Может, забыла.
*** Следующий раз Сестра Волка прибыла в поселение через полгода — её лицо стало жёстче, шрамы увесистее, а запах человеческой крови и пота разил за версту. В её голове гулял ветер, разгоняя мысли обо всем и ни о чем одновременно. Вокруг кипела жизнь — и Эйвор была её рьяной участницей. Все ходило ходуном в его абстрактном понимании — время идёт, люди рождаются и умирают, короли восходят на престол и отдают короны — все это викинг видела и, в чём-то даже принимала непосредственное участие. Но что-то твердило ей, что где-то есть пропуск. Какая-то укромная часть этого скрывается от неё, убегает, и так быстро, что Эйвор становится лень её ловить. Она спрыгивает с драккара, с мелкой радостью улыбаясь, чувствуя отсутсвие лёгкой качки. Бирна за главную — разобрать все награбленное и отнести в Длинный дом — утром Варингсдоттер все поделит. Цель, что заняла столько времени, наконец, достигнута — Йорвикшир подвластен и дружелюбен. Не обошлось без затруднений, и с момента смерти Фаравида Эйвор не позволяла себе радоваться и расслабляться, считая себя виновной. В её руках тогда — состояние будущего правителя Йорвикшира, его верного слуги и друга, что захлебнулся в зависти, накрывающей его с головой. Сестра Волка не хотела думать, верно ли поддержала Хальфдана, и попал ли Фаравид в поля Вальгаллы. Прибытие оказалось ночным, из-за чего, конечно, все поселение не могло обратить внимания на долго отсутствующих. Огни Длинного дома были потушены, и лишь в дальнем углу свет разгорался так сильно, что слепил, только зайди. Кто там был, догадаться не трудно. Дева мёда что-то бурчала себе под нос, решив устроить уборку — она носилась по комнате, перебирая свитки и записи, ровняя карту и отодвигая лишнее со стола. Рыжая, засмотревшись на карту союзов, выровняла каждого «короля», поставив к себе спиной, эквивалентом — к Сестре Волка лицом. Эта дотошность насмешила Эйвор, отчего та усмехнулась, складывая руки на груди, звеня одеждами. —О боги, Эйвор, — нервно вздрогнула жена ярла, опершись на стол двумя руками, —Странно, что я тебя не услышала. —Ты, видно, была занята, — улыбаясь, воительница специально развернула одного короля к Рандви. Та лишь закатила глаза, оставив всё, как есть. —Какие новости? —Все чудно: Йорвикшир поклялся нам в содружестве, — Эйвор опёрлась на стол, вытирая пот с лица, —Во имя Фрейи, неужели тебе не душно здесь? Все пропахло кострами и деревом. Пойдём на улицу. Рандви вскинула бровь, совершенно не понимая, зачем ей отвлекаться от работы. Столько хлопот, а она и не знает, успеет ли до утра. Хотя, на самом деле, она не могла точно сказать, когда это утро наступит. Нехотя Дева Мёда поплелась к выходу, по дороге схватывая со стола яблоко, кем-то оставленное. Свежий воздух окутал рыжую, заставляя сделать глубокий вдох и прикрыть глаза. Редкие моменты, когда Рандви ощущала своё единение с окружением, конечно были связаны с ночью. Быт стихает, привычная суматоха сходит на нет, оставляя лишь хруст костра. Тишина бытовая идёт в ряд с природным, таким незаметным шумом, в то время, как обычно пейзажи тихнут, уступая поселению. Рандви чувствовала себя частью всего именно сейчас. Ведь именно сейчас она была ничем не занята, что было так редко. Дева Мёда застала Варинсдоттер на скамье у дома. Та задумчиво попивала эль из рога, сапогом разравнивая землю и снова её копоша. —Ну и зачем мы вышли? — скептически спросила рыжая, громко кусая яблоко. —Свежий воздух опьяняет и приводит в чувство, Рандви, — Эйвор резко повернула голову, смотря снизу вверх, —Кому, как не тебе об этом знать. —Да, верно, — немного опустила голову девушка, рассматривая яблоко. Эйвор не права, уж что-что, но не это заставляет её голову кружиться. Мысли жить другой, отличной жизнью, —Выходит, ты всегда пьяна? На это Сестра Волка хмыкнула, опрокидывая и осушая рог: —Знала бы ты, что там, в Йорвике. Моя хуг затрепетала, завидев его. Я будто очутилась в Форнбурге. Снова плыву на драккаре, в одной только рубахе трэлла, и там, на пристани будет снова стоять Дева Мёда с важным лицом, — Эйвор усмехнулась, откинув рог и похлопав по скамье близ себя, —Скалистые горы, твёрдый и колючий снег и жёсткая земля. Все там было чудно. Но, не знаю, хорошо это или плохо — у меня не отмерзали конечности. Рандви