Закат

      В огромном пентхаусе, слышатся тихие стоны. Оно всё также украшена, в основном розовыми оттенками, как любит Джин. На двухспальной кровати, остались вмятины, доказательства что и это место не осталось нетронутым. Приятный цветочный аромат, исходит из всех мест, где они побывали. Оно смешалось с древесным мягким запахом мужчины. Который властно перемещал своего работника, с одного места на другую. Будто нарочно, чтобы вся квартира впитала их запахом. Директор толкает его обратно, когда Джин пытается достать телефон, которые вибрирует и звонит уже не первый раз. — Ты сказал что отблагодаришь.       Джин переводит дыхание, лёжа на лопатках и стягивая единственный галстук, который не снят. Намджун который стоит между его ног, тоже в одних штанах. Трогает его ноги и боксёры. — Я отблагодарю. — Он поднимается на локтях, приближаясь лицом к лицу, с директором. — Но у меня важный звонок.       Намджун целует его очередной раз, пытаясь растворится в нём, и продолжить — начатое. — Почему ты не хочешь на кровате?       Джин усмехается, снимая галстук полностью. — Ты хочешь трахнуть меня там, где ты трахаешь её? Совесть хоть имей. — Он отпихивает парня от себя, даже не слушая его и направляется к сумке. — Почему ты не даёшь мне высказаться? — Парень идёт за ним, не давая ему притронутся к сумке, и кидает его в другое направление, поднимая парня за попу, и усаживая на кухонный гарнитур. — Тебе же этот немец звонит? Он что тебе нравиться? — Намджун как будто делая фрикции, вбивается в его пах, заставляя Джина, откинутся от боли и возбуждения. — Прекрати уже. — Почему ты такой твёрдый? Вспомнил про него? — Какое тебе дело? Давай быстрее закончим. У меня есть дела. — Джин сжимает его плечо, толкая от себя и спускается вниз. Уходя обратно к дивану. — Ты меня не услышал? — Говорит он, оборачиваясь к Намджуну, который не двигается с места и смотрит, в спину парня.       Намджун чешет затылок, ему и так трудно передвигаться, но нет выбора, он не хочет сделать больно Джину. Ведь Намджун так сильно его любит. — Дай мне шанс. Давай начнём всё сначала? — Намджун, прекрати нести хуйню. Твоя заезженная кассета меня раздражает. Ты сказал отблагодари, и привёз сюда. Я делаю то что ты хотел. Так какого хуя ты блять начинаешь это. Не хочешь так скажи блять, я замучался с этим стояком, пока ты несёшь какую-то хрень. — Значит какую-то хрень? — Парень грустно подходит, подбирая разбросанную одежду. — Хорошо. У меня один вопрос. — Пошёл ты. — Джин встаёт, забирая у него вещи, но Джун тоже не отстаёт, поднимаясь за ним, и хватая его за руку. — Ты уверен что мы не можем начать всё сначала. Я обещаю тебе..       Намджун не договаривает. Бедный Джин уже на пределе, и всё что говорит младший, раздражает не меньше. Сжатые руки разжимаются, влепив ему громкую пощёчину, от чего руки у обоих сразу же опускаются. — У нас ничего не получится, так что я ухожу.       Джун хватает его обратно, повалив на диван, и больше не сказав не слова. Снимает его трусы и спускается вниз, к паху. Высвобождает твёрдый член, и облизывает своим тёплым язычком затвердевшую розовую плоть.       Рука Джина ложится ему в голову. Когда головка отдаётся жаром языка, который умела проходит по нему. Он пытается отпихнуть его, но сил что либо делать нет. Единственное на что он сейчас способен это сжимать волосы на затылке и кусать губы. Когда Джин чувствует свой предел, начинает дёргаться, уже не сдерживая стон, который он закрывал рукой. Слова слетают с губ, вместе со стоном. — Прекрати, я на приделе.       В ответ только молчание, лишь рука заменяет рот, и через пару передергивание, после которого тело Джина расслабляется, и он убирает руку, которую кусал до этого времени.       