Очень рад, что у вас всё получилось. Передай мои восхищения мисс Грейнджер. Ответ пришлю через неделю. Артур.
Малфой был в бешенстве и даже этого не скрывал. Полдня что-то крутилось в его комнате, после наступала короткая тишина, а затем второй и третий приступ гнева. Его бесило то, что нужно было ждать так долго. Невыносимо долго, по его словам. Всё шло не так, как он предполагал. Да ещё и Грейнджер в розыске. Годрик. Вот это вообще мимо плана. На следующий день девушка была вся на нервах. На второй и третий тоже. Слабость в теле, мигрень и страх. Проклинать Малфоя? Нет. Она сама же вызвалась на героический поступок. Вот и разгребай, милая. Взгляд её был пустой и блеклый. Гриффиндорка появлялась лишь за завтраком, ну и иногда за обедом. Не выходила весь день из комнаты, боялась лишних звуков. Не было желания спуститься вниз. Пройтись по зимнему саду или заглянуть в библиотеку. Не было вообще никакого желания что-либо делать. Уильям зашёл к ней лишь на третий день, дав Гермионе немного прийти в себя. За что ему большое спасибо. Он просто не хотел беспокоить её и дал время, чтобы немного прийти в себя. Но толкового разговора так и не получилось. Лохматые волосы, которые она собрала в подобие гульки, помятая кофта и плед. Сама же она расположилась в кресле около окна. Неделя, как назло, выдалась дождливая. Что ещё больше угнетало её состояние. Она не особо хотела разговаривать и так же, как и Малфой, ждала окончания недели. Ведь всё решиться тогда, когда они получат письмо от Артура. Этого дня, они ждали больше, чем чего-либо. Уильям посылал к ней домовиков, которые приносили разнообразные сладости, цветы и вкуснейшие напитки. Она съедала лишь часть от всего того, что было так любезно передано. Из всех цветов, что он передал, так и не было её любимых. Плюмерии. Должно быть, они уже распустились. Весна уже просыпалась. Вечер четвёртого дня. Грейнджер вышла из комнаты, но вовсе не на ужин. Ей нужен был свежий прохладный воздух. Проветрить голову. Нужно было просто всё хорошо обдумать. Да и куда ещё больше и лучше. Где-то на горизонте садилось солнце. Уже позднее, чем зимой. Закат был ярко красным, а ядерный шар опускался прямо за тучи, скрываясь за ними. Папа всегда говорил, что это к осадкам. Погода этой весной в Лондоне была просто ужасна. Благо этим вечером дождь хоть ненадолго перестал лить. Милый садовник приподнял шляпу в знак приветствия, когда она проходила мимо зимнего сада. Не было желания заходить внутрь. Не сегодня. Может в другой раз. Вороны, что осели на макушках высоких сосен издавали не те звуки, которые Грейнджер хотела бы слышать сейчас. Угнетало. Объявлена в розыск. Кто? Гермиона Грейнджер? Что за фальшь? Этого просто не может быть! Явно не с ней. Она бы тоже так сказала, если бы услышала что-то подобное в свой адрес. Воровка, лгунья, пьяница. Что с тобой происходит, невыносимая всезнайка? Снейп бы улыбнулся искренне, узнай такую новость. Всё было похоже на сон, но как от него проснуться? Ущипнуть? Не работало. Кстати о снах. На удивление их не было. Годрик. Хоть на этом спасибо. Угнетало бы ещё больше, если ещё больше возможно. Хотя, может, и было бы куда больше, но Гермиона просто об этом не знала. Ветер на удивление был до одури приятным. Его не хватало те три дня, которые она просидела в стенах своей комнаты. Пахло свежестью леса и немного озером. Небо чистое, без единого облака, открывало звёзды и луну. Она медленно проходит по каменистым дорожкам за особняк, чтобы скрыться от лишних глаз. Побыть один на один с собой. Смена обстановки чистит голову, как и смена вида деятельности. Грейнджер не изменяла своим традициям думать громко. Правда ли Малфой так считал? И как часто он замечал её сосредоточенное лицо? Она часто была в своих мыслях. Ведь это Гермиона. — Завтра особо не каких планов, разве что… — говорил Гарри. Гермиона не вслушивалась, о чём идёт речь, и что тревожит друга. Вечер в небольшом кафе. На фоне играет гитарист, а на столе ароматный глинтвейн, к которому она даже не притронулась. Рон сильно опаздывает, а Джинни и вовсе не смогла прийти из-за внеочередной тренировки. Работа давит на нервы. Да и ещё дом, в котором она снимает квартиру, через месяц сносят. Новое жильё, особенно около министерства, быстро не найдёшь. Мама уже которую неделю названивает ей по поводу планов на Рождество, но Гермиона не может дать точный ответ. Неделю назад они знатно поругались с Роном из-за нового законопроекта министерства. Друзья из них в последнее время были ещё хуже, чем влюблённая пара. А может, это и к лучшему? — Мы убили его и спрятали тело, а его вещи сожгли, — продолжал Гарри. — Что? — Гермиона наконец-то очнулась от навалившихся на неё проблем, — В смысле? Кого? — встревоженная Гриффиндорка пыталась проморгать пелену в глазах. — Да я шучу, — отмахнулся он, сделав несколько глотков согревающего, пряного напитка, — Ты громко думаешь, Гермиона. А когда ты думаешь — не замечаешь ничего вокруг себя. Что-то случилось? Она тяжело выдыхает, облокачиваясь на спинку стула. Гарри был, наверное, единственным, кто хоть как-то интересовался её жизнью вне работы. Это же Грейнджер, и она вряд ли будет жаловаться на такие банальные вещи, как быстрый поиск нового жилья, рутина на работе и непонимание со стороны лучшего друга и родителей. Нет, точно не будет. На вопрос Гарри она лишь натянуто улыбается и отмахивается, говоря, что всё хорошо. Гарри первый заметил, как Гермиона громко думает. И от этого на душе становится немного теплее. Подойдя к небольшому саду, Гермиона переводит взгляд на небольшую