Kiss and Tell by glindalovesshoes

Просыпаться в окружении тепла и уюта стало новым любимым занятием Ракель. Хотя ее разум продолжал преследовать сон, который она видела, еще не готовый проснуться, ее тело все больше и больше ощущало мягкую грудь Серхио под своей головой и сильные руки, обнимающие ее. Возможно, в конце концов, проснуться было бы не так уж плохо… Когда ее глаза медленно открылись, она почувствовала, как его руки вокруг нее напряглись, как будто он готовился встретиться с ней лицом к лицу. Ракель не смогла удержаться от улыбки. Они и раньше спали друг с другом, но тогда она просыпалась одна. Просыпаться здесь, в его объятиях, было гораздо больше по душе. "Привет", - пробормотала она ему в грудь, прижимаясь к нему теснее и снова закрывая глаза. Однако, когда Серхио не ответил ей, она забеспокоилась. Желая, чтобы ее разум, наконец, прогнал последние остатки сна, Ракель открыла глаза и посмотрела вверх, чтобы встретиться с ним взглядом. В его взгляде была смесь восхищения и недоверия, и Ракель могла поклясться, что она также уловила в них намек на беспокойство. - “Кариньо?” Ракель приподнялась на его груди, чтобы лучше рассмотреть его. Его реакция немного обеспокоила ее, и она подумала, не неправильно ли истолковала его сигналы прошлой ночью. - “Ты в порядке?” Осторожно, его рука оставила ее талию и потянулась к лицу: “Прошлая ночь была лучшей ночью в моей жизни”. Это был не тот ответ, которого она ожидала, но это было так похоже на Серхио - сказать что-то подобное, что Ракель не смогла скрыть смеха. Ее лоб снова упал на его грудь, когда она усмехнулась. Особенность его комментария заключалась в том, что она верила, что он имел в виду каждое своё слово. Из того, что она поняла, Серхио был не самым опытным мужчиной, когда дело касалось близости и секса. Тем не менее, она могла бы легко сказать, что он был одним из лучших любовников, которые у нее когда-либо были, и, оглядываясь назад на свою профессию, Ракель перестала считать месяцы назад. Чем дольше он смотрел на нее, тем больше его взгляд перемещался на что-то, что она пока не была готова истолковать. Вместо этого она похлопала его по груди с дерзкой улыбкой на лице. “Ты невероятен. Ты уже затащил меня в свою постель, так что нет необходимости во всей этой лести.” “Я... я серьезно, Ракель”, - конечно, он это сделал. Конечно, он имел в виду каждое слово, которое только что сказал, и это было частью проблемы. То, как он смотрел на нее, его взгляд блуждал по ее губам... Боже, как сильно она хотела поцеловать его. Было бы так легко сократить разрыв между ними, просто уступить, но прошлой ночью они уже нарушили одно из ее правил. Ракель не совсем была готова пойти по этому конкретному пути. ”Мы оба были очень, очень пьяны прошлой ночью, Серхио", - Ракель не напивалась на работе. Когда-либо. - “Я имею в виду, что в противном случае я бы настояла на презервативе”. Воздух в комнате сразу изменился. Ракель вскрикнула, когда Серхио рванулся вверх, случайно швырнув ее при этом на матрас. Его руки потянулись к очкам на тумбочке: “О, Боже мой. Боже мой, Ракель, я...” “Расслабься!” - сказала она, смеясь. - “Боже мой, Серхио. Успокойся! Я проститутка! Я принимаю все возможные меры предосторожности. У меня есть ВМС, и раз в неделю я сдаю анализы на ЗППП… Я настолько чиста, насколько это возможно. Так что, если ты не хочешь сказать мне, что у тебя хламидиоз или что-то похуже, у нас все будет в порядке.” “Нет, я… Я чист.” "Хорошо." "Хорошо." Их более ранний момент был неизбежно нарушен, и Ракель почувствовала облегчение. Последние дни были для нее довольно напряженными, и у нее было слишком много событий, чтобы слишком глубоко прислушиваться к тому, что говорило ее сердце. Ей нужно было иметь ясный ум в течение следующих нескольких дней, и теряться в "что, если", и принимать желаемое за