Намджун не брызгаясь, вытирает его сперму, на свои брюки чтобы не испачкать парня, и поднимается. — Можешь идти в душ. — Он сидит спиной к нему, пытаясь успокоиться. — А ты? Хотя.. — Старший поднимается, на лице неприятная ухмылка. — Иди к жене в другой раз. — Забрав вещи и постояв пару минут в душе, Джин выходит на кухню, где недавно лежал обессиленным.       Джун сидит на том же месте, так же спиной, только голова чуть откинута, а ширинка всё ещё открыта. Руки грязные, уже не чужим, а своим спермой. — Сам себе дрочил? — Парень улыбается, забирая свою сумку. — Я тебя отблагодарил, так что. — Он чуть наклоняется, как делают это, при старших. — Президент Ким, завтра я выходной, отчёт вам передаст персонал. — Он поворачивается к двери, и уже одевая обувь слышит хриплый голос Джуна. — Если буду нужен, звони пожалуйста. Взамен ничего не нужно, просто звони. — У меня уже есть люди, которые позаботятся обо мне, так что.. до свидания Президент.       Джин вышел, закрыв за собой дверь и Намджун остался один в большом розовом доме, где таилась его надежда. Надежда что однажды он вернётся.       Пасмурная погода летом. Джин не особо интересуется им, но сейчас она такая грустная, как и сам человек, который ходит по улице пешком, сжимая свой пиджак в руках. Телефон уже перестал звонить, но он всё же открыл его, выглядывая в номера. Пропущенные от Чимина и от немца. Ещё уведомления. От: Немец. — Maine Liebe, я скоро приеду в Корею. Вижу последнее время ты забыл про меня. Это меня огорчает.       Джин не отвечает ему, да и какой смысл в этом? Если этот немец ему вовсе не интересен. Он не заставлял его ухаживать за ним. Ему было скучно и он добровольно согласился провести с ним время в Германии. Теперь этот немец ему не к чему.       Долгие гудки, после которого слышатся шёпот. — Ты где Спанч боб? — Шуршание. — Тут Ян и Широ с Чон Тхэ. Задают Юнги какие-то странные вопросы.. — Возвращаюсь домой. Что за вопросы? — Они спрашивают нравлюсь ли я Юнги. — Шуршание. — А он что? — На лице Джина появляется лёгкая улыбочка. Будто он уже давно знает ответ. — Молчит? — Усмешка. — Пусть лучше молчит, потому что если скажет что я ему нравлюсь, то расплачусь и зацелую его при твоём брате, а если скажет нет, то.. — То.. — То выйду и скажу что я влюблён в него как подросток. — Значит всё таки наш Патрик влюблён? Как это начался?       В трубке тихо. Джин сначала думает, что Чимин задумался, но после долгих ожиданий, убеждается что трубку сбросили. Идти осталось недалеко, поэтому Джин переходит на бег. Обходя магазин где Юнги обычной закупается, и бежит домой.       Чимин стоит убрав руки назад и чуть отойдя от двери, ведь Юнги открыл его так спонтанно, что сердце ушло в пятки, а ведь они только с Джином разговаривали о важном. — Любишь подслушивать? — Юнги поднимает бровь. — Я ведь сказал переодеться. — Мне и так нормально. — Приступ кашля, от волнения не даёт сделать глоток воздуха. Он кашляет в кулак. Смотря из под ресниц, своими очаровательными карими глазами. — Джин в пути. — Ммм.. Тогда пойдём со мной. — Он берёт Чимина за локоть. Усаживает в своё место и сам расположившись рядом, смотрит на кольцо. — На чём мы остановились? Нравится ли мне Чимин?       Широ и Ян смотрят в карие глаза, которые не отрывают взгляд от губ парня, который почти выплёвывает каждое слово, будто это что-то настолько мерзкое. Что одно произношение вызывает рвотный рефлекс. — Юнги.. Может мы всё обсудим в кругу семьи? — Широ поддаётся вперёд, освобождаясь от объятиях мужа, и пристально смотрит на Чон Тхэ. Ведь знает, сейчас кто-то попадёт под горячую руку. — Какая семья? Мы просто сообщество геев, которым нравятся мужские пенисы. — Прекрати Юнги. — Ян встаёт с места, пытаясь дать пощёчину сыну. Который откинувшись на диване, смотрит на них с ухмылкой. — Я не прав? Да у меня еще и дядя гей. Извините, а наш доктор тоже