сентябрь 1998
— Вернуться в Хогвартс было опрометчивым решением, — Драко сделал глоток огневиски прямо из бутылки и передал её Теодору. Тот повертел в руках стекло с жидкостью и опрокинул в себя содержимое, подражая другу. — Я едва ли нашел в себе силы. Тео кивнул в знак того, что он прекрасно его понимал, и поставил огневиски перед собой. — Однажды это всё закончится, — произнес Нотт в глубину вечера за пределами балкона башни. — И я смогу, наконец, засыпать в темноте. Сейчас это невозможно. Гермиона, всё это время стоявшая позади них, решилась подойти и присоединиться к этим полуночным посиделкам. — Вы не одни, — сказала она и протиснулась, усаживаясь между ними. Они чуть сдвинулись, пропуская её. Малфой окинул её взглядом, полным сомнения, и взял бутылку, делая очередной глоток. — Добро пожаловать, Грейнджер. В клуб одиноких-сердец-после-войны. Он протянул ей бутылку, она охотно приняла её и отпила обжигающую горло жидкость. — Я не смогла вернуть память родителям, — признание, за которым стояли сотни попыток, оказавшихся тщетными. — Дерьмо, — Тео констатировал и без того известный ей факт, покачав головой. Драко лишь сдвинул брови, из-за чего морщина между ними стала выделяться отчетливее. Он рассматривал Грейнджер. Её руки, теребившие рукава джемпера, волосы, развевавшиеся от лёгкого осеннего ветра, и глаза, взгляд которых стал взрослее. — То, что всё обязательно наладится — это наша маленькая ложь самим себе, — сказала она, отставив бутылку и прижав колени к груди. Она чувствовала, что с каждой минутой замерзает всё сильнее, несмотря на горячий алкоголь внутри. Возможно, это не из-за прохлады открытого балкона, а откуда-то изнутри? — Самообман — самая отстойная вещь в мире, — Малфой откинул чёлку длинными пальцами и отклонился назад, прислонившись затылком к стене. — Нет, это искусство, которым мы теперь владеем в совершенстве. — И испытываем от этого удовольствие, — встрял Тео, передавая бутылку огневиски обратно Драко. — Поразительная способность. Но так кажется проще, — он выдохнул и снова сделал глоток, слегка поморщившись. Так проще. Не надолго, не насовсем. Искусственный барьер, за которым они могли спрятаться, чтобы не сломаться от нахлынувших воспоминаний. — Здесь всё как и прежде, но я не узнаю себя в этих стенах. Мы другие. Малфой передал огневиски обратно Грейнджер. Она приняла бутылку с алкоголем как само собой разумеющееся и, сделав очередной глоток, заметила, как её начало отпускать. В районе груди скопилась теплота, движения стали расслабленными, и эти два парня, которых она раньше сторонилась, стали связующим звеном в череде дней, которые им предстояло пройти. — Так, Грейнджер, пора закругляться, — Тео выпил из бутылки последние капли виски и уничтожил её заклинанием. Он задел её колено, вставая с приступка. Драко начал подниматься вслед за другом и пьяно покачнулся. Они такие разные. Ей хватило проведённых рядом минут, чтобы понять это. Они оба одновременно протянули ладони, чтобы помочь ей подняться. И она приняла обе. Без раздумий. Прохладную, жёсткую — Малфоя, и тёплую, мягкую — Нотта. Драко сразу же отстранился и молча ушёл с балкона, скрывшись в темноте проёма. Тео поправил волосы и искренне улыбнулся. — Мы могли бы стать друзьями, — он опёрся на перила и посмотрел на неё захмелевшим взглядом. — Маловероятно, Тео, — Гермиона оборвала его надежду, и закуталась в кофту ещё больше. — А если я рискну доказать тебе обратное? — Ты пьян. — Тогда до завтра, Грейнджер. Я протрезвею и вернусь, чтобы вновь попытаться. В его глазах блестели искорки, кудряшки волнами спускались на виски, а мантия неуклюже свисала с одного плеча. Тео ушёл, и её вновь окутал ветер. Он пробирался под рукава и за шиворот, сквозил в лёгких и трепал волосы. Этот ветер был как прикосновение и взгляд Малфоя, этот пьяный огневиски был как простота и улыбка Тео.***