клумбу цветов, что ещё не успели распуститься. Это тюльпаны, чьи стебельки покачивались от небольшого порыва ветра. Почти так же, как и она сама. Свет в окнах поместья уже везде погас, что свидетельствовало о том, что все явно легли спать. Может, она бы тоже видела уже третий сон, но так хотелось хоть немного развеяться, подышать, отдохнуть. — Луна сегодня невероятна красивая, — раздаётся тихий голос за спиной. Но Грейнджер не оборачивается, а поднимает голову вверх, чтобы оценить предмет восхваления. Полнолуние. Действительно, она была прекрасна. Свет от неё рассыпался по земле, освещая каждый уголок. Как она могла не заметить такой красоты, что освещала ей путь до сада. — Не терзай себя Гермиона, — Уильям подходит, останавливаясь около её плеча, так же поднимая голову вверх, созерцая луну, — Совсем скоро, вы вернётесь домой и всё будет хорошо. — Надеюсь на это, — шёпотом отвечает она, прикрыв глаза. Хотелось представить тот момент, как она наконец-то вернётся домой. Увидит всех тех, по кому она так сильно скучала, обнимет и теперь точно не будет забивать голову всем тем, чем забивала ранее. Это того не стоит. — Боюсь лишь… — запинается Уильям, крутя фильтр сигареты в руках. — Боишься чего? — переспрашивает Гермиона переводя на него взгляд. Он напряжён. — Боюсь, что Элайн сильно будет по тебе скучать, — улыбается, так же переводя взгляд на Грейнджер. Луна, что так ярко светит этой ночью, делает его волосы холодными, белоснежными. Вместо пшеничного оттенка. Она отчётливо вглядывается в его глаза, а после переводит на такую различительную черту между близнецами. Родинка, что разместилась под правым глазом. В лунном свете он выглядел куда более восхитительнее. Нет, Грейнджер и раньше замечала то, что природа не обделила его красотой, но сейчас. Сейчас это просто подтвердилось. — Только он? — с такой же улыбкой спрашивает она. — Наверное Фор, будет ежедневно упоминать тебя как изумительную девушку из всех тех, что были в этом доме. — И много ли их тут было? — не скрывая смешка, произносит Гермиона и чувствует, как Уильям сокращает дистанцию между ними. Он приятно пах, не так, как Драко. Но Грейнджер ловит себя на мысли, что запах Малфоя ей нравится куда больше. Уильям использовал более тяжёлый аромат духов, но это, как ни странно, ему шло. Почему даже сейчас она вспоминает о том, как пахнет Драко? Вспоминает именно тот момент, когда он нёс её на руках, хотя Гермиона могла бы и сама пойти за разгневанным Слизеринцем. Вспоминает то, какие были прохладные ладони, которые касались её спины, и как стучало его сердце. Становится душно, хотя она и на улице. Её это бесит, но она всё чаще начинает ловить себя на том, что думает о Малфое. Чаще смотрит на него за общим приёмом пищи или просто невзначай взглядывает, когда тот проходит мимо. — В качестве такого гостя, как ты. Никого, — его тон понижается до шёпота, от чего по телу бегут мурашки. Уильям стоит всего в шаге от неё, и она боится сдвинуться с места. Замечала ли она когда-либо что у Уильяма такие же строгие черты лица, особенно скулы? Замечала ли она когда-либо что его волосы не вьются, как у его брата? Замечала ли она когда-либо что он не щурит глаза, как это делает Малфой? Нет. Определённо нет. Но сейчас… Она в голове делает пометки, откладывая это в памяти, запоминая. — Расскажи мне о себе Гермиона? — он делает шаг назад, от чего становится проще дышать и Гермиона дышит. О Мерлин, ей не хватало этого кислорода, — Чем ты занималась в детстве? Она не сразу, но понимает его просьбу. О себе? Почему его это интересует? Но Грейнджер не хочет думать об этом. Уильям проходит немного вперёд, засматриваясь на ещё не распустившиеся тюльпаны. — До школы, родители водили меня на фортепиано, — начинает она, — Но прозанималась я немного, а после всё моё свободное время занимала учёба. — Как у всех пианистов, у тебя превосходные пальчики, — от этого комплимента она не смутилась, но ещё больше залилась краской, — В детстве наша мама часто играла колыбельную. Фортепиано не замолкало в нашем доме, — в его словах читалась грусть. Уильям впервые заговорил с ней о чём-то личном. Доверяя что-то сокровенное из своей души. — Сыграешь мне колыбельную? — его просьба просто выбивает у неё все мысли из головы. Нет, в этом нет ничего такого. Но Грейнджер всё равно находится в недоумении. — Я…не… Я давно не практиковалась в клавишах, — запинается она, опуская взгляд на землю, — Наверное, это плохая затея, — со смешком в голосе выдаёт Гермиона. И это действительно говорит она? Сама в это не верит, но соглашается. Грейнджер любила клавиши. Обожала их буквально. Для неё колыбельной всегда была Лунная соната. Но имел ли её ввиду Уильям? Нет, она не воспринимает его просьбу как-то странно, ведь Флоренс всячески пытается вывести её на диалог. Узнать что-то о ней, ведь она так мало рассказывала чего-то личного. В принципе, как и он. — Надеюсь, когда-нибудь старенький рояль опять почувствует себя нужным, но явно не сегодня, — монотонно произносит Уильям, переводя снова взгляд на неё, — Луна сегодня красивая.***
