Пакетик дофамина

      Нина Евгеньевна, низенькая женщина лет шестидесяти с седеющими волосами, собранными в пучок, миниатюрными очками и красным платком на плечах, сухо кивнула вошедшей в кабинет Даяне. Она вежливо попросила ее присесть.       Девушка плюхнулась на стул напротив директрисы. Что-то внутри ей подсказывало, что это ее конец в данной школе, и волноваться о чем-либо уже не было смысла. Она не испытывала волнение, скорее, смирение с тем, что придется выслушивать от матери целый ряд нотаций в дальнейшем на постоянной основе. Лишний раз данная история докажет никчемность Даяны в глазах как окружающих, так и ее самой. Но Даяна была спокойна, она с пофигизмом принимала произошедшее. Чему быть, того не миновать. И пусть это доставит кучу проблем Жене и маме.       — Даяна, сегодня утром был собран педагогический совет. Помимо прочих, были обсуждены вопросы по поводу дальнейшего пребывания в школе вас и вашей компании, — проговорила Нина Евгеньевна.       Она смотрела на Даяну через миниатюрные очки, но, несмотря на всю строгость голоса, глаза ее были добрыми и будто бы с жалостью глядели на девочку. Даяне стало отнюдь не тепло, а совсем некомфортно от этого взгляда. Однако на основе сказанного Ниной Евгеньевной, девушка также поняла, что ее друзья могут вылететь из школы в равной степени, что и она, вслед за Кириллом. Этот факт внезапно порадовал ее.       — Я долго боролась за вас. Педагогический совет не хотел соглашаться даже на испытательный срок, — продолжала Нина Евгеньевна.       — Мне не дадут второй шанс? — тихо спросила Даяна.       — Второй шанс? — удивленно и слегка возмущенно переспросила директриса. — Даяна, если б это был второй...       — Я...       — Сколько вам их еще нужно, чтобы доказать, что вы можете вести себя в соответствии с правилами поведения, установленными в учебном заведении?       Даяна не нашлась, что на это ответить. Она и не хотела что-либо отвечать. Чтобы не чувствовать себя настолько жалкой, она выпрямила спину и подняла голову на директрису.       — Понимаю, что совершаю свою очередную ошибку, — продолжала Нина Евгеньевна. — Убеждая коллег вас оставить. Вас не исключат.       Даяна вскинула брови.       — Правда?       — Да, — на лице директрисы на долю секунды появилась улыбка, Даяна могла поклясться в этом. — Коллеги не понимали, почему я так ради вас стараюсь. Я говорила о том, какая у вас хорошая семья, приводила в пример ваших братьев...       Даяна не удержалась и закатила глаза.       — Ну, да, куда же без упоминания о них.       — Не перебивайте директора, — резко произнесла Нина Евгеньевна. — В конце концов, коллеги мне поверили, что вы способны исправиться. Хотя... я сама уже с трудом в это верю. Вас оставили с условиями.       — Испытательный срок?       — Да.       Даяна не смогла сдержать саркастический смешок.       — Даяна, я даю вам последний шанс. Не подведите меня, прошу вас.       Тон директрисы заставил девушку посмирнеть.       — Испытательный срок продлится месяц. Мы с коллегами будем пристально наблюдать за вами, поддерживать связь с вашими родителями...       — Вернее, с мамой и братом? — в очередной раз не сдержавшись, поправила Даяна.       — Да, — холодно ответила Нина Евгеньевна. — Спустя месяц мы снова соберемся, чтобы обсудить ваше дальнейшее пребывание в школе. Сегодня же я свяжусь с вашей матерью и обо всем сообщу. Надеюсь, она примет меры, касательно вашего воспитания.       — А что по поводу ребят?       — Они также остаются в школе. За Софией, Егором и Денисом педагогический совет также хочет понаблюдать. Однако испытательный срок мы им давать не будем, просто посмотрим. Есть вероятность, что их поведение изменится вместе с вашим.       — Погодите, Нина Евгеньевна. Вы думаете, они под моим влиянием?       — В этом уверен родительский комитет.       «Ну, конечно! Мама Сони постаралась. Давно уже подозревает меня во всех грехах ее дочери», — чудом не произнесла вслух Даяна.       Разговор с директрисой был окончен.       «Вот срань», — пробормотала Даяна, покидая кабинет Нины Евгеньевны. Из школы не выперли, зато теперь она под прицелом педагогического совета. Одно радовало: следить за ней могут только в школе. Вне ее стен Даяна свободна. Девушка была уверена, что никто не станет справляться у мамы и брата о ее местоположении. Как будто педагогическому совету больше заняться нечем.       После урока Даяна рассказала обо всем Егору.       — Мы должны куда-то свалить после школы. Моя мама вернулась с вахты, директриса ей сделает звоночек сегодня, если уже не сделала. Дома меня ждет разнос.       — А если ты вернешься под ночь, ты не усугубишь ситуацию?       — Конечно, усугублю. Но мне бы час расправы надо мной хоть как-то оттянуть. Мне все равно. Я не хочу возвращаться домой как можно дольше.       — Хорошо. Понял. Какие предложения?       — Завалимся к кому-нибудь.       Только уроки кончились, Даяна и Егор испарились из школы. ***       Данил Казанцев после короткого диалога с Даяной на перемене спокойно пошел на урок. Он чувствовал легкое раздражение, что было характерным итогом взаимодействия с сестрой. Их отношения были не особо дружескими, но враждебно Даяна к Данилу никогда не относилась, как и он к ней. Они плохо знали и не понимали друг друга, чувствовали, что живут в разных мирах.       Даяна и не подозревала, что на момент их встречи в школьном коридоре, Данил шел не из столовой, а из туалета, где он несколько минут назад распрощался со школьным обедом, сунув два пальца в рот.       Несмотря на большое количество различий, было и нечто общее у младших брата и сестры. Данил, как и Даяна, чувствовал себя не в своей тарелке что дома, что в школе. Он не мог дождаться, когда пойдет на пробежку.       Парень старался выглядеть беззаботным, улыбался школьным приятелям, не понимая при этом, что ведет себя еще более неестественно. Однако Данилу казалось, только так никто не узнает, что он вызывал рвоту. Он чувствовал, словно стоит ему расслабиться и вести себя непринужденно, все поймут по его выражению лица, по его взгляду, что он сделал перед тем, как войти в кабинет. «Это был только третий раз. Или четвертый? ...И теперь это точно последний!» — мысленно сам себе сказал Данил. Его руки тряслись, то ли от голода, то ли от нервов. Он не мог определить точно.       — Ты чего? Все норм? — резко выдернул его из размышлений Ваня, его близкий друг.       — Да, — ответил Данил, натянуто улыбнувшись.       Они сели за парту и за болтовней стали ждать начало урока.       Ваня был низким и коренастым парнем со стрижкой под ежик. Он любил футбол, учился неважно. С детства Данил ему помогал в учебе. Так они и сдружились.       Парни болтали в ожидании урока, когда к их парте подошла Света, их одноклассница, девушка с темными волосами и карими глазами, очень симпатичная и пользующая большой популярностью.       — Данил, знаю, мы с тобой ранее как-то не очень общались, — проговорила смущенно она, стараясь игнорировать сидящего рядом Ваню. — Но я подумала, может, ты захочешь встретиться после школы?       Ваня с нескрываемой радостью перевел взгляд со Светы на Данила. Казанцев же выглядел растерянно. Света это моментально уловила, и на ее лице появилось смущение.       — Свет, прости, сегодня никак..., — наконец, ответил Данил.       — Тогда, может, завтра? - решила не сдаваться девушка.       — Завтра... тоже не смогу.       — Дань, у тебя, наверное, есть кто-то. Просто скажи, если это так. Я не обижусь.       — Д-да. Если честно, есть.       — Оу, прости!       — Все нормально. Это ты прости.       Неловко улыбнувшись, Света ушла к своей парте. Дождавшись, пока она отойдет на приличное расстояние, чтобы их не слышать, Ваня направил полный возмущения взгляд на друга.       — Не знал, что у тебя кто-то есть! — с иронией проговорил он. — Видимо, она очень классная, раз ты отшил Свету, — Ваня отвесил легкий подзатыльник другу. — Нахрен ты врешь?       — Уй! ...А как еще я должен был ответить? — раздраженно прошептал Данил, потирая место удара и с досадой глядя на Ваню.       — Согласиться! Слушай, она ведь уже не первая, кто вот так к тебе подходит. Ты отшиваешь всех. Не думал ради разнообразия сказать «да»?       — Вань, мне это не интересно. Сейчас объективно не лучшее время для этого всего.       — Тебе семнадцать лет, чел. Когда будет лучше?       — У нас экзамены в этом году. Если я не поступлю на бюджет, это будет жопа и для меня, и для всей моей семьи.       — Умоляю тебя, — усмехнулся Ваня. — Ты же Данил Казанцев. Как будто из-за небольшого развлечения ты не сдашь все на максималку. Ни за что в это не поверю!       Данил закатил глаза. В то время уже звенел звонок, поэтому он не стал продолжать этот малоприятный разговор. Но про себя парень задумался. Может, друг прав? Должно же в его жизни быть что-то, кроме изнурительных тренировок и самозабвенной учебы.       По прошествии оставшихся четырех уроков, Данил решил проверить Даяну. На свою удачу он встретил в школьном коридоре Дениса, низкорослого одноклассника сестры. Спросив у него, собирается ли Даяна сейчас домой, Данил узнал, что его сестра уже давно испарилась из школы вместе со своим парнем Егором. Денис понятия не имел, где она.       Данил безуспешно пытался до нее дозвониться, писал ей в соцсетях. В конце концов, парень бросил эти тщетные попытки и просто пошел домой.       Там была только мама, пребывающая в раздрае после сообщения от директрисы. Учитывая этот аспект, глупо было предполагать, что Даяна торопилась после школы домой.       Когда с работы вернулся Женя, разразился настоящий скандал. Как и предполагалось, мама винила старшего сына в случившемся. «Куда ты смотрел?!», «Ты знаешь, что я работаю с утра до утра, мог быть хоть чуть ответственнее?» — крики разлетались по квартире. Какое-то время Женя сохранял спокойствие и сам пытался успокоить мать, однако и у его терпения были пределы. Скоро он вступил с ней в открытую конфронтацию, что только обострило ситуацию.       Мать семейства, Дарья Казанцева, никогда не была деспотичной истеричкой, однако годы сильно изменили ее.       Ей было всего восемнадцать лет, когда она, будучи беременной, вышла замуж за двадцатисемилетнего Виктора Алексеева, который на тот момент уже был успешным бизнесменом, владел активно расширяющейся сетью ресторанов. Даша же была из самой обычной семьи работяг. Виктор безумно влюбился в нее и обещал обеспечить всем. Оба были родом из Красноярска, там и решили начать совместную жизнь. Родителей Даши не особо устраивал этот союз, но девушка была беременна и не собиралась делать аборт.       Спустя восемь месяцев после свадьбы у них родился сын, назвали Евгением. Виктор очень много пропадал на работе, частенько уезжал с командировкой в Москву, где планировал открыть очередной ресторан. Как и обещал, он приносил в семью немалые деньги.       Мать не работала, много времени уделяла воспитанию сына. Ребенок рос, окруженный всевозможными материальными благами. Даша была молодой и ветреной, но Женю очень любила и старалась изо всех сил быть идеальной матерью.       Когда Жене исполнилось шесть лет, у него появился младший брат Данил. Виктор все реже бывал в Красноярске. Они с Дашей стали много ссориться. Девушка уставала одна заботиться о детях, ей не хватало внимания мужа, пускай он и не ограничивал ее в деньгах, позволял не работать. Даше не хватало нематериальной составляющей в их отношениях. Виктор этого не понимал. Даша просила, чтобы он брал ее и детей в командировки, но муж уверял, что не может. Да и детям столь частые переезды с места на место были бы не в пользу. Данил был еще совсем маленький. О полноценном переезде в Москву также пока не могло идти речи, ведь главный офис у Виктора находился в Красноярске.       В конце концов, со скуки Даша самовольно пошла учиться, а затем нашла работу в бухгалтерии. Тогда и в жизни семилетнего Жени появились первые трудности. Во-первых, основное внимание уделялось уже не ему, во-вторых, нередко приходилось исполнять роль няньки для брата, пока мама была занята учебой-работой. У Даши появились новые друзья, благодаря работе. Она стала часто гулять и отдыхать с коллегами.       Что же касалось брака, то каждый раз рождение ребенка освежало отношения Вити и Даши, они начинали по новой любить друг друга. Спустя чуть больше года после рождения Данила, на свет появилась Даяна.       