***
— Слушай, Казуми... — ... — Казуми? — ... Не называй меня по имени. — Как скажешь... Слушай, Казуми, я тут подумал, а может не надо? Ты возможно не знала, но у меня довольно слабый организм, и я плохо переношу боль. — ... — Один неверный удар и я откинуться ненароком могу. — Не переживай, бить тебя не входило в мои планы. — А... Ну... У меня ещё рука сегодня болит. — И из-за чего же интересно? — Вчера неудачно упал и повредил себе случайно мышцу на левой руке. Смотри, видишь? Теперь поднять что-либо тяжелее кружки уже вряд ли смогу. — ... Соболезную тебе. Правда, я и так не собиралась заставлять тебя таскать тяжести... — Не собиралась? — Нет. — ... А нафига тогда я вообще ей сдался? — задавался вопросом я, пока та молчала как партизан, не желая мне ничего выкладывать на людях. — Может, хотя бы скажешь, куда мы идём? — В кабинет дисциплинарного комитета. Мне, честно говоря, самой как-то неудобно просить тебя о чём-то таком, учитывая, что мы с тобой только недавно познакомились... Но... К сожалению, ты единственный парень, из всех моих знакомых, кого я в принципе могу попросить... Её последнее замечание ещё больше ввело меня в недоумение. А ещё это её неоднозначное выражение на её лице так контрастировало с её вечно нахмуренными бровями, что у меня из головы всё никак не уходило это давящее дурное предчувствие, которое ещё и усилилось после последней фразы. — А своего... Молодого человека попросить никак? — невзначай спросил я. — Если ты имел ввиду парня, то у меня его нет. Я же сказала... "Единственный из знакомых." Нету парня, значит... Первый этап, получается, пройден. Казуми тем временем добавила: — А, и предвещая твой немой вопрос: как так, почему у меня никого нет, посмею Маккуро-кун, напомнить... Ученики нашей школы должны строго придерживаться общепринятых правил и высоких нравов... Это означает, что на территории школы забивать себе голову всякими непристойностями не допускается. Я это к тому, что это касается не только тебя как ученика, но и меня, как особого представителя общественной морали. Надо же, как сказанула. Я быстро догнал шедшую впереди брюнетку и начал идти с нею вровень. — А непристойностями это какими, можно узнать? — поинтересовался я не убирая с лица улыбку. Президент сначала на секунду зависла, но затем, перезагрузившись, неуверенно мне перечислила: — Непристойности... Это... Ну... Например, открытый флирт... — ... — ... Прилюдное кормление друг друга обедом... — ... Жестко... — ... Держание за руки на людях... — ... Звенящая пошлость... Осуждаю — кинул я взгляд на девушку, а та лишь стыдливо отвернулась. — Если такие правила прописаны, значит, на свете и вправду есть такие извращенцы, которые это практикуют... — ... — Не, ну такому разврату здесь места нет, я согласен. — ... — Ты главное когда с такими вживую встретишься, с ними не церемонься, сразу на расстрел веди. Президент в ответ посмотрела на меня как будто намеревалась огреть чем-нибудь тяжёлым, но прищурившись только сказала: — ... Вот бы стукнуть тебя за издёвки... Я быстро состроил испуганное личико и произнес: Сенпай, разве представителю общественной морали нормально так угрожать ученику? — ... — ... Девушка глубоко вздохнула и, зажмурив глаза, произнесла — Неважно, говори что хочешь. Мы уже пришли. Прервав наш диалог на самом интересном, мы с президентом остановились напротив двери на втором этаже. Кабинет, в который мы зашли, не имел никакой надписи на табличке. Помню, проходил мимо этой комнаты раза три во время первой недели, но не подозревал, что именно здесь ошивался дисциплинарный комитет. На вид комната была вполне обычная: с