— Я же не серьёзно! — выкрикивает она, когда за ней начинает гнаться Элайн. Грейнджер пытается сдерживать смех, но это получается с трудом, что ещё больше выводит парня гнаться за ней по широким коридорам дома. Следующий день для неё словно отдушина. Всё на столько проходит хорошо, что даже не верится. Идеальный завтрак без споров и разногласий. В обед она заглянула в зимний сад, где садовник рассказывал ей о редких сортах роз. А вот вечер. Вечер был просто изумительным. Гермиона составила Элайну компанию в приготовлении ужина, но дело не продвигалось дальше нарезания овощей. Они шутливо спорили буквально о всём. Спорили ради спора, понимая, что правых в нём не будет. — На этот раз ты сильно задела мои чувства, — выкрикивает Элайн, заворачивая за очередной поворот, за которым только что скрылась хохочущая Гермиона. Дом погружался во что тёплое, ведь столько искреннего смеха он не слышал уже давно. Гермиона с визгом спускалась со ступенек, убегая от разгневанного Элайна, который, как ей показалось, чем-то кинул в неё. Это был кусочек бекона. Домовики с испугом расступались перед ними, боясь попасться под такой гнев хозяина. Но разве это можно было так назвать? Флоренс едва сдерживался, чтобы не рассмеяться, как Гермиона. Всё слишком походило на детские забавы, напоминая догонялки. Забегая на кухню, Гермиона нашла единственный способ уворачиваться от Элайна. Спасительный остров, который находился по середине кухни, был как раз кстати. — Это глупо настаивать на том, что в Пророке пишут достоверную информацию, — выкрикивает Гермиона, приседая за тумбу, — Там сплошной бред, который берут из пальца. Кто вообще в это верит? Они оббегают по кругу остров, бросая друг в друга тем, что попадается под руку. Что-то застревает в волосах у Грейнджер, но она даже не обращает на это внимание, уворачиваясь от полетевшего в неё соуса для утки. — Там пишут то, что интересует людей, — он бросает кусочек огурца, но не попадает, — Особенно в воскресном, — Элайн вздёргивает подбородок, копируя её жест. — Годрик. Это жёлтая пресса. Да ты вспомни сам статью про то, что писали про Уильяма. Это же информация взята из воздуха. — А это… — он запинается, не зная что ответить, — Это уже не имеет значения, — пожимая плечами, Элайн снова пытается её догнать. Но всё бесполезно. Грейнджер не так плоха. И она устремляться к дверям, в которые они ранее вбежали. Что-то попадает ей в спину, не причиняя даже хоть какого-то дискомфорта. Он что-то кричит ей вслед, но ничего не понятно, ибо большую часть Элайн смеётся. Гермиона утыкается в грудь, которая появилась в дверях кухни. Глубокое ровное дыхание и приятная ткань рубашки. Запах грейпфрута. — Не знал, что кретинизм передаётся, — шипит он, но не отходит, — Вообще умом тронулись? Грейнджер, вместо того, чтобы отбежать от него, высказаться в ответ, начинает прятаться за Малфоем, выглядывая то с правой стороны, то с левой. Элайн что-то ещё кричал ей, когда выбирал, что следующее полетит в девушку, но Гермиона не слушала. Она цеплялась за рубашку, немного выправляя её из штанов. — Грейнжер, что за ребячество? — буднично произносит он. Она даже удивилась его вопросу. Нет, не то, чтобы она ожидала услышать ещё больше грязи в свой адрес… Хотя… Да! Она ожидала услышать куда больше оскорблений от него. Это же Малфой. Но сейчас он стоит и даже не пытается что-либо сделать. Руки в карманах даже тогда, когда Грейнджер явно мешает стоять ему ровно. Он тяжело вздыхает, пытаясь сделать шаг вперёд. Но Гермиона ему препятствует. — Пусти, — произносит он, поворачивая голову назад. Его взгляд строгий с изогнутой бровью. — Да, Гермиона, иди сюда и получи по заслугам, — выкрикивает Элайн, перекидывая из рук в руки апельсин. На лице Драко появляется некая ухмылка, но ему это даже нравится. Нет, он не собирается присоединяться или как-то защищать Гермиону. Он просто ждёт. Ждёт, когда сможет спокойно пройти до кухни и утолить жажду. Но Гриффиндорка, как маленький котёнок, вцепилась в него и явно не хочет отцепляться. И его это умиляет.***
Артур ответил раньше назначенного срока на целых два дня. Вот он, переломный момент, и вот она — точка кипения Малфоя. Письмо, что принёс филин, было в клочья разорвано. Существовало ли в его жизни более никчёмного письма? Нет. На это он возлагал большие надежды. — Отправь его ещё кому-то, оно не может быть подделкой! — выкрикивал Малфой, сидя в кабинете у Уильяма. — Артур не может ошибиться. — Все люди ошибаются. Все! Без исключения! — лицо краснеет, а на лбу появляется венка. Малфой зол как никогда. Перстень — подделка, а камень — обычное стекло. Такого исхода он точно не ожидал. Кроу просто любит трепать языком. А Грейнджер зря подставилась. Теперь она сутками находится дома, ведь её личико висит почти на каждом здании. Годрик. Будто она настолько опасная преступница, что она единственная, кого срочно нужно найти и запереть в Азкабане. Мир тронулся. Что делать где искать именно то, что так необходимо? Не хочется думать. Хочется нажраться в хлам. Он курит, наверное, третью сигарету подряд, но даже не обращает на это внимание. Никотин никак не помогает расслабиться. И в ход идёт лампа, которая стояла на столе у Флоренса. Всё вдребезги. — Кармэлла Боттичелли. Артур предполагает, что кольцо возможно у неё, — Уильям так же закуривает, даже не обращая внимание на гнев Малфоя. Он продолжает смотреть в стопку пергамента, перекладывая его вновь и вновь. — Где её искать? — шипит он, делая затяжку за затяжкой и туша даже не докуренную сигарету. Ментол больно опаляет горло, раздражая гланды, но Малфою всё равно, — Где чёрт возьми мне её искать!!! — кричит, надрывая голос. Может, его раздражало то, что Уильям был значительно спокоен, или же то, что он не привык чувствовать провал? Сейчас его бесило всё, а те листки пергамента хотелось просто испепелить, заставляя хоть на секунду завлечь внимание Флоренса. Сам же парень восседал в кресле с ровной осанкой и пером в руке. Делая некоторые пометки, он перекладывал документы из стопки в стопку. — Северо-восток Италии. Морской