хихикнула, всё-таки присаживаясь рядом. —Жаль, что тебя там не было. —Знала бы ты, Эйвор, как мне жаль. Всю жизнь провести в своем крохотном загоне и слушать рассказы тех, кто бывал дальше, но не ходить самой. Даже Хольгер повидал больше, — с горькой улыбкой произнесла девушка, махнув рукой. —Думаю, я возьму тебя с нами, когда отправимся в Сноттингемшир. Что скажешь? Рандви тихо хмыкнула, опуская голову: —Ох, Эйвор. Все не так просто — я нужна здесь. Отправляйся одна, а потом расскажешь мне. В ответ та нехотя кивнула, поднявшись со скамьи и набрав в рог мёда, протягивая его жене ярла: —Держи. Я спать. Рандви крепко сжала рог, решая опустошить его за следующие несколько часов. Утро для Эйвор было действительно приятным — впервые за долгое время она проснулась не на жёсткой земле, а на дубовой кровати, покрытой шкурами. Тёплый ветер залетал в покои, разравнивая пшеничные волосы, что выбились из причёски, и прибивал легкую рубаху к телу. Яркий свет бил из коридора, уговаривая девушку не вставать с кровати. Но уговоры были неубедительны. Вальяжно поднявшись, Сестра Волка засучила рукава на рубахе, оголяя татуированные предплечья. Лицо, к сожалению, воительница не успела «забить», что самой себе пообещала исправить в скором времени. Уже выходя в большой зал, где завтракала примерно треть из обязующихся, Эйвор поймала на себе пару взглядов, что тянулись за ней беспрерывно. Девушка мысленно махнула на это рукой, размашистой походкой доходя до выхода из Длинного дома, прямо напротив замечая Рандви. Та подозрительно спокойно стояла, повернувшись спиной и сложив руки на груди. —Рандви, ты что делаешь? — с недоверием спросила Варинсдоттер, подходя к девушке. —Я жду тебя, тут есть пару дел- В момент рыжая отпрыгнула от воительницы, оставляя той секунды на размышления. Но и их было недостаточно: холодная вода окропила с ног до головы, пугая своим резким появлением. Эйвор подпрыгнула, инстинктивно доставая из ремешка топор. —Что вы здесь устроили?! — от неожиданности совершенно не сонным хрипом пробасила девушка. Она запрокинула голову и на верфи козырька обнаружила Свейга, с хохотом еле еле удерживающего старое ведро, —Вот так у нас теперь дети развлекаются? Оглянувшись, Годи Вороньих Жертв заметила Сильви и Агот, что от смеха держались за животы. Чуть поодаль хихикала Дева Мёда, прикрывая ладонью рот. —И ты, как я поняла, с ними заодно? — с улыбкой спросила девушка, выставив руки в боки. —Такое редко увидишь: грозу всей Англии застали врасплох дети и ведро холодной воды, — Рандви похлопала воительницу по плечу, —Считай, ты умылась. Пойдём, поможешь. В капитуляции пожав плечами, Эйвор последовала за женой ярла. Та боевым шагом направилась к дому провидицы, что находился совсем рядом. Варинсдоттер медленно перебирала ногами, осматриваясь. Ощущение, будто её полгода отсутствия растянулись на несколько зим — так она отвыкла от всего этого. Шумный водопад, что разбрасывал брызги на несколько футов, влажный воздух близ него, выпас скота, что, конечно, издавал шум — девушка забыла, как все это грело её хуг. Но, все же, почему-то сейчас сюда прибавилась Рандви, про которую — Эйвор не любит себя обманывать — светловолосая не вспоминала во время долгого отсутствия. Валка как всегда стояла подле увесистого котла, очень усердно что-то помешивая. —Ох, доброе утро. —И тебе, Валка. Скажи, проблема, что появилась недавно, все ещё тебя беспокоит? А то к тебе на помощь вон кто пришёл, — с усмешкой Дева Мёда указала на воительницу позади себя, старательно убирающую мокрые волосы, налипшие на лицо. —Что случилось? —Несколько дней подряд я оставляла некоторые ингредиенты на столах, думала, ничего не произойдёт, — оглядывая своё рабочее место, произнесла провидица, —Но кто-то утащил почти все, что было: ягоды, фрукты и некоторые травы. Следы вели к водопаду. Боюсь предположить, что это за животное. —Разберёмся, — Эйвор направилась к выходу, что вёл прямо к анхелю, —Рандви, пойдём. Сорви ягод рядом. Девушка закатила глаза, быстро выполняя просьбу викинга. Годи Вороньих Жертв медленно вошла в воду, крепко сжимая в правой руке топор Варина. На самом деле, ничего она уже не видела, так как вода лилась с такой убойной силой, что одежды промокали насквозь каждую секунду сильнее, а «козырёк» из