автоматически настраивает моё тело в состояние некой эйфории, когда я контактирую с Сезаром. Это ведь просто то, как все друзья реагируют друг на друга… ведь так? —Ты что-то хотел? –спросил я, боковым зрением глядя на Сезара. —Марк, посмотри на меня. —Чт… Зачем…? —Просто взгляни мне в глаза. Такой твёрдой настойчивость в голосе Сезара я ожидал меньше всего, оттого душа попросту ушла в пятки. Я не мог заставить себя повернуться на встречу к его лицу, так как я знаю, что я просто не вынесу этого. Сердце бешено билось в груди, не давая мне адекватно подумать о всех последствующих вариантов действий со стороны Сезара. Вот-вот кровь стукнет мне в голову и заставит сделать что-то непоправимое. Любая мысль, рождающаяся в больном сознании не предвещало чего-то хорошего, из-за чего мозг просто сходил с ума, прокручивая в голове сотню сценариев грядущей кончине одновременно на потеху внутренним бесам. Неожиданное чувство теплоты в районе плеч, словно нож в спину, резко вывел меня из глубин своего поехавшего рассудка. Шторм был предотвращён в последнюю минуту, когда я увидел гладкую кожу руки Сезара, что ритмично массировала мне плечо. Прежде чем я мог осознать, что происходит, ещё одна рука сопутствовала другому плечу, разворачивая моё тело прямо перед Сезаром. Его руки… даже в такие моменты они могли угомонить кого-то, вроде меня. Плавные движения пальцами, что блуждали по плечам давали мне возможность забыть обо всём, даже о самом себе. Как бы я хотел, чтобы эти ласковые руки никогда не отпускали меня ни на миллисекунду. Лицо самого Сезара казалось спокойным, но в каком-то роде и взволнованным, в плохом смысле. Чего это с ним? Как будто раздавленного сорняка перед собой увидел… Ах, да… —Твоё лицо… –тихо проговорил Сезар, будто бы боясь спугнуть своей речью,– Оно красное, Марк. Точно также, как когда мы с Сарой в главном зале стояли. Ты уверен, что всё в порядке, Марк?… Температура поднялась? Его рука быстро перескочила мне на лоб, легонько придавливая её тыльной стороной ладони. Я сейчас сгорю от стыда. Так всё это время мое лицо было красное, как после загара без крема, а мне об этом только сейчас сообщили? Боже, это ведь после тех мыслей об одеколоне. Я просто безнадежный, прошу, дайте мне умереть спокойно, в окружении четырех мраморных стен. Я уже ничего не мог соображать, моя голова шла кругом, в глазах неистово двоилось, тело тряслось что есть мочи, а легкие отказывались циркулировать воздух. Грудная клетка уже разорвана на куски, а в сердце уже долбятся заточенные мечи и циркулярные пилы. Я точно умру… умру прямо здесь! Прямо перед носом у Сезара… —Марк!... Успокойся, всё хорошо, это просто глюки. Ты бредишь, Марк, прошу, приди в себя! Давай, дыши–! О чём он сейчас говорит? Слова словно влетают и вылетают из головы с скоростью света. Я хоть и не в силах разобраться, но я уверен, что Сезар пытается мне помочь и через крики старается положить конец этим мучениям. Но ради чего? Моё сердце просто не выдерживает само себя, словно оно скоро сдвинется с своего положения или вовсе взорвётся к чертям собачьим. Я не могу контролировать себя. Простите пожалуйста, Сезар, Сара, это конец. —Марк!! Внезапно, моё тело окуталось в некое жаркое ощущение. Оно дотрагивается до мягкой, почти что пушистой поверхности. Я аккуратно ощупываю его, будто боясь сломать или испортить, но вскоре теплота продвигается по всем конечностям. Она добровольно даёт мне потрогать, пощупать и погладить её везде, где только можно. Разум начинает постепенно приходить в себя, в то время как я молча наблюдаю за тем, как мутная картинка становится четче. И вот я сижу на кровати, пока Сезар крепко обнимает меня. Я чувствую нежность его рук, то, как они придавливают мою спину к себе. Я ощущаю душистые волосы Сезара в районе надплечья, и то, как они легонько щекочут мне лопатки. Я проникаюсь теплом из его тела, что передается через нерезкие и тяжкие вздохи. Наши грудные клетки соприкасаются друг с другом и я отчётливо слышу наши сердцебиения. Но… что-то не так. Сколько бы я не находился в этом положении, ритм никак не может прийти в норму. То оно бьётся по 70 ударов в минуту, то внезапно все 110, то и вовсе 50. Сердце будто бы находилось в хаотичном движении, хотя моё тело сейчас расслабленнее некуда. С ним явно что-то не так… как и с… Нет, погодите. Нет, этого не может быть, нет. Это… просто слуховая галлюцинация, так? Да, это должно быть мой бред. Сезар… он… не может… —Марк… –шелковистый голос Сезара вновь проникся вглубь разума,– Ты слышишь моё сердце? Сезар говорил с придыханием. Прошу, всё что угодно… не говори, что ты… —Сез… что это… —... Ты тоже, Марк? —П… Почему…В груди Сезара
что-то
настойчиво
и отчётливо
ш е п ч е т .