порт. Венеция. Она живет в районе Сан Марко. Дома на этой площади стоят до одури дорого. Отец девушки держит все бутики дорогих брендов Италии, Франции, Испании. Также продаёт дорогие машины и недвижимость в самой Италии. В общем, очень преуспевающий человек, — Уильям переворачивает пергамент и зачитывает дальше, — Кармэлла, единственная наследница в семье, росла без матери. Весьма избалованная особа, которая жутко помешана на ювелирных драгоценностях. В её имениях достаточно редкие экземпляры, которые сохранились лишь в одном виде. Драко вздыхает. Венеция. Девчонка чем-то похожа на него самого. Видимо, контакт будет легко найти. Ведь она так же росла на папенькиных деньгах и никогда не знала что такое нуждаемость. Наверное, и про отцовскую любовь так же не слышала, раз он так обширно расстроил свой бизнес. Отправиться в Италию нужно будет с Грейнджер, ведь расстояние точно его убьёт, а голова просто готова разорваться. — Ах да, — протянул Флоренс, — Она маггла. Очередная ментоловая идёт вход, но Малфой не собирается продолжать диалог, а с грохотом захлопывает дверь в его кабинете, удаляется. Иметь дело с магглами — это последнее, за что он возьмётся. Да и ко всему с противной, самовлюблённой девчонкой, которая по характеру явно не будет уступать ему самому. Как часто за день он проклинал отца за всё то, что ему приходится терпеть тут. Он быстро спускается на первый этаж, не стесняясь курить в доме. Да и это уже давно вошло в норму. Нарцисса бы не одобрила такое поведение сына в стенах дома. Она вообще мало чего одобряла из его новых привычек. Миссис Малфой не очень хорошо относилась к тому, что её сын мог надолго пропасть из дома, а когда появлялся, то постоянно был в нетрезвом виде. Часто не выходил из комнаты, хамил и сквернословил. Нет, он, конечно же, уважал мать, стараясь не ругаться в её присутствии, но иногда нервы берут своё. Нарцисса неоднократно ругала его за запах никотина, которым пропиталась его комната, а пепел, который поселился на прикроватной тумбе, она старалась уже не замечать. Люциус уверял жену в том, что это последствия тяжелого времени и сыну просто нужно время, чтобы остепениться. Но сколько нужно этого времени? Никто не знал. Малфой старший иногда составлял компанию на вечер, что ещё больше выводило Нарциссу из себя. Ведь такие посиделки, тем более с сыном, оставляют желать лучшего. Она, как любая мать, переживала за своё чадо. Ещё бы. Сердце и глаза матери не обманешь, будь ты хоть искусным лгуном. Драко стал врать ей, но Миссис Малфой лишь кивала в ответ, не желая разводить конфликт. Да и для чего ещё больше добавлять масло в огонь. Бутылка огневиски и гранёный рокс на барной стойке. Драко делает несколько больших глотков, опустошая ёмкость и ощущая, как становится горячо внутри. Становилось ли легче? Нет, Но напиться хотелось. Когда в гости заходил Забини, Нарцисса была рада его появлению. Он всегда был настолько любезен с ней, с порога осыпал её изысканными комплиментами. — Вы как всегда обворожительны Миссис Малфой, — мулат целует тыльную сторону руки, — Моя маман всегда хочет выведать ваш секрет красоты. Не подскажите, какими кремами пользуетесь? — ухмыляется он, отдавая букет лилий, который презентовал Нарциссе, домовикам. — Ох, Блейз, чудесные лилии, — она приказывает домовикам отнести букет в восточное крыло, ведь именно оно, выполнено в белых тонах, так же, как и идеальные лилии, — Ужин уже на столе, прошу, — женщина указывает в сторону столовой. За такими вечерами Люциус всегда отсутствовал, но иногда к ним присоединилась Пэнси. Блейз, как искусный кавалер, ухаживал за дамами, а Драко лишь закатывал глаза. Нарцисса всегда знает, что если не лучший друг сына, то он сам элегантно отодвинет ей стул и подольёт вина. Разговоры, как правило, всегда были однообразными, но иногда и заходили в более интересные темы. Пэнс иногда секретничала с хозяйкой дома. Может девчонка искала в ней какую-то поддержку с женской стороны, ведь её родители погибли. Вечер каждый раз сопровождался разнообразной музыкой и блюдами, но что было неизменно, так это вино. Любимое вино Миссис Нарциссы было красное сухое. Опустошая уже третий или четвёртый стакан, Драко уставился в окно, на улице уже была глубокая ночь. Отражение, в котором он видел самого себя, его бесило, но он продолжал смотреть. Смотреть на себя и ненавидеть. Ненавидеть за то, что так мало пытался помочь Блейзу и Пэнси, ведь именно в нём они так нуждались. Драко в начале просто игнорировал письма и визиты друга. Ему не хотелось попросту ничего. Он днями закрывался у себя и напивался до беспамятства. Вспоминая то, что пережил за те года. Вспоминая, кого унесла война, а кого он сам лично отправил на небеса. Хотя, с большим удовольствием он убивал тех, кто уже давно его бесил. И, наверное, они горели в аду. А Азазель встречал их у ворот. Он помнил моментами большие битвы, ведь там не особо работает мозг в правильном русле. Он не размышлял над тем, жалко ли ему тех в кого летит зелёный луч. Жалко было лишь однажды, когда непростительное полетело в ребёнка. Это случилось ровно через год после начала войны. И именно тогда что-то больно кольнуло в его груди, ведь мальчику было около пяти. Кольнуло ещё раз, когда он убивал вновь и вновь невинных людей, которые по своей глупости попались под руку. Была ли в этом их вина? Не он, так кто-то другой. Он повторял себе это почти каждый день, почти каждый раз, когда погибали невинные. Малфой сбился уже после первый тысячи. Как страшно звучит эта цифра, особенно, когда понимаешь, что это те, кого он