Закат

      Прошёл день, с того момента как Чимин и Юнги были у Чон Тхэ. Чимин узнал ещё один кусочек льда, который таился у него в груди. Он плакал, плакал за Юнги, который не может сделать это сам, несмотря на всю боль. В каком-то смысле он понимает Мина, понимает его чувства. Нелегко терять близких одно за другим. Почему когда он открывается и доверяет кому-то, то этот человек должен вонзить нож ему в спину. Первое это была родная мать, потом друзья, даже парень, которому он так доверял, открылся после всего.       Чимин не знает что делать, теперь он сильнее боится к нему приблизиться, потому что знает, что сам тоже может его ранить.       Юнги лежит смотря на потолок. От Sunset не было сообщений, как уже день, да и Чимин стал слишком тихим и замкнутым. Не то чтобы ему не нравилась тишина, просто он привык к их шуму. Последняя процедура открыла старые раны не только в груди, но и в запястьях. Его руки были в крови, только не в чужом, а в собственном. Он позволил себе лечь без футболки, оголив руки, чтобы хоть чуть-чуть проветрить ранки. Которые были по всей руке. Он не помнит когда последний раз резался до вен, хотя скучает по этому. Скучает как вены будто кабель, делятся на два части. Но сейчас он не может это сделать, или же не хочет. Придумывает оправдания, чтобы жить, говорит себе что он слабак, боится смерти. Хотя истинная причина не в смерти, он никогда не боялся его. Ему хочется встретиться с Sunset. Ещё ему очень хочется долго при долго смотреть на паренька с карими и крупными глазами, с дрожащими губами и милой улыбкой.       Стук. Тишина. Юнги поднимается, смотря на телефон. Опять тишина, никакого уведомления, а ведь завтра они встретятся с Sunset. Стук. Юнги поднимается, натягивая на себя свитшот и испачкав постель. Слышится кашель. Тихий, сдержанный. — Что такое? — Можно войти? — Шорох, будто кто-то прикладывает ушки к двери.       Шатен оглядывает комнату. Смотрит на открытый ноутбук, но в экране темно. Ищет глазами что-то, что не должен видеть Чимин. — Входи.       Дверь открывается медленно, неуверенно. Потом выглядывает голова и полностью тело Чимина. В нос ударяет запах, нежных аккордов ваниль. И чего-то нежного, как и сам Чимин. На нём всё тот же свитшот, чуть испачканный едой и моти. Короткие шорты, и тонкие ножки. Он засовывает руки в карман, будто съёжившись от холода и прикусывает губу. — Моти закончился? — Поднимает бровь.       Чимин кивает, потом отрицательно качает головой, нерешительно делая шаг к Юнги, который сидит на кровати, опираясь на свои руки и скрестив ноги. Пак оглядывает комнату, белую и почти пустую. Кроме дивана, дверки ведущую в душевую, гардероба и рабочего стола, нет ничего такого, что может броситься, в глаза. — У тебя тут уютно. — Он приседает на рабочее кресло, передвигая ближе к дивану, и садится на против него. — Хочешь закрою дверь? — Закрывай. — Юнги смотрит ему в глаза, прямо. Будто пытаясь прочесть, то чего не говорит Чимин.       Блондин поднимается, трогая свою серёжку, потом закрывает дверь и возвращается к Юнги. Усаживаясь напротив и соприкасаясь с коленами, он смотрит в голубые глаза. — Мы же завтра поедим на концерт? Ты же не передумал? — Поедем. — Уверенно говорит, не отрывая взгляд, от губ, которые двигаются и чуть дрожат от волнения. — Можно задать вопрос?       Шатен кивает, чуть сгорбившись. Внутри будто что-то кипит. Прикасание отдаёт жаром, и тело покрывается тёплым потом. — Я не могу сказать что знаю всё про тебя, но не могу понять почему ты хотел умереть? Это мысль меня не отпускает, я не могу уснуть.       