Мои пальцы яростно вцепились в рубашку Сезара, не давая тому совершить каких-либо движений. Я не хотел, чтобы он сейчас разговаривал и двигался. Я прислушался к сердцам. Не дыша. Шёпот. Шёпот за шёпотом, гул за гулом… Сердца непрерывно шептались о чём-то нечленистораздельном. Вена у виска непроизвольно дёрнулась. Что это, блять, такое?! —Марк… –в левом ухе послышался тихий отклик от Сезара, что бродил руками по моей спине,– Это всё дело рук альтернативов. Я у матери узнал. Нет… смысла сопротивляться. Марк, мы с тобой умрём… Ты это понимаешь? Умрём… Я умру вместе с Сезаром в успокаивающих объятиях, пока мир вокруг превращается в кошмар наяву. Ногти старались проткнуть ткань белоснежной рубашки, пока сами руки продолжали трястись. На глазах постепенно наворачивались капли слёз. Мои отчаянные вздохи вскоре переросли в тихие всхлипы. Я вспоминаю всё, что было в моей жизни. То, как я резвился в парке вместе с папой и мамой. То, как я постоянно получал свернутой газетой по голове за невыученные уроки. То, как родители по любой мелочи водили меня в церковь. То, как я в одном храме, во время воскресных занятий, встретил маленького и пухлого Сезара, что плакал из-за обидчиков. То, как оказалось потом, у нас с ним много общего. То, как Сезар по воскресеньям приходил ко мне на ночевку, чтобы доделать уроки и поиграть в игру на приставке. То, как появилась Сара и то, как Сезар помогал мне с нянчеством. То, как мы оба по счастливому стечению обстоятельств встретились в одной старшей школе. То, как одноклассники ходили по пятам за Сезаром ради оценок, но он всё равно не забывал помогать мне с контрольными. То, как мы вместе с ним читали любовные письма от одноклассниц, адресованные Сезару, и смеялись с них вслух. То, как Сара в первый день школы рыдала, потому что не хотела оставаться одна. То, как во время школьного выступления я упал в обморок и меня пришлось всем классом откачивать. То, как мы с Сезаром помогали Саре с поделкой для школьного проекта. То, как на выпускном, я нажрался в хлам, из-за чего пришлось переночевать у Сезара, дабы Сару не пугать. То, как я в тот же день смог сломать кухонный стол Торресов, отчего получил люлей от матери Сезара. То, как меня приняли на мою первую работу… Все мои воспоминания были тесно связаны с Сезаром, отрицать это глупо. Я столько всего повидал благодаря нему. Не благодаря Богу, что лишь молчаливо наблюдал за моей жизнью, а благодаря ему. Именно он рассказывал мне множество историй, поведал о стольких событиях и давал дельные советы. Я глубоко заблуждался. Не Господ мне нужен в жизни… а Сезар! Я уже не в состоянии скрывать свои желания. Не в состоянии терпеть всё и делать вид, что так и должно быть. Я не могу это сдерживать в себе. Пускай Боженька смотрит, любуется… пускай хоть в самый эпицентр ада отправит, мне плевать! Сегодня ночью я умру, а значит нечего терять! Резким толчком вперед я повалил Сезара на подушки сзади. Мои руки твердой опорой держатся за простыню, нависая над Сезаром, что по выражению лица кажется крайне обеспокоенным всей этой ситуацией. Бумажный пакет, мирно стоявший рядом с нами, в ту же секунду полетел на твёрдую поверхность. Ох, прости, Сез, ты мне хотел что-то дать из того пакетика? Уже поздно. —М… Марк? Что ты… –голос Сезара кардинально изменился, став более растерянным и слегка выше на пол тона. "Чего удумал, пидор треклятый?" Что-то внутри мозговой коры разговаривало со мной. Я мигом застыл, не осмеливаюсь пошевелить даже мизинцем. Теперь моё лицо было таким же тревожным, что и у Сезара. Блять, только не говорите, что эффект от лекарств проходит? Как на зло всем небесам, в самый неудобный момент… Мои запотевшие ладони постепенно отдаляются от скомканной простыни, высвобождая Сезара из "плена". Волосы на руках встают дыбом от малейшего движения, а холодные мурашки словно иглы пробегают по голым участкам тела. Зрачки пытались сфокусироваться на еле заметных каплях пота на ладонях. Что это на меня нашло…? "Что такое, Марк? Неужто совесть и здравый смысл постучали?" "Пытаться вытворить такое со своим дружком, ещё и перед распятым Богом…" "Совсем с катушек слетел! Посмотрите-ка, что возомнил о себе перед Господом!" "Что размяк, трус? Показал-таки своё истинное лицо!" Боже, что я делаю? Что мне в голову взбрело? Господи, прости меня, Сезар, я не хотел… —Марк?… —П… П… –слеза потекла по моей бледной щеке, пока я пытался не задыхаться от слов,– Прости, Сез, я не… Боже, мне т-… мне так жаль, я… Голоса правы. Я просто трус, что возомнил о себе слишком многое. Я ведь всего навсего очередная пылинка на камне в бескрайнем космосе, почему я вообще решил, что могу дерзить самому Спасителю? Боже, если ты меня слышишь, прошу прости меня за мои грехи. Прости меня за всё на свете. Я был глуп… так глуп. —Марк, взгляни на меня. Сезар с серьезными намерениями схватил меня за подбородок, притягивая лицо ближе к своему. Его упорству… или, скорее, упертости можно было только позавидовать. Он по-прежнему старается вывести меня из моего внутреннего мира, но смысл, если раз за разом результат не меняется? Зачем так стараться ради кого-то, вроде меня? —Почему… –плаксивый тон уже нельзя было скрыть,– Почему ты пытаешься м-мне помочь…? —Марк, послушай меня… Ласковые руки Сезара упали на