убил. Убил. Убил. Убил. Драко резко бросает граненый стакан в стену, и тот разбивается вдребезги, а остатки огневиски остаются стекать по стене. Зарываясь пальцами в волосы, он шумно выдыхает. Капли дождя начали барабанить по оконной раме, что ещё больше стало его раздражать. Тело млело от алкоголя, а кухня уже впитала в себя запах никотина. Где-то в углу копошился Фор, убирая осколки стакана. Но стоило всего один раз Драко на него взглянуть, как тот исчез с щелчком пальцев. Отправиться в Венецию он решил завтра к вечеру, ибо состояние на утро будет точно не из лучших. Драко надеялся, что за ними не увяжется Уильям или же его братец. Для такой дальней поездки ему была необходима только Грейнджер. И слово необходима было лучшим синонимом к её присутствию. Всего лишь формальность в качестве сопровождения. И даже не на встречу, а просто посиди за стенкой в отеле. Но главное — будь рядом. Драко было немного жаль, что девчонка пошла на риск и не оправдала ожиданий. Он всегда поражался хвалёной Гриффиндорской храбрости, хотя она была схожа с твердолобостью, а иногда и вовсе с тупизмом, не способным здраво размышлять, где действительно храбрость, а где трагичная гибель. Грейнджер же, наверное, и не различала двух концов этой палки. Она всегда шла на рожон, не оглядываясь назад и даже, наверное, не думая. Если надо, то надо. — Что-то случилось? — послышался её голос, после скрипа двери. Грейнджер стояла в дверях, хотя Драко был уверен, что стояла она там больше нескольких минут. Стоило только подумать. Он не оборачивался, но понимал, даже был уверен, что она проснулась не так давно. Что была заспанная со спутанными волосами и в пижаме. Зашла за зельем. — Твоё геройство было напрасным, Грейнджер, — тихо произносит Драко, не убирая ладоней от лица, — Кольцо не подлинное. Теперь он был уверен, что даже чувствовал её негодование и даже то, что она не может подобрать нужных слов, чтобы описать свои эмоции. Это же Грейнджер! Она не сможет сквернословить, даже если очень сильно хочется. — Что тебе снилось? — он решает не дожидаться ответа, ведь и так понимает, что пропустит мимо ушей. Гермиона тихо прикрывает дверь и медленно подходит к столу, за которым сидел Драко. Садится напротив, но даже не смотрит на него. Темнота в комнате помогает чувствовать себя более расслабленно. Но она пытается зацепиться за что угодно, лишь не смотреть на него. Тяжело дышит. Или же она наслаждается тем запахом, который с нотками грейпфрута исходит только от него? — Их не было целых пять дней, — вяло начинает она, снова теребя свой браслет, — Никогда после войны они не пропадали на пять дней. Мне не снилось то, что бывает обычно. — Но тем не менее, опять дурной сон, — и он как всегда прав. Скинув напряжение с плеч, Драко опирается спиной о спинку стула, всматриваясь в Гермиону. Хоть темнота и мешает увидеть то, что написано у неё на лице, но он знает, даже уверен, что она нервничает. Слишком тихо, чтобы этого не услышать. — Будто я чем-то больна и нахожусь в Мунго. Что кто-то пытается мне помочь, но я привязана к кушетке. И как что-то вонзается мне в вену на руке. После наступает боль. Наступает такая боль, что через несколько секунд я отключаюсь, — с хрипотой в голосе произносит Грейнджер и, наконец, встречается с его взглядом, — Но я абсолютно ничего не вижу и с каждым разом, мне всё больнее и больнее. Драко расслабленно смотрит на неё, но Гриффиндорка будто не находит себе место, ощущая дискомфорт от его взгляда. Он опять закурил, но Грейнджер даже не подумала сказать о том, чтобы он этого не делал. Не сейчас. Не о том она думает. Ей становилось страшно, что сон повторяется, что боль ощущается как настоящая. Страшно. — Завтра мы отправляемся в Италию, — резко произносит он. Нет, он не хотел как-то поддержать девушку или же дать совет, как бороться с кошмарами. Драко было просто интересно, и он утолил свой интерес. Грейнджер — сильная девочка и сама справиться. О поездке в страну, в которой Гермиона давно уже хотела побывать. Ей хочется запищать, как ребёнок. Затопать ножками и броситься в объятья тому, кто сообщил ей эту радостную новость. Но осознание быстро приходит в голову. На чём радости быстро исчезают. — В каком смысле и зачем? — А ты пошевели мозгами и подумай, для чего нам ехать туда, если у Захары поддельное кольцо? — шипит Драко вставая изо стола, со скрипом отодвигая стул. Быстрым шагом он подходит к бару, выбирая очередную янтарную жидкость, которой в его организме и так уже перебор. Стакана уже нет, и он пьёт из горла, морщась, но делая несколько глотков. Грейнджер же переводит на него взгляд, но видит лишь спину. Замечает, как часто и глубоко он дышит. И её это пугает. Пугает то, что Драко зол и не понятно, что можно ожидать от него сейчас. Нет, определённо он её не тронет. Ведь для чего? Выпустить гнев? Вряд ли. — Не может быть, — тихо произносит она, не веря в его слова, — Такого просто не может быть, что оно поддельное, ведь Артур сказал… — Артур сказал, — перекривлял её Малфой, — Он говорит полную чушь, а мы верим. Сейчас же он уверен, что кольцо в грёбанной Италии. Сколько ты должна ещё их выкрасть, что бы дойти до подлинника? — его тон был холодным и жёстким как сталь, и от этого у девушки градом пробежали мурашки. Драко пьян, он не в себе. — Но ведь, без него я не могу вернуться домой, — так же шёпотом, произносит Гермиона. Теоретически она могла вернуться домой и без него. Если бы на это был согласен Драко. Но это маловероятно. Ведь был ли у него смысл возвращаться домой без перстня? Но Гермиона принимала это и