О Алгебре, экзаменах и кажется, Саше.

— Да не понимаю я! — в очередной раз настойчиво говорю я Елене Анатольевне, а та в ответ лишь хмыкает. Некогда ей, видите ли, мною заниматься. И все равно на то, что кроме меня в классе профильную математику сдаёт лишь один человек, и имя ей — Александра. Вот ради неё Елена готова, кажется, на все. Ну конечно. У Александры и родители — спонсоры школы, и золотой значок ГТО. Кажется, она однажды говорила про то, что она мастер спорта, но это не очень важно. Важно то, что она — клише. Идеальная девочка, с длинными, рыжими волосами, которые обязательно заплетены в хитро-мудрую прическу, но никогда не распущены. Накрахмаленная юбочка, стройное и подтянутое тело, а также тихий и необычайно низкий голосок, который в очередной раз своим ответом завоевывает любовь всех учителей в гимназии. И ей завидовали. Постоянно, и кажется все из класса хоть раз думали: «Ну почему это не я?». Но эти размышления всегда прекращались в тот момент, когда Она, одетая на этот раз в длинный брючный костюм, тихонько плакала в туалете, чтоб никто не увидел. И у всех мысли замолкали в тот момент, когда она, одетая в топ и высокие шорты на физкультуре, обнажала все свои синяки и сбитые колени от тренировок. Вид идеальной папиной дочки поддерживать трудно. Но она, почему то, старательно этим занималась. И никогда не обнажала свои слабые стороны на публике. Никогда. И когда после этого злосчастного урока меня невесомо дёрнули за плечо, я искренне удивился. Потому что это была Саша. Она стояла, буквально зловеще мерцая своими глазёнками и смотрела прямо мне в душу. Как будто выпотрошить хотела. И потом я понял, почему: — Елена Анатольевна сказала, чтобы я помогла тебе с алгеброй. Когда ты свободен? — сразу в лоб спросила она, вскинув брови. И я опешил. Она ещё никогда не разговаривала со мной наедине. За все 11 лет это был наш первый приватный разговор. И знаете — я был чертовски рад даже этому. — Ого, какая прямолинейность. Тебя здороваться для начала не учили? — решил съязвить я, мысленно наводя на свой висок пистолет. Решил поиграть в русскую рулетку, Марк? Тогда тебе не повезло, ведь русская ракета ненавидит проигрывать. — Знакомы уже. — и закатывает глаза, — Говори давай, у меня нет на тебя лишнего времени. Не хватало ещё на тренировку опоздать из-за этого. — и снова ее лицо становится непроницаемо серьезным. Руки ее вдруг начинают теребить кожу какого-то дорогого рюкзака, и я вижу, что она нервничает. Решаю не мучать ее, а то мало-ли. Вдруг расплачется? — Завтра. В 17:00. Дома у меня мы заниматься не можем, там идёт ремонт. Так что выбирай какую-нибудь кофейню, пойдём туда. Я все оплачу. Считай это платой за твои занятия., — мысленно глажу себя по голове за такие слова. Четко и по делу, не давая эмоциям просочиться сквозь это. Ну не могу же я сказать ей, что я готов хоть на Луну слетать, чтобы побыть с ней наедине? — Нет, так не пойдёт. У меня диета, сам понимаешь. Пойдём ко мне домой, там я смогу и достать нужные книги, да и нам комфортнее будет. Согласен? — буквально отчеканивает, и кладёт руку на мое плечо. Горячо. Но скидывать ее не желаю. Вслух соглашаюсь с ее предложением и начинаю думать о том, что бы мне такого сделать, чтобы остаться там на подольше. Желательно навсегда. Но и завтрашний вечер тоже сойдёт, правда, Маркуша?