— Гермиона! — Тео выкрикнул её имя, подходя к кромке Чёрного озера. Он сел рядом на покатый камень и запахнул мантию. — Ты пропустила Трансфигурацию, у тебя всё в порядке? — в его голосе наблюдалась лёгкая дрожь от внезапных заморозков, и он неуверенно потирал ладони. — Это ты так хочешь стать моим другом? — Дружеское беспокойство, — он придвинулся ближе, задевая её бедром. — Предлагаю прогулять последнее занятие вместе. Гермиона обернулась на Тео и рассмеялась. — Ты поощряешь меня в плохих поступках. Ты неправильный друг. Всю следующую учебную неделю они сбегали с последних занятий и бродили возле озера, иногда прячась в Совиной башне и кормя птиц. Малфой всегда был зол, когда Тео возвращался с Грейнджер в гостиную Слизерина и от их мантий несло совиным помётом.***
В выходной она вошла в его комнату без стука, осторожной поступью, словно боясь спугнуть редкую птицу на ветке дерева. Малфой сидел за столом и вертел в руках перо; пергамент чист, рядом открытая чернильница и стакан воды. — Ты приходишь ко мне как к себе домой, Грейнджер. Не считаешь это немного невежливым, учитывая то, что мы с тобой даже не друзья? Гермиона выдохнула, осознавая тот неоспоримый факт, что он действительно был ей никем. Но, может быть, она хотела, чтобы однажды он стал кем-то? Ей было сложно отделить желаемое от действительного прямо сейчас, стоя позади него, рассматривая тонкие струйки складок на его рубашке и светлые, немного длинные волосы на затылке. — Я могу уйти… Он остановил её так же быстро, как и поцеловал. Одна ладонь легла на её бедро, впиваясь пальцами в ткань юбки. Вторая крепко сжала талию, задевая кожу под кофтой, пока его язык проникал в её приоткрытые губы. Его объятия были настолько чувственными, что она на мгновение стала хрупкой и уязвимой, готовая раскрошиться в них. Малфой отстранился от её губ и зачаровал дверь. Гермиона не решилась уточнить, зачем он это сделал, и отошла назад, ощутив позади себя основание его кровати. — Ты пришла, потому что хотела остаться. Пока он неотрывно смотрел на неё, она искала оправдание для своего поступка. Прийти к нему было порывом, который она сочла притяжением. Малфой вновь приблизился и прижался к ней бёдрами. Это движение обожгло, заставило её вспыхнуть как спичку, оставив медленно, упоительно тлеть. Встретившись с его холодным как лёд взглядом, она невольно сглотнула. Уголок его губ слегка приподнялся, намекая на полуулыбку. — Нам ни-ко-гда не стать друзьями, Грейнджер, — и это «никогда» он растянул по слогам нарочито медленно, так, что оно заполнило пространство вокруг них. — Вероятно, я в этом и не нуждаюсь, — Гермиона взглянула на изгиб его губ, спускаясь дальше по подбородку и останавливаясь на кадыке, который дёрнулся вверх. — Так в чем же твоя нужда? — этот вопрос, произнесенный шёпотом он сопроводил касанием пальца о её скулу, и скользнул им ниже до воротника блузки. — Сделай это снова. Поцелуй меня. Снова. Всегда. Пожалуйста. Внутренний рёв просьбы продолжался бы бесконечно, если бы его не остановил требовательный натиск. — Зачем ты это делаешь, Грейнджер? — он проговорил это сквозь поцелуй, касаясь и терзая её губы своими. Малфой жёстко повалил её на постель, вжимая всем телом. — Какое грёбаное право ты имеешь, чтобы приходить сюда? Гермиона не ответила, заведомо зная, что её ответ его не удовлетворит. Его руки поднялись вверх по её бёдрам, он прикрыл веки. Прохладные пальцы достигли кромки белья, он стащил с неё трусы, и грубо проник сразу же двумя пальцами. Она вся была влажная. — Я грубый. Толчок его пальцев отдался внутри, и она сжала стенки вокруг них. — Знаю. — Ты пожалеешь. Несколько поступательных движений, которые сотрясли её каскадом импульсов. — Нет. Её очередной маленький самообман, который она сглотнула вместе со слюной. Малфой рвано засмеялся хриплым от нахлынувшего возбуждения голосом, и посмотрел на неё. Прямо в глаза. И она их не отвела. Гермиона ощутила внутри себя ещё с десяток таких же сильных и грубых толчков пальцами, пока он не наклонился и не прикусил мочку её уха, продолжая шептать: — Кончай, Грейнджер. Кончай как в последний раз. Может