была готова помочь ему ради того, чтобы наконец-то убраться отсюда. Драко медленно обернулся, опираясь о кухонную тумбу. Он смотрел на неё, немного наклонив голову в бок. Бутылка, зажатая на горлышке, была всё так же у него в руке. В какой-то момент ему захотелось сказать ей спасибо, ведь он даже не поблагодарил Гермиону за то, что она рискнула на это ради него. Но Малфой не привык этого делать, как и не привыкла Гермиона слышать от него подобное. Но сейчас… Сейчас он видел в ней помощь, которая ему нужна. Грейнджер готова ехать в Италию и искать кольцо там. Всё из-за того, что ему оно нужно. — Грейнджер… — стиснув зубы, на выдохе произнёс он но резко оборвал свою речь. Не решившись договорить, Драко подходит к столу, ставит бутылку и садиться на тот же стул, где сидел ранее. Облокачиваясь на спинку, он складывает руки на груди, всё также держа в поле зрения Гриффиндорку. Она и не наставила на том, что бы он продолжил. Ей даже было любопытно именно то, как быстро он отпустил гнев. Сейчас же поза Малфоя была расслаблена, а взгляд смягчился. — Что сказал Уильям? Драко выдал короткий смешок. Закурил. — Кольцо у девчонки из Венеции, — затяжка никотина, — Она маггл. Грейнджер не пыталась скрыть своё удивление. Убрав выпавшую прядь за ухо, она придвинула стул ближе. Ей были интересны все подробности. Но ожидать того, что Драко расскажет хоть часть от них, была маловероятна. — Вы знаете где она живёт, интересы? Уверены, что кольцо у неё? — Ответь мне Грейнджер, — ядовито произносит он, — Где бы были твои друзья не будь тебя с ними? — Это не имеет никакого значения, — вздёрнув подбородок отвечает она, — Мы сейчас говорим не об этом. Драко делает ещё одну затяжку, но выдыхает куда-то вверх. Пару секунд молчания, которые начинают её напрягать. — Признай то, что без тебя бы они сдохли ещё в первый день, — он откидывает голову назад, — Продумывать всё наперёд, составлять идеальные планы, излечивать тех, кто бы не дожил до утра, — и снова пауза, — Ты бесила меня во время войны, настолько бесила, что попадись ты мне на глаза убил бы не задумываясь. Огромный ком становиться у неё в горле. Неужели он всё это всерьёз? Грейнджер не учувствовала в битвах, но прекрасно знала, на что способна фантазия Малфоя. То, как он руководил своими людьми, то, как он искусно убивал, наслаждаясь. Тяжело вздохнув, поняв, что информацию она вряд ли услышит от него, Грейнджер поднялась, сделав пару шагов в сторону выхода. Остановившись около Малфоя, она ответила: — Я ненавидела тебя так же, — опять вздёрнула подбородок, — И если бы ты попал ко мне в госпиталь — лечить бы не стала. Это был хороший ответ с её стороны, который позабавил выпившего Малфоя. Но Грейнджер была не та, кто оставит последнее слово за собой. Развернувшись на пятках, она уже почти сделала шаг в сторону двери, где рядом валялись осколки разбившегося стакана, но Драко опередил её. Резко схватив за запястье девушку, он потянул ту на себя, вынуждая приземлиться к нему на колени. Уперев руки о стол с двух сторон от неё, Драко приблизился к её уху. Грейнджер чувствовала его дыхание на своей шее, от чего нервно сглотнула. Дышать не хотелось. Не хотелось снова ощущать этот запах, который дурманил её рассудок. Но сейчас пахло алкоголем, а запах грейпфрута сходил на нет. — Не верю, — прошептал он, опаляя её кожу своим дыханием, — Только не ты. — Убери руки, — тихо ответила она. Грейнджер лгала. Да, конечно. Кем бы не был Драко, но она бы помогла. Это же Гермиона. Но сейчас… Годрик, ей становиться не по себе. Она сидела у Драко, чёрт возьми, Малфоя на коленях, а совсем недавно он нёс её на руках. Да и, признаться честно, она ни капельки не хочет уходить. Но слишком самоуверенные слова и действия Драко просто вынуждают. Она чувствовала спиной его руку, которая упиралась в стол. Странно, но она была тёплая. Не такая, как тогда, когда он нёс её на руках. Чувствует, как рука плотнее прижимается к её спине и резко выпрямляет спину. — Я тебя не держу, — на лице появляется ухмылка, которую Грейнджер будто ощущает. — Малфой, ты пьян, — констатирует она, закатывая глаза. Мозг начинает отключаться. Но Драко её бесил. Бесил тем, что он был хозяином положения. Тем, что Грейнджер идёт на поводу и не отступает. Хотя с лёгкостью могла встать и уйти. Но не хотелось. Слизеринец был обаятельным, тянущим к себе и она велась на это. Мерлин. Ей просто хочется расслабиться. Напиться что-ли? Драко играл с ней, и ей это нравилось. Не понимая почему, но, блять, нравилось. — Ещё нет, — усмехнулся Слизеринец, — Будь я пьян, ты бы узнала. — Это ещё как? — Грейнджер сложив руки на груди, также издала смешок, стараясь выглядеть увереннее, но выходило не очень. — Наверное так. Его рука медленно обхватывает её талию, от чего Грейнджер напряглась. Драко почувствовал это, а ещё то, что она замёрзла, но до этого ему уже не было никакого дела. Его взгляд был на её губах. Пару секунд. Всего каких-то пару секунд и он приближается ближе. Что им двигало в этот момент, известно только одному Салазару. Будет ли он жалеть? Подумает об этом завтра. А сейчас… Сейчас он целует её. Завладевая нижней губой, ощущая, какая та на привкус сладкая. Притягивая Грейнджер ближе и совершая ещё одно действие. Нежно, боязливо, но поддаётся на провокации Слизеринца. Грейнджер осторожно двинулась вперёд и ответила на неожиданный и нежный поцелуй Малфоя. Ощутив такое трепетное блаженство, ей хотелось обмякнуть в его руках. Отпустить всё и на пару секунд забыться. Она бы никогда не могла подумать о том, что поцелуй с ним будет таким нежным. Но Драко углублял его, немного прикусывая её нижнюю губу. Движение за движением, и он отстраняется, соприкасаясь с её лбом. Смотрит ей прямо в глаза, а затем на губы. Тяжело дышит. Рука, что покоилась на талии девушки, ослабляет хватку, но остаётся, ошпаривая её кожу горячей ладонью. — Наверное так, — шёпотом повторяет он.***
