Горечь превосходства

Обед с семьей перед их отъездом в Нефлингтон больше походил на поминки. Вряд ли когда-либо еще мне приходилось быть участником столь продолжительных неловких обменов бытовыми фразами; причем никто не пытался заговорить со мной, видимо, посчитав, что лучше всего сейчас оставить меня в покое. Этот так называемый игнор во благо навевал ощущение, словно все мысленно похоронили меня после той ущербной новости. Кристиан был непривычно молчалив и не бросал на меня осуждающих взглядов. Возможно, ему стало стыдно за свою вчерашнюю выходку, однако великовозрастный и гордый господин советник никогда этого не признает. Удивительно спокойным среди всех присутствующих был лишь Демиан, вальяжно откинувшийся на спинку стула и потягивающий свое любимое белое вино, несмотря на полуденный час. Вильгельм с первой минуты нашей трапезы не произнес не единого слова. Он неторопливо опустошал свою тарелку и делал вид, что ему безразличны все, кто находятся рядом. Мать сдержанно пила кофе, изредка отрываясь от планшета, и только Хелен с Ави время от времени выступали инициаторами диалога. Признаться, именно сейчас в нашем поникшем обществе мне не хватало Вильсона с его «замечательной» склонностью нести отборную бредятину. Скорее всего он бы всех выбесил и спровоцировал новое побоище, но зато нам не пришлось бы помирать со скуки и бояться сказать что-то лишнее. Закончив, Вильгельм встает из-за стола, целует меня на прощание, и все так же молчаливо покидает нас, направляясь по своим делам. Никто не обратил внимание на него, а у меня сразу появился соблазн уйти следом, но отчего-то захотелось напомнить о своем присутствии. Порядком надоело то, что мы сидим как чужие. Легким движением руки я подтягиваю к себе бутылку вина с другого конца стола и наполняю свой бокал, в процессе встречаясь взглядами с Демианом, который словно очнулся после витания в облаках. Его никогда невозможно было заткнуть, и я сразу догадался, что он молчал по просьбе Кристиана. Я делаю небольшой глоток, не сводя с него глаз и задаваясь вопросом, в честь какого праздника он решил послушать своего недо-партнера. С самого начала было ясно, что он все еще сильно переживает и хочет со мной поговорить. - У тебя, как всегда, отличный вкус, - начинаю диалог, чем тут же привлекаю внимание остальных, - Все хорошо? Странно видеть тебя настолько отрешенным. - О, поверь, не меньше интересует, как твои дела, но одно деспотичное чучело запрещает мне всячески контактировать с тобой еще с момента прошлых наших посиделок. Видите ли, он считает, что лучше не обсуждать этого инцидента, как ты и просил. Кристиан сердито выдохнул, но не удостоил ангела ни взглядом, ни ответной репликой. - Чему я ни капли не удивлен. Может, вы все находитесь под его давлением, а я и не знаю? Если я просил не поднимать темы моей попытки самоубийства, это не означает, что мне хочется сидеть с вами, словно с посторонними в удручающей тишине, раз в вечность нарушаемой скучнейшими беседами. - Как видишь, моя стратегия обеспечила желаемый эффект, - колко отметил вампир, - Ты наконец снизошел до нас. - Оставь свои идиотские методы, старик, - осаждает его мать, - Он уже не в том возрасте, чтобы его воспитывать. Тем более, это неуместно в данной ситуации. - Можете презирать меня, но я считаю несправедливым то, что Рейн, вызвав столько беспокойства, решил просто слинять на другой континент, даже не сказав об этом. Кажется, дурной пример заразителен. - При этом для тебя оправдано осуждение ментально больного человека и избиение того, кем он дорожит больше всех нас вместе взятых. - Интересно, что бы ты предприняла, будучи на моем месте? Вильгельм оставил его в одиночестве, в ужасном состоянии, и я заставил его ответить за это. - Почему