all for u

      Чуть слышно хлопнула входная дверь. Ран подхватил его налету прямо с порога — он слишком соскучился за весь день. Одного взгляда на счастливо светившееся лицо Риндо хватило бы, чтобы понять — брат соскучился не меньше.       Младший с детства не любил дождь. Все началось с того, что они начали просто больше времени проводить вместе перед сном, особенно когда была непогода, засиживаясь в комнате старшего.       — С возвращением домой, аники, — Риндо слащаво улыбнулся, сцепив руки в замок на тонкой шее.       Они оба чувствовали беспредельную привязанность; она настолько огромна в своих масштабах, что перебивала даже здравомыслие и страх осуждения.       Крепко плетеные косы, примерно покоящиеся на острых плечах старшего, щекотали нервы. Хотелось намотать их на кулак и с силой притянуть к себе, заставив Рана слабо пискнуть; увидеть его непонимающий, обескураженный взгляд, а чуть погодя — сексуально-едкую ухмылку — это то, что чувствует Риндо изо дня в день, когда брат приходит с работы.       Ран привык с детства ощущать Риндо под боком; его горячее дыхание и милое сопение — это большая часть его жизни, — самые драгоценные моменты.       — Соскучился? — Ран коряво снял с себя обувь, небрежно разбросав туфли на пороге. Ох и получит он за это. Потом. Если младший будет в состоянии выйти из постели до того, как он снова уйдёт на работу.       Риндо привык с детства укладывать голову на извечно костлявую грудь брата и засыпать под равномерный стук его сердца. Ран единственный человек, который всю жизнь о нём заботился и был вечно рядом. Риндо не помнит точно, как выглядела их мама, и всегда, когда он пытается вспомнить её облик, ему приходит в голову исключительно лицо брата.       — Мгм, — Риндо припал губами к бледной шее, нежно исследуя заученную территорию. Запах бархатистой кожи брата успокаивал и возбуждал одновременно. Влажный язык лениво прошёлся по артерии, посылая стаю мурашек по телу; Ран приглушенно промычал что-то непонятное. Младшему хотелось всего его вылизать с ног до головы, ощущая, как под рецепторами приятно пульсировали вены.       Потом это «просто посплю рядом» переросло в мини-традицию, невинно продолжавшуюся из года в год.       — Сочту это за положительный ответ, — длинные руки обвились вокруг талии младшего и притянули к себе ближе. На лице старшего появилась привычная ухмылка.       Спустя два года это стало зависимостью; каждый был готов разбиться в лепёшку, лишь бы почувствовать родное тёплое дыхание под боком.       Риндо гулко выдохнул в самое ухо и ловко приподнял правую руку брата, с лёгкостью высвобождая ладонь от белой перчатки — у Рана своеобразное предпочтение в одежде, — и в ответ поцеловал ее тыльную сторону, несильно впиваясь резцами в костяшки. От этого у старшего дыхание спёрло напрочь.       Первым начал осознавать Ран. Неадекватное желание уже не выпускать из своей комнаты достигло своих пределов и, кажется, пробралось выше.       — Ты прекрасно знаешь мой ответ, — губы младшего вытянулись в легкой улыбке, а после накрыли чужие, утягивая в долгий, затяжной поцелуй.       Осознание к младшему пришло немного позже; тихое ежедневное рановское «поспи сегодня со мной» стало слишком обыденным, жизненно необходимым.       — Дай хотя бы до кровати дойти, неугомонный, — Ран осторожно отстранился, подхватывая брата на руки.       Совместные ночи сон рядом с ним нравились братьям с каждой проведённой ночью вместе все больше, от чего в светлых головах всплывал вопрос: «А почему они вообще разошлись по разным комнатам, если рядом так хорошо?»       — Неа, не так, — убрав узкие ладони с талии, Риндо встал на ноги и потянул брата на себя.       Когда Риндо стукнуло семнадцать, ему приелось просто спать и просто касаться.       