мои. Тонкие и нереально роскошные пальцы Сезара перебрались на мои длани, нежно придавливая нервные окончания. Подушечки пальцев аккуратно дотрагивались до моей порезанной кожице на внутренней части кисти. Они будто бы прикосновениями изучали каждую малейшую ссадину, зная предысторию каждой из них по отдельности. Всякие эмоции стерлись с лица, а сам я мог почувствовать покалывающую щекотку в своих пальцах. Жар на щеках нарастал с каждой пролетевшей секундой. Вскоре, стройная рука Сезара стала сплетаться с моей мокрой кистью. Наши пальцы скреплялись крепкой хваткой, не давая разомкнуть. Но это мне и не надо. До тех пор, пока я держу руки Сезара, ничего в моём окружении не имеет значения. —Марк, я прекрасно понимаю то, как ты себя чувствуешь. Твоё стремление защитить своих близких, а также несомненная преданность Господу заслуживает похвалы, но ты пойми, что ты не Ангел-Хранитель. Ты живой человек со своими желаниями и обязанностями, и в первую очередь ты должен слушать только себя. Голоса в твоей голове - это не ты, Марк, это лишь последствие полученной травмы. Ты не обязан их слушать… Ты не обязан слушать никого, ни их, ни священнослужителей, ни Господа… да ты и меня не обязан слушать! Я вижу, как ты страдаешь из-за параноидной шизофрении, и мне больно смотреть на то, как ты терзаешь самого себя из-за ментального расстройства. Мне больно осознавать, что мой друг готов самого себя пустить на произвол судьбы ради какого-то мужика в белых одеяниях и на небесах. Я просто не могу закрывать глаза на то, как ты режешь кисти своих рук, но скрываешь это, потому что любишь меня и Сару и из-за этого пытаешься скрыть правду. Но не такая любовь нам нужна, Марк… Ты очень хороший друг, правда. Без тебя, я бы до сих пор ходил, как замкнутая мышь, что не находит себе места в обществе, но именно благодаря тебе я сейчас живу так, как есть. Я не говорю спасибо Господу, я говорю спасибо тебе… потому что… помощь мне - было исключительно твоим решением. Ты решил не бросать однажды одинокого мальчишку в коридорах храма. Ты прикрывал мою спину от нападения со стороны обидчиков. Ты всё это время сопровождал меня в пути становления человеком и именно ты сейчас сидишь на мне. Я хочу тебе помочь, Марк… Помочь, как ты однажды помог мне. Поэтому… если ты желаешь что-то сделать прямо сейчас, не смотри на лицо Господа на стене, игнорируй голоса в голове и сорви уже наконец розарий с шеи. Знай, чтобы сейчас не произошло, какие минуты бы не стали нашими последними… Знай, я всегда буду на твоей стороне. Открой своё сердце мне, Марк. … Я медленно перевел взгляд на висящий розарий, после, снова на глаза Сезара. Его глаза… как бы мне хотелось сейчас утонуть в них, и не боятся потерять воздух в лёгких. Как же я ценю… Нет… Нет, это не то слово. Как же я люблю Сезара. Да, всей душой, каждой клеткой своего тела и каждым нервом. За это время мы успели поведать столько всего. Он успел стать мне хорошим, по-настоящему верным другом, что не оставит в беде. Или, может… кем-то большим, чем просто другом? Но ведь романтические чувства к своему же полу - это грех, так? Это то, что говорили священники и монахини во время нравоучений… А знаете что? К чёрту. К чёрту, что говорят люди в церкви. К чёрту, что думают люди. К чёрту, что говорят бесы в башке и что шепчет внутри сердца. К чёрту, что Бог смотрит за мной. И к чёрту этот розарий! К чёрту всё, я и есть тот, кто мне нужен! Деревянный розарий мигом был сорван с шеи, отчего бусинки разлетелись в разные стороны, а крест с медальоном вовсе были раздавлены под давлением сжатой ладони. От такого трюка даже Сезар испуганно ахнул. —Ты прав, Сез, –сказал я, дыша через рот,– Мне не нужен никакой Бог. Мне осталось жить всего пару часов, а может и минут, так что… Я решил, что должен выполнить одно своё желание… Мои кулаки на этот раз по своей инициативе хватают запястья Сезара, бросая их назад. Руки крепко сжимают запястья, возможно, после этого у бедолаги долгое время будут красные отметины. Лицо товарища всё также оставалось в шокированном выражении, пока я медленно опустил голову, поближе к подушке, на которой лежит Сезар. Уткнувшись лицом об мягкую хлопковую подушку, края губ застывают в улыбке, пока голова неспешно поворачивается к левому уху Сезара. —Я хочу тебя, Сез. Хочу тебя не по-дружески. Я… давно хотел это сделать, но никак это желание до ума не доводил. Ты мне действительно нравишься, как кто-то больше, чем лучший друг. Это звучит глупо, не так ли? Последние слова я произнёс через мелодичный смех. Ох, с чего это вдруг мой смех перестал походить на звуки умирающего лебедя? Видимо, это Сезар имел ввиду, когда говорил мне слушать себя. До этих пор, я не верил, что по-настоящему люблю Сезара. У него в старшей школе было довольно много поклонниц, что пытались добиться его сердца. Некоторые из них пробовали встречаться с Сезаром, в основном по их инициативе и по приказу матери Сезара, что нетерпеливо ждала молоденькую девицу для продления рода Торресов. Однако