нельзя было просто позволить этому случиться? Он всего лишь хотел отдохнуть, собирался отправиться в путешествие со своим мужем и надежной охраной, в чем проблема? Отвлечение и смена обстановки помогает отвлечься от гадких событий. - Другого я и не ожидал услышать от демоницы, для которой в порядке вещей побеги в дальние измерения и отказ от собственной семьи на десятки лет вперед. - О, вижу, кое-кто решил затронуть тему прошлого. Ты не только вынуждаешь меня перейти на личности, но и поразмышлять над распространением компромата, собираемого на тебя в течение всех лет, что мы знакомы. Произнеся это, мать растянулась в злобной ухмылке. Она никогда не говорила таких вещей безосновательно. Все мы знали, что сбор данных на каждого человека в ее окружении – привычное (и любимое) для нее дело. Я благодарен ей за понимание в вопросе уединения, но стало очень неудобно перед Кристианом за такое отчаянное заступничество. Сейчас она выглядела так, будто готова уничтожить его. - Мне прекрасно известно, насколько ты боишься общественного мнения, - невозмутимо продолжила она, - Ты действительно отличный политик, наставник и друг. Казалось бы, что такого ужасного можно найти на опытного и любимого в народе вампира-затворника, настолько погруженного в управленческую деятельность? Но поверь, мне известно то, чего не знает ни один из сидящих с нами за столом. Также я помню, что ты избил Рейна в самый тяжелый для него жизненный этап. Ты не только позволил себе ударить члена королевской семьи, но и регулярно применял психологическое насилие, красноречиво вещая о его бездарности и бесхребетности. Если бы Вильгельм об этом знал, он не стал бы с тобой церемониться, как я, и очень быстро нашел бы способ тебя убрать. Мы с советником тревожно переглянулись. Я никому не рассказывал о том, какими сложными были наши с советником отношения в начале моего правления, а он бы тем более не стал. Не из-за боязни перед наказанием, а из-за того, что действительно испытывает вину за свои импульсивные действия и проблемы с гневом. Он тысячу раз пожалел об этом и сполна перекрыл свои мерзкие поступки искренней поддержкой и любовью, а я столько же раз его простил. Но судя по тому, как хладнокровно и бескомпромиссно звучал голос матери, она восприняла те события как личное оскорбление и не собиралась забывать о таком. - Остановитесь, пожалуйста, только семейных разборок сейчас не хватало. – говорю я с полным пониманием того, что их уже никто и ничто не сможет заткнуть. Ави и Хелен явно были ошарашены этим фактом, что читалось по выражениям их лиц. Демиан открыто выражал безмолвное разочарование. Мне жаль, что самые миролюбивые члены семьи вынуждены быть свидетелями спонтанной словесной схватки между неуравновешенной нечистью старшего поколения. Они ругались подобно родителям. И все это происходит на пустом месте, вновь из-за меня. - А ведь дело приобретает интересный оборот, - Кристиан коварно усмехнулся, защищаясь, - Клара, дорогая, будь уверена, с тех пор я больше никогда не позволял себе поднимать руку на Его Величество. У меня нет никакой мотивации воевать с тобой. Хочешь вычеркнуть меня из списка друзей и выставить в дурном свете – вперед, ты всегда можешь это сделать. Мне угрожали вещами и пострашнее. Общественное мнение – не то, чего стоит бояться. Если мне и придется оказаться на социальном дне, я непременно смогу выбраться с него. - Исключительно благодаря тому, что к тебе хорошо относятся влиятельные люди, которые в жизни не позволят достопочтенному сандгартскому советнику утратить репутацию. Ну что, каково вам, дети, видеть его истинное лицо? – злорадствует мать, окидывая взглядом всех нас. - Кое-кто снова усиленно демонстрирует свое пристрастие к драмам из ничего, - Кристиан