Помощь

Игнис увидел собственную смерть, напечатанную на первой странице газеты. Текст на самом деле гласил: «ПАДЕНИЕ ИНСОМНИИ», но его вид вызвал в воображении такое яркое видение, что он весь сжался. Он, потом Гладиолус. Потом Ноктис. Его принц. (Вероятно, и Промпто тоже. Промпто был предан Ноктису почти так же, как и сам Игнис. Но, поразмыслив, Игнис вынужден был признать, что в тот первый, сбивающий с толку момент судьба, Промпто его не слишком занимала.) Ощущение отчаяния, уверенности в собственной гибели было настолько сильным, что, когда консьерж кашлянул, прочищая горло, Игнис, всегда внимательно следивший за обстановкой, с удивлением понял, что стоит в вестибюле отеля на Галдинской набережной. С удивлением обнаружил, что мир действительно все еще вращается. По крайней мере, здесь. По крайней мере, в этот момент. Люди уставились на него. Знали ли они, кто он такой, кто был в его команде? Неужели они даже сейчас продают их местоположение тем, кто желает им зла? Неужели солдаты-магитек готовятся штурмовать пирс в неумолимом приливе, чтобы покончить с ними? — Сэр, — сказал консьерж, — я понимаю, что это немного шокирует, но если вы не возражаете… Игнис просто задерживал очередь. Он отошел от киоска. Газета все еще была у него в руках. Он еще раз взглянул на нее, как будто ему нужно было убедиться, что все это ему не привиделось. «ПАДЕНИЕ ИНСОМНИИ» Игнис вытащил из кармана телефон. Он должен был подтвердить это сообщение, прежде чем передать его Ноктису и остальным. Он должен быть уверен, что это не ошибка или неверное толкование. Он никогда не принесет его высочеству непроверенные данные. Никогда. У него были срочные уведомления от нескольких новостных служб. Он прочел первую статью, потом бегло просмотрел остальные. Они принесли одни и те же дурные вести. Вот и все. Не было ни пропущенных звонков, ни текстовых сообщений, ни электронных писем. Это больше, чем что-либо другое, убедило Игниса, что это правда. Если бы такая история ошибочно распространилась, телефон Игниса сошел бы с ума от звонков и уведомлений. Если заголовки были, а Игнис не получил никакой реакции в ответ, то ясно… что никто не мог ответить. Они были предоставлены сами себе. Это была внезапная, ужасающая мысль. Не на кого было опереться. Ни гвардейцев короны, ни глеф, ни аналитиков, ни советников. Только Игнис. Игнису постоянно снился кошмар, в котором он шел по бесконечному озеру. Поначалу он всегда чувствовал себя спокойно, даже когда погружался все глубже и глубже в воду. Затем дно резко уходило вниз — и в этот момент Игнис вспоминал, что не умеет плавать. Его охватывала отчаянная, захлебывающаяся паника, и он просыпался, дрожа и задыхаясь. Сейчас Игнис чувствовал то же самое. Уход на глубину. Но это не имело значения. Ему нужно было предупредить остальных. Им нужно было разработать план. Игнис поправил воротник, провел пальцами по резкому изгибу газеты и направился к лифту.