быть, когда-нибудь в следующей жизни и альтернативной реальности это и будет последним разом. Но не сейчас. Его пальцы проникли глубже, изогнулись под нужным углом, и она вскрикнула, больше не в силах сдерживаться. Он опёрся лбом о её плечо и она почувствовала тяжёлый древесный запах его одеколона, выдыхая стоны прямо ему на ухо. Его волосы щекотали лицо рядом со щекой, и Гермиона прислонилась к ним губами, ощущая всю их мягкость. Ей нужно. Необходимо. Пожалуйста. Но тепло стремительно рассеялось, её тело начала бить мелкая дрожь, между ног стало мокро и пусто от его внезапного отстранения. Малфой стоял возле кровати, лениво обтирая пальцы в её смазке об свою рубашку, и с размаху пнул основание кровати туфлей. — Ты, блядь, должна убраться отсюда. Сейчас же, — процедил он сквозь зубы, и его челюсти стали выглядеть напряжёнными. Он снял заклинание, отвернулся и тяжело дыша встал возле стола. Гермиона натянула мокрое белье, поправила юбку с кофтой и встала с постели, которая после их действий превратилась в хаос. Оказавшись возле двери, она оглянулась. Малфой стоял в той же позе, застыв как статуя. Гермиона решительно открыла дверь и услышала как он подошёл, совсем неслышно, как тень. Она резко выдохнула от того, как сильно он прижал её к своим бёдрам, выбивая воздух из лёгких. До синяков стиснув её талию пальцами и прикусив кожу на шее. — И без стука, — один удар её сердца выбил землю из-под ног. — Больше не приходи, — и ещё один удар, который сбился с последующим. Драко сделал шаг назад, и она вышла из его комнаты. Тихо и послушно, забывая о его грубости и синяках, оставленных на теле как метки.***
Она приходила в его комнату снова и снова, ждала когда он придёт, и это освобождало её от нарушения его просьбы. Гермиона раздевалась, ложилась на его постель, и ей было смешно видеть его рассерженное лицо, когда он однажды вернулся с тренировки по квиддичу. Он был потным, раскрасневшимся и очень злым. Пара ссадин на его щеке, синяк на запястье и грязь на ботинках выдавала его поражение. Малфой скинул с себя форму, оголяясь полностью, подхватил её на руки и унёс в душ. Гермиона визжала от ледяной воды до тех пор, пока он не заткнул ей рот своей грубой ладонью и не усадил её себе на бёдра. Они забывали помыться, запутываясь в стонах и звуках похоти.***
— Малфой показал и дал подержать мне трофейный снитч, — она гладила Тео по волнам кудрявых волос и прижималась к его груди. Гермиона садилась рядом с ним по вечерам, словно кошка, и рассказывала о том, что делала накануне. — Он ни разу не разрешил этого мне, — возмутился Тео и сел ровнее, обнимая Гермиону за плечи. — А я, на минуточку, его лучший друг. «Мы с Малфоем не друзья, но кто мы?» Её мысль осталась в голове, и она так и не произнесла ни слова. Ей нравилось как пахло от Тео — карамелью и апельсинами. Его улыбка, его прикосновения пальцев к плечам. В его объятиях было тепло и спокойно. Но каждый раз покидая его перед отбоем, она уходила в спальню Малфоя. Тем вечером он порвал её белье и наклонил животом на стол, оставив на ягодицах жадные размашистые розовые следы от ладоней и стекающую по ним сперму. В следующий раз, увидев её с Тео в гостиной перед камином, он прошел мимо, не проронив ни слова. И той же ночью её колени были содраны о дерево на его полу, потому что он долго трахал её в рот, наматывая волосы на кулак. — Соси, Грейнджер. Да, вот так, моя девочка, — и она давилась его размерами в своём горле, продолжала втягивать щеки. — Глотай. И она глотала, глядя ему прямо в глаза. Точно так же, как с утра смотрела на Тео, пока в приветствии касалась носом его щеки и вкладывала ему ириску в приоткрытые губы, сидя на подоконнике в одном из коридоров. — Твои колени, — Тео погладил неаккуратно наклеенные пластыри и посмотрел на Гермиону с нескрываемым любопытством. — Поскользнулась в коридоре. Первокурсники опять нашкодили, — соврала она и притянула его обратно к себе, зарываясь в волосы. — Тео… — она поцеловала его в лоб и провела большими пальцами по бровям. Он довольно улыбнулся и потянулся к её волнистым волосам. Гермиона увернулась, смеясь, не желая, чтобы он обнаружил засос от Малфоя.***