действительное было не тем, что она могла сделать прямо сейчас. “Хм, послушай”, - сказала она, вставая с кровати, быстро хватая его рубашку, чтобы надеть, прежде чем повернуться обратно. - “Я тебе нужна сегодня утром?” Взгляд Серхио блуждал от ее голых ног к лицу, и прямо сейчас она была рада, что надела его рубашку, потому что снова почувствовала, как между ног разливается жар. То, как он сидел там, волосы растрепались из-за сна, одеяло едва прикрывало его живот. Она не хотела думать о том, насколько пристрастилась к его телу и к тому, что он заставлял ее чувствовать. Внимание Серхио к ее собственному телу, ее реакции на каждое его прикосновение были захватывающими, опьяняющими. Никогда еще она не встречала мужчину, который слушал бы так внимательно, который следил бы за тем, чтобы ей было так же хорошо, как и ему. Возьми себя в руки, Ракель! “Нет, у меня нет никаких встреч на это утро - в в чем дело?” “Я... я бы хотела навестить свою маму. Я так давно ее не видела, и я... мне просто нужно убедиться, что с ней все в порядке.” “Конечно”, - быстро сказал он. - “Почему… почему бы нам не позавтракать, а потом мы сможем отправиться к ней?” “Я бы очень этого хотела”, - улыбнулась Ракель, изо всех сил стараясь игнорировать тот факт, что он продолжал говорить ‘мы’. Из того, что она поняла, он был занятым человеком, у него было полно дел с организацией открытия Palazzo, и все же он хотел поехать вместе с ней навестить ее мать. "Ладно. Кофе и боккадильо подойдут или ты хочешь, чтобы я принес что-нибудь еще?” “Все в порядке, спасибо. Я... я должна пойти в душ.” “Я тоже должен”. Но пока никто не был готов двигаться. Вместо этого они продолжали смотреть друг на друга, их глаза пытались передать все недосказанное между ними. Боже, как бы она хотела встретиться с Серхио до того, как все это случилось. Ей потребовалась каждая унция самообладания, чтобы обернуться с последним тоскливым взглядом, прежде чем она направилась в свою комнату, чтобы принять столь необходимый душ. ______________ После завтрака они спустились в вестибюль. Серхио вызвал такси, которое должно отвезти их в дом престарелых. В то время как Ракель предложила им воспользоваться общественным транспортом, перспектива застрять в непосредственной близости от слишком большого количества людей на слишком долгое время не была чем-то, что Серхио очень нравилось. Как и вчера утром, в вестибюле было довольно оживленно. Разнорабочие носили коробки и инструменты, в то время как уборщики были заняты уборкой и полировкой каждого пятнышка. Хотя вчера на нее посмотрели с любопытством, никто не подошел к ней и не спросил, почему она вообще здесь. Серхио, по какой-то причине, казался еще более нервным, чем обычно. Он вывел ее из лифта и быстрыми шагами повел через вестибюль. Ракель задавалась вопросом, смущался ли он, когда его видели с ней. В конце концов, он вел себя точно так же в Барселоне. “Серхио!” - позади них раздался голос, полный веселья. Серхио остановился как вкопанный, его тело заметно напряглось. Она бросила на него быстрый взгляд, задаваясь вопросом, что происходит, и когда она повернула голову на голос, то увидела хорошо одетого мужчину с прилизанными волосами и женщину, идущую прямо к ним. На лице мужчины было самодовольное выражение, в то время как глаза женщины были устремлены исключительно на Ракель, окидывая ее любопытным, но дружелюбным взглядом. ”Мартин", - Серхио выдохнул, и если бы Ракель не знала его лучше, она могла бы поклясться, что в его голосе звучало раздражение. - “Агата”. Улыбка на лице женщины была широкой, когда она подошла и крепко обняла Серхио, заставив Ракель сделать шаг в сторону. Она вдруг почувствовала на себе взгляд другого мужчины, и по сравнению с взглядом женщины его взгляд заставил ее почувствовать себя немного неловко. “Я не видела тебя целую вечность, Серхио!” - воскликнула Агата, целуя его в обе щеки с громким звуком "мва-а-а". Ракель чуть не рассмеялась, увидев, как он слегка отшатнулся с беспокойством на лице. Он рассказал ей, что иногда у него возникают проблемы с общением с женщинами, но видеть и слышать - это две разные вещи. Это заставило ее задуматься, почему он так отличался от нее. “А ты, должно быть, Ракель”, - улыбнулась Агата, отпуская Серхио и тоже крепко обнимая ее. - “Так приятно наконец-то познакомиться с тобой. Я так много слышала о тебе!” “Ты… обо мне?” - удивленно спросила Ракель, ее глаза смотрели на Серхио в поисках подтверждения. Однако он избегал ее взгляда, облизывая губы. Трус! "Конечно. Честно говоря, когда Мартин впервые упомянул о тебе, я подумал, что он, должно быть, шутит. Я имею в виду, что Серхио и девушка - это два понятия, которые обычно не сочетаются...” “Мы не...” - начала Ракель, в то время как Серхио тоже не отрицал статус их отношений, но Агата продолжала болтать. “Я просто должна была прийти и посмотреть сама. Убедиться, что ты не призрак или что-то в этом роде. Я знаю его много лет, и, чика, поверь мне, я столько раз пыталась заставить его прийти в себя, пьяным и трезвым, что думала, он умрет, соблюдая целибат”. Брови Ракель удивленно приподнялись. Итак... эта женщина пыталась заставить Серхио прийти в себя. Интересно. “А теперь посмотри на себя! Ты молода, ты красива, ты такая невероятно горячая девушка, если бы я не знала тебя лучше, я бы спросила, сколько он платит тебе за то, чтобы ты притворялась его девушкой.” Последовавшее за этим неловкое молчание было более чем неудобным для всех участников. Серхио потер лицо, на нем было написано смущение, в то время как Мартин ухмылялся, как чеширский кот. Только Агата, казалось, не понимала, что происходит, переводя взгляд с одного на другого, прося, чтобы её впустили в шутку. “Он действительно платит мне”, - наконец сказала Ракель, чтобы прояснить ситуацию. На мгновение ей действительно начала нравиться женщина перед ней - ее энергия, ее дружелюбие… Ракель на самом деле не привыкла иметь подруг, кроме Алисии, и все же на мгновение она позволила себе подумать о том, на что это было бы похоже. “Он... О... о!” - пробормотал Агата, наконец поняв, что происходит. - “Так ты не...” “Ракель здесь, чтобы сопровождать меня на пару деловых мероприятий”, - наконец объяснил Серхио, его глаза метали кинжалы в Мартина, который до сих пор был необычно тихим. “Что ж, я надеюсь, ты обязательно попросишь у него премию в конце вашего соглашения. У него достаточно денег, чтобы прожить всю жизнь," - ухмыльнулся Агата, подмигивая в ее сторону. - "Кстати, меня зовут Агата Хименес. Я занимаюсь дизайном интерьера Palazzo.” “Ракель”, - улыбнулась она в ответ, протягивая руку. “Честно говоря, если это будет действовать тебе на нервы, просто позвони мне, чтобы мы могли встретиться и поболтать. Кофе, обед, поход по магазинам, все, что тебе нравится. Разговоры о статистике весь день, вероятно, очень скоро станут очень скучными”, - она протянула Ракель одну из своих визитных карточек с широкой улыбкой, прежде чем повернуться к Мартину с многозначительным взглядом. - “Нам все еще есть что сделать и о чем поговорить. Увидимся здесь вдвоем, и Ракель? Позвони мне.” Ракель смотрела, как она тащит Мартина в сторону приемной.  “Есть ли что-нибудь, что ты хочешь мне сказать?” - Наконец произнесла она, когда эти двое были вне пределов слышимости. Лицо Серхио было таким же красным, как ковер, на котором они стояли. Боже, как бы ей хотелось, чтобы он сказал ей заранее, что они могут столкнуться с людьми, которые будут задавать вопросы и строить предположения. Она должна была подумать об этом в первую очередь.  К настоящему времени она знала, что у Серхио в прошлом было не так уж много отношений, и то, как он поначалу вел себя с Агатой, показывало, что женщины заставляли его чувствовать себя некомфортно. Таким образом, его появление рядом с ней неизбежно должно было вызвать вопросы. “Я сожалею об этом. Я не знал, что они будут здесь ждать нас. Я... мне жаль. Я... я должен был солгать об этом?” ”О чем?“ "О нас. Этой… договоренности", - пояснил он.  “Я не стыжусь того, кто я есть, Серхио”, - Проститутка. Кто-то, кто прямо сейчас готов на все ради денег. Человек, который принял слишком много плохих решений в жизни и теперь расплачивался за это. Ракель оставила эти вещи невысказанными, но у нее было такое чувство, что Серхио точно знал, что она имела в виду. Он выглядел так, как будто хотел что-то сказать, но она не была готова это услышать. Поэтому вместо этого она одарила его легкой ухмылкой и приподняла бровь.  “Итак. Ты и Агата, да?”  Его лицо, которое уже начало приобретать свой обычный цвет, внезапно снова покраснело. “Ракель, прости, между ней и мной ничего не было”, - заикаясь, произнес Серхио. “Знаешь, что… Я склонна тебе верить", - ухмыльнулась Ракель. “Ничего не было”. “Конечно”. “Она пыталась поцеловать меня, и на этом всё. В то время она была очень пьяна”, - продолжил он, и, честно говоря, ей стало нравиться видеть, как он корчится. “Тебе не нужно оправдываться передо мной, Серхио. Все в порядке,” - Ракель направилась к выходу, зная, что их такси, вероятно, уже ждет их. “Меня не привлекает Агата”. “Ай! Я надеюсь, ты ей этого не говорил”. “Нет, конечно, нет. Но это правда! Я… Я не делаю эту ситуацию лучше прямо сейчас, не так ли?” - он понял. Смеясь, Ракель потрепала его по щеке. “Похоже, ты наконец-то научился слушать”. Дом престарелых находился в паре километров от Мадрида. Такси высадило их перед резиденцией, чьи высокие стены и закрытый вход казались совсем не привлекательными. Раньше, когда ей приходилось выбирать дом престарелых для своей матери, было трудно найти место, которое было бы хотя бы наполовину доступным и в то же время не заставляло Ракель чувствовать себя так, словно она сажает свою мать в тюрьму. Медсестра объяснила ей, что стены и закрытые входы были необходимы, потому что у них было много пациентов, которые пытались убежать, когда не узнавали своего окружения, и сотрудники службы безопасности у ворот могли держать их под контролем, пока не прибывали медсестры. Она почувствовала руку Серхио на своей спине, когда он повел ее к воротам, где стоял мрачный мужчина. Ракель пыталась черпать силу в его прикосновениях, и теперь, когда она была здесь, она была действительно благодарна ему за то, что он пришел. Ранее, в такси, она вкратце рассказала ему о состоянии здоровья своей матери и о том, как Мариви оказалась здесь. Хотя она умолчала о роли своей сестры во всем этом, Серхио, должно быть, понял, что она рассказывает не всю историю. “Что происходит с твоей мамой после того, как ты исчезаешь?” - спросил он. “Это то, что я все еще пытаюсь понять. Я не могу взять ее с собой...” После этого Серхио хранил молчание, зная, что только посыплет рану солью. Мысли о том, что случится с ее матерью, съедали ее, особенно после того, что произошло за последние несколько дней. На деньги Серхио она сможет платить за дом престарелых еще пару месяцев, но потом… Рано или поздно ей придется позвонить своей сестре и сообщить ей о том, что происходит. Впервые в жизни Лоре придется заступиться за Ракель и особенно за их мать. “Мы здесь, чтобы увидеть Мариви Фуэнтес”, - сказала она охраннику на стойке регистрации. ”Имя?" “Лаура Мурильо и...” - начала Ракель, внезапно почувствовав неловкость, называя охраннику свое ненастоящее имя. Что, если кто-то наблюдал за ними? Что, если кто-то высматривал ее? Не будь смешной. Они ничего не знают. Они будут искать тебя в Барселоне, а не в Мадриде. “Сальвадор Мартин”, - Серхио назвал свой псевдоним. Ложь слетела с его губ так легко, что Ракель