Юнги чувствует как струйки крови стекает с раны, приближаясь к открытому частью руки. Он чешет глаза, стараясь перевести поток в другое направление. Потом распахивает черничные глаза. — Нет ничего, что мне нравится в этой жизни. Я чувствую себя оболочкой. Пустой. Мне не нравится люди, не нравиться вещи, стены, города, всё.. — А, я? — Ты тоже. — Не задумываясь отвечает он, отводя взгляд к двери, потом обратно на него.       Чимин теребит пальцы. Смотря в пол, потом на него. — Какое время года, тебе нравится? — Никакое..       Пак чуть улыбается. Потом убирает руки в карман, соприкасаясь с его коленной. — Какое время года не раздражает тебя? — Улыбка становится чуть шире. — Осень. — Почему? — Пак смотрит на ноги, где соприкасается с Юнги и будто чувствуют лёгкую вибрацию. — Она грустная, меланхоличная, с дождями и запахом угнетение. Серая, мрачная. Где все краски умирают. Где всё исчезает перекрашиваясь в серый. И ты чувствуешь что всё заканчивается, как листвы умирают, так и ты умираешь вместе, с каждый опавший листвой. — Я обещаю тебе, что эту осень ты не забудешь. Я покажу все краски этой осени. Мы будем гулять под дождём, пить кофе стекая водой, в каком нибудь дорогом ресторане. Сходим в кино, посидим на лавочке, смотря как листва опадает и дождемся весны, когда в мир возвратятся краски.       Юнги чуть наклоняется, всматриваясь в лицо. В надутые губы, в глаза, смотрящие на него прямо, без колебаний. В свитшот, который так красиво смотрится. На лице появляется улыбка. — С чего это вдруг?       Чимин позволяет поднять взгляд на Юнги. Улыбка на его лице и близость заставляют краснеть уши и щёки. Он невольно трогает хрящик, не зная куда себя деть. Одна улыбка, и будто, живот скручивается спазмом. Будто каждое тело расслабляется и напрягается. Как это бывает когда ты спишь и резко просыпаешься. — Я хочу чтобы ты полюбил жизнь, полюбил свою музыку и себя, а ещё. — А ещё? — Поднимает бровь. Отходя чуть назад. — Футболки пришли, хочу чтобы ты померил. — И не мечтай.       Юнги поднимается, и капелька крови пачкает ногу Чимина. Тот уставившись на него не двигается трогая свой нос. Пока Юнги направляется в сторону душевой, Чимин хватает его за свитшот, смотря снизу вверх. — Давай обработаем. — Обработаем, что? — Не понимает Юнги, пытаясь освободиться.       Чимин делает глубокий вдох, нечаянно кашля, а потом шмыгает. — Твои раны. — Мои что? — Юнги смотрит на свои руки, на красную струйку, потом плюхается обратно. — Ты пил таблетку? Почему ты так часто кашляешь?       Чимин поднимает плечи, будто не знает, что заставляет его кашлять. Поднимается, уходя за аптечкой в ванную и спустя минуту, возвращается. — Мне было 13 лет, когда мой отец умер. — Чимин присаживается, смотря ему в лицо. Юнги молчит, иногда отводя глаз, когда становится невыносимо смотреть ему в глаза. — Спустя два года, я потерял мать. — Пак открывает аптечку, на ногах исчезла кровь, когда он ходил в ванную, то тут же избавился от него. — Остался сиротой в 15. Я очень любил семью и они любили меня. После я жил один. — Почему ты мне это рассказываешь? — Я просто подумал.. — Он протягивает руку, а когда Юнги снимает свитшот оголяя не только руку, но и всё тело, глаза бегают по всему, то по ранам, то по швам, то по голой груди. Переводя взгляд в руку, Чимин замечает новую рану, откуда и течёт кровь. — Будет нечестно, если ты не будешь знать про меня. Как никак, какую-то частичку тебя я знаю.       