эти романтические отношения, как правило, не длились долго, так как Сезар никогда не отвечал взаимностью на чувства дамочек, хотя всегда пытался быть дамским ухажером. Со мной же в жизни люди мало контактировали, если не никогда, потому знать различие между обычной дружбой и любовными чувствами я никак не мог… до этого времени. Единственное, чего я боялся, так это реакции со стороны Сезара. За всё совместное времяпровождение он ни разу не проявлял признаки заинтересованности в романтике, я уже молчу об интимном контакте. Был велик шанс того, что Сезар не оценит мои действия и… Боже, мне не стоило говорить так смело и вульгарно. Мне не стоило в принципе что-либо говорить. И снова маска свирепого льва разбилась вдребезги. Это всё моя вина. —... но… –я слабо прикусил свою губу, всё еще дыша над ухом Сезара,– Я не собираюсь ничего делать, если ты этого не хочешь. В-Всё же… твой комфорт мне важнее, так что… —Я счастлив… —... Чт-… Что…? Моя голова будто по свистку поднялась с подушки, посмотрев выпученными глазами на лежащего подо мной Сезара, который… плакал? —Я… Я так счастлив, Марк, –у Сезара заметно дрожала его улыбка во все зубы,– Я уж было испугался, что эти чувства не взаимны, но… Я так рад, что оказался неправ. Я должен сказать тебе правду, я… Ты мне тоже нравишься. Очень нравишься, Марк. Гладкая кожа Сезара покрылась мокрыми дорожками из горьких слёз. Он еле как пытался не издавать скулящие звуки через натянутую до ушей улыбку, но у него всегда плохо получалось сдерживать себя в плане эмоций. Крупная капля упала с высоты на лицо Сезара, бегая по кончику его носа. Так всё это время, Сезар чувствовал ко мне тоже самое, что и я к нему? Если это не самый лучший подарок от Бога, то я не знаю, что это… Прочие посторонние звуки стали немыми за это время, пока ритм сердца пытался подстроиться под моё сознание. Где-то в глубине коры головного мозга, я всё ещё слышу, как голоса в голове пытаются сломать меня окончательно, не оставив ничего кроме пустой оболочки, к тому же, неразборчивый шепот в грудной клетке по прежнему давал о себе знать, но сейчас всё это было лишь пустым шумом для своих ушей. Как помехи на телевизионном ящике - абсолютно бесполезные. —Тебе сказать правду? –несмотря на заданный вопрос, ответа с моей стороны пришлось не ждать,– На самом деле, я сам хотел… сделать это. Я даже подготовил всё необходимое. Они лежат как раз в том пакете, но… в последний момент я начал сомневаться, что всё это в принципе необходимо, так как не мог знать наверняка, что ты ответишь на такое нескромное предложение. Однако, раз уж ты сам взял инициативу в свои руки, думаю, медлить смысла больше нет. Одно резкое движение со стороны Сезара, и вот уже я лежу на спине, прислонившись к уже мятой простыне. Я с неким испугом посмотрел на сидящего на мне Сезара. Ранний вид печального, запуганного щенка тут же испарился, уступив место более привычному для Сезара хитрому и надменному взгляду. Моё доминирование над ситуацией было свергнуто также неожиданно, как и появилось. Я бы, естественно, мог возмутиться и отстоять контролирующую позицию, однако у Сезара в этом плане опыта и понимания, что в принципе надо делать, значительно больше, ведь по-любому хотя бы одна из его бывших девушек пыталась уломать того на интим. Лучше уж предоставить дело профессионалу, чем самостоятельно всё испортить. Постойте-ка… У него ведь был опыт исключительно с женским полом? У мужчин же всё делается через… немного другое место, так? От этих мыслей я нервно сглотнул. Что если ничего не получится? Что если… Сезар разочаруется во мне из-за того, что я девственник? Эти мысли никак не покидали мою голову, отчего желание побыстрее свалить и никогда больше не видеть ничего перед собой нарастало всё больше и больше. —Тс-с, Марк, спокойно, всё будет хорошо… –с удивительно нежным тоном сказал Сезар, пытаясь успокоить меня. Он прислонил большой палец к моим губам, легонько массируя их, пока остальные пальцы придерживали мой подбородок, чтобы я мог перевести своё внимание на лицо Сезара. Его лицо… О Боже, его лицо… Я буквально отсюда могу увидеть эти прекрасные серые глаза, что переливаются в разные цветовые оттенки из-за лунного света за окном, а эта улыбка… такая легкая, ненапряжная, но притом такая желанная. Как бы мне хотелось потянуть его к себе поближе, вкусить эти сладкие губы и никогда в жизни их не отпускать. В комнате стремительно стало намного жарче и душно, отчего моя кожа было практически полностью покрыта мурашками, что всякий раз давали дрожь по всему телу когда образовалась очередная капля пота. Сезар за всё это время просто проводил линию кончиками пальцев по моему торсу, создавая еще большее напряжение для меня, учитывая что теперь мне не только невыносимо жарко, но и слегка щекотно. Другая рука была занята ласканием моего лица, убирая крупные капли и давая мне немного расслабиться. Такая нежность и теплота мне не снилась даже в самых идеальных снах… Ещё и этот пристальный взгляд