// Школьная бунтарка //

Утро кареглазой началось с ужасно громкого будильника, за которым последовало недовольнее мычание. «Господи, шесть утра…» — думала Горбачёва, вставая с кровати.Она прошла в ванну, шатаясь и включила воду.Максимально холодную воду. — Гребанная школа, на кой хер меня туда занесло, еб Вашу мать, — рычала учительница, умываясь, далее смотря на сонное лицо в зеркале. — Ещё этих чертей учить, долбоебы, — рука потянулась за щеткой, а другая уже выдавливала белую-белую пасту. Минут сорок-пятьдесят и она уже сидит за столом, наплевав на то, что находится рядом с окном с мокрой головой.Александра поднесла горячий кофе ко рту, вздергивая голову.Тут же на ее лицо, руки и ноги льётся кипяток.Промяукав про себя обсценной бранью, принялась вновь идти в душ. Чувствуя ледяные капли, летящие на себя, Александра Олеговна, можно сказать, «воскресла», а на часах показалось «07:00».Быстро доделав водные процедуры, она вылетела из ванной комнаты и бегала по квартире, пытаясь найти гладильную доску с утюгом, которая, оказалось, стояла все время за дверью в спальню, прижатая к стенке.Забив на неё, Горбачёва, махнув рукой, побежала к шкафу, где выудила из кучи вещей чёрную толстовку, не утеплённую, с белым принтом; серые, любимые джинсы, порванные на коленях; и белые конверсы с рынка.Схватив телефон, ключи и прочие подобные вещи, вылетела из подъезда на остановку.В момент, когда Горбачёва носилась в поисках доски и пока надевала одежду, у неё почти высохли волосы. Кое-как добравшись до учебного заведения, по дороге сбив девчонку, Александра входит в класс ее подруги-коллеги и, подбежав к темноволосой, начала со спины шептать на ухо. — Крис, привет, вчера такой кошмар был, ты не представляешь, расскажу… — начала темноглазая учительница, опиравшись на кресло, поставив на его спинку руки. — Так, Саня, у тебя урок через пятнадцать минут, — недовольно отвечала историчка, развернувшись к подруге, от чего та чуть не упала из-за потери опоры прям на неё. — И вообщ… — Стоп, Кристина как-вас-там, где Швецова? Она не писала, может быть, опоздает? — перебила учительница русского, нервно оглядывая класс. — Не писала, — глянув в верхний левый угол, вспоминая все события обыденного утра. — Вот только не говори, что ты к этой малолетней… малолетней имеешь отношение, — вскрикнула она. Александра Олеговна ненадолго застыла, чуть приоткрыв рот.Женщина отошла от подруги, прокручивая в голове вчерашнюю встречу.Светлые брови сдвинулись, и девушка, немного наклонившись вперёд, нахмурилась, а размышления перервала лучшая подруга розоволосой побегая к двум преподавательницам.А Александра Олеговна испугалась звонкого голоса девочки, не обратив ранее внимание на спешные шаги. — Здравствуйте! — начала девушка, смотря на подпрыгнувшую учительницу литературы. — Швецова сегодня не придёт, у неё голова очень болит. Взгляд карих глаз Ланг и Горбачевой — смесь различных эмоций.Кристина будто бы настойчиво спрашивала у шатенки, поспособствовала ли Александра сегодняшнему прогулу ярковолосой.А вот Александра Олеговна, казалось, была даже не удивлена. — Спасибо за информацию, — поблагодарила Кристина, утыкаясь в компьютер, стуча пальцами с чёрным, коротким маникюром, который выглядел так, будто бы Ланг замазала ногти перманентным маркёром за три сотни рублей; напечатала информацию, принесенную ученицей. — Ты свободна, — обратилась она к девочке, на что Горбачёва снова вздрогнула и показала ладошкой знак «стоп». — Постойте, — остановила шатенка ее. — А Вы, случаем, на знаете причину отсутствия Вашей одноклассницы? — подойдя на два шага ближе к той, спросила старшая. — Н-нет, — ответила девочка и щеки той вмиг окрасились в оттенок нежного красного. — Я понятия не имею. Александра усмехнулась и заключила диалог, медленно облизав губы.