озлобленно улыбается, - Послушай, мы ведь не на реалити-шоу. Если бы тебя всерьез волновала эта проблема, ты бы нашла момент для ее обсуждения намного раньше и без лишних свидетелей. Ты все еще отстойная мать, дорогуша, и хотя бы поэтому не имеешь права упрекать меня в каких-либо пороках. - Сказано вам, завалитесь! – вскрикнул ангел, шумно вставая из-за стола, - Вы оба просто отвратительны, я ухожу. Его силуэт быстро скрылся за дверью, пока над нами висело свирепое молчание обоих спорщиков. Мне и самому больше не хотелось находиться в этой обстановке; не имело смысла пытаться их разнимать, поэтому я, никак не комментируя уход Демиана, направляюсь за ним. - Дайте знать, как прибудете обратно в Нефлингтон, - говорю им напоследок, - Я хотел бы нормально проводить наших гостей, но боюсь, сейчас это невозможно. Надеюсь, вы не надумаете начать враждовать до конца своих дней, и когда-нибудь мы проведем досуг в психологически здоровой атмосфере. Увидев вдали коридора стремительно ступающего Демиана, я окликаю его. Ангел останавливается, но не сразу. Он не страдал привычкой демонстративно покидать компанию в конфликтные моменты; должно быть, эта непродолжительная словесная дуэль очень огорчила его. - Не знаю, что в данной ситуации бесит меня больше всего. То, что Крис ужасно к тебе относился, то, что он постоянно испытывает острую необходимость в поучении всех и каждого, или, все-таки, то, что эти два агрессора решили разругаться без веской причины. – возмутился он. - Да, неприятно вышло, но не придавай этому большого значения. Они очень близки и не смогут злиться вечно. Сами понимают, что это неразумно. - Слабо верится, учитывая, насколько злобно вампирский мудак ссылался на прошлое Клары и с какими серьезными намерениями она говорила о распространении «интересных» сведений о нем. Я не хочу, чтобы наши отношения развалились. - Такого точно не произойдет. Ты что, не знаешь Кристиана? Он раскрывает весь свой токсичный потенциал, когда по-настоящему злится, но быстро остывает и осознает, насколько разрушительны его действия. - Тогда пусть уже посетит психиатра и перестанет причинять боль близким! Поверить не могу, что он бил и унижал тебя. Создалось впечатление, будто он нисколько не раскаивается и считает, что так необходимо было поступить. Я очень разочарован. - В те годы я был в более ужасном состоянии, и знаешь, сам себя ни за что не вытерпел бы. В деталях помню тот день, когда на полном серьезе хотел убить его, и не будь я под дозой, это можно было бы назвать беспощадным сражением, но фактически действо больше напоминало бытовую ссору. - Твоя зависимость и ее печальные последствия не давали ему право бить тебя. Почему ты вообще простил его? Думаешь, у тебя не было выбора? - Демиан, если бы я затаил на него злость и решил отстранить только из-за наших разногласий, это обернулось бы негативными последствиями не только для меня, но и для всего Сандгарта. Даже пребывая в перманентной нетрезвости, остатками разума я понимал, что он во всем абсолютно прав, а я принимал необдуманные решения и сопротивлялся ему не только из-за наркотиков, но и из-за комбо отчаяния и одиночества. - Вильгельма, кстати, нисколько не оправдываю, он абсолютно заслуженно получил пиздюлей; хоть в чем-то токсичный мужлан Кристиан оказался прав. Будь Вил рядом с тобой тогда, когда это необходимо – не позволил бы случиться всему, что морально уничтожало тебя. - Тебе не кажется, что на сегодняшний день пришлось достаточно осуждения? - Дико извиняюсь, конечно, но ничто не способно остановить мое негодование, включая тот факт, что загадочный журналюга собирает грандиозный новостной материал на нас всех. Каковы твои ставки на то, что в скором времени мы сможем прослушать в сети запись диалога