***
— Ты привез меня сюда, чтобы научить летать? С яркими огоньками в глазах спрашивал белокурый мальчишка. Он так хотел летать, но безумно боялся высоты. А тут небольшой домик на обрыве, а внизу камни и ни одной живой души в ближайшие пять километров. Отличное место, чтобы научиться летать и не стыдиться кричать. Ведь любимый человек рядом и не осудит, так он думал до этого. — Нет. Конечно нет. Ты привез меня туда, чтобы уйти. Почему ты ушел? — Я привез тебя сюда, чтобы ты остался один. Мой дорогой Драко, у тебя опять началось. Ты был прав. Но оставив меня там, ты не избавился от моей проблемы. Ты избавился от меня. Ты избавился от своей проблемы — МЕНЯ.***
Пэнси хоть и говорила все эти ужасные вещи, но волновалась. Она каждый день, каждые два часа показывалась в комнате Драко, чтобы проверить его состояние. Парень же в свою очередь всегда сидел в углу у окна и пустыми стеклянными глазами смотрел на улицу, на проходящих учеников, на группы детей, что спешили в Хогсмид и вспоминал, как так же вместе с Поттером спешил туда, а иногда переводил свой неживой взгляд на девушку. В этот же раз, заглянув в комнату, черноволосая не нашла его на привычном месте, что было видно сразу с двери. Пришлось пройти внутрь и оглядеть комнату, чтоб найти «пропажу». Вокруг кровати, что находилась в противоположном углу от окна, были разбросаны лепестки цветов. Пройдя чуть дальше, девушка увидела маленькую ручку, что лежала на полу и сжимала в себе стебель цветка с несколькими оставшимися на нем лепестками. — Драко… С опаской проговорила та и приблизилась к кровати. Ее взору открылось маленькое, костлявое тельце, что неподвижно лежало на полу. Было похоже, что он пытался встать, а из-за недостатка сил упал. Но его согнутые в коленях ноги и лепестки со стеблями говорили о том, что он уже был на полу, просто потерял сознание во время своего «ужина». Врачи еще во время отношений с Поттером диагностировали ему анорексию и пику… Все началось просто с голодовок и ограничений в питании, а потом перешло в «цветочный вид голода», так он и все его друзья прозвали эту «диету». Диета — когда он не употребляет несколько дней никакую пищу и даже воду, а на третий день ест лепестки цветов. Не раз он ел ядовитые цветы и лежал в лазарете по несколько дней. — Боже, Драко. Девушка как можно быстрее приблизилась к безжизненному тельцу. Сильного страха, как в первые разы, уже не было, лишь беспокойство за друга. Переложила его ноги на подушку, что лежала рядом, и, отправив сообщение Блейзу с Эдрианом, принялась оказывать первую помощь. Расстегнула пару пуговиц на туго застегнутом вороте рубашки, приложила несколько пальцев к шее, прощупывая пульс, и наклонилась ухом ближе, чтобы послушать дыхание. Как только убедилась, что все это присутствует, начала попытки привести его в сознание: потерла пальцы его рук, слегка похлопала по щекам, быстрым шагом прошла к столу и налила стакан холодной воды из кувшина, что всегда был полон, и обрызгала лицо этой водой. Драко начал постепенно приходить в сознание, парни подбежали только к этому времени и сразу кинулись к нему. Паркинсон поднялась с колен и проговорила: — Позовите Поппи, ему нужна медицинская помощь, но не оставляйте его одного. Драко, я пойду, теперь они с тобой. — Пэнси, большое тебе спасибо, спасибо, что помогла ему, — с нежностью и беспокойством в глазах проговорил Эдриан, не переводя взгляда на девушку. НЕТ! НЕТ! Нет…! Пожалуйста, уйдите. Мне не нужна помощь. Пожалуйста, уйдите. Исчезните. Испаритесь. Вас нет, пожалуйста, вас нет. Драко резко сел и отполз подальше от своего парня с другом. Забился между стеной и кроватью, как маленький побитый котенок. Его трясло, а по щекам текли слезы. Он пытался вжаться в этот ничтожный угол все больше, хотел слиться с ним в одно целое, но даже палочки под рукой у него не было, чтобы накинуть на себя дезиллюминационное заклинание. Возможности сбежать совсем не было. Кроме… Кроме Пэнси или мадам Поппи. Мне просто нужно впасть в истерику, и они вызовут ее или просто добежать до Паркинсон и схватить ее, начиная умолять не оставлять. Они примут это за приступ, но она поймет. Поймет! Должна понять… Парень кинулся, отталкивая от себя руку второй половинки к черноволосой девушке, что была уже в дверном проеме, упал на колени и стал умолять не оставлять тут. Та изначально смотрела с явным непониманием, но, когда увидела глаза, что умоляюще смотрели прямо на нее, кинула что-то в сторону парней, которые сидели в совершенном непонимании и шоке, присев на корточки, подхватила под руку белого принца, поднимая и уводя прочь из здания школы. Она привела его в избушку, что находилась на краю границы леса и «безопасной» территории школы. Это не была избушка Хагрида, скорее, она была похожа на тот маленький домик, в который когда-то Гарри привез маленького белобрысого парнишку со слепой надеждой в глазах.***
