Пакетик дофамина

      Прошла половина месяца с того самого дня, как Даяна пыталась вытребовать у Вадима адрес Марса, сидя у него на кухне. С тех пор она бросила поиски, а свою боль заглушала полюбившимся средством.       Даяна была готова поклясться, что у нее нет физической зависимости от этой дряни, но психологическую она определенно испытывала. Без дозы ей становилось морально плохо. Мысли были только о Марсе, о собственной ничтожности и о бессмысленности всего сущего. Когда Даяна торчала, она тоже много думала о Марсе, но совсем по-другому. Он приходил к ней в ее снах. Они курили, спали, общались. Острые, выступающие вперед клыки, лисья улыбка и большие зеленые глаза — то, ради чего Даяна могла заставить себя пойти в кровать, хоть из-за экстази ей не очень спалось в последнее время.       Она стала работать три на три в пекарне, чтобы денег хватало на дурь. Пока что Даяна принимала только по выходным, поэтому на работе на ней лица не было.       Так как ее график сильно изменился, она стала не часто пересекаться с Олегом и Машей. В основном Даяне приходилось работать с другими ребятами.       В редкую смену она все же работала с кем-то из уже привычных людей. Олег ничего не замечал, но вот Маша словно знала все, что происходило в жизни Даяны. Она была уверена насчет наркотиков, но из жалости к девчонке ничего не рассказывала управляющему Роме, как и было в случае с Марсом. Нравоучать она тоже не бралась, потому что Марсу ее слова, сказанные год назад, ничуть не помогли. Вряд ли с Даяной результат был бы иным. Маша твердо решила, что вся эта наркоманская история — не ее забота.       Даяна остерегалась сильных наркотических веществ, сидела на экстази и курила марихуану. Ей казалось, что у нее все под контролем, что это временное баловство, и она в любой момент сможет остановиться. К счастью, пока ей не требовалось больших доз.       С мамой Даяна почти не виделась, та вся была в работе, и дочь просто не замечала. Женю Даяна избегала, как и большую часть времени еще до отчисления. От Данила шхериться было не нужно. Хотя бы это упрощало ситуацию.       Жене все же как-то удалось убедить маму не отсылать дочь в школу для трудных подростков, поэтому та уже месяц пыталась устроить ее в нормальную школу. Делала она это не торопясь из-за нагрузок на постоянной и временной работах.       Даяна давно вернула свой ключ, так как Жене надоело постоянно у нее его забирать, чтобы потом отдать снова. Пока мама с братом были на работе, Даяна гуляла с приятелями из школы, познакомилась с ребятами с соседнего двора, затесалась в очередную дурную компанию, с которой могла курить и пить по подъездам. Времени у нее на это теперь было вдоволь. И чем глубже Даяна погружалась в омут наслаждения и вседозволенности, тем меньше удовольствия получала от этого, тем меньше видела смысл в том, что делала. Но выплывать у нее не было ни сил, ни желания.       Даяна проснулась в одиннадцать часов утра от жажды. Ей снился Марс — ничего нового. Они стояли на крыльце заднего двора пекарни и курили, неотрывно глядя друг на друга. Даяна разглядывала волокна в радужках его зеленых глаз. Он затянулся и пустил ей дым в лицо. Это все, что запомнилось Даяне из всего сна.       С трудом заставив себя подняться с кровати, девушка поплелась на кухню. Ее нога запуталась в одеяле. Она едва не упала, но вовремя ухватилась за тумбу. Подняв голову, Даяна увидела свое отражение в зеркале, что висело над ней. Зрелище было поистине жалкое. Спутанные рыжие волосы, засаленные у корней, похудевшее почти серое лицо с темными кругами под глазами. Оранжевая домашняя футболка вся мятая, запачканная зубной пастой, небрежно свисала с одного плеча. Даяна тяжело вздохнула, попыталась рукой привести волосы в приличный вид, высвободила ногу из хватки собственного одеяла и двинулась на кухню. Доковыляв на ватных ногах, девушка наполнила стакан водой из-под крана и залила в себя сразу половину.       Внутри она ощущала себя не менее плохо, чем выглядела снаружи. Подавленность, моральный упадок и тоска атаковали ее с новой силой. Вернувшись в комнату, Даяна выдвинула ящик комода, проверяя свой тайник. Она не нашла там ничего, кроме носков, нижнего белья и парочки пустых баночек и пакетиков. Она и не заметила, как приговорила все, что у нее было. Как так? Ведь только недавно пополняла.       «Блять», — прошипела Даяна, а затем с шумом захлопнула ящик. ***       Она спешно шла к заброшке. Здание располагалось на самой окраине города. В свое время это была отличная столовая. Сейчас людей там почти не бывало, только бомжи приходили отночевать.       Войдя через черный ход, Даяна почти бегом двинулась по раскрошившейся плитке вдоль коридора со стенами с осыпающейся штукатуркой. Оказавшись в просторном помещении, где когда-то давно стояли длинные столы, Даяна прошла к окну.       На потрескавшемся подоконнике сидел Артем. Руки и шею покрывали татуировки, в ухе была серьга, в носу два кольца. У Темы были светлые, стриженные ежиком волосы, серые глаза, белая кожа. Ростом он был совсем чуть-чуть выше Даяны, одет в теплую дутую куртку, длинные прямые джинсы и осенние кроссовки. Рядом с ним на подоконнике покоился большой рюкзак.       — Привет, Тем, — быстро проговорила Даяна.       — Привет, Молли. Мы с тобой стали часто видеться, — отозвался Артем.       Он оглядел Даяну с ног до головы. Девушка была в осенней куртке с поясом, короткой теннисной юбке, утепленных черных колготках и грубых ботинках на высокой платформе, добавляющих ей росту. Волосы под шапкой были хоть и чистыми, но совсем не уложенными, растрепанными, лицо — бледным и печальным. На нем не было косметики, отчего оно выглядело совсем юным.       — Мне нужно еще экстази, — пробормотала Даяна.       — Не вопрос. Сколько нужно? — ответил Артем, расстегивая рюкзак.       — Но денег нет, — неловко проговорила девушка.       Парень остановился и, закатив глаза, посмотрел на нее.       — Тогда чего ты хочешь?       — Можно в долг?       Артем сердито вздохнул.       — Пожалуйста, Тем. Я все верну, честно!       — Ты еще не вернула мне прошлый долг. Прости, Молли, но так мы не договаривались.       Артем с дня их знакомства стал звать ее Молли, как в целях конспирации, так и просто потому что ему нравилось ее так называть. Даяна, кроме конопли, покупала только экстази, который большинство его клиентов называли «молли».       — Я клянусь. Через четыре дня уже зарплата.       — Вот мы и встретимся через четыре дня, а пока гуляй, — Артем застегнул рюкзак и закинул его на плечо, намереваясь встать с подоконника, но Даяна вцепилась рукой в лямку, не давая парню сдвинуться с места.       — Ты оставишь меня вот так?       Артем усмехнулся.       — Признаков ломки я у тебя пока не вижу. Херово? Уж прости. Подождешь четыре дня, не умрешь.       Даяна ослабила хватку, затем отпустила совсем, и Артем смог спокойно встать с подоконника.       В голове девушки крутились разные мысли, а чувства так и рвали ее душу. Хотелось поставить на «стоп» мозг хотя бы на пару минут, отключить все эмоции.       Да, никакой ломки. У нее не было температуры, не было испарины, озноб не бил, конечности не схватывало судорогой, но безумно болела душа. Это хотелось хоть как-то остановить. И в какой-то момент Даяна поняла, что ей уже не важно, как. Артем сказал, что она не умрет, но девушка честно сомневалась в этом.       Парень направился к выходу в коридор.       — Подожди, — отбросив все сомнения, крикнула Даяна.       — Чего еще? — Артем обернулся.       Даяна сделала глубокий вдох и прошагала к нему. Ей не хотелось себя слушать в этот момент.       — Я могу переспать с тобой. Или отсосать. Смотря как ты захочешь.       ...       Они оба замерли. Артем пару секунд внимательно изучал ее янтарные глаза. На его лице удивление появилось лишь на мгновение. Даяна смотрела на него с беспокойством. Ей казалось, еще секунда, и с губ Артема сорвется слово «Давай». Даяне было страшно, но она сдерживала чувства и уже тянулась к этим губам. Ведь пути назад не было. Она уже это сказала. Может, неплохо, если это случится? Марс будет не единственным и не последним. Может, это даже поможет меньше думать о нем, что, в целом, маловероятно, конечно.       Между их с Артемом лицами оставались какие-то ничтожные пять сантиметров, когда парень рассмеялся ей прямо в лицо. Даяна злобно фыркнула, почувствовав себя оскорбленной и униженной.       — Ты это серьезно?! — Артем схватился за живот, продолжая смеяться.       Смех был таким сильным, что парня занесло в сторону, и теперь их с Даяной разделял уже целый метр.       Даяна с досадой и стыдом глядела на него исподлобья. Ее лицо и уши горели.       