принтером, книгами, папками, сложенными по алфавиту, но и также разбросанными по полу какими-то бумажками, прямо возле единственного в наличии стула. Пока я осматривался, Казуми яростно крутила головой из стороны в сторону, размахивая своей длиннющей косой, как цепью. Её глаза панически бегали от угла к углу, явно выискивая кого-то. Что-то на неё это... Не похоже. — А ты... Чего ищешь то? — вопросительно обратился я к сенпаю, на что та, будто увидев перед собой призрака, с побледневшим лицом меня спросила: — Ты не слышишь звук? — Какой? — Занавеска! — она резко указала на место под окном и быстро метнула туда степлер. Судя по силе, с которой его отправили в полет, встречу со стеной он явно пережить не сумел. — ... Зачем так орать? — приложив ладонь к чуть не оглохшему уху, пожаловался я. — Ты увидел её? Видел? — Кого? Занавеску? — Мышь! — ... — Там была мышь!... Посмотри, она была там... — Казуми нервно приставила руки к груди и взглядом начала указывать туда, где примерно мог сидеть грызун. В этот же миг по всей школе раздался звонок. Пора бы уже нам двоим возвращаться в классы. — Посмотрю, видимо, попозже, пошли — только я направился к выходу, как президент встала и преградила мне путь. — Стой, ты что, просто уйдёшь? — Так звонок же. — А как же мышь? — На обеденном перерыве с ней разберёмся. Дай пройти. — Нет, стой, так не пойдёт, давай её сейчас поймаем. Сенпай начала отчаянно загораживать мне проход. Как бы я ни пытался, она не давала мне пройти. — Казуми, дай пойти на урок. — Нет, прошу, не уходи, давай сейчас... Я сделал шаг влево — она вправо. Я направо — она налево. Если вы представили, как это будет выглядеть, поймёте, что она всегда оказывалась передо мной. — Да почему сейчас то? — ... Из неё и слово вытащить было нельзя, а только этот щенячий умоляющий взгляд... Помню, несколько похожим на меня смотрела Шизука, когда просилась ко мне в "ученицы". Я и тогда не смог против него устоять, и сейчас не могу... — Казуми, почему сейчас? — ... Если бы всё дело было в обычном страхе, она бы и на другое время согласилась... Тут определенно что-то ещё было. — ... На перемене сюда могут прийти обедать другие члены комитета... — И что? — Они очень боятся мышей. — Боятся их, как ты? Девушка молча опустила глаза, поникла и неловко отвернулась. Я на секунду задумался и приставил согнутый палец к губам. — ... Если мышь не поймать заранее... Остальной комитет, получается... Увидит в кабинете грызуна... — ... — ... А если это произойдёт... Он скорее всего обратился за помощью к тебе... Я прав? Президент начала активно перебирать пальцами. — Погоди, если так подумать... То честь поймать его тогда уже выпадет лично тебе, я правильно мыслю? — ... Э-это не... — И если всё пойдёт так, твои друзья узнают, что ты, оказывается, на самом деле чего-то боишься... А ты в свою очередь совсем этого не хочешь... Правильно? — ... Судя по сгоревшим ушам и покрасневшим щекам, которые она попыталась от меня неумело скрыть, попал я в самую, что ни на есть, точку. — А... Так вот оно что... Я насмешливо улыбнулся и встал перед ней. Казуми от меня вновь моментально отвертелась и на это раз закрыла лицо руками, отчего я только шире ухмыльнулся. — Выходит, ты просто не хотела, чтобы другие узнали про твою слабость... Понятно... Когда я приблизился к ней ближе, она вдруг вмиг развернулась и вывернула мне руку на залом. Повернув голову и увидев наконец её лицо, я узрел обидевшуюся, надутую физиономию. — Ты либо помогаешь, либо уходишь отсюда — на глазах девушки от смеси злобы и смущения уже выступали мелкие, едва заметные капельки — Ясно тебе? — ... Более чем. Как только моё запястье отпустили, я протёр больное место на руке и ещё раз оглядел, что находилось вокруг меня в кабинете. Казуми же тем временем уже не скрывала направленного в мою сторону недовольства. — ... Ладно, я понял. Не смотри на меня так... — ... — Ну подумаешь, фобия, она у всех бывает... — Маккуро-кун... Помолчи, пожалуйста... — растроенным голосом прервала меня на полуслове Казуми. Видимо то, что её раскрыли, её действительно задело... Думаю, лучшим на данный момент решением, будет оставить её на время в покое.***
