под крики чаек

Леоне снилось, будто он блуждал по длинным темным коридорам, на ощупь отыскивая дорогу, натыкаясь на стены и запинаясь о собственные ноги. Ему было жутко холодно, все тело сотрясалось от крупной дрожи и он крепко обнимал себя поперек тела, пытаясь сохранить последнее, так быстро утекающее, словно песок сквозь пальцы, тепло. Внезапно, впереди замаячило светлое пятно, оно становилось все больше и больше, по мере приближения, пока не растянулось в бесконечную линию небесно-синего горизонта, сияющего своей чистотой, отражаясь в морском зеркале, что копировало, точь в точь, его оттенок. Берег. Это однозначно был песчаный берег. Леоне завертел головой, оглядываясь как потерявшийся ребенок, ищущий своих родителей. Это место не было ему знакомо. Это место придумало себе его воображение. Слева от него песок внезапно сменялся плоским каменным пластом, являвшимся продолжением скалы, окружавшей берег. Со стороны создавалось впечатление, будто эта глыба однажды растаяла и, растекшись во все стороны, вплоть до самого моря, застыла, образуя контраст между песком и камнем. В нескольких метрах от воды стоял невысокий памятник, словно просто выросший из этой же породы, а не сотворенный руками человека. Блондин неуверенно шагнул к нему, щурясь от яркого солнечного света, заливавшего весь берег. После пары шагов он почувствовал себя крайне тревожно, останавливаясь и начиная нервозно оглядываться. Никого, берег был абсолютно безлюдным и тихим, словно кто-то остановил время, заставляя замереть даже ветер. Леоне тихо хмыкнул, поведя подбородком и сделал еще шаг, перед тем, как ощутить сильное головокружение. Согнувшись пополам, упираясь руками в колени, блондин крепко зажмурился, с удивлением осознавая, что даже с закрытыми глазами, он видит перед собой быстро сменяющие друг друга картинки: небольшой зал с деревянным круглым столом, заставленный чайником и тарелками с кусочками клубничного торта; пустую белую яхту, дрейфующую на спокойных водах моря; до боли знакомые синие глаза, смотрящие с тревогой, разбавленной облегчением; невысокого розововолосого мальчика в синей спортивной форме, бегущего в его сторону... а затем резкая боль под ребрами выбросила его прочь, заставляя проснуться. Леоне подскочил на кровати, сгибаясь пополам, инстинктивно прижав левую руку к шраму и, уткнувшись лбом в колени, захрипел, приходя в чувства. Фантомная боль в области живота, обжигала, из-за чего мозг, забившись в самый дальний угол черепной коробки, отказывался наконец осознать, что все прошло - это был лишь сон. Рваные выдохи заполняли сонную утреннюю комнату, создавая гнетущую атмосферу, столь разнящуюся с яркими солнечными лучами, спокойно гуляющими по светлым стенам и полу. Наконец выровняв дыхание, Леоне медленно разогнулся, продолжая держаться за шрам и, в последний раз глубоко и медленно выдохнув, огляделся. В глаза тут же бросился маленький солнечный зайчик, ослепляя. Отвернувшись от окна, вытирая тыльной стороной руки выступившие слезы, блондин бросил взгляд вниз, где вчера засыпал Бруно, держа его за руку. Там, ожидаемо, было пусто: ни парня, ни матраса. Словно их никогда и не было. Спустив бледные с синюшными венами ноги на прохладный пол, Леоне медленно поднялся, наконец убирая руку с живота. Все еще тяжелая от сна голова слегка кружилась и парень чуть покачнулся, ловя равновесие. Еще раз, уже более внимательно оглядевшись по сторонам и не заметив ничего, что могло подтолкнуть бы его к последующим действиям, он, от души потянувшись, направился к выходу, позевывая. Тихонько выглянув из комнаты, стараясь не издавать ни звука, он обнаружил, что в просторной светлой гостиной тоже было тихо и пусто. Чтобы пересечь ее потребовалось всего четыре исполинских шага, считавшиеся у полицейского за прогулочные и он уже стоял лицом к лицу с массивной железной дверью, положив руку на ее холодную поверхность. Замерев на какую-то долю секунды, Леоне толкнул изо всех сил, попадая на "темную сторону" жилища рыбаков. В нос ударил удушающий запах моря и рыбы. - Доброе утро, Леоне, - слова дошли до его разума с опозданием, по причине того, что тело отчаянно боролось с подступившей в горлу тошнотой. Полицейский медленно поднял голову, роняя на лицо серебристые пряди, частично скрывшие его исказившееся от гримасы лицо. Бруно сидел за столом, поджав одну ногу к груди и обнимая ее. