Danganronpa: Dreams that don’t come true

      « — Психопаты опасны, все это знают.       — Всвязи с недавним происшествием вы чувствуете себя одной из них?       — Даже после ваших препаратов я помню, что произошло. Поэтому, оценивая свой поступок, я отвечу вам — да.       — Четвёртая, можете ли вы объяснить, почему сделали это с пятнадцатой?       — Ах-хах… я просто 0:9/0-9-89-2[+17+\416~\|_||…………»       Утро десятого дня не особо отличалось от предыдущих. Правда, после вчерашнего проишествия у многих одноклассников остался неприятный осадок. В целом, на их лицах была видна лёгкая паника и тревога, ведь…       До всеобщего суда осталось 5 дней.       Даже натянутые улыбки не могли скрыть поистине животный страх в уставших глазах. Хато разглядывал лица своих товарищей, ища хотя бы в одном из них каплю уверенности и надежды, но этого либо просто не было, либо лишь лживо внушалось остальным. Он знал: они не могут ничего предпринять. Академия оказалась клеткой для птиц, желавших свободу, и выбраться из неё не так уж и просто.       Да, большинство людей были в смятении, но кое-кто выглядел так, будто его совсем не волновало нынешнее положение. Это Микори, которая сейчас, сидя напротив Хато, с жадным аппетитом доедала свою, кажется, третью тарелку завтрака. Конечно, парень знал, что её, как и всех остальных, тревожит смерть. Однако именно в этот момент, в этой столовой, все её мысли были заняты лишь долгожданной едой.       Он слегка непонимающе смотрел на неё, спокойно жуя булочку, которую ему принесла Каноа минут десять назад (в тот момент вновь не обошлось без неловких «спасибо» и «это было не обязательно…»).       — Уааа!… Я наконец-то наелась. — Микори откинулась на спинку стула, положив ладонь на живот. Тарелка была пуста, а у рта девушки виднелись крошки, которые она вскоре стряхнула тыльной стороной ладони. — Чёртов Монодог и его правила. Ну и глупость!        — Зато ты, кажется, увидела Акихиро. — Тихо хмыкнул Хато.       — Я из-за этого «ночного художника» теперь боюсь выходить из комнаты после отбоя. Мало ли, что он может… — Она расстроено посмотрела в сторону, вздыхая.       К столу подошла Каори, которая до этого разговаривала с Химурой около автоматов с напитками. У неё в руках был поднос с тарелкой небольших сэндвичей и стакан с апельсинным соком. Сев через стул справа от Хикао, она спокойно откусила кусок хлеба.       — Эй, Дамбо, не поинтересуешься, почему меня вчера не было в столовой? — С улыбкой спросила у неё Микори, чуть наклонив голову.       — М? Мне было как-то… всё равно. — Ответила та, пожав плечами.       — Эээ? Хато, неужели всем всё равно на меня? — Фиолетовые глаза светловолосой грустно посмотрели на Хашимоту, на что тот лишь отвёл взгляд. — Гх! Тогда никто так и не узнает от меня, что я видела того психа!       — Акихиро? Ты видела его? Когда? — Каори захлопала ресницами, отложив сэндвич на тарелку.       — Вчерашней ночью. — Усмешливо хмыкнула та. Она демонстративно сложила руки на груди и откинула белые волосы назад. — Чтобы написать надпись кровью, он порезал себя садовыми острыми ножницами, которые взял в Оранжерее, а…       — Хватит, Микори, н-не сейчас… — Перебил её Хато. Он заметил, как Кокуто побледнела, а её дыхание участилось.       «Плохие воспоминания» — подумал про себя он. Всякий раз, когда Хаторока вообще видел Каори, из головы не вылазила тревожная история про самоубийство её матери. Представляя эту картину при помощи своего воображения, он ужасался тому, как девушка пережила весь тот ужас. Кстати, в этом у него и неё была не самая приятная схожесть в историях. Боль, которую пришлось испытать, ранила обоих, отчего Хато глубоко сочувствовал Кокуто. Но он также и видел боль в зелёных глазах Иори, поэтому испытывал к нему точно такое же сочувствие. Ему бы хотелось поговорить с обоими, необязательно о смерти, а просто чтобы узнать их получше. Он желал узнать всех здесь, перед тем как они погибнут.       — Дамбо-Каори? Ты чего? — Хикао непонимающе взглянула на испуганную девушку. Та постепенно всё больше и больше поддавалась панике, смотрела распахнутыми глазами в мёртвую точку и быстро дышала.       Хаторока обошёл стол, оказываясь рядом с её стулом. Он чуть наклонился, положив ладонь ей на плечо. Пришлось негромко окликнуть её два раза, после чего она подняла на него свои полные ужаса голубые глаза.       — Ублюдок. — Прошептала Каори. По телу Хато прошлись мурашки, и он напряжённо отвёл взгляд. Все остальные в столовой продолжали разговаривать, не придавая значения данной ситуации. — Акихиро… отвратительный ублюдок. — Её губы задрожали. Глаза не отрывисто смотрели на лицо Хашимоты, но на деле — в мёртвую точку. Девушка прикрыла рот рукой, замотав головой.       — Каори, слушай… — Заговорил парень.       — Я знаю, Хашимота. Всё в порядке. — Её брови были нахмурены, а взгляд злобен и полон ненависти. Она посмотрела куда-то вперёд, а поднос с едой слегка отодвинула. Аппетит у неё, очевидно, пропал.        Хато вздохнул и отошёл от неё, опираясь двумя руками о стол. Микори странно смотрела на обоих, совсем не понимая, что сейчас произошло, но спрашивать что-либо не стала. Помолчав немного, она шёпотом обратилась к парню:       — Эй, Хато, присядь. — Указав на стул около себя, девушка настойчиво захлопала глазами. Не долго думая, тот сел за стул, оказываясь спиной к двери.       — Что такое?       — Эм… та записка… мы скажем о ней остальным? — Перед тем, как спросить это, Хикао осмотрелась по сторонам и позади себя, но никто сейчас не смотрел на них.       — Не знаю, скорее всего нам стоит это сделать, но у меня странные сомнения. — Также шёпотом говорил он, пожимая плечами.       — Ты смог ещё что-нибудь разобрать?       Хато задумчиво нахмурился, перебирая в голове фрагменты содержания письма. Всё это время оно лежало у него в кармане брюк, но каждый раз, когда он собирался вновь взглянуть на непонятные символы, ему становилось тревожно. Вчера из-за этого его трясло и слегка тошнило, поэтому совсем не хотелось повторения данных ощущений.       Он приложил руку к карману, по-прежнему не произнося ни слова. Микори дожидалась его ответа, от любопытства будто бы врастая в стул.       — Н-нет… только «М», больше ничего. Может быть, потом ещё что-то вспомню. — Хато сжал ткань рубашки на левом запястье. На его ответ девушка лишь огорчённо выдохнула. — Эта записка…Гх! — Сердце болезненно кольнуло. Почему-то парень почувствовал, что обязан сейчас отдать записку Микори, потому что… он даже не знал, почему. Это чувство разъедало грудь, словно раздражающий зуд, и поделать с этим он ничего не мог. — Б-боже… мне кажется, что будет лучше, если записка пока побудет у тебя…       — А? Ты уверен в этом? Думаю, я легко могу её потерять.       — Просто возьми. — Он протянул девушке аккуратно сложенный листок бумаги, но как только она взялась за самый край, то мгновенно вздрогнула.       — О чём шепчетесь?       Внезапный голос заставил обоих буквально подлететь на стульях, а чьи-то руки на плечах не сильно, но надавливали.       — АГАГХ!! — Вскрикнула Микори. Она в шоке посмотрела налево — в лицо напугавшего её человека, и это оказался Юкиро. В миг в его щеку прилетела тонкая ладонь девушки, поэтому он слегка ударил своей головой голову Хато. — Какого хрена?!?       — О, блин… — Ичиро убрал руки с плеч, приложив свою ладонь к раскрасневшейся правой щеке.       Те обернулись на него, Хаторока выглядел растерянным, а Микори, наоборот, злобно сверлила взглядом светловолосого. Окружающие вновь не обратили внимание на эту неловкую ситуацию. Ну, разве что, из-за выкрика Микори кто-то насторожился, но это не обернулось ничем большим.       — Придурок! Нельзя так подкрадываться! — Буркнула девушка. Тёмный взгляд малиновых глаз презренно посмотрел на неё свысока, после чего она стиснула зубы и сжала кулаки. — Опять это выражение лица… как же оно меня бесит.       — Эй, ты… многое успел услышать? — Тихо спросил Хашимота.       — Понятия не имею, о чём речь. Вы обсуждали нечто секретное? — Юкиро посмотрел по сторонам, убирая перебинтованные вновь ладони в карманы.       Хато посмотрел на Микори, будто бы спрашивая: «рассказать ему?», на что та в отрицании замотала головой: «нет!».       — Ах-хаха! Всё-таки, у вас есть секрет. — Он подошёл к ним, чуть наклонившись.       — Тебя это не касается. — Грозно отрезала Хикао, но Ичиро было всё равно на её слова: он посмотрел Хашимоте в глаза, тихо спросив:       — Ты что-то нашёл, не так ли?       Тот не собирался поддерживать зрительный контакт, поэтому отвернул голову. Он думал о том, чтобы сказать об этом если не всем, то хотя бы Юкиро. И как раз сейчас непривычное давление со стороны светловолосого нарочито вынуждало это сделать, но Хато по-странному сомневался.       — Ты не хочешь говорить нам об Акихиро, поэтому мы не покажем тебе то, что нашли. — После слов Микори Юкиро наконец обратил на неё внимание. Он задумчиво хмыкнул, а затем обошёл стол и сел напротив них.       — Что ж, кое с чем… я всё-таки могу с вами поделиться. — Произнёс он, подперев подбородок тыльной стороной ладони. — Акихиро ненавидит людей и их жалость. Скорее всего, абсолютно все здесь его раздражают. — Пожав плечами, он прикрыл глаза.       Микори недоверчиво посмотрела на Юкиро, а затем на Хато. — А он… слишком опасен? — Тихо спросила она, прищурившись.       — Ну, Акихиро может вытащить тебе кишки или разрезать шейные артерии, если ты ему не понравишься. — Сказав это, светловолосый пусто посмотрел девушке в глаза, а затем улыбнулся, видя её реакцию. — Ахах, шучу, он не настолько псих.       Та поморщилась и окинула Ичиро грозным взглядом, пока он непринуждённо покачивался на стуле.       — А ты… долго с ним работал? — Наконец заговорил Хато. В его голосе слышался интерес, смешанный с опасением.       — Достаточно долго. Я знаю его лучше, чем он сам себя. — Тот закрыл глаза, сделав короткую паузу. Одноклассники вокруг слегка утихли, отчего задавать вопросы этим двоим приходилось ещё на один тон тише. Юкиро же, отвечал обычно и даже слегка громко, совершенно не пытаясь сохранять секретность данной беседы. — Я знаю, что он ненавидит меня, а я ненавижу его. Ахах, хотел бы я рассказать вам большее, но мне нельзя. Боюсь, вы слишком огорчитесь, узнав, что-       Светловолосый не успел договорить — уже через секунду он с грохотом стула и громким вскриком упал на пол, потому что раскачался слишком сильно. Это привлекло внимание присутствующих, а Хато лишь в шоке поднялся со своего места и взглянул туда, где сейчас болезненно постанывал Ичиро.       «Сегодня у него явно неудачный день» — подумал он, пожав плечами.       Справой стороны послышался сначала короткий женский смешок, а затем и безудержный хохот. Микори вскочила и сразу же опёрлась двумя руками о стол, задыхаясь от смеха.       — Ха..Хах-ха!!! О Боже, вы видели!? Ах-аха!! — Риторически спросила она у всех, пока вокруг «упавшего» уже образовалась небольшая толпа в составе Хато.       — Эй, ты в порядке? — Спросил он, пригнувшись.       Тот лишь болезненно мычал, вроде как даже пытался что-то сказать, но его слова звучали неразборчиво. Беловолосая голова лежала на холодной плитке, а нелепыми движениями рук он пытался ухватиться за что-то или за кого-то.       — Афигеть, вот это он грохнулся! — Воскликнул Рэй, почесав затылок.       — Юкиро, ты сильно ударился? — Удивлённо и с ноткой беспокойства спросила Каноа.       — Мь…ээаа… Ак..х..кихиро… — Бубнил себе под нос он. Его пытались поднять смятенные одноклассники, но попытки удержать это вялое тело были тщетны. — Ах-ха…ха…. Юки… хах… — Послышались странные смешки, а его бледное лицо расплылось в кривой улыбке.       — Ну дела! — Вновь удивлённо воскликнул Ватари.       Стоящая рядом Цимёко слегка пнула его локтем в бок, грозно произнеся:       — Ты так и будешь стоять? Помоги ему, Рэй!       Влажные глаза Юкиро закрылись, и его голова медленно откинулась на правый бок. Он перестал двигаться, теперь только тихо дышал, подгружаясь в неожиданный для него сон.       — Ох… наверное, его стоит отнести в его комнату. — Взволнованно произнесла Каноа. Она откинула прядь белых волос с лица Ичиро, прикасаясь тыльной стороной ладони к его лбу. — Лоб горячий. Надеюсь, он не сильно ударился головой.        На фоне по-прежнему раздавался высокий хохот Микори. Она прикрывала рот рукой, переодически вздрагивая от смеха. Хато обернулся на неё, кинув непонимающий взгляд, на что она лишь сильнее продолжила смеяться.       — Ладно, у него там… двенадцатая комната? Не помню. — Спросил Рэй. Его голос звучал непринуждённо, лишь с небольшим огорчением.       — Девятая. — Резко ответил Хаторока.       — Вот и отлично. Давай, Хашимота, бери его под плечи, а я за ноги, и отнесём на второй этаж. — Ватари, довольно быстро произнеся это, обошёл одноклассников и два стула, оказываясь у ног светловолосого.       Хато чуть растерялся, совсем не поняв, как настолько быстро он успел стать в этом участником. Однако, не долго думая, он вздохнул и подвинулся правее — за голову Юкиро. Остальные расступились, давая ему и Рэю возможность аккуратно взять спящего.       В коленях прошлась дрожь. Хаторока совсем не привык к нагрузкам, а сейчас ему довелось «тащить», получается, самую тяжёлую часть, нежели чем Ватари. Человеческое тело напоминает груз на весах — от головы до таза оно тяжелее, а ноги гораздо легче. Конечно, не сказать, что Юкиро был слишком тяжёлым, ведь его слегка худощавое телосложение почти напоминало совсем худощавое телосложение Хато. Однако за долгое время полнейшей прокрастинации и выгорания парень совсем забыл о физических нагрузках. Сейчас он пытался не подавать виду того, насколько же ему сложно нести Ичиро, ведь не хотел, чтобы окружающие посчитали его слабаком.       «И как ему удалось отнести меня на спине в мед.пункт? — Думал про себя Хашимота. — Ещё и без чьей-либо помощи…».       Они уже дошли до лестницы, и тут возникла самая большая из проблем, ведь темноволосому приходилось подниматься по ней спиной вперёд, при этом держа Юкиро под плечи.       — М-да, свалилось же на голову… — Выдохнул Рэй. Он спокойно держал парня за ноги, пока напряжённый Хато пыхтел себе поднос от тяжести и учащённо дышал. Ватари был гораздо более спортивного и подтянутого телосложения, поэтому в данный момент логичнее было бы поменяться, но, не замечая сильной усталости Хашимоты, он просто шёл вперёд.       — Скорее, кх… Юкиро свалился… — Прокряхтел тот в ответ.       — Ха-ха! Точно! — Засмеялся Ватари. — Мм.. слушай, может, его стоит отнести в мед.пункт? Ну, возмож-       — Нет! — Неожиданно громко сказал Хато. Мысль о том, что нужно подниматься ещё на этаж выше, а после нести спящего по коридору в далёкий от входной двери мед.пункт его пугала, поэтому он так резко отказался. На его лице появилась неловкая гримаса, и он продолжил более мягче: — Эм… думаю, всё с… с ним в порядке. П-полежит, поспит и, гха… очнётся.       — Думаешь? Хм, ну ладненько. Всё равно его комната будет ближе.       Спустя несколько долгих пять минут они уже были около комнаты №9. Рэй дёрнул за ручку двери — заперто. Он нахмурил брови в раздражении и непонимании, воскликнув:       — Вот блин! Зачем запирать комнату? У нас что здесь, все воры? Да и что такого ценного там может быть? У всех ведь всё забрали…       — В-возьми ключ в кармане его брюк. — Устало произнёс Хато, уже не в силах даже стоять на ногах. Он успел вспотеть от такой нагрузки, а также мысленно проклясть себя за то, что совсем размяк. Появилась даже мотивация больше заниматься физическим трудом, дабы в похожих случаях уже быть готовым к тяжести.       Ватари опустил вялые ноги Юкиро, обходя его справа. Хашимота почувствовал ещё более сильную нагрузку, ведь теперь держал светловолосого самостоятельно. Поэтому он сильнее обхватил его грудь, стараясь его не уронить вместе с собой, пока Рэй искал ключи в обоих карманах.       — Нашёл. — Улыбнулся тот.       Хато выдохнул, оттягивая удушающий его галстук свободной рукой.       — Э? Ты в порядке?       — От-крывай… — Пробубнил темноволосый. Да, с этого дня он определённо либо начнёт таскать тяжести, либо и вовсе никогда не притронется к чему-то весом более тридцати пяти килограмм.       Ватари открыл дверь и распахнул её, после чего вновь взял Юкиро за ноги.       Пройдя в комнату, совсем не отличающуюся от собственной по обстановке, Хато почувствовал странный запах медикаментов. Он вновь шёл спиной вперёд, поэтому не видел всё окружение до того момента, как положил Ичиро на кровать. Ощутив долгожданное облегчение в теле, он закрыл глаза и вздохнул, присев рядом на слегка скомканную белую простынь.       — Ого, как много тут бинтов. — Рэй осматривался, сложив руки в боки. Подняв взгляд, Хаторока увидел на тумбочке около кровати маток чистых бинтов, медицинские ножницы и какую-то баночку с лекарством. Также на полу валялись использованные окровавленные бинты, при виде которых Ватари поморщился. — Кстати, интересно, почему у него ладони порезаны? Как он так умудрился?       — Понятия не имею. — Соврал Хато, отводя взгляд.       — Да… Если честно, он кажется мне слегка странным. — Вздохнул красноволосый.       — Почему?       — Ну, его лекция про всеобщий суд и наше недоверие друг к другу… Не знаю, типа, мне кажется, что Ичиро нас презирает. — Он пожал плечами, взглянув на тихо дышавшего Юкиро.       — Сомневаюсь. На самом деле, он неплохой парень, просто тоже, как и все мы, сейчас на нервах. — Хато устало вздохнул и потёр лицо ладонью. Его напряжение в ногах постепенно спадало, что не могло не радовать. — М? Что ты делаешь? — Он обратился к Ватари, когда заметил, как тот открыл верхний ящик тумбочки.       — Ты же помнишь, что Ичиро — единственный, у кого сейчас должен быть нож?       Услышав данный вопрос, Хаторока вскинул бровями. В мыслях всплыла вчерашняя дискуссия в столовой по поводу этой темы, когда Цимёко обвиняла светловолосого в том, что он зарезал кого-то и написал «Я здесь» кровью убитого.       — Да, но… он ведь сказал, что у него украли нож. — Сомнительно ответил Хато.       — Что ж, вот и проверим. Если ножа действительно нет в его комнате, значит, Ичиро не соврал. — Рэй продолжил открывать ящики. В первом, по всей видимости, ничего не оказалось, поэтому он принялся за второй. — Так… тут планшет и записка. Хм, совсем как та, которую положили и мне. «Убить или быть убитым?». О, и документы. — Наконец, он открыл самый нижний ящик и, не увидя в нём ничего, разачарованно вздохнул.       — Вот видишь? — Спокойно спросил Хато, пожав плечами. — Только странно, как кто-то смог украсть у Юкиро нож, когда тот постоянно запирает дверь на замок…       — Хэй, не забывай про шкаф! Тут тоже есть место, куда можно что-то спрятать. У меня в шкафу, например, гитара лежит. — Красноволосый подошёл к высокому коричневому шкафу, стоящему на противоположной стене напротив кровати. Напевая себе какую-то мелодию под нос, он с улыбкой распахнул дверки.       