Когда старшему брату Жене было восемнадцать лет, мать с отцом развелись. Раскрылась тайна о наличии у отца другой семьи в Москве. Как только Виктор узнал, что у Даши уже на протяжении нескольких лет один за другим сменялись любовники, он принял окончательное решение об уходе в другую семью и уехал в Москву.       Это очень больно ударило по всем. Выиграл от развода лишь Виктор, которого больше не обременяла семья в Красноярске. Он «перевез» головной офис в Москву и полноценно там обосновался. При этом обещал своей старой семье, что будет продолжать помогать деньгами, оставил им пятикомнатную квартиру в Красноярске, где они и жили по сей день.       Однако он только один год стабильно отправлял деньги, затем стал частенько забывать, поэтому Казанцевы то жили в достатке, то едва сводили концы с концами.       Даша несколько раз сменила работу в поисках той, которая обеспечит большим доходом. На момент повествования она работала оператором производственных линий на заводе, по выходным подрабатывала копирайтером. Тяжелая работа, практически полное отсутствие выходных и драматичный разрыв сделали свое дело. Из жизнерадостной, легкомысленной девушки Дарья Казанцева превратилась в нервную, измотанную жизнью женщину. Она винила во всем Виктора, оправдывая свою измену тем, что он не уделял ей достаточно внимания. Винила Женю в том, что Даяна росла непослушной и распущенной. Она винила всех. Только не себя.       Красота ее лица частично скрылась за бледностью, ранними морщинами, темными кругами под янтарными глазами и изнуренным, замученным видом. И, даже несмотря на это, Дарья все еще была красивой женщиной сорока одного года, стройной, слегка сутулой, с густыми светло-русыми волосами, доходившими до поясницы (Даша все никак не могла найти время на стрижку).       Она также совсем не находила времени на семью. Сама того не осознавая, она постепенно переложила абсолютно все родительские обязанности на Женю. Так продолжалось на протяжении уже многих лет. Женя был для Данила и Даяны братом, отцом и матерью. Настоящей маме было свойственно забывать, что Женя тоже работает. За собой Дарья оставила лишь право покричать, когда без ее участия уже нельзя было обойтись. Риск исключения ребенка из школы был слишком значимым поводом. Тут участия одного Жени было мало. Это тот вынужденный случай, когда Даше нужно было поконтактировать с дочерью.       От эмоционального взрыва матери в тот вечер пострадал не только Женя. Досталось и Данилу, вернувшемуся с вечерней пробежки, но не от мамы, а от Жени.       — Ты где был? Я тебя о чем попросил? Проследить, чтобы Дая не пошла шарахаться хрен знает где после школы.       — Я следил за ней, но она свалила после уроков очень быстро.       — Ох, это дитя дьявола! Ну и где малолетка теперь? — задал Женя вопрос, не адресуя его никому.       — Не знаю, — тихо и равнодушно произнес Данил.       У старшего брата не получилось пробудить в нем чувство вины. В эту минуту, как и большую часть времени, его занимали совсем другие мысли и чувства. Он лишь изображал соучастие. Сам же стремился скорее уйти в свою комнату.       Женя под звуки истерики матери, обзвонил всех друзей Даяны, номера которых знал, писал им в соцсетях. Та маленькая доля, которая ответила, понятия не имела, где девочка.       Когда время на часах стало приближаться к полуночи, а праведный гнев матери окончательно сменился на молчаливое беспокойство, Женя пошел в коридор, накинул куртку, обулся и сказал: «Пойду ее искать».       — И куда ты пойдешь? По всему Красноярску искать будешь? — раздраженно спросила мама.       — Куда-нибудь-то пойду, — вздохнул Женя.       Он резко повернул замок, распахнул дверь и вздрогнул. За ней стояла Даяна.       Рыжий хвост подрастрепался, стрелки на глазах смазались, глаза были красные от усталости. Она тоже вздрогнула, как только Женя открыл дверь. Подходя к порогу и доставая ключи, она не ожидала, что он откроет ее в ту же секунду. У брата был нервный и встревоженный взгляд. Даяна растерянно смотрела на него, стоя под порогом.       — Ва-а-у! — протянул брат. — Надо же! Какие люди нас навестили.       — Что? — спросила Даяна, разыгрывая недоумение.       — Что? — нервно усмехнулся Женя. — Да вот не ждали уже тебя. Катись туда, откуда пришла.       Даяна с возмущением посмотрела на него, развернулась на площадке и направилась к лестнице.       — Назад, — скомандовал Женя.       — Определись уже, — огрызнулась Даяна и вошла в квартиру.       Мать, услышавшая из кухни, как сын с кем-то говорит, выбежала в коридор. На время стихнувшая буря взялась бушевать по новой.       Женя во время отчитывания Даяны мог выражаться довольно резко, но даже в самых неприятных его словах было что-то доброе и теплое. Даяна чувствовала за ними беспокойство и соучастие.       Когда ругалась мама, все было иначе. Она выбирала выражения культурнее, однако за ее словами Даяна не видела любви. В них был холод. Мать лишь указывала на то, какая Даяна безалаберная, неспособная на что-либо хорошее и беспросветно никчемная дочь. Спорить было бесполезно. Поэтому Даяна просто сидела на диване и молча изучала ковер. Когда выяснилось, что девушка еще и слегка пьяна, ситуация обострилась.       Женя всячески защищал сестру, видя, что малой совсем нечего противопоставить маме. Мать стала успокаиваться, устало погрузилась в кресло, взялась рукой за лоб и проговорила:       — Довольно с меня этого. Пойдешь работать. Тогда, может, наконец, узнаешь, что такое жизнь. Осознаешь, что все большим трудом нам теперь достается. Буквально потом и кровью. Отец твой уже давно нам не помогает, а ты по-прежнему живешь в райском мире, который он тебе нарисовал.       Что-то кольнуло у Даяны в груди при упоминании папы, но она продолжала молчать и иступлено глядеть в пол.       — Ма-ам, — запротестовал Женя. — Какое «работать»? Я надеюсь, ты не серьезно это.       — А по-твоему у меня сейчас есть настроение шутить? — строго и утомленно взглянула на него мать.       — У нее последний класс средней школы.       — Работать можно и после уроков, и по выходным.       — У нее и без того с учебой не все гладко. Она совсем учиться перестанет.       — В ее возрасте многие уже работают и параллельно учатся. Меньше на гулянки ходить будет. На них-то у нее время сейчас есть.       — Мам, это абсурд. За ней в школе глаз до глаз будет. Она свое получила. На грани отчисления находится.       — А это ей только плюсом будет. Мне директриса ваша, Нина Петровна, сказала, чтобы я позаботилась о свободном времени Даяны. А как я про работу ей сказала, так она воодушевилась, мол, это повысит ее шансы остаться в школе. Будет работать и учиться.       Женя был в полнейшем замешательстве.       — Мам, я могу это понять, но... кто ее на работу возьмет? Куда?       — О, я найду, куда пристроить. У меня как раз есть друг, управляет пекарней. Договорюсь.       — Человека просто так не заставить ходить на работу.       — А у нее нет выбора, — мама посмотрела на Даяну, сонный и безразличный взгляд которой по-прежнему был устремлен куда-то в пол. — Не справится с работой, отчислят из школы, отправлю ее в школу поинтереснее. Для трудных подростков. Пускай это будет ей мотивацией. Будет работать нормально, докажет всем, что исправилась, сможет ходить в свою нормальную школу.       Даяна все еще выглядела так, словно ее абсолютно не интересовал этот разговор, да и вообще все это было не про нее.       — Ну а ты-то что думаешь? Сидит, молчит, — спросила мама у девушки, посмотрев на нее с претензией.       Даяна подняла на мать тяжелый взгляд и тихо пробормотала:       — Ты же сказала, у меня нет выбора. Так какая разница, что я думаю?       — О! — мама указала Жене на сестру. — Погляди на нее! Язык-то какой длинный и острый. Папаша родимый! Вот пусть узнает, что такое труд, поживет на свои кровно заработанные, тогда, может, вылетит вся дурь из ее головы. На карманные расходы ни копейки больше не дам.       Мама встала и ушла на кухню, налила себе вина и стала потягивать его с разочарованным и изможденным видом.       Женя, подпирая боком стенку, скрестив руки на груди, тоскливо и недовольно смотрел на сидящую на диване Даяну.       — Довольна?       — Вполне, — посмотрела на него с равнодушием Даяна.       — Боже мой, — вздохнул Женя. — Ты безнадежна. Еще впрягаюсь за тебя...       