Сезара, что будто бы только глазами раздевал меня до гола. Мне кажется, я вот-вот превращусь в сгусток из жижи, если все эти телячьи нежности продолжаться. Как же хочется уже побыстрее сделать то, о чём я буду жалеть всю оставшуюся жизнь, проведенную в глубинах ада. —Оу? –послышался короткий, глубокий звук, который сопутствовал тихому смеху,– Марк, тебе так понравилось то, как я тебя глажу? Конечно мне понравилось, твою мать, меня так в жизни никто не трогал! Быть может, мой психиатр был прав… Из-за отсутствия должного контакта с людьми, я стал этим… как его… тактильно голодающим? Так вот каково это, быть любимым… Пока я пытался подлизаться к движениям рук Сезара, всячески извиваясь в надежде получить ещё больше этого сладостного чувства, что, возможно, навсегда останется в моей дырявой памяти, я внезапно почувствовал резкий удар одеколона в ноздрях. Сезар склонился, уже вплотную прижавшись ко мне, выдыхая свой тёплый воздух мне на чувствительную кожу в районе шеи. Я отчетливо слышу смешение наших сердцебиений вместе с перешептыванием, что как гул забился прямо в уши, не давая толком сконцентрироваться ни на чём. Но этот запах… он по-прежнему дурманил мой разум, отправляя в стратосферу. Я словно нахожусь в огромном саду, где каждый фрукт норовит, чтобы я его съел, но запах конкретно одного из них привлекает, дразнит, заманивает меня. Я уже держу этот фрукт у себя в руке и на ощупь он невероятно мягкий и упругий. Интересно, как хорошо он таит во рту… Пока я неравномерно нюхал запах с рубашки Сезара, словно это не одеколон, а какая-то наркота высшего сорта, другой запах тут же дал о себе знать. Этот был более… намного более насыщенный и ягодный. Я, в своём подсознании, уже не знаю, какой из этих ароматов лучше. Первый сочный, но мягкий и гипнотизирующий, а второй яркий, деликатный и умеренно кисловатый. Вперемешку они могут вовсе сбить с толку. Я больше не знаю, о чём думать и как думать. —Ма-а-арк~ –практически мурчащий голос Сезара эхом пронесся в моем правом ухе,– Тебе нравится аромат вина?~ Пока он разговаривал, запах еще сильнее вбился в полость носа. Так этот гад, мало того, что запланировал всё это с самого начала, так ещё и зная о моей нездоровой чувствительности обоняния специально напоил самого себя вином? Он точно хочет, чтобы я задохнулся от всех этих сильных запахов. Жар внутри тела постепенно перебралась в кору мозга, окончательно сбив меня с пространства и времени. Человек, что лежит как мешок с картошкой, что ко всему прочему ещё и опьянен до мозга костей - идеальный образец для удовлетворения собственных пошлых утех. Полностью погрузиться в транс мешало лишь покалывающее чувство между ног. —Посмотри-ка, Марк, –Сезар усмехнулся,– Твой маленький приятель уже наготове…~ Я постарался удержать слова Сезара в голове дольше, чем на 2 секунды, и посмотреть, чего же он такого увидел. Небольшой бугорок, который было видно даже в мешковатых штанах, моментально сбил меня с временного кайфа. Я уже чувствовал, как все мое лицо горит как олимпийский огонь, несмотря на то, что я толком ничего не могу ответить. Раньше у меня такое не случалось… Это так и должно быть, или меня сейчас засмеют? Боже, нет, паранойя, давай не сейчас, всё же ведь так хорошо было. —Возбуждаешься от запаха алкоголя с одеколоном? Какой плохой мальчик, –дыхание Сезара в ухе не давало покоя. Судя по спокойной реакции Сезара, это и должно было случится, хотя точно утверждать я не стану. С Сезаром в целом никогда не стоит быть на сто процентов уверенным в чём-либо, ведь есть большой шанс того, что тебя опустят головой вниз. Обведет вокруг пальца, хитрый лис, а ты потом сиди и выкручивайся. Но при этом, его слова и действия не кажутся манипулятивными. Я чувствую искреннюю заботу в нём… в его сердце. Нечто острое вцепилось в мочку правого уха, заставляя меня слегка вскрикнуть на полтона. Уж чего-чего, а кусание уха, пусть и не сильное, я ожидал меньше всего. Мне пришлось прикрыть рот ладонью, из-за чего та в скором времени вспотела из-за горячего воздуха. Резцы зубов Сезара медленно мяли мою мочку, изредка придавливая, чтобы я сильно не расслаблялся. В то же время, его руки отпустили моё лицо. Левая начала аккуратно массировать заднюю часть левого уха, пока другая рука странствовала по остальным участкам тела. Такой эйфории я еще не получал ни разу в жизни… Бесит, что Сез обращается к моему телу так аккуратно, словно это одуванчик, на которого подунь, он тут же разлетиться во все стороны. Я для него девушка, что-ли? Не томи, Сез, сделай уже что-нибудь. Не пожирай моё тело мелкими кусочками. —Погоди, –довольно серьёзным тоном сказал тот,– Надо дверь закрыть, а то вдруг Сара заскочит… Сара… Боже, я и забыл совсем про неё. Сильные запахи на меня явно дурно влияют, как и, собственно, сам Сезар. Тот оторвался от моего тела и неспешно направился к входной двери, которую я забыл закрыть на замок. Я лишь лежал, как вкопанный, и в неловкой тишине наблюдал за тем, как Сезар возиться с