Артем резко оборвал смех, подошел к девушке и, положив руку ей на плечо, заглянул прямо в глаза. Даяна гневно скривила губы, стараясь не показывать смущения.       — Знаешь, чем пахнет твое предложение? — с полной серьезностью проговорил он. — Мне не нужно еще больше проблем, их и так с вами торчками по горло хватает. За идиота меня держишь? По-твоему, я не вижу, что ты малолетка?       — Ты этой малолетке толкаешь дурь, — прошипела со злостью Даяна. — Тебя это не смущает?       — А ты у меня ее охотно покупаешь. Извини, но спать я с тобой не буду. До секса с несовершеннолетними клиентами я опускаться не собираюсь. У меня есть принципы. И самоуважение. Хорошая, кстати, штука, советую обзавестись.       Даяна поморщилась от этих слов как от сильной зубной боли.       — Да и ты не в моем вкусе, Молли. Сорян. Нимфетки — не мое, — Артем развел руками и стал пятиться к выходу. — И да, я бы тебе не советовал в дальнейшем предлагать за наркоту кому-то свое тело. Это очень кривая дорожка. Тебе не понравится.       Артем исчез в коридоре заброшки. Даяна, сгорая изнутри от стыда, злости и чувства собственной ничтожности, дождалась, когда он отойдет на достаточное расстояние, присела на корточки, обняла колени, уткнулась в них лицом и заплакала. Ей давно не было так тяжело. Она запуталась, заблудилась и не знала, как вытащить себя из того дерьма, в которое она самовольно нырнула с головой. ***       Даяна курила, сидя на подоконнике в родной комнате. Она уже почти не вспоминала неприятный разговор со своим дилером. Голову занимали другие мысли и переживания.       Она познакомилась с Артемом через его подругу Кристину, которую узнала на тусовке у Вадима. Та обмолвилась, что толкает дурь со своим другом, когда Даяна поделилась желанием попробовать «что-то интересное». Кристина договорилась о встрече для Даяны как раз на том же месте, в заброшенной столовой. У Даяны была хорошая скидка, благодаря знакомству. И вот уже больше месяца девушка покупала наркотики у Артема и Кристины на регулярной основе. Иногда встречалась с ними обоими, иногда по-отдельности.       Сидя на подоконнике в толстовке и джинсах, чтобы не продрогнуть, глядя на раскачивающиеся от ветра деревья в темном дворе, Даяна вспоминала последние события своей жизни, большинство из которых были окрашены в темные цвета.       Измученная переживаниями, Даяна в очередной раз взяла телефон и стала пролистывать диалог с Марсом. Она сама не понимала, что вечно стремилась там найти. Марс так и не прочитал все те сообщения, что она ему строчила в моменты морального упадка.       Что он почувствует, когда их прочтет? Если, конечно, вообще прочтет. Стыд? Вину? Жалость?       Жалость.... Жалкая...       Да, это про нее. Маленькая, глупая, жалкая дурочка.       Телефон в руках завибрировал, заставив Даяну вздрогнуть.       Перевод в размере 40 тысяч от.... От отца!       Даяна, ловя момент, быстро ему позвонила. Раз папа только что отправил ей деньги, значит, он возле телефона и относительно свободен.       — Алло? Даян? — прозвучал в трубке хриплый голос папы.       У девушки учащенно забилось сердце, медленно наполняясь надеждой.       — Привет, — Даяна старалась звучать как можно спокойнее.       — Дочь, я тебе там денюжку отправил...       — Потому и звоню.       — Да..., — голос отца звучал как-то неловко.       Он говорил осторожно, будто звонок Даяны застал его врасплох, и он быстро готовился к волнительным объяснениям. Даяна от этого тона и сама непроизвольно напряглась.       — Даян, я должен извиниться перед тобой. Перед вами всеми. Я исчез на долгое время и почти не помогал.       Девушку позабавило слово "почти", ведь с определенного момента он не почти, а совсем не помогал. Тем не менее, Даяна не собиралась перебивать. Она продолжала внимательно слушать, ловя каждое слово.       — Работа меня поглотила с головой, понимаешь? Когда это бизнес, ты обязан посвящать себя ему полностью.       Даяне было безумно интересно, так же ли он обделяет вниманием свою прежнюю семью из-за работы, или на них у него хватает времени и денег? Этот вопрос она тоже не стала озвучивать.       — Даян, впредь я постараюсь о вас не забывать и относиться с куда большим вниманием.       Даяна не знала, что и ответить на столь смелое обещание. Ей безумно хотелось верить папе, хоть это и было тяжело. В итоге она просто произнесла:       — Хорошо.       — Как ты там?       — Все нормально.       Ей так хотелось рассказать обо всем, через что она прошла за последнее время, но она чувствовала некое препятствие каждый раз, когда папа по телефону задавал ей этот вопрос. Он не желал услышать реальный ответ, Даяна прекрасно это понимала.       — Это замечательно. Как там остальные? Даша? Женя? Данил?       — Женя работает. С Яной снова стал встречаться, если ты ее помнишь.       — А, та самая девчонка со школы?       — Да.       — Помню-помню. Что ж, это хорошо.       — Мама тоже работает. На двух работах. Данил к экзаменам готовится.       — Данилка у нас, как всегда, весь в учебе, — усмехнулся отец.       — Репетиторства дает еще девочке, и они вроде бы встречаются сейчас.       — Ого.... А у тебя там как? Не встречаешься ни с кем?       У Даяны перед глазами всплыл яркий образ. Девушка с силой зажмурила глаза, чтобы его прогнать.       — Да не особо.       — Хорошо, — отец заговорил торопливо. — Слушай, дочь, мне тут по второй линии звонят. Давай продолжим как-нибудь в другой раз, хорошо?       — Да, конечно, — не в силах скрыть разочарование в голосе, ответила Даяна. Рука, сжимавшая трубку, судорожно задрожала.       Она положила телефон на подоконник рядом с собой, задрала голову и прерывисто вздохнула.       До чего странный разговор. Вопросы ради вопросов. Чувство, что папа просто испытывал чувство вины, так как кинул свою прошлую семью, и говорил с Даяной только ради того, чтобы избавиться от этого чувства. С той же целью он отправил деньги. Ему надо было доказать самому себе, что он не мудак. Однако папа не смог реализовать эту идею как положено и сделал только хуже. По крайней мере, в глазах Даяны.       В мозгу что-то щелкнуло. Даяна не сразу поняла, что изменилось. Медленно к ней приходило осознание. Во время общения с отцом она почувствовала в себе настоящую злость на него. Неподдельную, невыдуманную. Ее руки тряслись не от обиды, а от гнева. Сколько можно пластать на куски ее и без того истерзанную душу?       Даяна, правда, злилась. Сейчас у нее постепенно открывались глаза, и она уже не хотела скидывать всю вину в разводе на маму. Сама Даяна также не была виновата. Папа бросил не только ее, он бросил Данила, Женю, хотя оба были золотыми детьми в сравнении с ней.       Даяна все еще чувствовала себя ничтожным, бесполезным куском мусора, но отец перестал быть богом в ее глазах. Да, он не святой и тоже сделал много глупостей в жизни.       Но, как бы то ни было, папа прислал деньги, которые Даяне были нужны как никогда. Чем-то срочно нужно было заполнить зияющую дыру в душе, и Даяна снова выбрала кайф.       Чуть остыв после разговора с отцом, Даяна набрала Артему сообщение. Теперь у нее были деньги на дозу. Уже на следующий день они встретились, но в другой заброшке. Даяна вернула долг и купила новую порцию экстази и травы. К ее счастью, на встречу вместе с Артемом пришла Кристина. В ее присутствии Даяне было не столь неловко за вчерашнее «деловое» предложение, сделанное Артему.       Вечером вся семья обсуждала высланные отцом деньги. Как и предполагалось, от него их получила не только Даяна, но также Данил с Женей. Маму отец вниманием обошел, отчего та весь вечер ворчала и жаловалась.       По телефону с отцом, кроме Даяны, никто не разговаривал. Девушка же решила умолчать о своем звонке, как и о предыдущем. ***       Данил с Алисой продолжали гулять вместе и заниматься английским, но со дня их ссоры парень стал с ней холоден. В целом он стал таким со всеми, но Алисе было трудно не думать на свой счет. Она больше не заводила разговор о расстройстве пищевого поведения, Данила это более чем устраивало. Из близкого физического контакта у них по-прежнему оставались поцелуи. Алиса старалась не торопить события и дать Данилу время.       Она оживленно рассказывала ему, как прошел ее день, когда они вышли из школы после занятий. Лицо ее вмиг исказилось, на нем появился испуг, а затем возмущение и обида.       — Какого хрена...? — пробормотала она, замерев как вкопанная.       Из-за нее Данилу тоже пришлось остановиться. Парень проследил за взглядом девушки. Тот был устремлен на крепкого парня с серыми волосами и черными глазами, который прямо в эту секунду пожимал руки ребятам на школьном дворе. Кажется, Данил уже видел его раньше. Когда-то этот парень был в компании его сестры. Точно. Его отчислили не так давно за нарушение школьных порядков.       — Кирилл, — раздраженно выдохнула Алиса.       Кирилл Ткаченко, бывший парень Алисы, который неоднократно поднимал на нее руку, а затем при друзьях обидно шутил и распускал про девушку слухи.       Видимо, Ткаченко заскочил повидать бывших школьных приятелей, шатаясь в округе школы. Кирилл был школьной знаменитостью, правда, о нем ходила дурная слава.       — Идем быстрее, Дань, я не хочу, чтобы он нас заметил, — прошептала Алиса, взяв Данила за руку, и с силой потянула за собой. Пересечь школьный двор незамеченными у них так и не получилось. На них упал взгляд черных глаз.       — О, Алиса! — окликнул Кирилл девушку с каким-то садистским восторгом.       — Черт, — прошипела Алиса.       Кирилл подошел к ним, развязно размахивая руками. В его взгляде было ядовитое самодовольство.       — Таскаешься теперь с этим пидором.       — Иди, куда шел, — процедила Алиса, сильнее сжимая руку Данила.       — И желательно подальше отсюда, пока никого не заразил своим бешенством, — добавил Данил.       На лице Кирилла появилось недовольство, быстро превращаясь в гнев. Он подошел вплотную к Данилу. Будучи одного с ним роста, Кирилл был раза в два шире и выглядел на его фоне действительно угрожающе.       — Че сказал, Казанцев? — пропыхтел парень, раздувая ноздри подобно быку на корриде.       — Не прикидывайся придурком. Ты слышал, что я сказал. И ты с этим согласен, судя по твоей яркой реакции.       Кирилл был в ярости от этой наглости. Он не привык, чтобы тот, кто его слабее физически, с ним так общался. Его глаза источали злобу. Его бесило спокойствие, с которым Данил на него смотрел.       — Вы, Казанцевы, вот где у меня уже сидите! — Кирилл, активно жестикулируя, ударил себя боковой стороной ладони по кадыку, а затем лягнул грудью Данила так, что парень отшатнулся.       Алиса тянула Данила в сторону, желая покинуть как можно скорее школьный двор. Она была очень напугана. Однако Данил не планировал уходить, не закончив разговор. В нем проснулось упрямство.       — Так ударь меня, чего ты ждешь? — с вызовом произнес парень.       Кирилл стал переминаться с ноги на ногу, пыхтеть, но в его взгляде появилось сомнение.       — В чем проблема, Кирилл? — с иронией проговорил Данил. — Ах, да, это же территория школы, тут куча камер. Они и полицию могут вызвать. Чего-то ты все же боишься.       Алиса чуть пихнула Данила, но слова уже слетели с уст парня и были отчетливо услышаны Кириллом.       Тот кипел от злости, оглядываясь по сторонам, сжимая и разжимая кулаки, но стоял на месте.       — Зато ты у нас самый бесстрашный, — сдержав желание дать в челюсть, прошипел он. — Но это только в школе. Сука, просто молись, чтобы не столкнуться со мной где-нибудь еще. Ты — покойник, понял меня? И сестре своей передай. Я вас обоих в землю, блять, зарою. Живьем.       Кирилл развернулся и пошел со школьного двора.       — Че вылупились, блять? Тоже хотите мои кулаки проверить?! — рявкнул Кирилл на школьников, которые стали невольными очевидцами этой сцены.       Алиса с Данилом смотрели парню вслед.       — Зря ты так, — проговорила, мотая головой, Алиса. — Не стоило его злить. Ты не знаешь, что он может.       — Он напросился, — хмуря брови, ответил Данил.       — Я не одобряю, но... это было мило, — слегка улыбнувшись, добавила Алиса. — Ты защищал меня. Я очень это ценю.       Девушка обхватила его лицо руками и нежно поцеловала. Данил на ее глазах менялся, ранее она не могла представить, что он так бесстрашно себя поведет. С Кириллом сложно оставаться невозмутимым, но Данилу это удалось. ***       Женя все больше времени проводил с Яной, убегая от реальности, забот, осточертевшей бытовухи. Он был снова влюблен, а может просто никогда не переставал любить эту девушку. Женя стал все чаще ловить себя на фантазиях о совместной жизни с ней. В такие моменты приходилось себя тормозить. Женя считал, что еще не время тешить себя миражами. Потому он не обсуждал с Яной их отношения. Еще слишком рано было что-то обсуждать. Женя боялся раньше времени все разрушить.       В любой момент положение его семьи могло измениться. Уже и без того приходилось много работать, так как часто не хватало денег. Жене нравилось, как у них с Яной все складывается, и он надеялся, что так и будет продолжаться.       