Ещё через неделю Драко застал их за чтением в библиотеке. Тео низко склонялся над страницами книги Грейнджер, и она смеялась над каждой его шуткой. Она поймала на себе пристальный взгляд Малфоя в проёме и его поманивший жест. Гермиона вышла из читального зала и, не успев поинтересоваться зачем он отвлёк её, была утянута им под лестницу. Прислонив щекой к стене, он грубо насадил её на свой член, сдвинув полоску белья. Ей понравилось. И она попросила повторить. Вернувшись с растрёпанными волосами, она села обратно к Тео, который не заваливал расспросами, а только заправил её кудряшки за ухо и мягко улыбнулся. Они продолжили делать конспект, а после долго бродили по коридорам.Октябрь 1998
Она увидела Драко сквозь стекло в теплицах и прошла внутрь, погружаясь во влагу и сырость. Малфой кинул на неё колкий взгляд и продолжил разбирать семена перед собой. Он перебирал пальцами зерно за зерном, не обращая на неё внимания. Гермиона прошла позади него, задев мантию, и он с силой отбросил горсть семян, одним движением оборачиваясь и прижимая её к полкам позади. — Не дразни меня, Грейнджер. Гермиона знала его реакцию. Ей нравился его холодный взгляд, длинные утончённые пальцы, сила рук и рост, с которого он всегда смотрел на неё сверху вниз. — Трахни меня. Прямо сейчас. Прямо здесь. Пожалуйста. И она не смущалась говорить ему все эти слова. Потому что он поощрял это. Крепкими руками он подхватил её под бёдра и усадил на стол, предварительно смахнув с него всё, что с грохотом упало вниз. Он грубо задрал её юбку, расстегнул свои брюки и подался бёдрами вперёд, даже не проверив, готова ли она принять его. — Нравится как я беру тебя? Он двинулся, и она вскрикнула от резкого толчка внутри, а потом просто прижалась к нему, обвив руками за шею. Она вдыхала его парфюм, прикасалась губами к коже, слизывая пот языком. Малфой подавался вперёд, набирая темп, трахая её грубыми движениями и создавая превосходный звук шлепков влажной кожи. — Отвечай, блядь, когда я тебя спрашиваю. — Да! Быстрее, пожалуйста. Драко почувствовал лёгкое сжатие стенок вокруг члена и начал двигаться быстрее, учащая дыхание. — Почему ты вчера не пришла? — А ты ждал? Удивление в её голосе просквозило для него отвращением, и он замедлил темп, чтобы через несколько секунд, зажав её подбородок рукой, снова начать вбиваться в её тело. — Ты уже трахалась с ним? — Я не понимаю о чём ты. — Сука, прекрасно знаешь. Тео трахал тебя? — Мы просто гуляем, мы только друзья! — выпалила она, а он уже неистово долбил её с каждым новым поступательным движением бёдер. Горшки со стола падали и рассыпались со звоном. — Ты не его. Ты — моя. Я не делюсь. Он опрокинул её на стол и раздвинул порозовевшие бёдра максимально широко, рассматривая её очень внимательно. Грейнджер была безумно влажной, её складки раскраснелись, и член проскальзывал в неё с неимоверной легкостью. Шлепок, стон, шлепок, вздох, шлепок, рык и очередной совместный стон, в котором Драко излился в неё пока её стенки неистово пульсировали вокруг. Когда Малфой заправлял член обратно в ширинку брюк, Гермиона спрыгнула со стола и прикоснулась к его взмокшим волосам. Она поцеловала его быстро и невесомо, в то время как он заторможенно пытался вставить ремень в пряжку. Гермиона уже подошла к двери теплицы, когда он произнёс: — Можешь приходить без стука, Грейнджер. В любое время. Через день она пришла к нему посреди ночи, и он впервые не поставил её на колени. Он встал на них сам.ноябрь 1998