дверью, периодически выглядывая из комнаты, чтобы убедиться, что Сары нет поблизости. Эти 5 минут казались мне 5-ью часами. Как же больно было в паховой области, где этот… червь… уже был готов буквально взорваться, если бы не внезапное отсутствие теплоты. Он ведь специально, да? Специально растягивает момент, чтобы посмотреть на моё лицо во время сексуальной неудовлетворенности. Я знаю, что это, исключительно из рассказов Сезара о своем опыте с девицами, и видимо, его увлекает томление и разочарованность в лицах партнеров. Что за больной садизм… Прозвучал щелчок. Наконец-то Сезар вернулся обратно к кровати, но вместо того, чтобы обратно лечь на меня и продолжить свои телячьи нежности, он лишь сел рядышком и осмотрел меня с головы до ног. Эти издевательства просто убивают меня внутри; я уже чуть ли не ною чтобы привлечь его внимание и дать понять, что я недоволен, но эти звуки лишь пролетают мимо его ушей, иначе объяснить его самодовольную ухмылку я никак не могу. Сезар расположился чуть более комфортнее на кровати, приняв боковое лежащее положение. Его глаза устремились на мои, слегка щурясь, словно молча говоря мне о чём-то. Мозг отказывался как-либо понимать эти молчаливые жесты, однако как только одна рука раскрыла мою футболку, обнажая полностью торс, а другая аккуратно вводила по моему стволу, вот тогда-то весь дурман испарился в воздухе. —С-Сез, стой…!! Это не… –я, полностью красный, пытаюсь сопротивляться его действиям. —Тихо, тихо, Марк, –проговорил тот, перебирая пальцами каждый участок оголенного торса,– Всё хорошо, не всё сразу. У тебя действительно стальные нервы, это похвально. Ещё чуть-чуть, сладкий, потерпи немного. Как он только что меня назвал? Сладкий? Это ведь романтичная кличка для партнера, почему он… Почему всё это происходит? Почему мне так хорошо, когда Сезар гладит меня по щеке, или называет столь непристойным прозвищем? Почему эти чувства осуждаются Богом, когда они заставляют ощущать себя… в безопасности? Если из-за этой ночи я попаду в ад, это определённо стоит того. Не хочу, чтобы это заканчивалось. Чувство того, как гладко пальцы Сезара странствуют по моему телу, всякий раз задевают неидеальные участки, но при этом лаская их с такой любовью и заботой, не сравниться ни с чем. Я словно беззащитный котёнок, которого гладит его любимый хозяин… Стоп, нет, косвенно говорить о Сезаре, как о хозяине, не очень-то и корректно… Хотя что вообще такое "корректно"? Я уже не знаю, о чём думаю. Умелые пальцы Сезара на одних лишь легких прикосновениях не ограничились, и слава богу, ведь в таком случае я бы окончательно потерял сознание из-за того, насколько же всё окружение кажется уютным. Никогда до этого мой "приятель", как выразился Сезар, не был тронут никем, потому ощущение чьих-то ритмичных движений у себя между ног заставило меня выгнуть спину как можно дальше. Пальцы на ногах свернулись в трубочки, а из-за рта выскочил до ужаса плаксивый звук. Я не мог ничего поделать, эти ничтожные вскрикивания с моей стороны лишь компенсировали тот факт, что мой верный друг всей жизни сейчас вытворяет нечто столь грязное, но при этом столь чудесное. —Не думал, что ты будешь испытывать такое удовольствие от того, что я трогаю тебя через ткань, –спокойно заявил тот,– Но в этом нет ничего страшного. Ты молодец, что наконец-то перестал сдерживаться. Это нормально для первого раза. Несмотря на то, что я сейчас выгляжу со стороны как огромная свинота с отекшими глазами и с ничем, кроме смеси ароматов в голове, Сезар всё ещё хвалит меня за такие, казалось бы, мелочи. Стоит ли говорить, что я мог вполне чувствовать немереный стыд за самого себя, если бы не эта эйфория, что сбивает все остальные чувства в моей башке? Мой ствол начинает яро пульсировать под рукой Сезара, изрядно пытаясь выйти наружу, словно ожидая, что я сам стяну с себя толстые штаны и освобожу его из плена. Но запас моей смелости закончился во время признания Сезару в своей любви и грешной похоти. Всё же, какой я слабый… Это мерзко. Видимо, прочитав мои мысли через тихие вздохи, Сезар отпустил мою паховую область. Холодок с особой интенсивностью ударил ниже пояса. Что только что, мать его, произошло?! Почему уже какой раз моё состояние умиротворения прерывается? Это ведь лишь усугубляет мое положение и проблему в штанах… К слову, о ней… Массивный, длинный, пульсирующий, зловонный и покрытый мокрыми пятнами и густым паром… Я видел свой обнаженный ствол прямо перед глазами. И Сезар тоже видел. —Oh, mi Dios, Марк, –Сезар слабо улыбнулся, дыша через рот,– Поверить не могу, что ты всё это время скрывал такого огромного дружка у себя в штанах… Кажется, что Сезар был искренне рад такой находке, а я не очень. Неприятное колющее чувство еще сильнее отдавало мне в нижние конечности, заставляя еще сильнее согнуть позвоночник в гармошку, пока передние зубы пытались сдерживать в себе отчаянный плач голосовых связок. Красная головка ствола сильнее и сильнее билась в такт абсолютного белого шума внутри