Он покинул зал, оставив сестру одну, и направился в свою комнату. По дороге Женя решил заглянуть к Данилу, так как увидел полосу света под его дверью. Была уже ночь, однако Данил сидел за письменным столом, погруженный в учебник.       — Не поздновато для домашки? — спросил Женя.       — Это не домашка. Просто решил к экзаменам поготовиться, — ответил Данил, не отводя взгляда от книги.       — Молодец. Правда, ночь — все же не самое подходящее время. Тебе же в школу завтра.       — Я бы лег спать, но вы на всю квартиру орали.       — Блин, прости.... Ну, ты сам понимаешь...       — Понимаю, конечно, — сухо ответил Данил.       Уйдя в свою комнату, Женя понял, что оставил телефон в зале и пошел за ним обратно. Вернувшись, он внезапно обнаружил свой мобильник в руке Даяны, которая вздрогнула и спрятала его за спину, увидев Женю на пороге.       — На кой черт ты взяла мой телефон? — возмутился парень, быстро прошагав через всю комнату к сестре.       — Нужно было кое-что глянуть, — растерянно ответила Даяна.       Женя нетерпеливо выставил перед ней ладонь. Девушка, недовольно поджимая губы, вложила в нее телефон.       — Он же запаролен. Когда ты успела подсмотреть пароль?       — Лет сто назад. Ты не менял его года три, — бросила Даяна и двинулась к двери из зала. — Знаешь, ставить дату своего рождения почти так же тупо, как четыре единицы.       — Стой, — скомандовал Женя, взяв ее за руку. Получилось грубо, о чем парень тут же пожалел. Даяна с гневом посмотрела на брата. Она тоже такого от него не ожидала.       Девушка высвободила запястье из его хватки. Женя виновато взглянул на нее, затем резко вспомнил, зачем ее остановил, сдвинул брови и проговорил:       — Ответь, зачем ты взяла мой телефон?       — Ни за чем.       Разблокировав мобильник, парень обнаружил, что у него были открыты контакты.       — Что ты хотела сделать? Кому-то позвонить? — спросил он тоном допросчика.       — Ничего! По-твоему, я хотела тебе нагадить? Да ты мне нахрен не сдался. Слишком много думаешь о себе.       Женя заглянул в звонки.       Три пропущенных... отцу.       Даяна развернулась и уже была в дверном проеме, когда брат снова остановил ее тем же словом «стой», произнесенным уже совсем с другой интонацией. Даяна замерла, но не обернулась.       — Ты звонила отцу?       Молчание. Девушка медленно и нерешительно повернулись к Жене. Лицо было задумчивым и немного грустным.       — Он не берет трубку, когда я ему звоню со своего телефона. Подумала, может, тебе он ответит.       Женя замер, продолжая смотреть на сестру. Он был в полной растерянности, не знал, что сказать. Это было точно не то, что он ожидал узнать. Пока он искал в голове ответ, сестра сухо произнесла:       — Спокойной ночи.       После она скрылась в коридоре. Женя еще пару секунд стоял, глядя на дверной проем. «Черт», — опомнившись, вслух проговорил он и плюхнулся на диван. Проверив время, он убедился, что попытки дозвониться были совершены буквально только что.       Парень уже не помнил, когда последний раз звонил отцу. Кажется, это было несколько лет назад. Он держал обиду на него, старался не вспоминать.       «Даяна пыталась дозвониться до него. Зачем? Вряд ли собиралась пожаловаться. Это совсем не в ее характере, — размышлял Женя. — С моего телефона она звонила только что, а со своего, наверное, сегодня днем. А может, и раньше. Вчера или позавчера.... Он долго не брал, раз она решила попробовать с моего. Хотела попросить денег? ...Не думаю. Видимо, она просто... скучает. Козел, трубку не взял».       На Женю обрушилось чувство вины. Вот так резко и внезапно он почувствовал себя худшим старшим братом на свете. ***       Даяна, оказавшись в комнате, не включая свет и не раздеваясь, бессильно рухнула в постель. Воткнув провод в розетку над кроватью, поставила на зарядку телефон, дождалась, когда батареи хватит на включение и заглянула в звонки. Она звонила отцу несколько раз как вчера, так и сегодня днем. Он так и не перезвонил, но... отправил сообщение.       