Намотав тряпку для доски себе на руку, я заглянул в щель между шкафом и стеной. Мышь всё ещё блуждала там. Я протянул к ней руку, пытаясь быстро схватить её за тело, но та, вовремя почуяв опасность пятой точкой, быстро выпрыгнула на свет через второй вход и принялась яростно бросаться на всё, что было на пути в поисках лучшего укрытия. Я начал преследовал её по пятам. — Лови её! Вон она! Лови! Пока Казуми, оставаясь на безопасном расстоянии, выступала в качестве моральной поддержки, карауля где-то там дверь, мышонок успел ловко проскользнуть у неё между ног. Сенпай отреагировала слишком поздно, и на весь кабинет тут же раздался её звонкий, девчачий крик. Сама же Казуми машинально отпрыгнула с места вперёд, чуть не сбив в процессе меня. Грызун каким-то образом сумел протиснуться сквозь невероятно узкий проём в неполностью закрытой двери и выбежать в коридор. Там, в открытом пространстве, без щелей и дырок, я смог быстро его настигнуть. Подобрался к нему поближе и придавил тряпочкой к полу. — Попался — завернув животное в ткань, я будто поместил его в мешок. — Казуми, сосуд! — позвал я девушку, и та прибежала с прозрачной вазочкой для цветов. Я бросил беглеца на дно вместе с тряпочкой. Мешочек раскрылся, и мышь начала метаться по стеклу, но вскарабкаться на самый наверх, естественно, была не в состоянии. — Госпожа надзирательница, поздравляю, ваш преступленик пойман. — Не подноси это ко мне. — Он в ловушке, не волнуйся, не выберется. — Всё равно убери. Я молча пожал плечами, и мы вдвоем зашли обратно в кабинет. Казуми облегчённо вздохнула, присела на стул и уставилась на меня. — Можешь на стол поставить, пожалуйста, я сама его потом выпущу. Я выполнил так, как она сказала и также невольно вздохнул. — Ну что... Получается всё? — Да, спасибо тебе огромное. — Не за что... Теперь, раз уж я решил твою проблему, можно я тоже тебя о кое-чём попрошу? Девушка непонимающе вылупила на меня глаза, будто совершенно не ожидала такое от меня услышать. — Чего ты так удивлена? Я, конечно, человек отзывчивый. Помогать всем и вся это, конечно, здорово, по альтруистически, но... Порой, знаешь, неплохо было бы получить за свои старания хоть какую-то отдачу. — Нет, что ты, я всё понимаю. — Ну и хорошо, что мы друг друга отлично понимаем — улыбнувшись, проигнорировал я взгляд сенпая. Она насторожительно меня вопросила, словно морально приготовилась ко всему. — И что бы ты от меня хотел? Я только сделал шаг в её сторону, а она уже рефлекторно отступила. Странно, да? Она говорила, что с парнями она ладит не очень и находиться наедине с одним в закрытом помещении ей как бы некомфортно, но при этом она знает, что в случае чего, всегда сможет от меня, если что, защититься... Она ведь уложила, блин, целую полсотню... После такого, единственный, кто должен был нервничать, это я... — Казуми? ... Но раз она уже мне приглянулась... — Да, я слушаю. И раз уж я решил таки забыть и переключиться на другую... — ... — Маккуро-кун, я слушаю, говори, что хотел сказать. — Ты как, в воскресенье, свободна? — Ну... Да? — В кино со мной не хочешь сходить? ... То должен дойти до конца.