— Покажи как ты любишь, Грейнджер. Малфой часто начал спрашивать как нравится ей. Она направляла его руку, задавала ритм, и он прислушивался к каждому её стону. Целовал подбородок, оставляя влажные следы на ключицах и прикусывал кожу на них. С ним всё было в шахматном порядке. Он опускал её ладонь на свой возбужденный член, и она сама направляла его в себя, сидя сверху и делая как нравится ей. А на следующий день он уже втрахивал её в кровать, сильно сжимая волосы на затылке. — Сильнее! — она кричала это ему в ладонь, которой он зажал её рот, прикусывая кожу зубами. Его возбуждение достигло предела, когда он выпрямился над ней и потянул за копну волос. Её задница звонко билась о его бёдра, и он видел как жадно натягивал её на себя. Гермиона попросила ещё, и он поднял её, усаживая на себя и опрокинулся на спину вместе с ней. По его пальцам стекала слюна и он протолкнулся ими в её рот. Он желал сорваться за грань вместе с ней. — Кричи моё имя, сука! Кончай с ним на своих губах, — он шлёпнул её по щеке и это вызвало искры в глазах и непередаваемый оргазм, который она назвала его именем.***
Гермиона вышла за дверь и увидела в гостиной лучезарного Тео, сидящего на диване. Он тут же встал, отложив газету, которую читал. Она не знала как давно он здесь, и не забыли ли они c Малфоем наложить заглушающее. — Тео? — она была удивлена его спокойствием, если учитывать, что она только что вышла из спальни Малфоя. Гермиона спрятала засос на шее, перекинув волосы с одного плеча на другое. Он подошёл к ней вплотную, и с этого расстояния легко можно было уловить одеколон Малфоя, который поселился на её коже и вещах. Она покраснела и опустила взгляд с его улыбки, которая не сползала с лица. Тео наклонился и вдохнул, убирая её волосы, обнажая засос. — Драко любит грубость, — произнёс он. Она словно закаменела и потерялась с ответом. — Он не делится тем, что принадлежит ему. Но он пообещал поощрить меня. За то, что ты и я только друзья. — Пошли выпьем, — Малфой внезапно подошедший сзади, обнял её за талию, поцеловал в место засоса, и они втроём последовали к выходу, прихватив со столика бутылку огневиски. Они сидели на том же балкончике, как и пару месяцев назад. Малфой наложил согревающие чары и прислонился к стене, потягивая из горла. В какой-то момент он в очередной раз передал бутылку Тео, и притянул для поцелуя Гермиону. От неожиданности и терпкого вкуса алкоголя на их языках, она простонала ему в губы. Он рывком усадил её к себе на колени, и поднялся ладонью вверх по бёдрам, задирая юбку. Она была без белья и достаточно пьяна. Он властно улыбнулся, потому что запретил ей носить его. Тео сел поудобнее и начал смотреть как они страстно целовались. Как рука Драко раздвинула её колени и легла прямо между ног. Гермиона всхлипнула, когда Драко проник в неё пальцем, второй рукой удерживая её согнутую в колене ногу, чтобы Тео увидел как можно больше. Гермиона была безумно мокрая и подавалась бёдрами вперёд, откинувшись на плечо. «Я не делюсь.» «Он пообещал поощрить меня.» Гермиона подняла голову и увидела как Тео расстегнул свою ширинку, прикрывая веки. — Посмотри как ты заводишь его, — дыхание Драко прошлось по скуле и остановилось за ухом. Он втянул нежную кожу снова оставляя на ней красноватый след. Она наблюдала за тем, как Тео зажал свой член в кулаке, и начал размеренные движения. Он периодически открывал глаза, и смотрел на них, то как Драко продолжал ласкать её пальцем и облизывать мочку уха. — Он бы с удовольствием трахнул тебя, но я не могу этого позволить. Потому что ты принадлежишь мне, Грейнджер. «Ты пришла, потому что хотела остаться.» Волна возбуждения окатила её внезапно, сильно, громко. Она кончала, содрогаясь вместе с выстреливающей спермой Тео, которая забрызгала его живот. — Только я буду трахать тебя, — Малфой облизал мокрые от её влаги пальцы, один за другим, а остатки размазал по её щекам. Он залил в неё остатки алкоголя, Гермиона закашлялась и невменяемо смотрела как Тео ушёл с балкона. Руки Драко подхватили её и перекинули через плечо. После она чувствовала только толчки его члена внутри неё и сдавленное рычание возле уха, когда он кончал. За эту ночь он трахал её ещё трижды, просыпаясь и снова подминая под себя.***