Хотелось не просто.       Хотелось неправильно сладко.       Старший оттягивал подобное рвение у себя, но Риндо — нетерпеливый. Ему вообще в голову не пришла мысль с промедлением.       — Хочешь сегодня взять меня? — старший вновь усмехнулся, вжавшись в крепкое тело брата сзади. Ран забавлялся, глядя на не умеющего сдерживать себя брата.       Риндо — дерзкий. В ту самую ночь он первым проявил инициативу, не принимающую отказа. Смелый поцелуй вышиб остатки беглых сомнений раз и навсегда. Его язык, острый в прямом и переносном смысле, всегда что-то менял в Ране.       — Нет, я слишком устал сегодня ничего не делать дома, поэтому поработаешь сам.       И только дождавшись, пока Риндо стукнет восемнадцать, старший пустился во все тяжкие.       — Да что ты гов… — договорить ему не дали, резко толкнув в грудь. Ноги сразу же подкосились, роняя своего хозяина на мягкую постель.       — Не бузи, я буду сверху, — Риндо вальяжно подполз ближе, пройдясь руками от основания колена выше, и с придыханием оседлал чужие бёдра, начиная медленно, словно в издевку, елозить сверху, проезжаясь задом по уже вставшему члену. Ран хотел сказать что-то язвительное — судя по игривому взгляду, но его удачно прервали, запечатав все колкие слова поцелуем.       Риндо аккуратно снял дорогущий пиджак с брата, незамедлительно переходя к маленьким пуговицам белоснежной рубашки, складки которой скрывали продолговатые узоры парной татуировки. Тело, пылавшее огнём под синтетикой, мелко трепетало от каждого прикосновения подушечек пальцев к разгоряченной коже. Прохладная ладонь Рана с бесконечно длинными пальцами опустилась на обнаженную грудь младшего, ходившего дома в одних потертых штанах, а вторая сжала выступающую тазовую кость.       — Я сквозь одежду чувствую, насколько ты уже возбуждён, — Риндо сладко протянул каждое слово и играючи потерся кончиком носа вокруг чужого, не позволяя приблизиться впритык, упрямо увиливая от напористых губ Рана, пытающихся коснуться младшего.       — Интересно, и чья же это вина? — немного погодя спросил он. — Думаю, меня вставляет лишь от одной мысли, что твой зад будет принимать меня.       — А, может быть, твой зад будет принимать меня? — фривольно спросил Риндо, замерев в нескольких сантиметрах от лица брата.       — Нет-нет, — деловито возразил Ран, качая головой, — я хочу сегодня… сам.       — Хочешь вставить сам? — младший схватил брата за подбородок, вынудив того чуть наклониться.       — Да… — Ран встретился глазами с горящим взглядом брата, приподняв брови в ожидании дальнейших действий, но, за неимением того, продолжил: — Хочу поиздеваться над тобой, малыш Риндо.       «Кто над кем ещё издеваться будет, наивный» — подумал младший, сохраняя на лице легкую снисходительную улыбку. Подавшись вперёд, он снова утянул брата в поцелуй, аккуратно расстёгивая ширинку тёмных брюк. В тот же момент Риндо почувствовал, как руки старшего бережно легли на ягодицы, коротко сжимая мышцы.       — Без прелюдий, — отрезал Ран властно. — Хочу тебя прямо сейчас.       Риндо беззвучно выдохнул.       — Какой же ты нетерпеливый сегодня, — протянул он, пристав с крепких бёдер для того, чтобы брат наконец освободил его от единственной ненужной ткани, но Ран, заметив хитрый прищур риндовских глаз, который так и говорил о том, что так просто желаемого он не получит, усадил брата обратно.       — Не заставляй меня ждать, — прошептал старший спокойно и тихо, едва касаясь губами чуть взмокшего виска юноши. Его рука уверенно легла на выпуклость, оглаживая достоинство младшего сквозь ткань домашних штанов, и ненадолго сжала вставший член. Риндо густо покраснел, в который раз убеждаясь в том, что всё же Ран имеет власти над ним больше, нежели он над Раном, даже будучи полностью уверенным в обратном.       — Хочу медленно, — тихий всхлип раздался над самым ухом, заставляя Рана удовлетворенно хмыкнуть. Младший уткнулся лбом в острое плечо, теребя край расстёгнутой рубашки старшего.       — Не сегодня, — Ран продолжал по-хозяйски поглаживать возбужденного брата, одаривая шею любовными укусами. Его прерывистое дыхание так сладко щекотало кожу, это заставляло Риндо постепенно, шаг за шагом, лишаться рассудка.       — Хочу нежно.       — В следующий раз.       — Мгх… — тихий стон сорвался из приоткрытых губ Риндо, который, несмотря на внешнюю невозмутимость, от нетерпения сгорал и уже сам начинал незаметно толкаться в руку, немо требуя упрочить хватку.       От пропитанного нескрытым желанием тона младшего Ран покрывался мурашками, — голос Риндо был за гранью его воображения. Старший обхватил лицо брата ладонью и поднял на себя, вновь увлекая в поцелуй. Почувствовав, как рука, гладившая его между ног, остановилась, Риндо издал полувсхлип, полустон. Он одновременно сходил с ума от близости родного тела и хотел послать Рана ко всем чертям. Нельзя же так мучительно долго играться. В бедро ему привычно упиралось что-то твёрдое. Младший почти неосознанно поёрзал, чтобы изменить положение, но Ран отреагировал на это сдавленным рыком и ещё крепче прижал брата к себе, продолжая исступленно целовать.       — Ты такой сладкий, нежный, — шептал старший, ненадолго отрываясь от его губ, — мой маленький… Как же я тебя люблю.       — Ран, ну пожалуйста… — взмолился Риндо и дернул пару раз брата за руку, которая бесцеремонно проскользнула под штаны. — Я очень сильно тебя хочу… Прямо сейчас… Не могу ждать… — просил он, целуя его шею, обводя языком пульсирующую венку. Его голос стал хриплым, низким и прерывистым. Младший закинул руки брату за голову и прижался к телу, шире развёл ноги, позволяя Рану полностью втиснуться между ними, и даже согнул их в коленях, чтобы можно было потереться пахом. И как так получилось, что вся инициатива так резко перешла в руки старшего?       Ран бегло глянул на братца сверху-вниз, оттянув резинку штанов. Он без удивления обнаружил, что под ними не оказалось нижнего белья.       — Ха, какой он твёрдый, — самодовольно протянул Ран, обхватывая раскрытой ладонью поверх ткани горячий орган. — Ты уже возбудился?       — Издеваешься? — Риндо нетерпеливо замешкался сверху, начиная вгрызаться в бледную бархатную кожу, и коротко простонал, почувствовав снизу прохладные пальцы. — Я весь ёбаный день тебя ждал.       — Оу, да если бы я знал, что ты настолько меня заждался, что даже трусы потерял…       — Господи, заткнись, — резко вырвал из себя младший, прервав брата, на что Ран растянул губы в усмешке ещё шире. — Просто трахни меня уже скорее.       Старший насмешливо приподнял бровь, на что Риндо скривился и хотел уже ударить подлеца, как внезапно Ран притянул его к себе вплотную, кивнул на свой пах и развязно прошептал, поводя большим пальцем по щеке и припухлым губам:       — Отсоси мне.       Риндо глупо хлопнул пару раз ресницами, переваривая сказанное. Он-то думал, что брат набросится на него и они нормально займутся любовью — сам же сказал, что хочет сейчас — но тот вечно тянет резину, пока вдоволь не поглумится над младшим братом.       — Да чтоб ты сквозь землю провалился, — Риндо тихонько проворчал ругательства и слез с кровати, послушно опустившись на колени. Жилистые, чуть шероховатые руки младшего проскользили вдоль тела и аккуратно стянули со стройных ног темные брюки, а затем стащили белье. Ран блаженно закусил губу. Он был невероятно возбужден. Младший завороженно смотрел из-под пушистых ресниц, как крупные капельки смазки вытекали, когда его пальцы обхватили освобождённый член и стали неторопливо скользить по всей длине.       — Блять, Риндо… — старший сорвался на стон, ласково надавив на его затылок, и, не встретив никакого сопротивления, ощутил, как жар влажных стенок обволок возбужденную плоть.       Риндо покорно потянулся и накрыл губами головку, кропотливо обвёл языком вокруг, со всем доступным ему умением, проходя спиралью, и опустился глубже, снимая терпкий вкус мужской смазки. Ран ухватился за широкие плечи младшего, пока последний стал изводяще водить влажным языком вверх-вниз, придерживая член кольцом из пальцев у основания.       Всё происходило слишком плавно, медлительно: Риндо не торопился, с каждой секундой вбирая всё глубже и дальше, жадно шаря по крепкому телу свободной рукой. Его язык мучал и дарил почти невыносимое по силе блаженство, срывая с уст Рана гортанные стоны. Туда — обратно; младший двигал головой, наращивая темп, всё активнее и активнее, иногда помогая себе рукой, ещё и ещё, вылизывая усердней.        В порыве Ран обхватил голову руками, устанавливая собственный ритм, контролируя глубину и скорость толчков. Младший охотно приподнимался и опускался, не отрывая губ от плоти, внутри активно работал языком, обводя то по длине органа, то только наверху — круговыми движениями. Безумство. Все это — в восхитительно мерном темпе. Внутрь — целиком и обратно — высвобождая до кончика.       Риндо поднял затуманенный взгляд, смотря исподлобья; перед ним предстала его любимая картина: закрытые глаза брата, подрагивающие пушистые ресницы, слегка приоткрытые алые губы в похвале, тяжело вздымающаяся грудь и густой румянец на щеках. Ран был так уязвим и возбуждающе прекрасен, что младший не смог сдержать довольного стона. От этого зрелища глаза закатывались, а внизу живота всё болезненно жгло. Его мгновенно пробрало до мурашек. Возбуждение остро било по нервам, делая Риндо податливым и открытым для большего.       Дрожащими руками старший заботливо собрал светлые волосы брата в короткий хвостик. Он запустил пальцы вглубь, не сильно стянув пряди на затылке, и потянул вверх. С трудом поднявшись и усевшись на колени, младший потянулся к нему, упиваясь видом его красивого тела.       — Достаточно, — прошептал охрипшим голосом Ран, едва касаясь его губ губами. Он сильнее вжал брата в своё тело, не давая никакой возможности сопротивляться, и откинулся на подушки, удобнее усаживая Риндо на себе. Тот громко выдохнул, выпуская из лёгких весь воздух, почувствовав, как тёплая ладонь старшего ребром прошлась по ложбинке ягодиц. Сердце пропустило один удар и забилось немного быстрее, а под ложечкой, во рту, засосало от предвкушения. Младший провёл кончиками пальцев по плечам Рана, скидывая мешающую рубашку.       — Ты такой мокрый, Риндо… — насмешливо произнёс старший. — Уже так хочешь почувствовать меня внутри?       Риндо вздрогнул от того, как низко и глубоко прозвучал рядом голос. Ран хрипло рассмеялся, почувствовав слабую дрожь брата.       — Какой же ты невозможный ублюдок, — с трудом выдавил он. От ощущения тела, прижатого впритирку, в голове туманилось, а плоть разрывало от желания.       Ран облегченно приспустил штаны брата до щиколоток и уткнулся членом меж упругих ягодиц. Он сделал несколько тягуче-медленных движений бёдрами, умело поддразнивая.       — Скажи, что хочешь, — в приказном тоне выпалил старший, отводя назад одну руку, неспешно погладив обнаженное бедро Риндо. — Хочешь, что бы я ебал тебя, пока ты будешь истекать желанием, не имея возможности ничего контролировать?       Риндо заторможенно повернул голову, досадливо прикусил щёку изнутри, протянул свободную руку и сжал тонкую шею брата, надавив ладонью на кадык.       — Если ты не заткнешься и не начнешь действовать сейчас же, то, клянусь, тебе ебать будет нечем, — огрызнулся младший, чувствуя, как теряет терпение.       Ран только улыбнулся и накрыл его рот рукой, не давая больше возможности угрожать. Ему нравилось слышать фальшивую напыщенность в его голосе, чувствовать на себе отголоски садизма, но ещё больше нравилось не позволять Риндо делать то, чего он так хочет. Опустив руку, он беззастенчиво засунул пальцы вглубь его рта и схватил ими язык.       — Лучше займи свой язычок делом, — с насмешкой произнёс он, понимая, что его хвалённой выдержки хватит ненадолго. — У нас нет смазки.       Риндо в отместку прикусил фаланги, но затем, услышав шипение, смиренно и старательно облизал их, оставляя как можно больше слюны.       — Но, по-моему, она тебе уже давно не нужна, — Ран шлепнул руку, до сих пор сжимающую его горло. — Ты каждый божий день охотно подставляешь свой зад.       Послышался резкий выдох со стороны. Младший с характерным звуком выпустил изо рта пальцы, ещё раз судорожно вздохнул и обхватил ногами талию брата.       — Ты такой извращенец, — Риндо наклонился, трепетно поцеловав в уголок рта, и нехотя отодвинулся, разводя ноги шире.       — Что, даже ни одного обидного словечка не скажешь? — приподнял в удивлении бровь Ран, задумчиво склонив голову.       — Я такими темпами быстрее сдохну, чем ты меня трахнешь, — едва не плача, проскулил Риндо.       — Я, в принципе, могу и мёртвого тебя трахнуть, — хмыкнул старший, оставив пару укусов на острых ключицах.       — Твою мать, еби или отвали, — проскрипел сквозь зубы Риндо, оттягивая присосавшегося брата от себя. Задрал, ей-богу.       Ран, довольный собой, усмехнулся, раздражая этим младшего, и, крепко обхватив брата за ягодицы, резко проник в него. Риндо от неожиданности вскрикнул, прогнулся в спине и с нажимом прошёлся ногтями по чужой спине. Тело, как по команде, прошило приятной дрожью вперемешку с дискомфортом. И прежде чем конечности сковало жаром и болью, младший увидел, как Ран жадно облизнул свои губы.       — Сука, — прошипел он, вцепившись пальцами в предплечья Рана, — а нахуя ты пальцы меня вылизывать заставил?       — Я же сказал, что твоя растраханная мной дырка уже не нуждается в растяжке, — Ран прижался кончиком носа к яремной впадинке между ключиц, продолговато вдохнул, неспеша толкаясь внутрь, и весело усмехнулся. Он прекрасно знает, что Риндо любит трахаться пожёстче и побольнее, но тот никогда в этом не признается, тем более старшему, а может, это Ран не умеет по-другому — он всегда резок, порывист, берёт то, что принадлежит ему, и подчиняет своей воле.       Ран толкнулся глубже, ровно, умеренно, поддерживая Риндо за талию и направляя его бёдра на себя. Скосив глаза на его раскрасневшееся лицо, он мысленно усмехнулся.       — Ты просто ужасный старший брат, — Риндо ткнулся носом в висок, прикрыв глаза. Долгий вдох, короткий, быстрый выдох. Ощущения не из лучших, но Ран бережно входил, придерживаясь плавного темпа. Старший же даже в полумраке комнаты видел, как брат до неприличия красив. Податлив, покорен и соблазнителен.       Сжав светлые волосы, он притянул брата к себе. Последующий поцелуй вышел смазанным, громким, мокрым. Языки сплелись с влажным звуком, когда одновременно толкнулись в чужой рот. Решившись взять ненадолго инициативу в свои руки, младший вильнул бёдрами и сам до конца насадился на член, при этом мелко задрожав.       — Я самый прекрасный старший брат, — горделиво возразил Ран, меняя угол проникновения. Риндо слабо пискнул в поцелуй и крупно вздрогнул, сжавшись сильнее. Старший как-то странно улыбнулся, толкнулся под углом ещё раз, заставив Риндо отстраниться и гулко простонать на ухо.       — Бля-ять, как же я обожаю твой член, — младший изящно прогнулся в спине, удобно расположив руки на обнаженной груди старшего.       