задалась вопросом, использовал ли он это имя раньше. Его поза казалась другой - более высокой, более уверенной, как будто он внезапно стал совершенно другим человеком. Охранник кивнул и пожелал им хорошего дня, прежде чем пропустить их. Ракель схватила Серхио за руку и слегка сжала ее, как бы в благодарность за то, что он подыграл ей. Внутри комплекса было немного приятнее. Кусты роз, которые медленно начинали цвести, тянулись вдоль внутренней стороны стен и уступали место красивому саду со скамейками и сиденьями для жильцов. Вход в здание был украшен акварельными рисунками, нарисованными жителями и гостями города. Ракель не была здесь некоторое время, поэтому она была рада, что дом престарелых оказался немного более дружелюбным внутри, чем казалось снаружи. Их встретила медсестра на стойке регистрации, которая выглядела очень измученной, несмотря на ранний час. “Сеньора Мурильо, рад вас видеть. Я уверена, что Мариви будет рада принять сегодня посетителей. Она должна быть либо в своей комнате, либо в саду. Я очень занята, так что не могли бы вы проверить сами?” “Конечно, да. Спасибо. Как… как у нее дела?” - нерешительно спросила Ракель, радуясь, что прямо сейчас держит Серхио за руку. Лицо медсестры на минуту вытянулось, но она быстро вернула себе улыбку. “Это было... трудно. Я не хочу тебя беспокоить, но в последнее время падений было больше, чем взлетов. Она много спрашивала о Ракель, которая, должно быть, твоя сестра, я так понимаю?” Сердце Ракель неприятно сжалось в груди. Ее мать спрашивала о ней, хотела увидеть, а ее там не было. Уловив ее чувства, Серхио быстро свернул разговор и подтолкнул Ракель к лифту. "Какой этаж?” "Второй", - прошептала она. Сделав пару глубоких вдохов, Ракель снова пыталась успокоиться. Она была там сейчас, верно? Вот что имело значение. И несмотря на то, что медсестра притворялась, что знает ее - на самом деле это было не так, она никогда не видела ни ее, ни Лору, ей было больно, что ее мать была здесь совсем одна. Большую часть времени, когда Ракель звонила, Мариви не знала, кто она такая. Конечно, у ее матери были свои светлые моменты, но их становилось все меньше и меньше. Выйдя из лифта, они спустились в комнату 206. Ракель осторожно постучала, но ответа не получила. “Может быть, она в саду?” - предложил Серхио, но она покачала головой. Из комнаты определенно доносились звуки телевизора, поэтому она постучала еще раз. Когда они снова не получили ответа, Ракель осторожно нажала на ручку и толкнула дверь. Будучи моложе, Ракель приложила много усилий, чтобы украсить комнату своей матери, когда Мариви впервые переехала в дом престарелых. Рядом с кроватью стояло старое кресло ее отца и комод, один из новых предметов, которые, к счастью, пережили пожар в их старой квартире. Затем были все фотографии, некоторые старые, некоторые новые. Часть ее самой и ее сестры, часть из тех времен, когда их отец был жив. Врач сказал ей тогда, что фотографии помогут матери вспомнить, как и некоторые личные вещи. Мариви сидела в кресле, не отрывая глаз от телевизора. Ракель видела, что ее мать на самом деле не наблюдала за происходящим, что она была где-то далеко, в пределах своей собственной головы. “Мама?” - спросила она. Голова Мариви повернулась к ней, но ее глаза остановились, когда она увидела Серхио. “Уже время для ужина?” - спросила она его, выключая телевизор. “Мама? Сейчас... ещё полдень. Я уверена, что сначала ты пообедаешь,” - Ракель медленно шагнула к матери, и вот, наконец, Мариви посмотрела на нее. В комнате воцарилась тишина, и Ракель видела, что мозг матери пытается понять, откуда она ее знает. “Ракель?” - наконец спросила Мариви, когда замешательство окончательно рассеялось, и ее лицо наполнилось удивлением и счастьем. Не в силах сдержать слез, Ракель бросилась к матери и крепко обняла. Мариви похудела, и