гей? — Я сказал прекратить этот цирк. — Ян сжимает руки, в кулак. — Юнги-а. Можно я уйду? — Цирк устраиваете вы. Вызываете психиатра, расспрашиваете о всяком, заставляя меня проходить через это, снова и снова. — Мы хотим помочь. — Ласковый тон Широ, смягчает мужа, и тот садится обратно. — К чёрту вашу помощь. Мне никто и ничто не поможет, поймите вы уже. — Тебе больно вспоминать всё, потому что ты не отпустил ничего. Поэтому мы возвращаемся каждый раз в одно рыло. Когда я думаю что мы двинулись, ты возвращаешься к тому дню, где тебя бросила мать. Пока ты не отпустишь ребёнка, который бьётся внутри тебя, мы будем возвращаться раз за разом. — Чон Тхэ уходит с поле зрения Юнги. — Ты не отпустил мать, не простил себя за Чонгука. Не отпустил Тэхёна и всё остальное. Поэтому воспоминания причиняют тебе боль.       Юнги кусает ногти, смотря куда-то в пространство. Чон Тхэ прав, он никогда не может отпустить и забыть всё. Исправить тоже не в силе. Ему остаётся либо жить как сейчас, либо попытаться хоть что-то изменить. Но и изменить он не может.. — Что мне сделать, сделать вид что ничего не было? Что Чонгук не умер по моей вине, что я не отброс, которую хотели убить. Что мой бывший не искал выгоды и не рассказал всему миру, то что я просил скрыть. — Юнги поднимается, у него всё кипит. Он смотрит на Чон Тхэ, потом переводить взгляд к Широ. — Сделать вид что меня не спасали геи. Что не они сломали мне психику, вот так вот обнимаясь перед мною. — Прости что у нас не получилось вырастить тебя так, как ты этого хотел. — Ян который никогда не выдерживал такие слова в свой адрес, расслабился полностью. Позволяя сыну высказываться. Ведь за всю жизнь единственное что он слышал от сына это «Я стал геем из-за вас». И каждый раз получал под дых . Со временем он понял. Юнги нравится это боль, нравиться быть плохим в их глазах. Потому что всё ещё боится. Боится что и они бросят его, как сделала мать. — Ты можешь говорить всё что угодно. — Широ взглянул на мужа с нежностью, так как только он может. — Мы всегда будем на твоей стороне, мы любим тебя и постараемся помочь.       Юнги не помнит когда начал ходит по комнате, слушая одним ухом и стараясь чтобы это тема закрылась. Он знал что если сейчас разозлить отца, то отец его ударит как всегда, потом они разойдутся, но всё пошло не так. Не по его плану.       Чимин всё ещё сидел в уголке дивана, смотря в пол, будто хотел сделать там дыру. Он чувствует себя тут лишним, но при этом хочет остаться до конца. — Тебе жарко?       Юнги поднял чернично-голубые глаза на доктора. — Походу я задыхаюсь. Можно я подышу и вернусь?       Терапевт кивнул. Юнги не задумываясь вышел, ощупав в кармане сигареты. Уже возле лифта, он услышал шаги, которые спешно шли в его сторону. Ему даже не надо было поворачиваться, чтобы посмотреть кто там? Ведь этот ванильный запах, сладкий и одурманивающий. Как будто наступила весна. Везде и всегда следует за ним.       Блондин молча зашёл в лифт, кладя руки в задние карманы и облокотился об поручень. Осматривая тапочки и пальчики, на ногах. — Завидую тебе. Они так заботятся о тебе, и так сильно любят.       Шатен не ответил, да ему и нечего ответить. Ведь Чимин говорит правду. Широ и Ян относятся к нему, как к родному сыну, даже больше. Они так любят его, что ему аж тошно от их любви, не потому что он их ненавидит, а потому что внутри становится тепло, и когда это тепло вырастает, Юнги начинает паниковать. Ему страшно терять тех кому он привязывается. Поэтому, даже Джина не подпускает к себе. Да и Тэхён стал его разочарованием.       