Наутро она не обнаружила его в постели рядом с собой. Только смятая простыня и подушка, пропахшая его одеколоном. Она накрыла себя одеялом до шеи и подтянула колени. Дверь ванной открылась, и она увидела как Малфой вышел оттуда с полотенцем на бёдрах. Она свела ноги вместе, почувствовав приятное возбуждение. Вне зависимости от того сколько раз за ночь он брал её, она хотела ещё. Он заметил её взгляд, направленный ниже пояса и сдёрнул полотенце. — Иди ко мне, — Драко вытащил её из-под одеяла и усадил себе на колени, головка члена упёрлась в уже скопившуюся влагу. — Ты была хорошей девочкой всё это время. Сколько угодно. Всегда. Он потянул её на себя, забираясь на кровать, становясь на коленях, прижимая её всем телом к себе спиной. Её грудь легко поместилась в его ладонях, и она прогнулась от того, что он сжал её соски. Пожалуйста. Драко толкнулся в неё, и стон вырвался из её легких. Он насаживал её до самого основания, распирая тугое влагалище членом. Кажется, она до сих пор не привыкла к его размерам, каждый раз тихо хныкая, когда головка члена упиралась глубоко внутри. Шлепки из приглушённых превратились во влажные, когда Драко, наконец, взял свой любимый темп. Гермиона застонала громче, но испуганно прижалась к нему, когда Тео заглянул в незапертую комнату. — Нет-нет-нет, Тео, Боже! — она ощутила как стенки влагалища уже начали слегка содрогаться. Драко не останавливался в движениях, размашисто вгоняясь в её тело. Он кивнул другу, и тот сел на кресло в углу, откуда прекрасно было видно их жадный трах. — Пусть посмотрит. А ты — кончай. И её накрыл оргазм, настолько сильный, что она задрожала в его руках, а он всё так же долбил её бёдрами по заднице. — Ты даришь мне крылья, Грейнджер, — услышала она сквозь стоны, удары бёдер и их дыхание его шёпот, предназначенный только для неё. — И я наконец-то начал узнавать себя в зеркале. — он наклонил Гермиону на четвереньки, и её взгляд метнулся к Тео, который дрочил, сидя в кресле, с широко раздвинутыми ногами. — Он хочет тебя, но ни за что не признается, потому что ты моя, — его дыхание обжигало ухо, рассыпая по ней мурашки вдоль позвоночника. — Я люблю тебя и говорю тебе это прямо сейчас, потому что имею на это полное право. Второй оргазм нахлынул на неё сильнее первого, и она обмякла в его руках, которые продолжали исследовать её тело. — Тео, — прошептала она и Драко изогнул бровь, замедляя темп. — Он может только смотреть. — Ближе. Пожалуйста. Его гордость, жадность и собственничество скрылись за завесой, и он дал знак Тео, чтобы тот приблизился. Драко позволил ему сесть на их постель, пока грубо брал её в приоткрытый рот. Гермиона дрожала и покрывалась ещё сотней мурашек от вида того, как Тео неистово двигал рукой на члене, и как он с гортанным стоном разливал сперму по своим бёдрам.декабрь 1998
У неё задержка, но она ещё не сказала об этом Малфою. Весь месяц она вела себя как прежде, в надежде, что он не узнает. Тео теперь приходил к ним чаще, он ласкал себя и бурно кончал, глядя на то как они занимаются сексом. Уходя, он закрывал за собой дверь, а днём всё так же мог проводить время с Гермионой в библиотеке или гулять с ней у озера.***
Драко был свидетелем того, как в очередной раз её стошнило в его ванной, и сразу же наложил диагностические чары. Не сказав ни слова, даже после положительного результата, он умыл её, обтёр полотенцем и отнёс на кровать. Стук Тео был проигнорирован, и Драко заснул вместе с Гермионой, пропустив занятия. Она проснулась в полутьме, ощущая на своём животе движения пальцев. Драко рисовал звёзды на её коже и это оказалось сильнее всех её самообманов.***