Прозвенел звонок и стал слышен ужасный вопль учащихся, которые тут же разбежались по классам, негодуя.Кристина попрощалась со всеми и ушла в параллельный десятый класс. — Ну что ж, здравствуйте, — поклонилась кареглазая, жестом показывая, чтобы ребята уселись на свои ужасные стулья, которые можно было приравнивать к одной из «школьных пыток», особенно когда у некоторых рвутся колготки об идиотские выступы на этих идиотских стульях. Урок прошёл более-менее нормально и комфортно, кроме того, как Александра Олеговна объясняла одному ученику тему, которую все по учебнику и по откликам класса они проходили пол года назад.Так все бы ничего, у Горбачевой терпение ого-го… но оно иссякло до последней драгоценней капли за пятнадцать минут, пока женщина пятый раз объясняла то, что поймёт самый тупой карандаш, но никак не этот «недо-homo sapiens». На улице, в медленном течении урока, начались сильные порывы ветра, вздымающие листья, падшие с деревьев; газеты и журналы людей, бóльшая часть которых в возрасте; и подобное тому. Да и в целом день прошёл интересно: кроме многих наездов на учащихся за их промахи, Александра чуть не осталась запертой, так как треснул ключ, закрывающий проход учеников в мир преподавателей, гоняющих чаи.Успела Горбачёва и посмеяться от души с подругой-коллегой над смешным случаями среди учеников. В данный момент у Крис и Александры было окно, что прекрасно.Обе представительницы прекрасного пола налили себе чай и сидели за столом в учительской, говоря о всем.Прервал эту «светскую беседу» вопрос Кристины о вчерашнем том, чем Горбачёва порывалась рассказать с неистовой силой. — Кстати, расскажи, что вчера было, — вспомнила девушка, поставив чашку на стол, издавая характерный тому действию противный звук. — А-а-а, в общем, иду я из кафе какого-то дешёвого, ну а мне ли покупать дорогое кофе, и слышу, и вижу я эту курильщицу, она с Артемом… с Артемом… не помню я фамилию поет Земфиру, к слову, пьяные, вот тебе и ответ на причину прогула, — разъясняла Александра Олеговна, активно жестикулируя руками в воздухе.Из далека можно было подумать, что либо ей жарко, и она руками выполняет роль вентилятора; либо она отгоняет мух. — Алкаши малолетние, — пробормотала черноволосая. — А чем все закончилось? — А, я ее под локоть взяла и домой отвела, скорее дотащила, домой, — заключила девушка. — А, забыла! — взвизгнула учительницы. — Там такое было… Этот парниша начал играть «П.М.М.Л.», а Швецова начала мять мои волосы и танцевать со мной, так она чуть не упала, — «жалуясь», она привстала и поставила чайник, вновь желая выпить напиток.Уже, черт возьми, третью чашку. — Оу май, какие страсти, — зевнула историчка, посмеиваясь. Неприятный звук кипения заполнил время молчания.Кристина смотрела на воду, бурлящую внутри создания, благодаря которому «из ушей кровь лилась».Александра смотрела в стол, сложив руки на груди.После того, как чайник закончил визжать, Крис разлила кипяток.После этого рука потянулась к коробке и схватила два чайных пакетика чёрного чая.Учительница истории раскрыла их и кинула в каждую кружку по одному, на что с другого конца стола послышалось «Благодарю Вас, мисс».Губы учительницы русского потянулись к фарфору, забывшись, они обжигаются, и они же произносят тихо «епт», пока собутыльница посиделок залилась смехом, издавая «Хо-хо-хо-хо-хо».Оставшееся время обе провели в своих мыслях, проводя весь досуг до звонка. Научив детей… чему научив? В принципе, ничему.Итак, ничему не научив детей за целый день, лишь занявшись повторениям перед контрольными, Александра, попрощавшись с подругой вышла из учебного заведения.Учителя как сговорились, в один день все уроки — контрольные.Знаете, почему? Потому что они реально сговорились.