Лифт останавливается и Чимин позволяет поднять голову. Не успевает он спросить, как за талию хватают уже родные дрожащие руки. Только сейчас Чимин понимает что они обжигающий горячие. Губы нежно ласково прикасаются к губам Чимина, не спеша. Будто изучая, просят разрешение. Тело так близко, что ноги Чимина чуть подкашиваются, и он уверен, если бы не поручень, он бы тут же рухнул. Губы еле касаются мягких пухлых губ. Голубые глаза закрыты, лишь только карие глазки смотрят на его лицо, пытаясь запомнить каждый миллиметр, каждую родинку. Каждую секунду который принадлежит им сейчас. Пусть это перевозбуждение, пусть это из-за нервов, но ему наплевать. Ему хочется быть рядом с Юнги и помочь ему в начале. Он знает одно — пока его сердце не остановилось, Чимин сделает всё, чтобы Юнги полюбил эту гребанную жизнь. — Что ты думаешь насчёт слов Чон Тхэ? Ведь не мне ли решать, как жить. — В губы шепчет. Глаза всё ещё закрыты, лишь терпкий аромат исходит от его прекрасного лица. — Впусти меня в свою жизнь, позволь нам любить тебя. И того самого ребёнка, который сидит на том мосту. — Что если ты тоже уйдёшь? — Юнги не ожидает ответа. Он кусает верхнюю губу, заставив его чуть приоткрыть рот. И властно сплетает языки. Жадно. Что аж воздух перекрывается. Рука стоящий на талии, прижимается. Заставив их тела прижаться сильнее как возможно. Потом также быстро как и поцеловал, отстраняется, когда двери лифта открываются.       На улице темно. Ночные фонари отсвечивают улицы, а крышу луна, которая ещё не полна. По дороге к своему родному месту, Юнги достаёт сигарету, кладя его между зуб. Когда огонёк сжигает начала, он делает глубокую затяжку, уходя подальше от Чимина. Как всегда с первой затяжки дурные мысли уходят на задний план, а последующие успокаивают дрожь в руках. — Постой там.       Чимин останавливается на четыре шага от него. Потом приближается, прокашлявшись в кулак. — Я сказал постой там. — Повторяет он, делая очередную затяжку.       Мин оборачивается, чтобы посмотреть на него и уже не знает что делать. Сигарета падает вниз, в ночной город. Он снова выкинул его, чтобы Чимин не кашлял от запаха. — Почему не докурил? — Задаётся вопросом, скрывая свои намерения. — Потому что. Ты же не переносишь этот запах. — Ммм.. Хочешь согрею? — Чешет затылок, ожидая что Юнги откажет. — Хочу. — Открывает объятия. Это становится привычкой. Обнимать его. Чувствовать его тепло и греться в его хрупких тонких руках.       Чимин прильнув к нему, обнимает его своими хрупкими руками. Вздыхает его запах, обкуренную футболку и пытается услышать его сердцебиение. — Оно прекрасно.. — Что? — Шепчет в ушко, обжигая своим дыханием и мельком касается его ушко, где весит серьга. — Твоё сердце. Он синхронизируют с моим, когда я вот так тебя обнимаю и это чертовски приятно. — Мне надо тебе кое-что сказать. Ты ведь идёшь на концерт, чтобы встретиться с кем-то верно?       У Чимина вибрирует телефон в кармане, он нехотя отстраняется смотря в экран. Потом отступает на несколько шагов. — Что случилось? — Недоумевает Мин. пытаясь взять его за руку. — Забудь, мне надо обратно..       Юнги смотрит ему в след и не понимает почему он вот так вот ушёл. Ведь пару минут назад они о чем-то говорили. О чем-то что он не сообразил. Медленно спускаясь за ним, Юнги открывает дверь. Джин сидит на месте, где сидел Чимин, а самого Чимина не где нет. Отцы тоже сидят в том же месте, только возле них появился стакан воды. Чон Тхэ отдалившись от всех, сидит на кухонном стуле, подальше от всех. И замолкает, когда Юнги заходит. — Где Чимин? — У него дела. Он у себя. — Говорит Джин, поправляя волосы назад, и нервно кусая щёки. Обстановка не была лучшей, но стало ещё хуже. — Ты пришёл, в себя? — беспокоится Широ. Поднимая на него свои прекрасные глазки. — Да, но я хочу отдохнуть. Обещаю послезавтра я приду сам и мы поговорим.       Ян кивает поднимаясь первым и подходит к сыну, кладя руку к нему, на плечо. — Если что-то будет нужно.. — Я знаю отец. Спасибо. — Последний раз посмотрев на дверь Чимина. Он уходит к себе..       