Однако его раздражало, когда девушка в выходной день отправляла его домой после проведенной вместе ночи, ссылаясь на дела на работе. Какие могут быть дела в субботу или в воскресенье? Женю чертовски бесило, что Яна не делится причинами, по которым не может с ним встретиться вечером в определенные будние дни.       Женя чувствовал, что есть потребность в обсуждении их отношений, но не мог откинуть мысли о проблемах своей семьи. С Даяной творилось что-то неладное в последнее время. Женя так и не поговорил с ней нормально, потому что боялся ее трогать лишний раз. Даяна — это бомба, которая могла рвануть в любой момент, в то время как мать была близка к эмоциональному выгоранию и заливала в себя литрами вино по вечерам. Жене было просто необходимо это убежище в виде Яниной съемной квартиры и в виде ее постели, чтобы хоть как-то отвлекаться от того, что происходило в его родном доме. Разговор с Яной мог все сильно изменить, как в лучшую, так и в худшую сторону, и Женя был не готов рисковать.       Парень все чаще вспоминал времена их учебы. Самыми неприятными были воспоминания о конце их отношений. Женя боялся не только из-за неопределенности будущего своей семьи, но также и из-за того, что Яна могла припомнить ему прошлое, если он заведет разговор об отношениях. ***       Был февраль 2014 года. Яна сидела в классе вся на нервах. Женя, с которым она гуляла весь вечер накануне, без всякого предупреждения не пришел на первый урок. Девушка принялась активно забрасывать его сообщениями в ВК. Приложение показывало, что он с вечера не появлялся в сети. Может, просто проспал? Яна решила, что это наиболее вероятный исход событий и чуть успокоилась.       На перемене друзья стали спрашивать, где Казанцев пропадает. Яна решила больше не гадать и позвонила. Прослушав длинные гудки, она так и не дождалась ответа. Тревога с каждым минувшим уроком нарастала все сильнее. Друзья тоже не могли ни дописаться, ни дозвониться до Жени. Конечно, они и в половину так не волновались, как Яна.       На одном из уроков девушка не выдержала и вышла в туалет с рюкзаком, чтобы сразу побежать к нему домой, если парень не ответит. Пока шла до женского туалета, размышляла о том, что неплохо было бы иметь на такие случаи номера его родителей.       Присев на подоконник за кабинками, Яна снова набрала Женю. К ее облегчению, на этот раз он ответил. Правда, голос у него был странный. Даже через телефон Женя показался Яне каким-то отчужденным.       — Да?       — Жень, привет. Ты где там пропадаешь? Сегодня учебный день, ты не забыл? — усмехнулась Яна.       — А-а, да.... Я не приду.       — Да я уже догадалась. Уроки почти закончились.       — Прости, что не отвечал.       — Эй, что-то случилось? У тебя голос какой-то странный.       — Нет.... Вернее, давай потом поговорим? Сейчас не самый удобный момент.       — Конечно, Жень. Только скажи, с тобой все хорошо? Ты там цел, здоров? А то мне уже в голову всякое лезет...       Молчание. Кажется, Женя отвлекся на что-то или на кого-то. Затем Яна услышала его вздох в трубе, после чего он тихо произнес:       — Прости, не могу сейчас. Я здоров.... Я все расскажу, только... потом.       — Хорошо, — ответила Яна, чувствуя, как бледнеет.       Женя положил трубку. Девушка в еще более напряженном состоянии вернулась в класс. Да, от такого звонка легче не стало. До этого момента она могла предположить, что Женя просто проспал, либо забил на уроки, решил отдохнуть от соцсетей, рубится там себе в приставку и ни о чем не парится. Теперь же Яна была уверена: у Жени случилось что-то плохое.       Через два дня он, наконец-то, появился в школе. Только выглядел отрешенным, был в себе, ходил, не замечая никого вокруг. Одноклассники и друзья гадали, что случилось. Может, у него кто-то умер? Сам Женя ничего никому не говорил. Учителя спрашивали причину прогулов — он отмалчивался, пожимая плечами. Пацаны пытались растормошить — безуспешно. Женю Казанцева словно подменили.       Труднее всего на это смотреть было Яне. Они сидели за одной партой, от нее не мог ускользнуть ни один его пустой взгляд.       На одной из перемен за минуту до звонка, Яна положила свою ладонь на его руку, сжимавшую карандаш, заглянула в глаза и с мольбой проговорила:       — Жень, скажи уже, что случилось? Ты меня очень пугаешь.       