ей придется поговорить об этом с медсестрами, но сейчас она просто наслаждалась тем, что впервые за целую вечность оказалась в объятиях матери. “О, мама...” - всхлипывала Ракель, когда Мариви гладила ее по волосам, успокаивая, как делала, когда Ракель была еще ребенком. Некоторые вещи никогда не менялись. Она уткнулась лицом в плечо матери, вдыхая ее запах, чувствуя ее, пытаясь удержаться. “Mi hija… Что не так? К чему эти слезы?” “Я просто так скучала по тебе”, - прошептала Ракель, наконец, поднимая голову, чтобы поцеловать мать в щеку. “Я знаю, hija. Ты… ты все еще в Барселоне, верно? Работаешь так усердно… Ты всегда слишком много работала. А это кто?” - Мариви, улыбаясь, указала на Серхио. - “Нет, не говори мне. Я знаю, кто он такой.” “Вы знаете?” - нервно спросил Серхио, поднимая руку, чтобы поправить очки. “Да, конечно. Ты мужчина, который спит с моей дочерью.” “Мама!” - Ракель вскрикнула, ее глаза блуждали по Серхио, чье лицо приобрело ярко-красный оттенок. Мариви рассмеялась, похлопав дочь по руке. “Вам двоим не нужно смущаться. Когда-то я тоже была молода и влюблена.” “Сеньора Фуэнтес, я...” - Серхио заикался, и если бы Ракель не была хотя бы наполовину так смущена, как она, она бы рассмеялась, увидев его таким взволнованным. К счастью, ее мозг задвинул любовный аспект комментария матери в самый дальний, самый темный угол, не готовый переварить то, на что только что было указано. Даже по прошествии стольких лет ее мать не утратила своей дерзости. Когда Ракель выросла, Мариви всегда видела ее насквозь. Не было никакой возможности спрятаться или солгать, ее мать всегда раскусит ее в мгновение ока. “Пожалуйста, зовите меня Мариви. Человек, который заставляет мою дочь так улыбаться, - моя семья. А ты...?” “Серхио. Серхио Маркина. Рад познакомиться.” “Ааа… Серхио. Ты нашла себе очень красивого мужчину, дочка,” - прошептала она Ракель, но достаточно громко, чтобы Серхио услышал. - “А теперь сядь. Садись, расскажи мне все. Как вы двое познакомились? Когда ты выйдешь замуж?” “Мама!” - Ракель безнадежно рассмеялась. В такси, она изо всех сил пыталась придумать, что сказать матери, зная, что шансы на то, что Мариви узнает ее, были ничтожны. То, что она была здесь, с ними, в таком ясном состоянии ума, было всем, о чем она могла мечтать, и даже больше. Она думала о том, чтобы рассказать матери правду о том, что произошло, о том, что, возможно, это последний раз, когда она сможет ее увидеть. Однако теперь Ракель провела свои последние минуты со своей матерью, смеясь над слегка измененной версией того, как она и Серхио познакомились. Как он спрашивал у нее дорогу, как предложил отвезти ее в Мадрид и о прошлой ночи, когда они пошли танцевать. Большую часть разговора вела Ракель, но время от времени Серхио отпускал пару замечаний, которые в кои-то веки приводили ее в замешательство и смущение. Мариви впитывала всю информацию, как губка, смеялась и задавала вопросы. Однако через некоторое время она стала более тихой и замкнутой. И Ракель, и Серхио заметили это и продолжали поглядывать друг на друга, прекрасно понимая, что их время друг с другом подходит к концу. “Я люблю тебя, мама, ты же знаешь это, верно?” - спросила Ракель, крепко обнимая мать. “Конечно, дочка. Конечно… Я тоже тебя люблю. И твой отец тоже. И Ракель, она слишком много работает, понимаешь? Она сильная, такая сильная, всегда была сильной… Она всегда заботится о нас.” Сердце Ракель начало разрываться от слов матери, потому что она знала, что момент ясности для ее матери давно прошел. Мариви поцеловала ее в щеку и похлопала по плечу, прежде чем ее взгляд переместился на Серхио. “Вы здесь из-за денег, сеньор?” “Нет”, - Серхио покачал головой, бросив на Ракель обеспокоенный взгляд. “Я думаю, нам пора идти”, - прошептала Ракель, в последний раз поцеловав мать в щеку. - “Te quiero