подсознания. Сколько уже раз я повторялся, говоря, как невыносимо всё это терпеть. Моё сердце просто разорваться на сотню атомов, покидая мою прогнившую плоть и не оставляя за собой ни единого следа… Кажется, что трещины уже начинают образовываться. —Сеза-а-ар!!! –проорал я что есть мочи через уродливые слезы и белый свет в глазах,– Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, не томи!! Я не знаю когда мы умрем, поэтому прошу, хватит всего этого!! Хватит, хватит, хватит, хватит…!!! Я сам еле как узнавал себя в голосе… погодите, а как звучит мой голос? Я лишь слышу назойливый смех теневых бесов, что уставились в мою промежность. Я вижу как они все смеются, из их противных ртов пахнет гнилыми трупами. Они собираются вокруг меня, словно хотят устроить хоровод в честь моей никчемной души. Вскоре меня закидают мусором и заставят смеяться над собственной немощностью. Смеяться, и смеяться, и смеяться, и смеяться. И смеяться, пока я не задохнусь. Среди бесконечной какофонии я слышу прекрасную мелодию, что мгновенно затихает на фоне всего гула. Услышать что-то приятное в этом слуховом аду - как найти иглу в стопке сен, или конфету, если выражаться правильнее. Я держу веки закрытыми, не желая лицезреть цвета, но некое прохладное и мокрое чувство внутри онемевшей полости рта словно дикой волной нахлынуло на меня, заставляя ошарашенно цеплять воздух из-за всех сил. Еще некоторое время это чувство застревает где-то в горле, убирая за собой весь внутренний пожар. Я уже догадываюсь, что это может быть… Открывая глаза, я вижу неотчетливый силуэт с взъерошенным контуром на голове и двумя сияющими точками. Приходя в себя после очередной панической атаки, я смотрю на ошеломленное лицо Сезара. На то, как локоны волос неуклюже падают на его ровные брови и красивые ресницы. Два серых огонька разглядывали меня с некой долей надменности, но при том не выглядели озлобленно. Вглядываясь в них получше, я вижу лишь две прекрасные луны… такие неосязаемые и загадочные, но такие прелестные в ночное время суток. Лишь после осознавания того, что моя голова лежит на бедре Сезара, я почувствовал привычное пластичное послевкусие, какое оно бывает после принятия пилюль. —Получше? –с улыбкой спросил Сезар, держа в одной руке пластиковую бутылку с водой, а другой поглаживая меня по волосам. —Я… снова словил панику? –дрожащим голосом спросил я. В ответ молчаливый кивок. —… Мне жаль, Сез… –я поспешил отвести взгляд,– Прости, что не к-контролирую себя… —Не извиняйся, Марк, –твердо ответил Сезар,– Твоей вины в этом нет, да и полностью контролировать свои приступы ты не можешь. Главное, не забывай про препараты, хорошо? Я посмотрел куда-то вдаль, на потолок. Боковым зрением я вижу распятие, висящее над кроватью, что заметно выделяется из абсолютно белых стен с потолком. Шепот в груди стал слышатся всё четче и четче, уже отдавая боль на левую руку. Совсем скоро меня не станет навсегда. Одна лишь мысль о таком фатальном исходе тревожило меня, не из-за самого факта попадания на тот свет, а из-за того, что приближение смерти я могу прочувствовать с каждым новых вдохом. Она мучительна, беспощадна и жестока. Смерть от рук альтернативов - самый худший конец для всего живого и неживого. В такой момент лучше всего отвлечься от этих мыслей и исполнить заветное желание. В последние секунды своего существования хочется сделать всё, что ранее планировал, но не многие успевают доводить дела до логического конца, отбрасывая коньки намного раньше. Именно поэтому я так злился и истерил на Сезара. Я его люблю, слишком сильно, чтобы ровно дышать, но я боюсь потерять эти драгоценные минуты с ним впустую. Жизнь слишком коротка, чтобы растягивать удовольствие. —Сез… –я попытался сформировать слова в единое предложение,– Может, хватит дразнить меня? Я не тот маленький мальчик, которого ты помнишь. Мне не нужны долгие предисловия, чтобы с головой погрузиться в наслаждение. Я готов, Сез, я всегда был готов. Прошу, давай поскорее сделаем это, пока не стало слишком поздно. Это моё последнее желание. Молчание. Слишком громкое молчание. Я никогда не прошу Сезара о чём-либо, по крайней мере, я не помню, чтобы я просил, потому у меня лишь остается надежда. Надежда, что он меня послушает. Мы слишком долго просидели в совместном одиночестве, прячась за каменной стеной обыкновенной дружбы. Этого всегда было мало, как бы я не старался скрыть того, что хочу нечто большее. Сезар всегда был посланником Бога, лично для меня, и как бы мне хотелось дотронуться до этого священного цветка. Не сильно, легонько так. Смотреть на то, как этот цветок раскрывается в моих руках, позволяя мне взглянуть поглубже. И ощутить этот нектар… Почувствовать в своих жилах. И никому не отдавать его, никогда. —Ты такой нетерпеливый, Марк. Мне это нравится… Сезар опустил своё лицо, прислонившись телом ближе к моему. Вновь я был укутан в безмятежной теплоте, когда Сезар обвил меня руками и ногами. Черные волосы падали мне на лицо, в то время как