Честно говоря, Хато поражала фривольность Рэя, ведь то, что сейчас происходило, по сути являлось вторжением в «собственность» Юкиро и обыск его комнаты без разрешения. Наверняка он неспроста каждый раз запирал дверь, и даже его вчерашние слова, которые почему-то хорошо запомнились Хато… «Н-нет, ты чего! Если сомневаешься, можешь пойти в мою ко… н-нет! Агх, туда… не желательно…»       …звучали странно. Конечно, видя этот беспорядок в его комнате, было как-то не по себе, ведь такое обычно свидетельствует о по-настоящему измотанном психическом состоянии человека. Парень видел, что на душе у Ичиро какой-то груз, но тот почти не рассказывал о себе, поэтому спрашивать было странно. Он не хотел лезть в чужую жизнь и чужие проблемы. Сейчас ему было некомфортно здесь находиться не только из-за разбросанных повсюду кровавых бинтов, но и из-за самого осознания того, что это — чужая комната, и её владелец не давал позволения сюда входить.       — Тут тоже ничего нет. — Воздохнул Рэй, огорчённо опуская руки.       — Может, пойдём отсюда? — Напряжённо предложил Хато, кинув взгляд на Юкиро.       Рэй почесал затылок. В его глазах читалось разочарование, будто бы он отчаянно верил в ложь со стороны светловолосого.       — Ну ладн… вот чёрт! — Неожиданно выкрикнул он, а затем опустился на колени. Хаторока не сразу понял, что произошло, но затем, когда тот потянулся за чем-то крохотным, лежащим на полу, до него дошло: у Ватари отцепилась одна из его серёжек. — Вечно эта фигня… надо бы купить другие, которые держатся на ушах лучше. — Пробубнил он, застёгивая чёрное кольцо на своё левое ухо. — Ха-хах, а ведь я… — Не договорив, Ватари странно посмотрел под кровать, после чего ещё больше наклонился. — Хашимота, там что-то есть.       — Чего? — Непонимающе спросил тот, поднимаясь с кровати.       Рэй достал какой-то толстый блокнот с серой обложкой, а также самую обычную ручку. Оба предмета не были покрыты пылью, словно использовались довольно часто. Хато удивился, подойдя ближе к красноволосому.       — Ничего себе! Это что-то вроде личного дневника? — Ватари открыл первую страницу. Сбоку виднелись обрывки бывших листов. Аккуратным почерком Юкиро была написана какая-то информация, с некоторыми пометками на полях. — Эмили Кристиан. Двадцать второе, ноль первое, две тысячи восьмой год. Погибший муж… расстройство пищевого поведения… — Негромко начал читать он. — Врачебные записи? Что за…       Хато отобрал у Ватари блокнот, на что тот удивился.       — Нам нельзя читать это. — Твёрдо произнёс он. — Тут всего лишь его собственные данные о пациентах, а если мы будем их читать... — Он листал страницы, убеждаясь в правоте своих слов. Там были имена неизвестных людей и информация о них, а также какие-то пометки, вырванные страницы и прочее. На удивление, иногда встречалась даже и кровь, а несколько подряд идущих страниц были слегка облиты кофе, отчего на них остался соответствующий след. В какой-то момент его взгляд заинтересовало знакомое имя.       «Хаторока Хашимота».       Он удивился, замерев на месте. Это была середина блокнота, и исписанные страницы далее продолжались. Зачастую почерк был ровным, но в каких-то предложениях выглядел криво, словно их писали дрожащей рукой. Красная закладка была на следующей странице и, перелистнув на неё, Хато понял, что это продолжение предыдущей.       Это продолжение записей о нём.       Почему-то сердце забилось в странном темпе. Парень беззвучно смотрел на своё имя, написанное на самой первой строке, не решаясь взглянуть ниже.       «Я ужасно хочу прочитать это» — осознал он. Совесть настойчиво говорила ему: «так неправильно!» и «не смей», но было до дрожи в теле любопытно. Юкиро ведь психолог и, наблюдая за Хато, он точно что-то выяснил, поэтому узнать побольше о себе с его точки зрения ужасно хотелось.       Рэй непонимающе посмотрел на Хатороку, произнеся после недолгой паузы:       — Ну, возможно ты прав. Мне бы тоже было не по себе, если бы кто-то читал то, что я хотел скрыть. — Он убрал руки в карманы своих джинс, отвернувшись от темноволосого.       Теперь его слова ничего не значили. Хато всё же начал читать информацию о себе, сжимая блокнот обеими руками. Сегодня он вновь чувствует себя подло и ничтожно. «Хаторока Хашимота. Я не могу поверить тому, насколько сильно он похож на Хидео внешне. Меня поразил ужас, когда я увидел его лицо, отчего мои мысли даже не сразу волновали порезанные ладони. Нет, это точно не может быть Хидео, ведь я знаю, что произошло. Мне хочется узнать этого парня лучше, и из нашего сегодняшнего знакомства я уже вычел то, что он, по всей видимости, в затяжной депрессии из-за трагичной гибели его семьи.(Пятна крови; почерк выглядит дрожащим) — Теперь я называю его Хато. Мне всё ещё сложно смотреть ему в глаза из-за своих воспоминаний, но я пытаюсь казаться доброжелательным. — Кажется, я выявил у него шизофрению. Все показатели совпадают, и если это действительно так, то мне стоит быть осторожным. Я попросил его улыбнуться, когда мы были в библиотеке. Эта улыбка была натянутой, но всё же.. такой искренней. Хидео улыбался иначе, почти как Аки. Сегодня я на мгновение перестал видеть в Хато его, и от этого мне стало легче. — Почему он сочувствует мне? Я ударил себя по лицу сегодня, это было из-за моей злости к… «зачёркнуто чёрной ручкой». Когда он обнял меня, мне стало так тепло и спокойно. Не хочу, чтобы Хато наблюдал меня таким жалким. — Мои заметки здесь начали напоминать какой-то личный дневник, хотя раньше это были лишь данные о пациентах. В любом случае, я не считаю Хато своим пациентом, он для меня друг…(почерк выглядит дрожащим) — Ничего особенного не происходит, мы читаем книги. Хотя… он точно их не читает. Его взгляд пуст и стоит на месте, а страницы он не перелистывает, беззвучно прожигая взглядом дыру в книге. Это выглядит пугающе, но я не задаю ему вопросов. Должно быть, в такие моменты ему лишь кажется, что он читает, либо же его сознание воспроизводит подобия образов исходя из книг, прочитанных им ранее. — Вчера я избил его. Я не могу уснуть. В моей душе такая глубокая жалость, которая разрывает меня изнутри. Он всё ещё не пришёл в себя, и я уверен, что теперь он будет меня ненавидеть. Я не хочу этого… Мне кажется, что за такое короткое время нашего пребывания в Академии он действительно стал дорог мне. Может, это из-за того, что я часто вижу в нём Хидео?