Обосновывая это тем: «Ой, Людочка, понаблюдаем за этими бездарями завтра, ох-хо-хо-хо-хо», смеялась самая упитанная женщина в возрасте, тряся всем, что у неё есть, от смеха.Горбачёва в корни не возлюбила это занятие, но что поделать, если Людочка — это директриса школы, а обладательница фразы-обращения к ней — ее лучшая подруга, дающая советы во всем, умеющая крутить всеми так, как только захочет, она, можно сказать, чуть ли не всемогущая. Проходясь по загрязнённой осенней улице, кареглазая просто улыбнулась любимой ей погоде: тёмные-тёмные тучи, заявляющие, что вот-вот начнётся такой дождина, что снесет абсолютно всё, конечно же, такого не будет, но ощущение присутствует; горы листьев, по котором ходят люди, не прислушиваясь к их сухому хрусту; уличные музыканты, горланящие сногсшибательные песни, заставляя людей невольно кидать им монетки, как под гипнозом; влажный запах дождя; ветер, чудесный, прохладный ветер. Встав, учительница направилась в сторону дома, обхватила губами сигарету, выуженную из кармана штанов, а также зажигалку, которая вскоре подожгла палочку.Не успела она и вдохнуть второй раз, как на неё налетело какое-то чудовище со спины. — МАТЬ ВАШУ, — крикнула преподавательница, в прыжке разворачиваясь. — Ты совсем ку-ку? — истерично спросила та, отдышавшись от испуга, игнорируя чрезмерно быстрое сердцебиение. — Почему на ты?.. Мы же с Вами на Вы, — ухмыльнулась Швецова Алена Сергеевна собственной персоны, совершенно не стыдясь вчерашнего.Любой другой человек уже забрал бы документы и вылетел из учебного заведения, сверкая пятками, но только не Швец.Она бесстыдно смеялась и говорила издевательским тоном. — Швецова! — вновь начала старшая, отходя от ученицы, остановив сигарету между двух пальцев, на что розоволосая осторожно подошла к старшей и выхватила никотиновую палочку. — Алёна! — Ну что же Вы, Александра Олеговна, сами лёгкие загрязняете, позвольте, я Вас спасу, — снова демонстрируя свой смех, голубоглазая закинула голову назад, открывая вид на бледную шею, на которой висела серебристая цепочка с какого-то дешёвого сайта. — Почему прогуляла? — Голова болела, — выдыхая сигаретный дым, Швецова оскалилась. — А у Вас как делишки? — Это что ещё за закидоны такие? Швецова, алло, ты в своём уме? — наклонившись к девочке, Горбачева похлопала ее по щекам, на что та высунула язык и закатила глаза. — Господи, Алёна! — ахнула женщина, отходя от той, на что собеседница лишь закрыла глаза, вздыхая. — О чем ты думаешь? — более умиротворённо спросила старшая. — О том, как Вы закатываете глаза… И издаёте неприличные звуки, Александра Олеговна, а я втр… — Стоп! Прошу тебя, испорченное дитя, заткнись! — подбегая, она ладошкой прикрыла ее рот, заставляя ее вновь хихикнуть. — С меня довольно, доброго вечера, чао какао! — развернулась она, удаляясь. — Ну-у-у, так не интересно, — промычала Швец, сзади прыгая на учительницу. — Ладно-Ладно, я вчера напилась… и спасибо, что дотащили меня до дома, — говорила девушка, к уже развёрнутой шатенке, смотря ей в глаза снизу вверх. — Пожалуйста, — без эмоций ответила женщина. — Слушай, Швец, твоя дерзость меня и бесит и раззадоривает, — вернувшись на пару секунд назад, произнесла темноглазая. — Мы можем прогуляться? — спросила девочка совершенно дружелюбным тоном. — Прости, — качая головой в знак отрицания, сказала старшая. — Но! Могу поставить тебя в известность, завтра по всем уроком контрольная. — Блин… Ладно, спасибо, до свидания! — уходя все с той же сигаретой, попрощалась ярковолосая, шатая в воздухе рукой. — До свидания, — также попрощалась учительница. — Дура малолетняя, — тихо обратилась она. — Я все слышу! — последнее, что произнесла Швецова, сворачивая за угол, на соседнюю улицу, не менее мрачную, как эта.