В предвкушении и волнении Даяна нажала на непрочитанные сообщения. «Может, он был слишком занят на работе, а теперь увидел пропущенные и решил узнать, почему я звоню. Наверное, я напугала его таким большим количеством звонков. Он мог подумать, что что-то случилось», — пронеслось у Даяны в голове с невероятной скоростью, пока открывались сообщения.       Смс-ка отца оказалась совсем короткой, всего два слова:       «Кто это?»       Даяна положила телефон на живот и посмотрела в потолок.       «У него нет моего номера. Он сменил телефон и не добавил», — подумала она.       Приподнявшись и достав из рюкзака сигареты с зажигалкой, Даяна закурила. Обычно она не позволяла себе курить в постели, только на подоконнике в открытое окно, иначе все пропахнет. Сейчас же ей было все равно.       Она выпускала красивые колечки дыма, которые словно сами излучали свечение, отражая лунный свет из окна. По вискам Даяны стекали соленые капли. Она стирала их тыльной стороной ладони, размазывая еще сильнее тушь и подводку.       «Как бы я хотела тебя ненавидеть», — тихо, но отчетливо проговорила девушка. ***       Данил уже планировал ложиться спать, когда ему пришло сообщение в ВК. Он решил посмотреть. Оно было от некой Алисы Короленко.       «Привет. Видела тебя сегодня на пробежке», — писала она.       Данил зашел на ее страницу, чтобы вспомнить, кто это, ибо имя показалось чертовски знакомым. Увидев фотографии, он мгновенно ее вспомнил. Алиса была на год младше Данила, училась в десятом классе. Светлые вьющиеся волосы и почти белые брови, зеленые глаза, стрижка под каре, низкий рост. Какого-то постоянного стиля в одежде не прослеживалось, но одеваться со вкусом девушка умела. Могла носить как женственные образы с элегантными минималистичными украшениями, так и свободные футболки и толстовки с джинсами.       Алиса не была сногсшибательной красоткой, за которой парни бегали, а девочки сходили с ума, завидуя ей. Однако она была очень симпатичной девушкой. Больше Данил ничего о ней не знал. Лишь несколько раз оказывался с ней в одной компании и перекидывался фразами.       Парень не представлял, с чего это вдруг Алиса решила ему написать. У них не было ничего общего.       Пока он вспоминал ее, девушка уже строчила следующее сообщение: «Ты живешь недалеко от улицы Авиаторов?»       Данил решил ответить, так как, к сожалению, она уже увидела, что он прочел сообщение.       — «Привет. Да, живу на Авиаторов».       — «Круто, я тоже. Не хочешь встретиться как-нибудь?»       Данил ощутил тревогу внутри, как только прочел сообщение. Опять малознакомая девушка звала его гулять. О чем им говорить? Почему она вдруг решила его позвать? Что ему делать в данной ситуации? А главное, есть ли возможность вежливо отказаться? Когда он размышлял над очередной отмазкой, на ум внезапно пришли слова Вани.       «Можно», — судорожно написал он и отправил.       — «Отлично! Как насчет завтра?»       — «Может, лучше на выходных?»       — «Да, давай. В субботу?»       — «Да».       — «Ок)) Че не спишь, кстати?»       Данил задумался. Не писать же ему о том, что весь вечер его семья ссорилась, сотрясая криками всю квартиру. Да и про учебу как-то говорить не было желания, раньше времени выставлять себя задротом.       — «Не знаю. Не хочется».       — «Мм. А у меня вот бессонница».       — «Не прикольно».       — «О, да».       — «Ты не думала посчитать овец или послушать спокойную музыку?»       — «Считание овец не помогает. Я концентрируюсь на том, чтобы не сбиться со счета, и становится труднее заснуть. С музыкой не пробовала. Не верю, что эта хрень работает».       — «Мне помогало. Хочешь я отправлю тебе мои любимые плейлисты?»       — «Да, давай)))».       Данил отправил музыку, которая помогала ему абстрагироваться от всего и бороться с тревогой.       — «Спасибо тебе большое! Я попробую. Пошла спать. Спокойной ночи».       — «И тебе».       Данил отложил телефон и залез под одеяло. Как только он увидел первое сообщение Алисы, почувствовал напряжение, однако в ходе этого короткого диалога оно быстро улетучилась. Может, все не так уж и плохо, и в субботу они найдут темы для разговора во время прогулки? Может, ему даже понравится общение с Алисой? Он ее еще совсем не знал.