этих двоих? - В этом есть и плюс – мы узнаем, чем все закончилось. - Странно, что тебя перестала волновать пристальная слежка за личной жизнью. - Не совсем. Я всего лишь уверен, что человека, промышляющего этим, не ждет ничего хорошего в будущем. Лучший вариант – не зацикливаться и подкинуть недалекой нечисти больше сочных инфоповодов. - Ты о чем? Нет, я, безусловно, очень рад, что ты чувствуешь себя лучше, но объясни мне, что вызвало такие кардинальные перемены? - Все отлично, просто предлагаю выбраться погулять в город. Ну или куда тебе захочется. Мне так и не позволили отвлечься, а сейчас я чувствую, что твоя компания – лучшее решение. - Ты хоть представляешь, что будет твориться, когда люди увидят тебя? Будь готов к нападению репортеров. - Это означает, что ты за? - Еще бы! – лицо ангела моментально озарилось радостью, - Нечасто услышишь от тебя такие предложения. В какой день отправляемся? - Хоть сейчас, если ты свободен. Демиан не успел дать ответа. Нас отвлек гвардеец, явившийся с одной неприятной вестью. Я говорил, что мне не хватает Вильсона? Придурок точно решил подтвердить истину о материальности мыслей. - ... мне неудобно об этом сообщать, но требуется Ваше присутствие в тюремной секции, - его голос прозвучал нерешительно, - Вильсон запустил туда съемочную группу и охотно отвечает на все вопросы репортеров, призывая их уделять особое внимание заключенному. Утверждает, что у Вас с ним была договоренность насчет этого репортажа. - Как давно это произошло? - Буквально пару минут назад. - И почему вы их не выпроводили? Не было никакой договоренности, кое-кто вновь решил творить все, что ему вздумается, - чувствую, что начинаю закипать, - Вот же чертов ублюдок. - Еще не поздно предотвратить это. Нам приступать? - Нет, не стоит. Спасибо, что сказали, я навещу их. Демиан, ты идешь со мной, будешь сиять в объективе и отвлекать внимание от этих мерзопакостных чертиных рож. - Уверен, что я там нужен? Могу подождать, пока ты с этим разберешься... – с сомнением говорит ангел. - Нет, не можешь, сейчас ты просто необходим мне. Воспринимай этот клоунский спектакль как важнейшую миссию. Заодно познакомишься наконец с одним недоразумением, которое не дает мне покоя на протяжении всей моей демонической жизни. Как говорится, мы в ответе за тех, кого призвали. Мы следовали до темниц в неловком молчании, хотя я думал, что ангел будет противиться моему решению или засыпать вопросами. Он неоднократно имел дело с телевидением и приставучими публицистами, делая вид, что не любит их, но в действительности просто обожал быть источником или участником светских сплетен. Странно, что сейчас его уверенность куда-то испарилась, словно он шел не на очередной репортаж, а на каторжные работы. Я слышу уверенный голос Вильсона еще со входа. Вдруг стало чертовски любопытно, чего он успел наговорить. Как только мы с приближаемся к камере Доминика и заходим внутрь, где стояла небольшая стайка журналистов во главе демона, он завершает очередной тщеславный монолог и, выдав церемонное приветствие, вынуждает журналистскую группу направить на нас множество объективов. - А вот и Его Величество Рейнхольд, ставший жертвой заключенного призрачного. Но что за очаровательный незнакомец сопровождает его? Вероятно, вершитель правосудия, которому выпала честь привести в исполнение смертный приговор. Я предвидел ход его мыслей, и именно поэтому настоял на том, чтобы Демиан отправился со мной в этот гадюшник. Ангел растерянно посмотрел на меня, а затем на резко приблизившегося Вильсона с испугом. Да, я очень виноват перед ним, но точно знаю, что и в такой ситуации он не растеряется, сумев подобрать нужные слова. - Меня зовут Вильсон, я – верный подчиненный сандгартского императора, - демон