Женя посмотрел на нее так, будто только что ото сна пробудился. Но глаза его снова опустели уже спустя секунду.       — После уроков, — коротко ответил он Яне.       Когда они вдвоем неспешно шли по притоптанному снегу, удаляясь от школьных ворот, он не сразу смог подобрать нужные слова. Какое-то время парень молчал, уставившись в землю.       — Мои родители разводятся.       Яна подняла на него удивленный взгляд, после чего в ее карих глазах появилось сочувствие и жалость.       — Вот не надо так смотреть, — не поворачиваясь на нее, сказал Женя резким твердым голосом. — Я потому и не говорю никому. Не надо меня жалеть.       — Я и не думала...              — Да и вообще все это было предсказуемо, — продолжал Женя, не слушая Яну. — Я знал, что этим все кончится. Конечно, этого совсем не хотелось, но что теперь сделаешь? Ничего.       Яне показалось, что эти слова он адресует не столько ей, сколько самому себе, призывая к рациональному мышлению. Взгляд его был хмур, брови сведены, голос строгий, низкий.       — Будем как-то выплывать, — подытожил парень.       — Прости за такой вопрос, но как все случилось? Я знаю, что твои родители не ладили, ты упоминал, но не было же откровенного повода для..., — осторожно спросила Яна, так и не решившись произнести слово "развод".       — Не было, — согласно кивнул Женя. — Точнее, он был, просто вскрылся только сейчас. У бати семья в Москве.       — Пиздец! — не сдержалась Яна.       — А у мамы любовник. И не первый уже, кстати.       — Двойной пиздец...       — Через пару дней отец уедет в Москву. Сразу после всей этой бумажной волокиты.       — Погоди, а имущество и все это...?       — Квартира остается у нас, деньги обещает присылать, но, честно, я не верю этому гандону...       — Жень, — с невольным укором произнесла Яна, но после его резкого взгляда поторопилась добавить. — Ладно, тебя здесь несложно понять.       — Пусть пакует чемоданы и сматывается поскорей. Я не хочу его видеть, — сжав кулаки и старательно сдерживая злость, проговорил парень.       — Значит, все дети с мамой остаются? — Яна попыталась отвлечь его поскорее от размышлений об отце, насколько это было возможно в рамках данной темы.       — Конечно. Ну, я — понятное дело. Не могу же я ее оставить. А на Даю и Даньку он не претендует даже, у него там в Москве, как оказалось, тоже есть дети, едва ли не их возраста.       — Это охренеть просто, — вздохнула Яна, глядя под ноги. — Я в шоке. Как будто смотрю выпуск шоу на первом.       — Я уже несколько дней его смотрю, без перерыва и ухода на рекламу, — внезапно усмехнулся Женя. Яне приятно было видеть, что он все еще в себе и способен пошутить над этой непростой ситуацией.       — Жалко брата и сестру. Мне-то восемнадцать, вырос уже. А они? Дети же совсем.       — Ну, ты еще тоже ребенок, несмотря на все формальности.       — По крайней мере, я уже могу работать. Школа как раз заканчивается.       — Погоди, — Яна резко остановилась.       Женя по инерции сделал два шага, а потом замер и с недоумением посмотрел на девушку.       — Какая работа? — спросила она.       — Моя работа. В мастерской по ремонту. Не буду уходить оттуда, полный день возьму.       Внутри Яны снова стала нарастать тревога.       — Жень, а... универ?       — Да какой универ теперь? Не до него. Семье деньги нужны.       Яна потрясенно смотрела на Женю, не желая верить своим ушам. Неужели он откажется от будущего из-за развода? Буквально на днях он говорил ей, как было бы круто поступить вместе куда-нибудь, собирался играть в университетской команде по баскетболу. И что же теперь? Он просто отбросит в сторону все свои желания?       — Что за глупость? — выпалила Яна после недолгих размышлений. — Скажи, что ты шутишь. Пожалуйста!       — Не шучу.       — Жень, ну... ну, это бред, — с мученическим выражением лица проговорила Яна. — Ты слышишь себя вообще? Отец будет отправлять вам деньги, вы продолжите жить в большой квартире. Забить на универ — это бессмысленно! Кому и что ты хочешь доказать? Кого спасти? Я не понимаю!       Женя ответил не сразу. Пользуясь вновь возникшей паузой, он достал из кармана зажигалку с сигаретами и закурил.       — Не понимаешь и ладно. Я не заставляю, — наконец, ответил он удивительно спокойно, затем развернулся и пошел дальше.       Яна догнала его.       — Не обижайся на меня! Я хочу, чтобы мы были честны друг с другом, поэтому говорю то, что в моей голове.       — Ян, я на такое бы никогда не стал обижаться. Я ценю твою честность, просто не разделяю твое мнение. Ты имеешь такое же право не разделять мое. Вот и все.       Яна, чувствуя запах его сигареты, достала свою пачку и тоже закурила. Вот они — спортсмены...       — Хорошо. Я принимаю твой выбор, хоть и не одобряю. Но... что тогда будет с нами?       — Я не знаю, — честно признался Женя.       Он не стал говорить Яне, как мама день назад рыдала у него на плече и просила никуда не уезжать, говорила, что не сможет без его поддержки, что он теперь самый взрослый мужчина в семье, и она на него надеется. Яна бы не поняла этого. Она осудила бы маму. А Женя не мог ее осуждать и не желал слушать порицание в ее сторону. Да, она была тоже виновата в том, что не удержала брак, но, в отличие от отца, мама всегда была рядом, отдавала все тепло и любовь, которое была способна отдать. Кого и надо было винить, так это отца. Женя его возненавидел.       Теперь он не мог поступить в университет в Москве или в Петербурге, ведь ему пришлось бы уехать. Как он уедет после столь отвратительного поступка отца? Для Жени это бы значило бросить семью и отправиться реализовать свои амбиции, как это сделал отец. Женя не давал себе права поступать столь эгоистично.       Если же он поступит в здешний университет, то все равно не сможет зарабатывать достаточно, чтобы помогать маме. Женя видел единственный выход из этого неприятного положения — отложить планы на обучение на лучшие времена и идти работать.       Прошла неделя, которую Женя провел в мучительных раздумьях насчет дальнейших отношений с Яной. И вот, когда они снова шли вдвоем со школы, парень озвучил решение:       — Думаю, нам стоит расстаться.       Яна не остановилась, даже не сбавила шаг. Она ждала этих слов еще с прошлого разговора. Морально девушка себя готовила, но на практике все оказалось куда тяжелее. Конечно, оставалось лишь принять Женин выбор, парень был слишком тверд и непреклонен в своем решении. Были объятья, были ручьи слез, но только из Яниных глаз. Женя уже прошел через это дома, закрывшись в своей комнате.       Парень проводил Яну до автобусной остановки. Сам решил пойти домой пешком, чтоб отдышаться и немного прийти в себя. На сердце было как никогда тяжело. ***       Ноябрьский день оказался необычно теплым, хоть и пасмурным. Даяна была в темно-красном пальто, вязаной шапке, серых джинсах скинни и шерстяных носках, выглядывающих из осенних массивных ботинок. Она шла по ковру из жухлых листьев вдоль дороги вместе с Соней и Денисом. Даяна приняла экстази несколько часов назад, но все еще чувствовала в себе достаточно энергии.       — Без тебя в школе так тухло, — пожаловался Денис. — Кайфово это, наверное, отдохнуть от домашки и ранних подъемов. В чем-то я даже завидую тебе.       — Ой, поверь, моему положению не позавидуешь, — отмахнулась Даяна. — Страшно представить, сколько придется фигачить в новой школе, чтобы нагнать. Если меня посреди года вообще примут куда-то.       — Смотри на это, как на возможность передохнуть, — поддержала Дениса Соня.       — Да уж...       — Ты так и не говорила больше с Егором?       — Не-а, а что?       — Да ничего, просто вы были милой парой.       Мимо них, замедляя ход, проехала машина. Сердце Даяны пропустило удар.       — Твою мать, — пробормотала она, замерев.       Вроде ей не померещилось. Как-то она мало употребляет, чтобы дело дошло до галлюцинаций. Тем не менее, Даяна остановила ребят и, указывая на тачку, спросила:       — Вы тоже ее видете?       — Че? Машину, что ли? — с недоумением взглянул на нее Денис. — Конечно, видим.       Эту колымагу Даяна узнала бы, где угодно.       — Дай, ты чего? - обеспокоено спросила Соня.       Даяна глазами проследила за машиной, которая только что замедлилась перед поворотом, чтобы въехать во двор ближайшего дома. «Это может быть его двор», — мелькнула мысль в голове Даяны, и она резко сорвалась с места.       Вспомнив про ребят, она неуклюже затормозила, развернулась к ним и выпалила:       — Простите! Мне надо идти, догуляйте без меня, хорошо?       — Ты куда?! — только и успел крикнуть ей Денис, но девушка уже мчалась на всех порах во двор, в который полминуты назад завернула старая тачка.       Друзья с немым вопросом смотрели ей вслед.