Спустя несколько минут, звуки на кухне стихает. Юнги не терпится узнать что случилось с Чимином, но и просто заявится к нему тоже не хочет. Мельком открыв щель и проверив что Джина нет. Он подходит к двери, стуча два раза. После долгой тишины, он стучит ещё раз и без разрешения открывает дверь. В комнате пусто, и темно. Он закрывает обратно и вместе с этим открывается входная и уже Чимин входит внутрь, с опущенными плечами. Уставший, и измученный, будто работал целый день. — Ты искал меня? — Хотел посмотреть на футболки, которые ты заказал. — Да? — Чуть воодушевляется, щупая карман и проходя возле него. — Я подумал что ты устроил обыск наркоты. Входи. — Включает свет и уходит к шкафу, доставая три одинаковых футболок, с длинными рукавами.       Пак открывает одну, показывая его спереди, где напечатано фотографии всей группы, на лице появляется улыбка, когда Юнги пристально изучает его. — Ну что? — Что написано на рукавах? — System of down. — Всё таки я пас. — Нет, ты оденешь. — Заходит Джин, услышав их шум. И приобнимает за плечо Юнги. — Мне нравится. Что скажешь малец?       Чимин умоляющий смотрит на него, ожидая ответа. — Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста. — Ох. Ладно. Только надену, когда мы будем там. — Да. — Прибегает Чимин, обнимая обоих и прыгая вместе с Джином. — Детский сад, честное слова..       На утро проснувшись первым. Чимин направляется к Юнги, который всё ещё спит. Джин уже с собранной сумкой, и с мерчами группы, впихает оставшиеся вещи в сумку Чимина. — Ты там поаккуратнее, он не любит, когда его будят.       Пак кивает, заходя в комнату не постучавшись и ищет глазами Юнги. На кровати пусто. Звуки воды не слышно, зато выходит Юнги в штанах и без футболки. На миг он колеблется смотря на раны, потом чуть наклоняется, изучающий смотря на глаза парня.       Чимин молча подходит к нему, чмокая застывшего парня в губки. Потом расплывается в улыбке. — Доброе утро. — Доброе. — Юнги смущённо отворачивается, хватая такую же футболку, как у Чимина, потом выходит с небольшим кошельком. — Нам обязательно быть там с 10 часов утра? — Мы же решили, что покушаем сперва, потом пока доедем и займём места, будет шесть вечера. — Ты таблетки от кашля пил? — Поцелуешь скажу. — Парень надувает губы. Закрывая один глаз, и тянется к Юнги. — Отвали Чимин. — Я вчера читал что утренний поцелуй, улучшает настроение на весь день. — Не мечтай. — Он берёт ключи, кладя в карман и подходит к двери, замедляясь. — Хотя. — Поворачивается обратно, хватая за подбородок Чимина и впиваясь в кратком, и страстном поцелуе.       Чимин улыбается, не потому что он получил что хотел, а потому что Юнги нравится с ним целоваться. Укусив последний раз губу, Чимин выбегает первым. С широкой улыбкой на лице. — Юнги разрешил мне сесть за руль. — Не верю. — Выходит Джин, ожидая Юнги, который закрывает дверь на замок. — Юнги никогда, никому не разрешит сесть за руль, его машины.       Чимин показывает украденный ключ и бежит к машине. Юнги с улыбкой идёт за ним, не замечая на себе взгляд Джина. Который всё больше и больше удивляется к такому племяннику. — Ты ему разрешил? — Если он так говорит. — Юнги открывает переднюю пассажирскую и молча садится, надевая панамку. Отросшие волосики торчат, щекоча его глаза.       Чимин расположившись на водительском, с улыбкой наблюдает за ошарашенным лицом Джина, который выпучив глаза садится назад и закрывает дверь. — Я сплю? Это ведь сон? Помню как в последний раз ты бросился под машину, когда я сел за руль.       Юнги молчит, застёгивая ремень безопасности. — Права хоть взял? — Да. — Чимин заводит машину, пристегнувшись и последний раз смотрит на Юнги перед выездом. Который уже с закрытыми глазами, готовится ко сну, до прибытия..