небрежно пожимает ему руку, ничуть не смущаясь, - Прежде я замечал Вас и слышал, то здесь Вы весьма популярны. Вы так великолепны, что даже не верится, что существуете в реальности. - Благодарю. Меня зовут Демиан, я также наслышан о Вас, - ангел умело изображает естественность, - Наше знакомство должно быть частью сюжета? - Попросим вырезать, если угодно, но я хочу, чтобы все видели, кто лишит жизни маргинального отброса, за которым стоит ряд государственных преступлений. Демиан вопрошающе смотрит на меня, но после наших секундных переглядок сразу улавливает суть вещей, моментально обретая спокойствие. - Какое удивительное совпадение! Демиан, комментарии будут? – спрашивает репортер, протягивая к нему микрофон. - Да, при текущих обстоятельствах невозможно воздержаться от комментариев, - уверенно отвечает ангел, входя в роль, - Мне действительно была поручена казнь Доминика Берштайна. Вплоть до этого момента право на проведение казни я получал еще при правлении Флемминга Штернфельса. Ангелы убивают в исключительных случаях. Череда многолетних убийств и преступлений осужденного – как раз один из таковых. Могу заверить Вас, что указание о возобновлении данного полномочия обусловлено не небесной волей, а высоким доверием Его Величества. На данный момент нам и общественности достаточно известно о незаконной деятельности заключенного; суд расследовал его дело и приговорил к смертной казни. - Каковы Ваши ощущения? Чувствуете себя готовым к этой нелегкой церемонии? - Поверьте, учитывая, сколько трудностей он доставил людям Сандгарта и какими зверствами истязал моего близкого друга, могу сказать, что в проведении казни над ним для меня нет ничего сложного. - Поражает то, как оперативно продвинулось расследование. Спасибо за откровенность, - сразу после этого репортер переключает внимание на меня, собираясь засыпать очевидными вопросами, - На днях в сеть попало видео с Вашей попыткой самоубийства. Весь Сандгарт задается вопросом – это связано с пережитым насилием? И что Вы намерены делать с тем, кто тайно следит за Вами, превращая моменты частной жизни в общественное достояние? - Терпеть не могу, когда неразумно делятся секретами, и делать этого не собираюсь, - отвечаю, наигранно улыбнувшись, - Могу сказать лишь одно: все, кто давным-давно сидят в ожидании моей гибели, истекая слюной, могут продолжать писать яростные комментарии обо мне и желать подохнуть. С той ночи я многое переосмыслил и понял, что мне не стоит исполнять мечту недоброжелателей. Тем, кто искренне сопереживал мне, выказываю благодарность. На этом все. - Очень необычный для Вас ответ! Напоминает о тех временах, когда Вы еще проживали в Нефлингтоне и вели насыщенную светскую жизнь. Можете ли поведать публике о том, когда состоится казнь? Будет ли кто-то приглашен на нее? - Никто, кроме членов семьи. Ну а дату этого знаменательного события предпочту не сообщать. - Что насчет близких людей Берштайна? Его семья осведомлена о том, что он совершил и какое наказание понесет? - У него нет родных, все мертвы. И нет, я не имею к этому никакого отношения. Опустим детали его биографии; многое вы можете узнать и из открытых источников. Он еще никогда не был так популярен. - Скажете что-нибудь для нашей аудитории? - Пожалуй, да. Во-первых, я знать не знаю, на какой информационной помойке вас нашел Вильсон, а во-вторых, ваше время вышло, и если вы сейчас же не остановите запись, вашей карьере настанет конец ровно в этот же день. Я позволю Вам немного поднять рейтинги на моей трагедии, но никогда не предоставлю возможности узнать о своих намерениях, и уж точно никогда не буду поощрять хайповые подростковые сми. Удивительно, но мои слова заставили съемочную группу засуетиться и начать сборы. Думал, что их