***

Игнис любил рассвет. Он не мог с уверенностью сказать, привык ли он ценить его в результате своего привычного графика, или же он тяготел к этому графику, потому что он давал ему возможность наблюдать за восходом солнца каждый день. Восход солнца в то утро был особенно прекрасен, окрашивая пустыню в оранжевый и синий. Ноктис, Гладио и Промпто все еще спокойно спали в палатке. Игнис не спал уже несколько часов, поэтому решил немного отдохнуть. Он сел на один из походных стульев, отхлебнул теплого кофе и расслабился, как будто впервые за очень долгое время — хотя на самом деле прошло всего около недели. Долгая неделя. Полог палатки позади него сдвинулся, и Игнис обернулся. Он ожидал увидеть Гладио, поднимающегося на тренировку, или, возможно, Промпто, готовящегося к утренней пробежке. Это был Нокт. Его темные волосы встали дыбом от сна. Он покосился на яркий горизонт. — Утро. — Доброе утро. Игнис на мгновение задумался, не проснулся ли Ноктис из-за дурного сна. Как правило, Игнис был единственным из их группы, кого мучили кошмары, но несколько раз после подписания катастрофического договора Нокту снились кошмары в темные утренние часы. В данном случае, однако, Игнис не слышал никакого шума, доносившегося из палатки. — Не хочешь ли кофе? Ноктис наморщил нос. — Конечно. Игнис встал, чтобы налить ему кружку. Нокт последовал за ним к походной печке, протирая сонные глаза. Игнис налил ему порцию кофе и размешал предпочитаемое Ноктом количество сахара, а затем вложил ему кружку в руки. — Чем обязан неожиданному удовольствию столь рано утром оказаться в твоем обществе? Ноктис зевнул, как будто одно упоминание о времени напомнило ему, что он предпочел бы спать. — Здесь недалеко есть пирс. Решил попробовать порыбачить. — Понимаю. Ноктис угрюмо смотрел на солнце. — Думаю, мне лучше отказаться от этой идеи. Надо было вчера вечером распутать леску. Последняя рыбалка Нокта закончилась редким моментом разочарования, когда крупный экземпляр украл его приманку всего в нескольких дюймах от пирса. — Как назло, несколько дней назад я распутал ее. — А? — глаза Нокта приобрели мягко расфокусированное выражение, которое у него появлялось, когда он разбирался с армигером. — Ты… почистил снасти и разложил приманки? — В самом деле. Ноктис ответил не сразу, и Игнису вдруг пришло в голову, что он никогда раньше не имел дела с рыболовными снастями Нокта. Рыбалка была любимым личным хобби Нокта, и он никогда не просил Игниса помочь ему в этом. Возможно, это было сделано намеренно. — Ваше высочество, если я перешел границу… — Что? Нет, — глаза Нокта сфокусировались, более настороженные, чем во время разговора. — Ни за что. Я просто… Спасибо. — Всегда пожалуйста. Удачи тебе с рыбалкой. Завтрак будет готов, когда ты вернешься. При упоминании о еде Ноктис оглядел кухню. Его глаза немного расширились, когда он заметил кувшин, покрытый алюминиевой фольгой. — Ты готовишь блинчики, — сказал он. — Совершенно верно. — И… — Ноктис протянул руку мимо Игниса и схватил пакет, который Игнис пытался спрятать под кухонным полотенцем. — И у нас есть шоколадные чипсы. — Ноктис уставился на Игниса в нескрываемом замешательстве. Игнис вдруг почувствовал себя неловко. Или, скорее, разоблаченным. — Действительно. Шоколадные блинчики были одним из любимых блюд Нокта. Кроме того, они были явно нелепы. Игнис неизменно утверждал, что шоколаду не место за завтраком. Ни в кексах, ни в блинах, и уж точно не в детских хлопьях. Если завтрак должен быть сладким, он должен быть подслащен фруктами, а не сахаром. И все же. И все же Игнис купил пакет шоколадных чипсов в Хаммерхеде и смешал партию блинного теста в то утро, чтобы приготовить шоколадные блинчики для Ноктиса. Его принца. Его… короля, предположил Игнис. Тот самый король в данный момент стоял перед Игнисом, сжимая в руке тот самый пакет шоколадных чипсов, глядя так, словно пытался не заплакать. — Нокт… — Игнис, — прервал его Нокт. Какое-то мгновение он, казалось, боролся с чем-то. Затем он обхватил одной рукой талию Игниса, словно обнимая его. Игнис ответил на этот жест — редкий знак привязанности со стороны его стоического короля. Он осторожно взял пакет из рук Ноктиса. — Тебе лучше уйти, а то упустишь свою рыбу. — Да, — сказал Нокт, отступая назад. Он повернулся, чтобы уйти, но остановился. — Знаешь, тебе совсем не обязательно помогать мне с рыбалкой. Ты и так много делаешь. — Я в курсе, — криво усмехнулся Игнис. — Я также знаю, что рыбалка… приносит тебе радость. Считай, что это единоразовая попытка поддержать это чувство, когда оно сейчас, к сожалению, в дефиците. — О… — взгляд Ноктиса снова скользнул по блинному тесту. — А я-то думал, что ты наконец-то пришел в себя от всей этой ерунды со здоровьем. Должен был догадаться, что это слишком хорошо, чтобы быть правдой, — Нокт улыбнулся ему, и Игнис понял, что он не имел в виду ничего грубого. — Спасибо, Спекс. — С моим большим удовольствием. Игнис смотрел, как Ноктис спускается с гавани и пересекает пустыню. Он не оборачивался и не доливал кофе, пока Нокт не скрылся из виду. (В то время Игнис имел в виду то, что сказал. Он не собирался регулярно приводить в порядок рыболовные снасти Нокта. Но потом он сделал это еще раз, и еще раз после этого, и ему так и не удалось остановиться.)