Нотт больше не заходил к ним в комнату, потому что Драко запирал их дверь, с тех пор как узнал, что Гермиона беременна. Тео не подсаживался к ней в библиотеке, спешил на занятия, игнорировав её в коридорах, а через неделю она обнаружила его с разбитой губой. Он всё так же беспечно улыбался, говоря о том, что это дело рук Драко. Вернувшись в комнату Малфоя, она услышала о том, что Тео больше не её друг, и он запрещает ей гулять с ним. — Не ломай мне крылья, — он входил в неё более осторожно, чем прежде, доставляя при этом не меньше удовольствия. А потом она сделала это ему назло, оставшись после занятий с Тео на том самом балконе, болтая о жизни. Они оба рисковали, но Тео продолжал шутить, видя как беззаботно смеётся Гермиона. Драко нашёл их. Он вытолкал с балкона Тео, не смея ударить его при ней. Опустившись на колени и прижимаясь лбом к её животу, Драко простоял так слишком долго, бесконечно накладывая согревающие чары. Его брюки промокли на коленях от снега, что пошёл сильнее. Он поднялся только после второго раза, как она назвала его по имени и потянула вверх. — Кого ты любишь, Грейнджер? Меня или его? — спросил он с надрывом в голосе. Она, наконец, повернула голову и посмотрела на него в упор. Драко стал таким беззащитным, что дотронься она до него пальцем, и он рассыпался бы на части от того, как она ему не безразлична. Драко пугал её и притягивал, заставляя чувствовать то же самое рядом с ним. Она отстранилась и ушла, так ничего и не ответив ему. Потому что всегда любила только его. Потому что она носила под сердцем его ребенка.январь 1999
Гермиона спала в комнате Драко уже каждую ночь, и каждую из них его рука лежала на её животе. Всё встало на свои места, когда он спустя недели после того случая, увидел на балконе Тео рядом с каким-то парнем. Они целовались, прижимаясь друг к другу в уличных мантиях. Драко тяжело выдохнул, и разбил кулак о стену. Рассказав ей о Тео, Драко извинился за своё поведение. Позже он отвёл Гермиону в библиотеку и просидел там с ней допоздна, пока она делала свой доклад на завтрашнее занятие. Спустя несколько дней, сидя в ванной с утра, Драко скользнул рукой по немного намечающемуся животу Гермионы. Он рассказал о том, что попросил прощения у Тео. И если она захочет, то может видеться с ним. Он не был против, чтобы они были друзьями. Гермиона провела ладонями по его мокрым, налипшим на лоб волосам, и поцеловала в уголок губ. Позже, вторя его стону под ним с мокрым полотенцем под боком и обвивая ногами, она отпустила все мысли о его ревности, и призналась Драко в любви. Он замер, опускаясь на локти, и, по прошествии нескольких секунд, продолжил движение бёдрами и, с какой-то особой слепой нежностью, начал покрывать её поцелуями.февраль 1999
Они теперь все гуляли возле озера и Драко всегда держал её за руку. В гостиной у камина Гермиона сидела на его коленях, пока Тео рассказывал очередной забавный случай. И когда он выходил за дверь со своим парнем, Драко подхватывал Гермиону на руки и скрывался с ней в их комнате. Дверь всегда оставалась заперта. Для всех. — Кому ты принадлежишь, Грейнджер? — Драко опустился между её ног, прижимаясь губами к возбуждённому клитору. Его язык плавно кружился по складкам, а выдыхаемый из носа воздух раззадоривал желанием. — Тебе, Драко. Только тебе, — Гермиона задыхалась от круговых движений его языка и посасываний разгоряченной плоти. — Пожалуйста, — с просьбой простонала она, сжимая в пальцах пряди его волос. И он усилил давление языка, добавляя палец. Только она имела право на это. Только её имя пульсировало у него на языке, когда она кончала, только она имела над ним контроль. Он любил её, он владел ею и воскрешался, обретая крылья за спиной. Он ни с кем не делился как и прежде. А поощрял теперь исключительно её.август 1999
Ради неё он отрёкся от семьи и наследства. Он сидел с Гермионой по вечерам у камина в их скромной квартире, и его не смущал магловский вид за окном. Драко держал свои руки на её животе, продолжая как и раньше соединять невидимые глазу созвездия. — Я назову тебя Скорпиус, — прошептал он рядом с кожей, где малыш активно толкнулся. Гермиона позволила Драко выбрать имя самому, он был благодарен ей за это.***
Гермиона смущённо улыбалась, глядя на них. Он гладил их новорождённого сына по голове невесомыми прикосновениями. — Спасибо, что однажды подарила мне крылья, — Драко поцеловал её в губы с нескрываемым поклонением, притягивая к себе. Сколько угодно. Всегда. Как в первый раз.