Тёплый влажный воздух и солнечные лучи. Улыбчивые люди и запах выпечки. Уйма мостов и чаек. Радушно и тепло их встречает Венеция. Грейнджер всегда хотела побывать именно тут. Побывать на площади Святого Марка, заглянуть в собор Санта-Мария-делла-Салюте или же просто пройтись по всем улочкам красивейшего города. На счастье Малфою, отправились они только вдвоём. Не удивительно было слышать от Уильяма то, что работа не позволит ему столь длительно отсутствия. А Элайн слёг с гриппом. Ещё несколько дней назад были заметны его симптомы, но парень отмахивался и уверял, что всё в порядке. В итоге молчаливый и немного встревоженный Малфой дождался вечера, а после переместился в нужный город с помощью порт-ключа который любезно предоставил им Уильям. Погода была просто идеальна по сравнению с дождливым Лондоном. Идя немного впереди, девушка разглядывала архитектуру, засматривалась на проплывающие гондолы по каналам, любовалась прекрасным закатом, который окрасил весь Гранд-канал в насыщенно красный цвет. Они остановятся в доме семьи Флорнес. Так как Драко не сильно жаловал находиться в отеле. Опыта ему уже хватило. Слизеринец шёл где-то поодаль от неё, но не спускал глаз. Немного забавило то, как она реагировала на всё. Даже на проходящую пожилую пару, которая что-то проговорила на Итальянском языке и мило улыбнулась. Грейнджер была схожа с ребёнком, и Малфой не понимал, нравится ли ему это или, наоборот, злит. Он опять закурил, расстёгивая пуговицы на пиджаке. Однако, тут было довольно теплее, чем он себе представлял. Дом Уильям приобрёл специально на той же площади, где и проживала мисс Кармэлла Боттичелли. Дабы не возникло никаких подозрений и подтвердить статус аристократа Малфоя не потребовалось. На это заявление он лишь усмехнулся. Забавно, никогда бы не подумал, что мне нужно будет это подтверждать. Дом был в два этажа, с красивейшей верандой на втором этаже, которая выходила на саму площадь. Грейнджер отметила то, что на ней было до одури много живых растений. Но внимание привлекал к себе плетущийся виноград, что заходил на саму крышу дома. Массивная белая дверь поддаётся, что было странностью, ведь почему-то она была не заперта. Девушка входит первая, не дожидаясь Драко, осматривая первый этаж. Весь дом просторный и светлый. Пахло в нём свежей древесиной и немного цитрусом. Посередине холла лестница, что вела на второй этаж. Справа кухня и столовая, изумительная гостиная с огромным ковром. Слева, как она уже убедилась, была ванная, кабинет, кладовая комната и гостевая спальня. Второй этаж сразу же удивляет её. Поднимаясь, она видит коридор, а в конце расположились панорамные окна, которые вели на саму террасу. И снова двери. На этот раз их пять. Три спальни, каждая такая же светлая, как и первый этаж, небольшая библиотека и ванная комната. — Через час я ухожу, — послышался голос на лестнице. Драко не спеша поднимался следом. Вещи уже давно были тут, и это облегчало задачу. Следовало переодеться и отправиться на встречу с назойливой и избалованной девчонкой. Грейнджер слегка кивнула в ответ и скрылась за дверью около террасы. Комната была не чем не хуже в которой она жила в поместье Флоренс, разве что немного меньше и без ванны. Но всё равно эти условия казались ей королевскими. Туалетный столик с множеством косметики и огромный белый шкаф с золотистыми вкраплениями в нём. Уильям сделал всё, чтобы Гермиона не нуждалась ни в чём, находясь так далеко от его присмотра. Множество красивейших платьев разной длины. Несколько головных уборов, кардиганов и на странность даже висело её кашемировое пальто. Улыбка не сходила с лица. Решив переодеться и, в отсутствие Драко в доме, прогуляться, Грейнджер выбирала подходящее платье. Выбор пал на что-то по истине летнее. Лёгкое, нежно голубое платье, которое было чуть ниже колена. Достаточно свободное. Присмотрев на верхней полке плетёную шляпку с чёрной лентой она выбрала и её. Обуви подходящей, как странно это не звучало, не было. Она не любила носить эти лоферы, которые почему-то стали так популярны в это время. Обычные чёрные босоножки в египетском стиле и образ готов. Она так сильно хотела пройтись по всем тем местам, про которые читала в книгах. Зайти в кафе и отведать местной кухни или просто посидеть на свежем воздухе где-то в центре города. Минут сорок она провела в своих раздумьях, при этом не переставая улыбаться, как довольный ребёнок. Выйдя из комнаты, Грейнджер обнаружила Малфоя сидящим на террасе. Снова курит. — Я пойду в город, хочу прогуляться, — приоткрывая дверь, произнесла она. И уже было закрыла её, удаляясь, но Драко ответил: — Нет, — сухо, крутя фильтр в руках. — Что? — возмутилась она, — Это ещё почему? — но Гермиона не стала дожидаться ответа и решительно зашла на террасу, — Знаешь Малфой, то, что мы поцеловались, не даёт тебе никакого права… Он перебил её смешком. Ему смешно? Встав с плетёного кресла, он схватил ту за локоть, подводя к ограждению балкона. Несколько секунд он бегло смотрел на дома, но остановившись на нужном, указал на него. — Это дом главы семьи мафии Мала-дель-Брента, — тихо произносит Малфой, где-то у неё над ухом, — Помимо того, что они отмывают деньги, сбывают наркотики, грабят, они также похищают