ладони только ухудшал зрительную ситуацию. Резко перепрыгнув через пенистый шквал Эйвор попыталась осмотреться, жестоко протирая глаза. Окончательно высвободившись из водных оков, глаза округлились, насколько это возможно — в маленькой пещере, унизанной старыми сосудами и амфорами, в оборонительной позе скалилась медведица. Молчание повисло на минуту. С лицом полным недоумения Сестра Волка протянула руку Рандви, жестом приказывая передать ягод. —Привет, красавица, — девушка присела на корточки, одной рукой убирая топор, а другой протягивая зверю лакомство, —Давай не будем злиться. На это медведица фыркнула, с недоверием смахивая ягоды с ладони. Через секунду из-за громоздкого животного показались такие же, чуть поменьше. Двое медвежат с хриплым писком подбежали к рассыпанному, царапая камень острыми когтями. —О Боги, Эйвор, давай ещё и медведей в поселении оставим. —Может и оставим. А ты что, против? — наконец удостоверившись, что мама-медведица успокоилась, Варинсдоттер обратила внимание на жену ярла. Её огненные волосы, плющом налипшие на лицо, потемнели под напором воды, в таком освещении представая русыми, грудная клетка часто вздымалась, выдавая лёгкое волнение, а одежды полностью вырисовывали фигуру — мощные бёдра, грудь и заметную талию. Дева Мёда смотрела сверху вниз с полной серьезностью в глазах, лишь иногда оголяя нотки чего-то неясного, совершенно необузданного для Эйвор.Может, она возьмётся за это, как-нибудь, и все разузнает.
*** —Скажи всем, что у нас теперь есть друзья медведи. Можно будет собрать для них мёда и ягод и разложить по корзинам во всем поселении. Что скажешь? — уже возвращаясь в Длинный дом, спросила Сестра Волка. Признаться честно, Рандви её почти не слушала. На душе её играло такое спокойствие, что хотелось лишь наблюдать. Ничем не заниматься, в общем. Но как это объяснить такой же, вечно обо всем беспокоящейся и за все ответственной Эйвор? Вероятно, никак. Чуть позже рыжая обязательно обдумает то, насколько их жизни схожи и различны, а сейчас ей срочно нужно вернуться из золотых полей в реальность, где Хозяйка Воронов треплет её по плечу, с нахмуренными бровями и лёгкой улыбкой спрашивая: —Ты меня слушаешь? Или я слишком неинтересно рассказываю? Дева Мёда сбивчиво кивнула, путаясь в своём ответе. Она в капитуляции вскинула брови и прикусила нижнюю губу, находясь в полной растерянности. —Я говорю, один из дренгов Сигурда передал, что нужно разослать другим ярлам приглашения на празднование Самхейна. Он совсем скоро, ты помнишь? — Эйвор по-доброму усмехнулась от вида ничего не понимающей Рандви, —Англия совсем другая. Это тебе не Рюгьяфюльке с вечными зимами. Мысленно рыжая ударила себя по лбу. Конечно — Самхейн. С такой природой и позабудешь, что прошли летние урожаи. Рыхлая земля и сухая трава, аккомпанирующие жесткому ветру — верх здешней послелетней погоды. Скажи викингам по ту сторону холодного океана, что тут, в Англии, лето и весну не отличить от осени, они бы рассмеялись в лицо. Ведь на родине все времена года — переменчивая зима. Хозяйка Воронов направилась в свои покои, в то время как Рандви предстояло весь день провести в папирусе и свежих чернилах, прописывая приглашения союзникам. «Хальфдану, Королю Нортумбрии…» «Вили Хеммингсону, Ярлу Сноттинмешира…» «Соме, Ярлксоне Грентербриджа…» Спустя пару часов дело было сделано, бумага исписана, а левая рука жены ярла подавлена. Быстро разослав письма с помощью лазутчиков, Рандви осознала, что этот день выбивается из колеи так сильно, что хочется удержать его здесь. Хочется, чтобы солнце не заходило, а Эйвор не надевала пуд брони, в спешке прыгая на коня; чтобы снова произошло что-то из ряда вон выходящее, и появилось это ощущение, будто все непредсказуемо, шаг влево или вправо — и все станет иначе. Неожиданности манили Рандви, ведь нынешний распорядок дня, недели, месяца, упирался ей в глотку и шептал на ухо, что надо что-то менять. Но менялось что-то лишь тогда, когда приплывала Эйвор. Рыжая, конечно, не думала о ней ночами напролёт, но что она поняла окончательно и бесповоротно — Сестру Волка любят все. Может, это и есть её цель, своей харизмой и басистым хрипом завоевать любовь и уважение каждого, кто может пригодиться.Кто-кто, но Рандви в этот список явно не входит.