Ран перешел на шею, выцеловывая каждый сантиметр кожи и слабо покусывая, — от Риндо просто невозможно оторваться. Старший был на взводе.       — А я твой зад, — усмехнулся он, стиснув точеную талию брата двумя руками, — ты всегда с такой готовностью принимаешь меня целиком внутрь.       — Отлично поговорили, — не упуская возможность подколоть Рана, Риндо медленно привстал на коленках и так же медленно опустился, чётко ощущая, как член проезжается по мягким стенкам, а затем задевает головкой простату.       — У тебя ещё есть силы для разговоров? — по ехидной ухмылке старшего можно было понять — ничего хорошего не жди. Ран слишком резко толкнулся, круто двинув тазом, от чего в глазах младшего замигали яркие искры.       — Еб…ебанный тебя в рот, мудила, не так резко же! — Риндо сипло отозвался, запнувшись.       — Хм, а мне кажется, что буквально пять минут назад ебаный рот был у тебя, — не остался в долгу старший. Он бережно обхватил родные бёдра, несильно сжимая их на особенно резких толчках.       — Сука, какой же ты попуск, блять, — младший недовольно оскалился, когда брат силком вжал его бёдра в себя и остановился, шепча проклятья сквозь плотно сжатые губы.       — Я вытрахаю из тебя эту непочтительность ко мне, как к старшему, — Ран блаженно прикрыл глаза, пока Риндо с неподдельным извращением неспешно пытался двигаться, умоляя телом старшего набрать темп. Коснувшись ладонью щеки брата, Ран не смог удержаться и ещё раз поцеловал его. Чуть сильнее, чуть глубже, чуть горячее, чуть дольше, лишая возможности и дальше хрипеть колкости. Их языки, сталкиваясь друг с другом, начали переплетаться, тереться и будто вести свою игру. Губы то смыкались, то размыкались, а дыхания не хватало обоим. Риндо наступал, позабыв о волнении, кусался, заглушая нескончаемое желание целовать брата, однако всё равно сдавался, втягивал щёки и снова примыкал к устам, без устали целуя. Он чувствовал, как тело движется вопреки разуму и не мог управлять своим существом.       — Ты просто вышел из матки нашей матери на год раньше, выкидыш, — всё-таки младший оторвался первым, сжимая плечи брата и сжимаясь вокруг него. Кровь пульсировала в ушах, давление сильно поднялось, а тело горело. — Можно сказать, что ты просроченный, как и твой суп в холодосе.       — Ты сегодня слишком разговорчив, Риндо, — Ран запустил тонкие пальцы в светлые волосы и остервенело потянул на себя, вынудив братца больше прогнуться в пояснице. — Мне это нравится, — на ушко шепнул он.       Едкая усмешка промелькнула на пунцовом лице Риндо, но тут же скрылась за гримасой полного удовольствия. Его властная ладонь повернула лицо старшего в сторону, а сам он, склонившись, провёл носом вдоль скулы.       — Скажи-ка, аники, каково тебе трахать своего маленького братика? — мутноватый взгляд младшего остановился на чужих губах. Ран ухмыльнулся и обвёл языком контур рта, чуть прикусывая нижнюю губу зубами, как будто бы специально — он знал, что брату нравится этот своеобразный жест. Рана безумно заводило бесстыдное, грязное и местами вульгарное поведение младшего в сексе, из-за чего он буквально слетал с катушек. Его маленький ненасытный брат, которого он кормил с рук молоком, сейчас так бесстыдно выстанывал его имя и подставлял зад, лишь бы удовольствие прошлось внутри по нервам.       — Великолепно, — сдавленно выдохнул он. — А знаешь, что мне нравится больше всего?       — Что, бра-тик? — прохрипел Риндо на очередном толчке, широко распахивая глаза и встречаясь с замутнённым желанием взглядом старшего брата.       — Особенно мне нравится твой вид с моим членом во рту, ты так сладко обсасываешь его и мило причмокиваешь, — старший вжался резче, выбивая воздух из лёгких.       — Фу, какая мерзость, — Риндо вспыхнул и попытался отвести взгляд, но его полуприкрытые глаза, подёрнутые дымкой похоти, выдавали абсолютный экстаз от происходящего. Ран снова набросился на него с поцелуем, от которого младший чуть не задохнулся, но быстро отстранился, продолжая:       — Ещё мне нравится, когда ты берёшь его за щеку, — дорожка коротких поцелуев прошлась от влажного виска к подбородку. — Ты такой испорченный, Риндо-чан, меня это чертовски заводит, — промурлыкал он и вновь резко толкнулся. Риндо гулко простонал от неожиданно грубого толчка, содрогнулся и запрокинул голову, развратно подставляясь навстречу быстро вбивающимся бёдрам брата. Сидя сверху, он наслаждался каждым движением Рана.       — А ты такой ебанутый, — приглушённо зашипел он, снова склоняясь над ним и накрывая горячие губы своими.       Вскоре комнату заполнили звуки ритмичных шлепков и блаженных стонов, но отнюдь ненадолго. В этот раз Риндо замедлился по своей инициативе, наблюдая за нездоровым взглядом в свою сторону. Было приятно контролировать возбуждение брата, когда тот был на грани безумства. Рваное дыхание, вспотевшие ладони, искусанные Раном губы, шум в ушах, рычание на языке. Одно наслаждение на двоих. Младшего до одурения возбуждал тихий скулёж братца, однако, пытаясь как можно дольше удержать плавный темп, он старался не зацикливаться на этом.       — Заебал медлить, любимый. — Ран по-хамски улыбнулся, неожиданно резко качнул тазом и крепче сжал чужую талию.       Риндо и пискнуть не успел, как оказался грубо прижат к собственной постели крепким телом, пока брат старательно вдалбливал его в гладкую поверхность кровати. С глухим рыком Ран навалился на него и резко ускорился, вышибая остатки здравого смысла из головы. И наконец-то стало так хорошо, что у младшего невольно закатились глаза. Он просто дурел от тех ощущений, что дарил ему старший. Ран с каждым глубоким толчком проезжался по оголенным нервам, доводя сладко стонущего брата до исступления. Животный порыв сдерживать было нелегко, поэтому Хайтани-старший решил и не сдерживаться, начиная максимально быстро вколачиваться в родное тело, с восторгом ощущая, как оно начинает неконтролируемо дрожать. Ран, опираясь на свои руки, приподнимался, чтобы выйти почти до конца, а потом грубо вбивался обратно, делая сильные толчки в конце.       — Бешеный, — тело младшего чувственно отзывалось на каждый из них. От адского удовольствия Риндо казалось, что всё нутро выворачивается наружу. Складывалось такое впечатление, будто бы Ран хотел достать до каждого органа и вытрахать его изнутри.       — Я-то? — Ран — показушная скотина — оскорбился, нарочно сбавив тем.       — Ра-ан, ну только не сейчас, ещё чуть-чуть, и я бы кончил! — Риндо жалобно захныкал, попытавшись самостоятельно насадиться, но сильные руки брата не позволили ему этого сделать, прижав к кровати.       — Волшебное слово? — Ран наклонился, смотря прямо в глаза, прошелся руками по телу, чуть царапнув соски, и словил губами острое плечо, оставляя несколько невесомых поцелуев на загоревшей коже. Его мальчик так чертовски хорош, что даже ноги подкашиваются.       — Пожалуйста, аники… — младший уверенно подался вперёд, желая продлить контакт, и сильнее обхватил ногами талию брата, цепляясь лодыжками за спиной.       Старший сжалился и с особым энтузиазмом продолжил двигаться уже более размашисто. Ран, уже едва сдерживающийся, сделал один резкий толчок. Следом ещё, и ещё, срываясь на бешеный ритм. Каждое движение отдавалось диким звоном в позвоночнике. Риндо погладил его бок, щекоча легкими прикосновениями, незатейливо провёл ладонью по впалому животу, спускаясь ниже, к месту, где соединялись их тела. Огромное, всепоглощающее наслаждение завладело телом и душой. На особо удачном толчке младший на автомате вцепился ногтями в руки брата, выгнулся до хруста в пояснице, долго и протяжно застонал осевшим голосом, излившись себе на живот. Забившись в приятных судорогах, Риндо не понял, что это был его крик, и, пока он пребывал в прострации, Ран рукой схватился за его лицо и впечатался в губы своими.       