Юнги закрывает глаза, когда Чимин моет рану. Кусает язык, потом щеки. Будто это его щекочет. — Так вот. — Продолжает Чимин. — Я недавно вернулся в Корею. Из-за некоторых обстоятельств, приходилось частично побывать в других странах. В одном я чуть дольше задержался. Со мной всю жизнь дружили ради выгоды. Не считая Спанч боба. — Ты просто не знаешь его истинные намерения. — Закатывает глаза, когда Чимин мажет мазью, по кругу, не касаясь ран и приклеивает пластырь. Массируя его руку. Белую, будто он никогда не ходил по солнцу. — Меня тоже часто предавали, бывали моменты я напивался, и строчил каждому третьему. Последний месяц перед приездом я переборщил и Джину пришлось повозиться, он чуть сам не поехал за мной. — Уголки губ Чимина чуть поднимается вверх. Когда другая рука Юнги, убирает с глаз, упавшие пряди волос. — Рассказать тебе один секрет? — Если ты так хочешь, то я послушаю.       Чимин приближается к его уху, отпуская его руки. Горячее дыхание, обжигающий проскальзывает по шее Юнги, потом к маленькой ушке. — Я ни разу не целовался. — Он делает выдох, садится обратно, и смотрит в оставшиеся глаза, которые проморгавший смотрят в другую сторону. — Не научишь меня? — Научит тебя чему? — Юнги вскидывает бровь, одевая обратно свитшот. — Целоваться. — Шепчет он, смотря в тёмно-голубые глаза парня. — Чимин-а, ты перебрал? Или ты под наркотой. — Мне нравится один человек. И я хочу подарить ему особенный первый поцелуй. — Ты тупой. — Усмехается Юнги. Скрещивая руки в груди. — Если я тебя научу, как ты ему первый поцелуй подаришь. — Уже не сдерживаясь смеётся он.       Чимин смотрит на миленькие зубки, на десне. Глаза блестят, и опять кашель поступает, как приступ. Стараясь не кашлянуть, он очищает горло. — С тобой не считается. Это будет нашим маленьким секретом. Даже после того как я уйду, буду хранить его, и никому не расскажу. — Ты же обещал мне прекрасную осень. — Ты же хотел поскорее от меня избавиться, ну что? — Что, Что?       Чимин трогает его колена, подходя ближе к нему.       Юнги закатывает глаза, и не спрашивает, не предупреждает. Берёт его за подбородок и впивается в мягкие губки.       Пак не сразу понимает что происходит, только когда чужой язык властно пробирается в рот, сплетаясь с его языком, он позволяет посмотреть в закрытые глаза парня. У которого ресницы дёргаются. И рука чуть дрожит. Пак кладёт свои руки к груди Юнги, а вторую себе. Будто пытаясь понять, чьё сердце так громко стучит, заглушая весь шум, весь голос. Только биение сердца, и чужое холодное восстановление, с его языком.       Юнги на миг кладёт свободную руку, поверх его рук, сжимает их. И резко как будто током ударенный, отшатывается назад, вытирая губу и смотря в дверь. — Уходи. Быстро.       Чимин всё ещё держа руку в области груди поднимается и молча отворачиваясь, почти бежит к двери и выходит, закрывая его чуть громче положенного. Опять оглядывается и прислушивается к шуму. Ничего не слышно, из-за того что сердце выпрыгивает из своей орбиты. Он направляется к себе, закрывает дверь. Ложась в кровать, он полностью закрывается головой, вспоминая закрытые глаза, и дрожащие ресницы. — Возможно я забуду всё, возможно я потеряю память раньше положенного, но уверен. Твои холодные касание, и первый поцелуй я не в силе забыть. Как же мне хочется пожить ещё чуть-чуть.       