Маленький бревенчатый домик на краю обрыва. Острые камни вместо воды или песка внизу. Еловый, темный лес, отделенный барьером от мира маглов вокруг. Парень, что безумно боится высоты, но хочет летать. И парень, что приехал сюда оставить свою любовь. — Ты никогда не оставишь меня? Вопрос, на который можно было и не ждать ответа, который можно было вообще не задавать. Белокурый парнишка все равно слепо верил и любил. И так и не дождавшись хоть легкого кивка, он прыгнул на возлюбленного возле обрыва, когда один неверный шаг мог стоить жизни, зная, что тот поймает. Малфой хотел расцеловать личико своего парня, но вместо этого оказался на земле с бешено бьющимся сердцем и горячими слезами, что текли крупными каплями по щекам, глухо падали на одежду и землю. — Не оставлю, Драко. Ложь. Это была ложь. Ты уже тогда оставил меня. Ты уже тогда предал меня. Знаешь, Поттер, есть фраза «Предавать — это убивать, только не своими руками» Она из одной повести и автор чертовски прав. Это ты убил меня, окончательно убил.***
— Давай, Драко, давай покушаем, — чуть ли не скуля, умолял Эдриан, подпихивая тарелку с куриным супом ближе к блондину. — Пожалуйста, солнышко, давай покушаем. Хочешь я тебя покормлю? — Н-нет… Подари мне пионы, и я поем. Правда, поем. — Хах, пионы, ты, блять, серьезно?! — вскакивая со стула так, что тот падает, кричит парень. — Пионы? Ты его забудешь когда-нибудь вообще? В подвешенном состоянии Малфой сполз со стула и вжался в ближайшую твердую поверхность. Драко боялся крика. Все это знали. Все знали и не позволяли себе кричать на него или просто в его присутствии. Знали, что тот может выпасть из пространства, что может заплакать, что он может словить очередной приступ. Все знали и все удивлялись, как Эдриан каждый раз снова и снова продолжал кричать на него, а тот прощал. Даже Поттер не позволил себе кричать на меня при расставании. И после. Хоть мы и стали врагами, он не позволил себе поднять на меня голос ни разу. — Мой дорогой Драко, я никогда не повышу на тебя голос, даже на пол тона. Никогда ты не будешь плакать из-за того, что я кричу. — Драко, солнышко, боже, прости, я не хотел. Эдриан опомнился слишком поздно. Парень уже вжимался в вертикальную поверхность и искал подходящий момент, чтобы сбежать.***
Девушка заходит в гостиную Слизерина и все находящиеся не в своих комнатах устремляют взгляд на нее, чуть кивая головой в сторону комнаты блондина. Находится даже один смельчак, что подбегает к ней и говорит: — Там Эдриан опять сорвался. Пэнси, ты бы лучше сходила, как бы он еще чего не выкинул с нашим хорьком. После его слов слышится грохот. Драко вылетает из комнаты, чуть ли не падает с лестницы, когда сбегает по ней, а заметив ошарашенную девушку, ускоряется и бежит к ней. Когда он становится ближе, Паркинсон ужасается, на его бледном личике красуется алый след от руки. Следом за блондином выходит разъяренный Эдриан. Он хватает парнишку за руку и уже хочет ударить, как черноволосая произносит заклинание и его откидывает в стену. Все находящиеся в зале сбегаются вокруг него, не давая подступиться к Малфою, пока, приобнимая за плечи, его уводят из гостиной.***
Они сидят на земле, почти на самом краю. Гарри ласково приобнимает Драко за плечи, пока тот пальчиками перебирает складки ткани на шортах и футболке. За эту поездку он еще сильнее исхудал. Но все же находясь один на один с любимым человеком, который и правда принимал его любым, ел более охотно и спокойно. Человек, который даже на фыркал с отвращением и не отводил взгляд, когда кости вновь начинали выпирать сильнее, чем было. Он не говорил какой Драко ему нравится больше, потому что любил каждого: сонного, с растрепанными волосами и отпечатком подушки на щеке; злого, с горящими глазами и готовым разорвать любого, кто еще встрянет; милого и счастливого; когда тот, как ребенок, прыгал и носился по коридорам школы; радостным от самых простых вещей. Он любил его всего и полностью. Знал, как тот не любит супы и горькие напитки, знал, как он любит пить морковный сок. Он знал каждую мелочь и хранил ее в памяти. — Драко, мой дорогой Драко, хочешь чего-то? — проговаривал парнишка, видя поникшее личико и не искрящиеся глазки. — Можно… Пионы? Желтые. — Как же ты их любишь, — с улыбкой проговаривал Поттер, зная насколько эти цветы важны ему парню. — Давай сходим за ними. — Нет, я хочу куст. Я хочу, чтобы мы посадили тут куст желтых пионов. — Конечно, но все равно нужно за ними сходить. Идем?