… (кровь; почерк выглядит дрожащим)»       Далее текст прекращался, а на других страницах было пусто.       Хато стало мерзко от себя. Он вновь суёт свой нос туда, куда не должен, как это было с документами. Оставалось много вопросов после прочтения, например, о книгах. Как же теперь парень будет смотреть светловолосому в глаза? Явно с большим стыдом.       Спустя пару секунд он наконец оторвал взгляд от текста, когда Рэй прошёл мимо него.       — …Так что, несмотря на это, нам действительно пора уходить. — Тот явно говорил о чём-то, на что Хашимота не обратил внимания. — М? Так ты всё-таки читаешь это? — Ватари обернулся, стоя у входа и видя, как темноволосый держит в руках широко раскрытый блокнот.       — Чт- эм, нет! Н-нет, конечно же… Просто… ладно, забудь. — Нервно усмехнулся тот. Он собрался вернуть блокнот обратно под кровать, но, взглянув на Юкиро, увидел его чуть раскрытые тёмные глаза.       Тело поразил ужас. Хато даже почти не вскрикнул от неожиданности, ведь осознал, что Ичиро видит его, держащего в руках предмет, который явно не предназначался для чьих-либо глаз.       Хаторока был готов провалиться под землю. Не произнеся ни слова, он лишь быстро засунул блокнот под кровать и спешно прошёл к выходу. После того, как дверь негромко захлопнулась, он тяжко выдохнул.       «Зачем я так делаю? Нельзя было…»       — Ты устал? Мне показалось, ты выглядел бледным, когда мы несли Ичиро. — Поинтересовался Ватари.       — Х-хах… эм.. я в порядке. Кстати, — Он обернулся к собеседнику, но на спине будто бы ощущался прожигающий взгляд чьих-то глаз. — так, всё таки… а где все ножи?       — А? Ножи? Ну, помню мы все собрались в столовой, и Каноа такая: «давайте каждый положит свой нож в эту коробку, чтобы избежать убийства, и мы отнесём её в Оранжерею». Так все и сделали. — Без напряжения ответил тот, оперевшись спиной к стене напротив двери в комнату Юкиро.       — Почему туда?       — Это самая дальняя комната. Кстати, я специально проверял эти ножи сегодня, и все были на месте. Ну, конечно, не считая шестнадцатого.       — М… Как думаешь, кто его украл? — Хашимота старался успокоить бешеное биение сердца. Именно поэтому он завёл этот разговор, ведь в данный момент хотелось думать о чём угодно, только не о своём поступке.       — Теперь у меня появились подозрения, что он может быть у Микори. — Более тихо сказал Рэй, ведь, всё же, сейчас они стояли посреди коридора. Эхо раздавалось слишком хорошо и, учитывая общедоступность данного этажа, слова мог услышать кто угодно. — Она классная девчонка, я даже подружился с ней, но у неё явная тяга к клептомании.       На сказанное Рэем Хато лишь странно посмотрел в его сторону, явно желая узнать поподробнее о вышесказанном.       — Я видел, как она украла блестящий браслет Сэкеры. Та отложила его в сторону и, как только отвернулась, Микори сразу же стянула браслет со стола! — Ватари пожал плечами, как бы говоря: «я не вру».       — Ох, это… неправильно. — Темноволосому нечего было сказать. Он лишь вздохнул и засунул руки в карманы, опуская взгляд в пол.       — Я часто вижу, как она спускается на первый этаж и роется в коробках в той странной комнате под лестницей.       — Ну, Микори ведь коллекционер. Ей интересны всякие разные вещи, а в этих коробках их полно.       — Ой, кстати! По поводу этой комнаты!… — Воскликнул Ватари. Через мгновение он с опасением осмотрелся по сторонам, а затем произнёс чуть тише: — …ммм, не удобно тут говорить. Хашимота, пойдём в мою комнату?       — А? Ну ладно… — Почти без раздумий согласился тот, наблюдая, как затылок Рэя уже направляется вдоль коридора по направлению к комнате №16. *****       Всё было также, как у остальных: кровать, тумбочка, шкаф и зеркало. Правда, белая простынь Ватари была не заправлена, а прямо посреди помещения на полу валялся один чёрный носок.       — Ха-хах, тут может быть немного не убрано… — Неловко усмехнулся парень сразу же после того, как открыл дверь в своё общежитие.       — Что ты хотел мне рассказать? — Поинтересовался Хато, не обращая внимания на лёгкий беспорядок.       — Да, точно! — Рэй закрыл дверь, вновь прищурился и взглянул на камеру в верхнем углу комнаты. — Короче, чел, Академия кишит всякими тайными комнатами и проходами! Я уверен в этом на сто процентов!       — Я тоже догадывался об этом. Первый этаж не может ограничиваться тремя комнатами, поэтому задание точно должно иметь странную планировку. — Со вздохом ответил тот.       — Да, именно так. Ты ведь помнишь чертежи, которые нарисовала Момосаки?       — Чертежи… «— Чертежи? — …Мм-да! План четвёртого… точнее, третьего этажа, а ещё первого… то есть, второго…»       — …Помню. Вот только, мне не довелось их рассмотреть, поэтому все комнаты в Академии я изучал сам. — Хаторока задумчиво нахмурился, сложив руки на груди.       — Но она не нарисовала первый этаж! — Улыбнулся Рэй. — Он тоже кажется мне странным, поэтому я даже провёл там пол дня, ища зацепки.       — И как? Что-то нашёл?       — Хмм… — Тот улыбнулся шире, и его улыбка выражала довольствие самим собой и гордую уверенность. — …«странная комната» имеет двойные обои. Ты же был там, так?       — К чему ты клонишь? Есть потайная дверь? — Темноволосый наклонил голову вбок.       — Угадал! Я нашёл на стене, среди кучи тяжёлых коробок и мусора, странный прорез в обоях, а также выступ, напоминающий квадратный контейнер с железной крышкой.       Хато удивился. Когда он был в той комнате в прошлый раз, то ничего такого не обнаружил. Конечно, у него не было в планах рассматривать стены так подробно и тщательно, как это уже сделал Рэй. Однако данное помещение всё равно очень смущало своей пустотой, словно когда-то это было часто используемое отделение, которое теперь стало обычным складом коробок и пыли.       — Ты… смог зайти туда? — Тихим голосом спросил Хаторока.       — Нет. Эта хрень-коробочка оказалась каким-то паролем для разблокировки прохода. Прямо как в шпионских фильмах! — Возмущённо прокряхтел тот, опуская взгляд на собственную обувь.       — Значит, эта потайная дверь может быть тем местом, откуда появляется Монодог… или Акихиро.       — Подожди! Это ведь не единственное, что было в «странной комнате»! Я помню, как стучал по стенам, а потом в какой-то момент услышал звук стекла. Ну, типа, не кирпича из которого делают эти самые стены, а чёткого, твёрдого и шумного стекла. — Лицо Ватари стало более серьёзным. Он вновь напряжённо посмотрел на камеру, засовывая руки в карманы.       — Кажется, там все обои переклеили перед тем, как мы сюда пришли. Академия пытается что-то скрыть. — Тихо сказал Хато, чувствуя, как сердце бьётся быстрее от волнения.       — Да… — Устало вздохнул тот, шумно рухнувшись на кровать. — …у меня уже мозги плавятся от всего этого. Вот блин, Хашимота, мы реально все помрём через пять дней?       — Не хочу думать об этом…       — Я же… так и не отдал Цимёко её талисман… — Голос Ватари дрогнул. Он испуганно смотрел в потолок, сжимая правой рукой, лежащей у него на груди, тонкую ткань чёрной футболки.       — А вы… знакомы? — Спокойно спросил Хато после недолгой паузы молчания. Конечно, он догадывался об этом, ведь зачастую, слыша диалоги Рэя и Цимёко, складывалось впечатление, что они точно не первые встречные.       — А? Ты не знал? Я думал, всем одноклассникам это известно. — С небольшим удивлением произнёс красноволосый, по-прежнему не открывая глаз от серого потолка. — Мы дружим с ней с детства, потому что жили буквально в соседних домах.       — Правда? Это интересно, что и ты, и она стали талантливыми личностями, которые смогли сюда попасть.       — Ха-хах… Цимёко всегда интересовалась всякими химическими штуками, а я это не понимал. — На лице Ватари появилась лёгкая улыбка, которая чуть позже сменилась на нечто тоскливое. — Из-за этого она и выглядела, словно ботанка. Непримечательная и тихая девочка в очках, которую всегда презирали её одноклассники… — Он остановился, вздыхая. — …Я не понимаю… почему они не издевались надо мной? Я был таким же, как она.       — Детей сложно понять, но очень часто они бывают несправедливо жестокими. — Хато аккуратно присел рядом, свесив ладони с колен.       — …Почему они так поступали? Цимёко не заслужила такого, даже несмотря на её ворчливый характер… — Продолжал тот. — Может, именно эти дети сделали её такой грубой и замкнутой? Как ужасно… Боже, сегодня я впервые осознал это.       — Слушай, мне казалось… Хякуя тебя презирает. Вы всегда так общаетесь?       — Ага, не переживай. Я прекрасно знаю, что она ценит меня, ведь не стала бы всё детство проводить с каким-то глупым мальчиком, любящем ввязываться в неприятности. — Сказав это, Рэй наконец вновь улыбнулся, прикрыв глаза.       На лице Хато тоже появилась лёгкая улыбка. Оба начали молчать, погрузившись в свои мысли.       Так странно чувствовать эту неясную тревогу, разрастающуюся по всему телу из области сердца. Она была там с самого первого дня в Академии, но сейчас, всвязи с новыми известиями, ещё больше не давала мыслям рационально думать, а телу спокойно спать по ночам.        Так странно узнавать больше о людях, которые могут умереть в любой момент. Узнавая их, сложно не привязаться, но страх подсказывает, что лучше избегать контакт.       Так странно продолжать надеяться на лучшее. «Надежда» не всегда приводит к тому, чего ты ожидаешь, и от этого лишь больнее.       «Жаркое летнее утро. Где-то далеко поют птицы, а взошедшее совсем недавно солнце уже высоко нависает над горизонтом зелёных гор.       Шум реки и топот детских ног. Слышны звонкие голоса, выкрикивающие неприятные слова, которые, казалось, не должны исходить из уст людей столь раннего возраста.       Другой, более лёгкий звук быстрых шагов по речным камням, а также сбитое дыхание маленькой девочки. Она несёт в руках серую сумку, обхватив её аккуратными ладонями, словно нечто дорогое.       — Дура! — Слышится мальчишеский голос где-то позади.       Она не оборачивается, а лишь продолжает бежать. Впереди горсть из больших засохших веток: дерево упало после недавней грозы, а его листья сейчас медленно умирают под палящим солнцем. Кажется, теперь бежать некуда, поэтому девочка останавливается.       — Помнишь, что мы тебе говорили? — С гордостью спрашивает один из мальчиков. Позади него стоят его запыхавшиеся друзья: девочки и мальчики такого же возраста. — Ты должна нам одно желание, иначе мы всем расскажем, как твоя мама тебя побила вчера вечером! — Он усмехается, злобно скалясь и щуря голубые глаза.       — Ничего я вам не должна. — Отвечает та, продолжая сжимать свою сумку.       Те переглядываются, и на их лицах проскальзывает явное недоумение.       — Хякуя, ты снова украла колбочки у нашей учительницы биологии? — Другой мальчик указывает на сумку, подходя почти вплотную к разрежённой «Хякуе».       — Я никогда ничего не крала, ты ошибаешься.       — Правда? Тогда что это у тебя там?! — Он резко хватает за один из карманов сумки, оттягивая её на себя. Слышится тихий звук разрывающейся ткани, после чего девочка в очках ударяет того в живот коленом. — Гха!… Сволочь!! — Он пошатывается, отходя назад, после чего его друзья в гневе начинают подходить к атаковавшей.       — Не трогайте!! — Кричит она. Взгляд её красно-жёлтых глаз падает на сухую ветку внушительного размера, лежащую недалеко. Она тут же хватает её, царапая себе ладони иссохшей коркой, но уже через мгновение направляет острый кончик на обидчиков.       — Ты получишь за это завтра, идиотка четырёхглазая! — Кричит другая светловолосая девочка, сжимая кулаки.       — Проваливайте! — Хякуя рассекает воздух веткой, отгоняя детей, а они, рыча словно дикие зверята, пятятся назад, после чего и вовсе уходят.       Тихий поток прозрачной воды в реке показывает уставшее отражение бледного лица. Сердце почему-то тревожно бьётся, и девочка вздыхает, присаживаясь ближе к воде на какой-то плоский камень.       — Ты… эм… — Чей-то голос доносится позади, из кустов, заставив тревожно вздрогнуть. — …Я видел как ты прогнала их. Это было… круто!       Она оборачивается, видя перед собой своего сверстника с чёрными волосами и, как ей показалось, «глупыми» очками. Он неловко стоял в стороне, улыбаясь и хлопая глазами.       — А, точно! Меня зовут Рэй. Я видел тебя в соседнем доме. Мы с семьёй недавно переехали. — Мальчик подошёл ближе.       — Я Цимёко. — После долгого молчания ответила та.       — Почему они обижают тебя? — С недоумением поинтересовался Рэй.       — Они глупые. — Девочка отвела взгляд, смотря на вершины гор за густым лесом. — Все вокруг глупые, потому что не понимают меня.       — Да! Мне тоже иногда так кажется. Со мной никто не хочет дружить, потому что я для них «странный». — Рэй присел рядом, обхватив колени руками.       — Ты просто им неинтересен. Человек должен чем-то отличаться, чтобы другие его любили или ненавидели, иначе для всех ты просто будешь никем. — С тоской произнесла Цимёко.       — Ты… такие умные фразы говоришь. Блин, я же тоже в очках, а совсем не умный!       — Я прочитала это в книге, но… я тоже глупая.       — А? Почему?       — Потому что позволяю другим так с собой поступать. Это глупо.       — Они придурки! Цимоки, ты гораздо умнее их! — Воскликнул мальчик. Его невинная легкомысленность по-странному поражала.       — Я Цимёко. — Она усмехнулась, потому что её имя было произнесено неправильно в контексте решительной поддержки. — Зачем ты поддерживаешь меня?       — Эм, потому что никто не заслуживает травли. Особенно умные и красивые девочки. — Задумавшись, произнёс он, пожимая плечами.       Хякуя удивилась. Ей сложно было сказать на это хоть слово, поэтому она лишь смущённо отвернулась, а спустя пару секунд, махнув светло-каштановыми волосами, вновь повернулась к Рэю. В её руках был самый обычный плоский камень, а также чёрный маркер, который она достала из своей сумки.        — Вот. Теперь это… талисман. Ты вернёшь мне его тогда, когда перестанешь быть скучным и глупым. — Написав на камушке ровным детским почерком «я выиграл!», Цимёко протянула его мальчику. Тот лишь похлопал глазами, а затем аккуратно взял свой новый «талисман».       — Я верну его тебе завтра! Ха-хах! — Посмеялся он, на что та лишь спокойно улыбнулась…». *****       Должно быть, уже вечер. Все одноклассники, как и всегда, либо уже пошли принять душ, либо сидят в своих комнатах на втором этаже. Хато лишь спокойно шёл по коридору третьего, слыша, как стук собственных шагов растворяется в безлюдной тишине. Так пусто. Ему нечего было делать, поэтому он решил пойти в Оранжерею, дабы взглянуть на закатное розовато-синее небо и отдохнуть.       Он не сталкивался больше с Юкиро, да и не хотел, потому что было бы стыдно смотреть тому в глаза. После разговора с Рэем давящее любопытство заставило Хато пойти в комнату на первом этаже, чтобы тоже увидеть то, на что наткнулся Ватари. И это оказалось правдой! За высокой стопкой коробок действительно находился какой-то срез, идя по линии которого можно было понять, что это дверь. Также были и клавиши с цифрами от 0 до 9, «прямо как в шпионских фильмах».        Парень не находился там долго: ему важно было лишь убедиться, что это в самом деле правда. Всё-таки, он чувствовал неподдельный страх, находясь в этой комнате в абсолютной тишине и под надзором камер. Поэтому ноги сами потащили его прочь не только из этого помещения, но и из первого этажа.       Коридор почти заканчивался, и впереди по левую сторону была лишь комната в бассейн, а ранее Хашимота уже прошёл сауну. Не то, чтобы та комната его интересовала, но зайти в неё он не мог, потому что она находилась в ремонте.       Он вздохнул, завернув в небольшой коридорчик, который как раз вёл в Оранжерею. На его удивление, позади послышался всплеск воды, словно кто-то прыгнул в бассейн. Хато остановился, непонимающе глядя на дверь, которая была слегка приоткрыта. Голос в голове созывал его быстро побежать туда, ведь могло произойти нечто ужасное, поэтому так он и сделал.       Уже через пару секунд он оказался в просторном помещении, тускло освещаемым лишь подсветкой большого бассейна. Как парень и думал — кто-то был в воде. Тонкие волны прозрачной воды расплывались от одного места, куда ранее кто-то прыгнул, либо же упал. Брызги воды также были и на бетонном полу, а недалеко находились чьи-то белые кроссовки. Хато не смог разобрать, кто из его одноклассников находился на глубине, поэтому стал лишь с опасением ждать, когда этот «кто-то» выплывает обратно.       Прошло секунд сорок, но неизвестный так и не показался из под воды. Это уже вызывало сильное беспокойство, поэтому Хашимота замялся. Он не хотел прыгать туда, но если мог бы при этом помочь кому-то, кто захлёбывается, то определённо бы прыгнул.       В груди тревожно билось сердце, и он сжал кулаки, дабы успокоиться. Раздеваться полностью сейчас было бы долго, поэтому он снял обувь и носки, стоя теперь на холодном полу с тревожным ощущением опасности.       «Так, нужно успокоиться». Он пытался усмирить быстрое дыхание, беззвучно смотря на прозрачную воду и чей-то силуэт под ней. Пришлось закрыть глаза и выдохнуть, после чего он всё же оттолкнулся от пола и с громким всплеском прыгнул в воду.       Тело пронзил холод, а влага мгновенно распространилась по всей одежде, делая Хато тяжелее. Так как бассейн подсвечивался, было несложно найти на дне того, кто там был. Хаторока увидел чью-то голую спину и каштановые волосы. Подплыв к этому человеку, он подхватил того со спины за грудную клетку, как это уже сделал с Юкиро сегодня утром. Благо, под водой все тяжести были гораздо легче, поэтому и держать неизвестного было более-менее легко. Сложность заключалась в том, как вынырнуть с ним из под воды, ведь от дна оттолкнуться было невозможно — оно было слишком глубоко. Кислород в лёгких постепенно заканчивался, поэтому силы иссякали, но парень продолжал попытки вернуться на поверхность.       И вскоре… он вынырнул.       — Гьях-ааа!!       — Ха-ха! Ты отлично справился! Я уже начала переживать за тебя, Хато.       — Мам, сколько я продержался под водой? — С детским любопытством поинтересовался мальчик, только что вынырнувший из неглубокого детского бассейна. Он в ожидании хлопал зелёными глазами, смотря на светловолосую женщину над собой.       — О, целую минуту! — Преувеличив, ответил та, взглянув на воображаемые часы на левой кисти.       — Не врёшь? Я насчитал всего тридцать семь секунд! — Воскликнул мальчик.       — Наверное, ты ошибся. — Женщина улыбнулась, тихо хихикнув. — Ладно, Хато, вылезай из бассейна. Пора обедать.       — Можно ещё чуть-чуть? Я поем позже… — С тоской произнёс он.       — Хах, тогда ты пропустишь печенье, которое я приготовила на десерт! Мы с папой и Катеро его быстро съедим, поверь мне.       — Пе-печенье!? Иду!!…       Всё было словно в тумане, и Хашимота очнулся лишь тогда, когда пусто смотрел в бетонный пол, сидя на коленях. Около него кто-то громко кашлял и скрипел зубами от холода. Попутно слышались слова, которые парень разбирал плохо, ведь в голове звучал оглушающий звон.        Повернувшись, он увидел Тору, сидящего почти голым на холодном бетоне. Его губы дрожали, и он непонимающе смотрел на Хато, произнося слова высоким голосом.       — Т-ты… з-зачем ты прыгнул?! Б-боже, я ели вытащил теб-бя!!       — Что? — На выдохе спросил Хашимота.       — П-поплавать решил?! Или выпилиться?! — Продолжал Симидзу. — А есссли бы я не проходил мимо?! — Он спешно встал, подходя к своим вещам и обуви, которые помято лежали около бассейна. Хато мог поклясться, что там были только кроссовки, ничего более.       Тору начал надевать свои серые шорты поверх мокрых трусов, по-прежнему вздрагивая от холода.       — Н-но ведь… это ты прыгнул. — Хашимота не замечал собственной дрожи в теле — его больше волновали слова Тору. Тот описал всё так, будто это ему пришлось спасать Хато, что, несомненно, вызывало вопросы.       — Да, прыгнул! Чтобы спасти тебя, п-потому что ты н-не появлялся из воды д-долгое время! — С раздражением ответил Симидзу, а его эхо разнеслось по всему помещению.       — Н-нет, подожди. Это я тебя спасал!       — Что ты несёшь?! В бассейн рухнул ты, а я услышал всплеск. Пришлось раздеться п-почти догола, ведь я же не придурок, чтобы мочить всю одежду!       Хато встал на ноги, ощущая, как пол буквально проваливается, а в глазах темнеет. Он почему-то взглянул на свою ладонь, крепко сжимающую какой-то скомканный лист бумаги. Раздвинув дрожащие пальцы, он увидел, что этот лист был покрыт скотчем, поэтому не намок. В глаза сразу бросились цифры, а одно из их сочетаний казалось до боли знакомым. «2/.07127-60 ?231-1.8.42/. 2/.07127-60 ?231-1.8.42/. 2/.07127-60 ?231-1.8.42/. 2/.07127-60 ?231-1.8.42/.»       Почерк писавшего был наполнен искренней яростью: цифры и символы то и дело прорисовывались с большей густотой, словно кто-то отчаянно желал выделить данный повторяющийся текст. Хато не понимал, что он смог разобрать буквально секунду назад, но мозг подсказывал, что это было «убийство», «убить», «убей», или «умри». От этого осознания по итак трясущемуся телу прошлась ещё большая дрожь. Парень запустил руку в мокрые волосы, пытаясь унять нарастающую боль в голове. Он кашлял водой, но она казалась кровью, а в ушах продолжался ненавистный звон, от которого хотелось оглохнуть вовсе.       — Эй, эй!! Не падай! У т-тебя давление понизилось из-за воды? — Тору подошёл к Хато и положил руки тому на плечи, обращая на себя внимание.       — Аагх!! Я д-действительно прыгнул туда один?! — С ужасом на лице спросил тот, оглядываясь на бассейн позади себя. — Я же! Я же видел тебя на дне! Т-ты тонул, а не я!!       — Не понимаю, о чём ты говоришь! Тебе надо успокоиться!!       — Я действительно сейчас здесь?! Ты существуешь?! — В ужасе продолжал выкрикивать Хато. Теперь уже он схватил Симидзу за предплечья его рук, уставшими и широко раскрытыми глазами глядя ему в лицо. Тору был не менее ошарашен и напуган, пытался выбраться из хватки, но у него не получалось.       — Нет. Никого из нас нет в реальном мире.       — ГЬХЯЯЯЯ!!!- ***** «Время — 7:00! День «11» начался! Просыпайтесь, дорогие ребята! Проверьте Академию. С уважением, ваш превосходный директор — Монодог!»       Странные ощущения. Безумно странные. Хато чувствовал себя так, будто пил всю ночь, потому что голова безумно болела как от похмелья. Он ощущал ужасную слабость, а дышать было тяжело. Последнее, что всплыло в памяти, это бассейн и Тору; выкрики; бешеное биение сердца; голоса… Было ли это сном? Ощущение реальности исчезало всё сильнее и сильнее с каждым днём, и парень с тревогой осознавал, что теряет свою личность, теряет себя. Из-за этого сейчас было неимоверно тяжко пытаться понять, что произошло.       Он высунул голову из под одеяла. Свет в комнате уже загорелся, пытаясь пробудить ленивых учеников, однако Хато сейчас вставать с кровати совершенно не хотелось.       Вновь утро, столовая, диалоги одноклассников, шум в голове, разговоры с Юкиро, улыбка Каноа, смех Микори, тревога. Это всё так надоело. Парень больше не хотел существовать, но он был также и не уверен, существует ли сейчас. Его сознание разрушалось, подобно медленно сгорающему костру. Когда-то от этого коста не останется ничего, и это лишь вопрос времени.       Комната пугала. Стены будто сдавливали грудную клетку и удушали, поэтому Хаторока как можно чаще старался уходить из собственного общежития. Но даже среди одноклассников внутри ощущалась бесконечная пустота, в которую было сложно вернуть весть тот спектр чувств, что когда-то там были. Хато не мог больше плакать, его тело игнорировало чувствовало голода, а мысли путались. Он понимал, что деградирует.       Признать честно, та физическая боль, которую он испытал, когда Юкиро избил его, была поистине прекрасна. Хашимота давно желал, чтобы из него выбили всю дурь, потому что только так он мог чувствовать себя живым и целостным. Он ощущал гнев, страх и подобие радости, и это ему нравилось. Он желал большего, желал испытать гораздо яркие эмоции, возможно даже давнее чувство любви, которое уже успел позабыть. Внутри его сжигала зависть по отношению к Микори, Рэю, Тору и остальным, ведь те очень наверняка не сталкивались даже с долей отчаяния, ежедневно испытываемого Хато. Ему хотелось быть таким же счастливым и беззаботным как они, ведь даже на простую улыбку не всегда хватало сил.       Он хотел свободы. *****       С объявления уже прошло, кажется, часа полтора. Парень по-прежнему не вставал в кровати, хоть и не спал. Должно быть, все уже непринуждённо завтракают, обсуждая различные темы.       Неожиданно заиграла весьма приятная мелодия из громкоговорителей, напоминающая лёгкий звон колокольчиков. Хато даже прислушался, отрывая пустой взгляд от стены. Затем из тех же громкоговорителей послышался голос Монодога с его язвительной игривостью. Однако то, что он сказал, заставило всё тело застыть от шока, а сердце дрогнуть. «Тело было обнаружено! Место смерти — коридор третьего этажа. Пожалуйста, поторопитесь исследовать труп, ведь Классный Суд начнётся через 3 часа. Всем удачи!».