Пак открывает приложение и смотрит на Аву парня. Там стоит закат, вроде обычный, но это заставляет Чимина задержать дыхание. Он уверен что видел это место, уверен что был там, пусть и не во время заката, а ночью. Сердце опять бешено бьётся, что аж уши не слышат ничего. Единственное понятное «Death» где-то рядом и Чимин чует что он ближе чем ожидалась. Парень появляется в сети и Чимин начинает печатать. От: Sunset. — Я буду ждать нашей встречи, хочу так многое рассказать.       Уведомления приводит Юнги в себя. Он убирает руки с груди, где недавно были чужие тёплые пальцы. На лице глуповатая улыбка. Он смотрит в телефон и улыбка становится чуть шире. От: Death. — Как мы найдём друг друга? От: Sunset. — Видел аниме твоё имя? От: Death. — Допустим. Хочешь чтобы я надел колокольчик. От: Sunset. — Угадал.       Юнги выходит из приложения. Кидает телефон обратно, прислушиваясь к двери. Тишина. Подходит и кладёт уши. Очередной звонок в телефон, от чего передёргиваясь на цыпочках, Юнги возвращается. Уведомления от заказчика. Юнги вздыхает, у него не получилось встретиться с продюсером, который должен был сначала посмотреть на его работы. Теперь ему некуда деться. Без проверки учителя, отправлять работу Юнги не хочет, а чтобы встретиться с ним, придётся идти туда обратно. Идти и вспоминать. Может так и лучше. Потому что он в последний раз сильно расслабился. Часто начал улыбаться, но это чёртово улыбка так шло ему, что оторваться было невозможно. Написав учителю, Юнги кинул телефон обратно. На простыне было красное пятно, отчего ему пришлось поменять его. Выйдя на кухню, Юнги бросает белье на стирку, включает и мельком подглядывает в дверь Чимина, потом в дверь Джина.       Джин всё ещё не пришёл, а время уже восемь вечера. Услышав звуки, Чимин выходит из своей комнаты, закрывая его, наклоняясь к двери спиной. Пытается сделать вид что не стесняется. — Юнги-а!       Юнги снова избегает его взгляда, включая режим быстрой стирки. — Что такое?       Чимин мямлит, потом делает шаг к нему, смотря в пол. — Спанч боб не берёт трубку. Утром говорил что вернётся пораньше. Завтра ведь выходные и у нас планы. — От меня что хочешь? — Поедем его встречать, за одно мандарины купим. — Чимин. — Он позволяет посмотреть себе на опущенные глаза. На грустноватое лицо. — Ты снова их съел? Почему? Что я сделал снова?       Чимин начинает чуть передёргиваться, будто вот-вот заплачет. — Даже не вздумай плакать. У тебя что талант плакать в решающее время? — Тогда не ругайся. — Юнги думает что Пак заплачет, но у того на лице нету ни грамма сожаления. Только улыбка, милая и нежная, до боли. Что хочется зацеловать всё лицо. — Однажды я брошу тебя на улице. — Значит ты всё таки не хочешь, чтобы я переезжал. — Иди собирайся и сними свитшот, оно грязное. — Юнги направляется к себе, а Чимин плетётся следом. — Тогда дай мне что нибудь своё. — Чимин. — Останавливается, не открывая дверь. — Тогда я буду ходить в грязном. — Не уступает Пак, улыбаясь и светя карими глазами.       Почему-то Чимин уверен, что Юнги не откажет ему. Пусть на вид он холодный и злой, пусть его тело как лёд, но когда Чимин рядом, весь холод будто бы исчезает. Появляется лёгкое покалывание и тёплая волна вибрации. От которого тело становится горячим. Каждые слова и поступки, от стороны Чимина, хоть как-то влияют на него, заставляя улыбаться или же жалеть. В какой-то момент Юнги становиться добрым и послушным. Потакая его капризу и делая так как он хочет. Потому что улыбка на лице Чимина, заставляет его чувствовать свободу, а карие глаза — как муза. Заставляют писать песни.       Юнги закрывает лицо одним рукой, будто от усталости и открывает дверь, впуская его первым. — Что дашь. — Под затыльник. — Подходит к гардеробу, вытаскивая одинаковый чёрный свитшот. — Когда у нас будет второй урок?       