придется вытаскивать отсюда силком. Я не обращал внимания на обессиленного Доминика, ехидное лицо Вильсона и потерянное – Демиана; лишь пристально следил за тем, чтобы общество молодых журналистов прекратило свою деятельность и их как можно скорее выпроводили отсюда. Недолго длился момент их славы, но и при таком краткосрочном репортаже они смогут накатать занятный материал для развлечения публики. Когда мы покинули камеру Доминика, который полностью утратил энергию и не проявлял никакого интереса к происходящему (хотя было чувство, будто он непременно воспользуется моментом, чтобы оскорбить меня), я принялся отчитывать Вильсона. Это уже стало традицией. - Кто вчера клялся, что никто не узнает о его медленной мучительной смерти в подвале? - Разве я давал какие-то клятвы? Ну да ладно, можешь считать, что я переобулся. - И в связи с чем ты решил привести к нам группу едва достигших совершеннолетия болванов, жадных до информации? Вильсон, ты меня просто, сука, вывел из себя. Ты ведь знаешь, что я до жути не люблю твою идиотскую самодеятельность. - Наш заключенный – публичная личность, небезразличная многим. Да, он пропадал в небытие, но было бы неправильно скрывать информацию о нем, тем более сейчас, когда его схватили за задницу, выявив все нарушения закона. Он должен ответить за все сполна, Рейн! Я захотел опозорить его на весь интернет, и я это сделал. - Его могли объявить пропавшим без вести и мы бы как можно скорее избавились от тела, а ты решил подкинуть нам сложностей. Снова. Хоть бы достойное сми пригласил, а не эту стаю кретинов, которая сейчас напишет черти что и обязательно выставит нас в плохом свете. Хотя куда уж хуже? - Знай, о чем говоришь! Это были представители самого популярного сандгартского молодежного сми в интернете. Я обязательно отправлю тебе ссылку, когда они опубликуют материал. - Позвольте уточнить, господа, - обращает на себя внимание Демиан, - Вы и правда хотите, чтобы я был палачом? - Нет, неправда. Не хочу хвастаться, но я больше всех достоин этой роли по очевидным причинам. – с нахальной улыбкой отвечает Вильсон. - Да пожалуйста, я понял, что это часть вашего дебильного представления. Сказать, что вы оба привели меня в замешательство – это не сказать ничего. На секунду я поверил, что интервью и правда запланированное. Слишком уж много совпадений. - Спасибо, что подыграл, - говорю я, - Надеюсь, у тебя не будет проблем после этого. - А если и будут, то ненадолго. Я запрещаю людишкам транслировать общественный гнев на это прелестное создание, - жеманно протягивает демон, крутясь вокруг Демиана, - Благоприятная светлая энергетика довольно специфична на вкус. Выглядишь очень молодо и сладко, ангел. И дело не только в твоей миниатюрности. Поистине уникальная сила! - Что ты себе позволяешь, паразит? – Демиан недоуменно сощурился, отстранившись, - Я был о тебе лучшего мнения, пока ты не заговорил со мной. - Очень часто это слышу, славный. Рейн говорил тебе, что мы с ним близкие друзья? - Хоть вы не пререкайтесь сегодня, мы уже побывали свидетелями бессмысленной семейной ссоры незадолго до прибытия журналистов, - пытаюсь прервать их, - Демиан, что насчет выхода в свет? - Я согласен, можем выдвигаться прямо сейчас. Вильсон присоединится к нам, если ты не против. - Неожиданно! – тут же просиял упомянутый, - Буду рад составить вам компанию. - Должен же я узнать, что ты из себя представляешь и почему Рейн вообще призвал тебя, такую редкостную бестолочь. Ты омерзителен, от чего мое любопытство распаляется еще больше. Я, немного остыв после бардака, учиненного Вильсоном, не имею никаких возражений против этого несочетаемого дуэта, и мы покидаем подземелья под их идиотские перепалки, похожие на странный флирт. День обещает быть интересным.