людей, занимаются сутенёрством. Ты никто в этой стране, Грейнджер, и искать тебя в одном из их подвалов я не буду, — холодным, стальным голосом добавляет Драко отстраняясь и садясь обратно в кресло, продолжая курить. — Мафия? Я думала что их уже давно нет, — произносит Грейнджер, продолжая смотреть на тот дом, который ей показал Слизеринец, — Хорошо, даже если они и есть, не думаю, что им будет интересно меня похищать. Драгоценностей я не ношу, не одеваюсь в дорогие вещи. Ты сильно утрируешь. — Им конечно ты будешь не интересна, а вот выкуп за тебя, который они потребуют — очень сильно их интересует, — Драко делает ещё одну затяжку никотина, опаляя пальцы угольком. Смотрит ей в спину, слегка прикрыв веки, наслаждаясь тем, что Грейнджер верит ему, не спорит и не выводит того из себя. Развернувшись и присев рядом. Гермиона молчит. Она не верит в то, что мафия существует и до сих пор. Всегда это было какой-то выдумкой, фильмами, которые показывали по телевизору. Сейчас же, находясь всего в ста метрах от того человека, который руководит всеми головорезами в этом городе, становится страшно. Неужели она будет заперта в этом доме и тогда зачем Драко взял её с собой, если знал? Он ведь знал то, где они поселяться, кто будет жить рядом. Он, мать твою, всё знал. Сейчас на душе было погано, ведь Гриффиндорка успела насладиться лишь тем, что прогулялась до этого места. Взглянула всего на пару зданий. А сейчас что? Сейчас она проведёт вечер на этой веранде, наблюдая за людьми, которые разгуливают по площади Сан-Марка. Тихо завидуя им. — Я так понимаю, моё нахождение тут будет только в этом доме? — с ноткой грусти произносит она. — Посмотрим.***
— Вы всегда так рассеяны? — промурлыкал Драко, подавая выпавший клатч девушке. Встреча состоялась на той же площади, где проживали Драко и Гермиона, где проживала Кармэлла Боттичелли. Не было удивительно, что девчонка захаживала в изысканные места. Таким и было это кафе. Изумительно место — кафе Флориан. Это самое старое кафе не только в Венеции, но и во всём мире. За чашку кофе ты должен будешь выложить хорошую сумму, не говоря уже о еде. Кафе имеет внутренний дворик с видом на Дворец Дождей и живой музыкой оркестра. Там сохраняется очарование Старого Света с сиденьями из красного бархата, мраморными столами и позолоченными стенами, украшенными произведениями искусства итальянских мастеров. Всё в стиле старой Италии, но это никогда не выйдет из моды. Кармелла расположилась на передней веранде, которая выходила на площадь. Девушка попивала кофе и что-то скрупулёзно искала в своей сумочке. — Ах, иногда, — мило улыбнулась она, принимая клатч, — Вы не отсюда? Драко, не дождавшись предложения присесть за столик, разместился напротив. Официанты тут были лучшие в городе, так как сразу же к нему подошёл молодой парень, спрашивая о заказе. Драко заказал тоже кофе. Пить особо не хотелось. — Что же меня так выдаёт? — продолжал заигрывать. — Наверное то, что у вас идеальный английский. Я Кармелла, — девушка протянула тоненькую ручку в знак приветствия. Драко не заставил ждать девчонку долго и так же представился, целуя тыльную сторону её руки. Кофе принесли достаточно быстро, расплатившись и оставив довольно крупную сумму на чай, Драко сделал несколько глотков тёмной жидкости. Отвратительно. Девушка обратила внимание на то, что молодой человек, который так галантно подал её упавший клатч не беден, а наоборот, даже излишне сильно сорит деньгами. После её взгляд упал на костюм Драко, а более детально она рассматривала его запонки. Он видел то, как Боттичели разглядывала его, и это ему и было нужно. Ведь девушка голубых кровей не будет составлять компанию какому-то сброду — она точно не будет. Спустя пару секунд, её взгляд одобрительно принимает Драко, на что он еле сдерживает усмешку. Парень отчётливо видел в ней самого себя. Такая же, как и он в точности, хорошая копия. И именно поэтому, знал, что интересует таких, как Кармелла. — Прекрасный город, как и их женщины, — лукавит он. Малфой не любил Итальянок, во всех смыслах этого слова, — Я тут на несколько дней — бизнес. Слышал, что вы славитесь не только модой и эксклюзивными автомобилями, но и тем, что можно приобрести то, что сложно достать, — его улыбка хищная, самодовольная. — И что же тебя интересует? — поддаётся она. Драко ей симпатичен, приятен и она не против помочь. — Моя мать обожает драгоценности. Но я такой плохой сын, что не только опоздаю на её день рождения, но и в добавок не приобрёл ей подарок. Хотелось подарить ей её мечту. Глаза округлились, а дыхание стало частым. Девчонка выросла без матери, лишь на попечительстве отца. Ей явно не хватало той ласки и заботы, что могла подарить ей мать. И Драко понимал, что это то место, куда нужно давить. Была лишь одна попытка, которая увенчалась успехом. — Ах, è terribile , — вырывается у девчонки аж на родном языке, — Конечно, это не проблема, Драко. Мой отец влиятельный человек в этой стране — он поможет, он точно поможет. Расскажи, о чём мечтает твоя madre. — С детства я слышал лишь о том, что она до безумия мечтает о кольце с чёрным алмазом. Но я объехал почти весь мир, но чего-то подходящего для неё я не нашёл, — Драко играл и роль его была любящего сына, который сделал бы всё, для своей матери. — Eccellente, я помогу тебе, но от тебя мне тоже будет нужна помощь. Через два дня будет благотворительный вечер, который организовывает мой отец. И я хочу, что бы ты пошёл со мной туда, а дальше, — она резко замолкает и приближается, произнося следующую фразу шёпотом, — Помоги мне его убить.