Юнги кидает ему одежду и делает вид, что думает над тем, чтобы одеть. — Иди к себе и переодевайся. — Мне и здесь хорошо. — Он снимает свитшот, кидая на кровать Юнги и полностью оголяя верхнюю часть тела.       Юнги краем глаз замечает белую кожу и опять живот скручивает спазм, заставляя теснить в штанах. — Ты не боишься что я могу завалить тебя? — Не-а. — Он не торопится одеваться. Будто нарочно, чтобы посмотреть на его реакцию. — А ты можешь? — Чимина, не проверяй удачу.       Пак подходит сзади, останавливаясь за его спиной и проводит пальцами по позвоночнику, от шеи до спины. По телу бегут мурашки, не то чтобы у него не было секса. Просто касание такого невинного существа заставляют трепетать, как бабочка, попавший в капкан. Так и сердце не спокойно. Рука Юнги останавливается и ему отчаянно хочется не поддаться этим эмоциям. — Тебе нравится моё тело?       В ответ молчание. Юнги делает вид что выбирает одежду. — Мне твоё нравится. — Пак позволяет себе прижаться к Юнги со спины. — Такое холодное и приятное. — Он кладёт щёки к его левой части, прижимаясь теснее и не давая двигаться. — Позволь мне хоть иногда, вот так вот согреть тебя, а то ты вечно холодный. — Чимина.. — Шепчет. Боясь напугать не только его, но и себя. Ведь это тепло, это близость его пугает.       Входная открывается, и Чимин отпускает Юнги, выходя из комнаты. На пороге стоит Ян и Ширу. На руках пакет. Они проходят в диван, уставившись на дверь, откуда вышел Чимин. — Здравствуйте. — Здравствуй. — Одновременно отвечают оба, перед тем как сесть. — Юнги нет? — На лице Широ промелькнуло удивление. Ведь Юнги никогда, никого не пускали в комнату. — Юнги~ши, папы здесь. — Кричит Пак, чуть открывая дверь и замечая на себе удивление взгляды сидящих. — Я слышал. — Он выходит наружу, в другом свитшоте. Прикрывая за собой дверь. — Привет, что вы тут делаете?       Ян оглядывает комнату, будто ища что-то или же кого-то. — Широ скучал по тебе, вот приехали.       Пак подходит к ним, убирая пакеты. Достаёт из них мандарин, огурцы, яблоки и тд. Потом оглядывается на Юнги, который подходит к родителям. Садится на против них и скрещивает руки. — Чон Тхэ тоже придёт? — Я уже тут. — Заходит мужчина, со своим портфелем и проходит внутрь без спроса и стеснения. — Привет всем. — Он останавливает взгляд на Чимина, потом переходит к Юнги и обратно. — Он нам не помешает. — Говорит Юнги, смотря на терапевта. — Но есть проблема, мы хотели поехать за Джин хёном. Не могли бы мы отложить?       Терапевт качает головой. Потом опять смотрит на Чимина. — Пусть Чимин сам сходит. — Он не знает дорогу. — Отрезает Юнги, не давая ему ответить. — Не беспокойся, я вызову такси. — Чимин спускает рукава свитшота. — Я сказал нет. Чего не понятного? Посиди в моём комнате, поедем спустя 15 минут. И лучше переоденься.       Чимин одно за другим, проходит по всем взглядом, которые ожидают от него ответа, потом послушно уходит в комнату Юнги, закрывая за собой дверь. — У вас 15 минут. — Этого вполне достаточно. — Чон Тхэ поднимается, становясь за спину шатена.       Кот который лежал в сторонке, лениво подтягивается, открывая свой ротк, потом не спеша подходит к миски. — Мне рассказывать что я чувствую?       Широ чуть двигается к мужу, на их руках обручальное кольцо, который он трогает, будто удостоверяясь что он на месте, потом машинально отталкивается от Яна, замечая отвращенный взгляд сына. — Тебе нравится Чимин. Я прав?..