Младшему понадобилось пару секунд, чтобы прийти в себя и совершить своё маленькое возмездие. Он почувствовал, как старший в нём яростнее задвигался, — значит, он почти на грани. Недолго думая, Риндо дотянулся ладонью до основания и без особого труда сжал член брата, не позволяя ему кончить. Распахнув глаза, старший утробно зарычал, кусая в кровь нежные губы брата.       — Риндо, блять, какого…       Ран был зол. По его разъяренному взгляду можно было понять — сам себе сделал хуже, но Риндо был бы не самим собой, если бы не обломил горячо любимому братцу такой кайф, как и он ему несколько минут назад. Око за око, блять, зуб за зуб.       — Это тебе в отместку, братец, — гордо приподняв подбородок, объяснил младший, стирая кровь с подбородка и собираясь уже преспокойненько встать и оставить Рана одного с этой проблемой, как вдруг старший резко, но мягко схватил его за руки, роняя обратно на постель. Ну, кто бы сомневался — так просто его не отпустят.       Старший будто и не услышал едкой фразы. И тот факт, что Риндо действительно мог оставить его вот так, тоже не особо волновал. Он невозмутимо расставил руки по сторонам от головы младшего, быстрым движением вошёл и продолжил двигаться, ускоряясь, насколько позволяло положение. Это заставило младшего гадко усмехнуться; он, глядя с вызовом прямо в глаза старшему, стал покачиваться в такт, хоть особо приятно уже не было, — не бросать же любимого брата неудовлетворённым.       — Ох, какие мы ранимые, — прошептал Риндо, втягивая Рана в себя. Старший пытался сконцентрироваться только на своих ощущениях, но забота о брате была превыше, поэтому, убавив чрезмерный пыл, он выровнялся и стал входить плавнее. — А я ведь…       — Заткнись. — Раздражённо прервав младшего, Ран специально толкнулся сильнее. Риндо мученически втянул воздух сквозь зубы, сжав братские предплечья в ладонях.       Старший крепко сдавил его между ног и с несколькими толчками кончил внутрь, тихо простонав на ухо. Риндо тоже не сдержался и с довольным видом простонал, утыкаясь ему в плечо и пытаясь приглушить себя. Прильнув к нему всем телом, он обнял Рана за талию одной рукой, второй — погладил его по голове.       — Ну, не дуйся, — младший несильно хлопнул брата по бедру, поцеловав в щёку. Он подрагивающими пальцами убирал со взмокшего лба влажные у корней волосы, открывая красивое лицо. — Я ж тебя люблю.       — Пошёл в жопу, — устало ответил Ран, устраиваясь сверху на широкой груди младшего. Не ожидал он, конечно, такого каминг-аута, но… это было даже забавно. Он выдохнул и аккуратно вышел, свернувшись под боком в клубочек. Риндо поднял его лицо за подбородок и начал покрывать его щёки, лоб и нос долгими поцелуями. Не то, чтобы ему было стыдно за такой поступок, но загладить вину стоило бы. Млея от робких поцелуев, старший прижался, спрятав нос в изгибе чужой шеи. — Ещё раз так сделаешь, месяц секса не увидишь.       — Тогда я просто сам тебя возьму, — отозвался Риндо и, оставив напоследок невинный чмок на губах брата, потёрся носом о тёплую щёку Рана.       Брат шумно втянул носом воздух и помотал головой, то ли отрицая фразу Риндо, то ли отгоняя наваждение, сонно пробормотав: — Давай… душ… потом. Завтра. Я сдохнуть хочу, всё тело ломит.       — М-да, — Риндо хрипло засмеялся, прикрыв их одеялом, — всегда мечтал услышать о том, как кто-то хочет сдохнуть после секса со мной.