mucho, мама”. Она покинула комнату своей матери с разбитым сердцем. Мариви даже не попрощалась с ними, вместо этого ее глаза были вновь прикованы к телевизору. Ракель потребовались все силы, чтобы не расплакаться, пока они не оказались за пределами дома престарелых, но в тот момент, когда за ними закрылись ворота, слезы покатились градом. Руки Серхио обняли ее через несколько секунд, успокаивающие, сильные, все, что ей было нужно прямо сейчас. “Я знала, что все плохо, но знать и видеть...” - она рыдала у него на груди, пытаясь примириться с ухудшающимся состоянием ума своей матери. Она должна дорожить разговором, который у них был, моментом, когда ее мать узнала ее, когда она вошла в свою комнату, но было трудно, так трудно сосредоточиться на хороших моментах, когда Ракель знала, что это, возможно, последний раз, когда она видит свою мать за долгое, долгое время. _____________ Он наблюдал, как они сели в такси и уехали. Вид того, как она обнимает это нелепое подобие мужчины, заставил его кровь вскипеть. Это был тот же самый мужчина, в машину которого она села три ночи назад. Подумать только, она уехала из Барселоны ради него… с ним было что-то такое, чего Анхель не мог по-настоящему понять. Неделями, нет, месяцами он предлагал ей сбежать с ней, чтобы спасти ее от лап Прието и Альберто, а теперь… этот. Последний появится здесь скорее раньше, чем позже. Анхель завел машину и последовал за такси на достаточном расстоянии, чтобы не привлекать к нему внимания. Его босс думал, что он вышел на след дела, над которым в настоящее время работает, и когда его партнер Антоньянзас предложил сопровождать его, Анхель отказался. То, что Ракель приехала в Барселону, определенно сыграло ему на руку. Дела не часто приводили Анхеля в Барселону, и его жена стала с подозрением относиться ко всем выходным, которые он проводил за работой в последнее время, когда он действительно летел на самолет, чтобы повидаться с Ракель. Альберто, по сравнению с ним, был нужен всей стране. То, что он был лучшим из лучших в испанском судебно-медицинском департаменте, давало ему возможность довольно часто консультироваться по делам за пределами Мадрида. Хотя Анхель в основном молчал о своих отношениях с Ракель, Альберто позвонил ему два дня назад, кипя от злости, и сказал, что Ракель не появилась в La CNI. “Нам нужно найти эту сучку”, - сказал Альберто, и Анхель давно понял, что вставать на пути Альберто Викунья - это не то, что он хотел бы делать в ближайшее время. Когда дело касалось Альберто, Анхель следовал старой поговорке: держи друзей поближе, но врагов поближе. Осознание того, что Альберто сделал с Ракель в последний раз, когда навещал ее, было достаточно трудно переварить. И все же в порыве гнева, увидев, как она уезжает с темноволосым мужчиной в кабриолете, Анхель совершил одну серьезную ошибку. Он назвал Альберто ее настоящее имя. Теперь, когда в распоряжении Альберто были все ресурсы, это был всего лишь вопрос времени, когда он найдет ее. Альберто не заслуживал Ракель, но и это жалкое подобие мужчины, который осмелился обнять ее и поцеловал в волосы, тоже не заслуживало. Он был просто еще одним недостойным мудаком. Может быть, если все сложится удачно, Анхелю не придется беспокоиться ни об одном из этих людей в ближайшем будущем. За последние пару дней в его голове сформировался план, план, который решит обе его проблемы с помощью пули... или двух. Продолжая следовать за машиной, Анхель размышлял, должен ли он противостоять Ракель или промолчать. Если бы он уделил немного больше внимания и бросил последний взгляд в зеркало заднего вида, он бы заметил машину, которая только что остановилась перед домом престарелых. Альберто вышел, его лицо превратилось в каменную маску. Этот человек пришел сюда не для того, чтобы играть. Он пришел, чтобы забрать то, что принадлежало ему.