кончики наших носов сумели соприкоснуться. Я никогда не был так близок к Сезару, его физиономии, но это казалось раем воплоти. Из-за столь близкого контакта, я замечаю красноватые оттенки на лике Сезара, а также то, как неровно он дышит прямо надо мной. Моя оголенная грудь ерзает под давлением груди Сезара, плюс ко всему прочему, ощущение ткани поплина не давало мне сосредоточиться на моменте. Сезар начал опускаться всё ниже и ниже, всё сильнее и сильнее дыша через рот и пытаясь потереться своими классическими брюками об мой ствол. К слову, похоже, что у него тоже успел образоваться бугорок, что стремился наружу. Но сейчас не об этом; моё внимание было полностью отдано Сезару и его мягким губам, что никак не смыкались. Запахи уже казались чем-то второстепенным, но вот рот Сезара по-прежнему был покрыт слегка красноватым оттенком из-за алкогольного винограда. Лишь пару сантиметров до моего рта. Прости меня, Сезар, я не могу этого больше терпеть. Моя правая рука расположилась на затылке Сезара, вальяжно играясь с непослушными волосами, прежде чем резким толчком не откинуть их вперёд. Наши губы наконец соприкоснулись воедино. От такого резкого маневра Сезар шокированно промычал, прежде чем понять, что в целом происходит. Я на седьмом небе от счастья. Вкуса более слаще и аппетитнее я не встречал ни разу в жизни. Этот дурной вкус винограда с сильным ягодным ароматизатором и сочным привкусом вскружил мне голову так, что ее придется кому-то ловить. Мычания и периодически вздохи со стороны Сезара лишь предавали в мой мозг больше непристойных мыслей. Хочется сделать что-то, что заставит его вымолвить еще больше этих сладостных мелодий, наполняя ими мои уши, даже если я оглохну. Когда же Сезар начинает входить в антураж, то в моих волосах запутываются его гладкие пальцы. Пока я неумело покусывал нижнюю губу Сезара, пытаясь вылезать оставшиеся капельки алкоголя, сам Сезар не терял инициативу, чувственно шевеля бедрами, дразня кончик моего "маленького приятеля", попутно зажимая его между своих ног. В ту же секунду, внутри моего рта неожиданно поселился незваный гость в виде приторно-сладкого языка Сезара, что блуждал по внутренним стенкам моей пасти. Сезар… действительно был мастером, когда дело касалось романтики и похищение одиноких сердец. Сплестись с ним в страстном французском поцелуе, пусть и гадком с моей стороны из-за мощного слюноотделения, было чем-то не от мира сего… Хочу, чтобы эти сладкие губы никогда не отпускали меня, ни за что, никогда. Но видимо обладатель этих самых губ считает иначе, потому поспешно отдалился от меня, как только кислорода в груди стало меньше положенного. Причмокивающие звуки сопровождали наш поцелуй, пока Сезар с громким чмоком не прервал столь райский момент. Лишь одна слюна, соединившись благодаря нашим языкам, никак не хотела отпускать нас. Лицо горело пуще прежнего, как и мой ствол, что по-прежнему был зажат между ногами Сезара. —Сез, твоя одежда… –еле как, через ярые вздохи, проговорил я,– Она… немного мешает. —Оу? Вот как? Сезар ехидно улыбнулся, слегка приподняв голову. Пальцы вышли с моих коричневых волос, устремившись прямиком к воротнику белоснежной рубашки. Слегка потянув воротник за край, Сезар демонстрирует часть своей кожи, которую мне не удавалось увидеть до этого. Угловатые ключицы выглядели так эстетично на его теле… Интересно, какие они на вкус? —Если хочешь, раздень меня сам, –с ноткой хитрой насмешки сказал тот, другой рукой потянувшись за неким плоским предметом в яркой упаковке,– В знак благодарности, я надену на твоего дружка резинку. Но… знаешь, мне хотелось бы новых ощущений. Удовлетворять партнера своим достоинством - это увлекательно, но мне также хотелось бы оказаться в ином положении. Марк, как насчёт того, чтобы "пырнуть меня своим длинным мечом"?~ … Я горю от стыда. Горю, из-за того, что практически сразу понял, о чём меня просит Сезар. Сердце бешено колотилось, а глаза шустро бегали повсюду, куда только можно. Этот вопрос заставил меня хорошо подумать… Хочу ли я взять полный контроль над ситуацией и почувствовать свой ствол внутри Сезара? От одной лишь мысли голова идёт кругом. А что если я случайно сделаю ему больно? Выживу ли я такого накала? А если я умру раньше Сезара? —Марк… Я прекрасно вижу, что ты взволнован, даже не пытайся отворачиватся, –сказал тот, замечая моё смятение,– Не бойся, я всё равно могу тебя направлять даже будучи в пассивном положении. Просто расслабься, и доверь мне своё сердце, сладкий. Доверить свое сердце… Сезар прав. У нас осталось слишком мало времени на размышление. Смерть может постучать в окошко в любую минуту. Мы и так потратили уйму времени на пустые разговоры и второстепенные мысли. За всё это время я ни разу не сделал главного - не открыл Сезару своё сердце. Что-ж, если он так хочет посмотреть в глубину моей души, пусть смотрит. Любуется своим "сладким". Но ему также не стоит забывать кое-что… Тела и разум у нас, может, и разный, но сердце… Сердце на двоих.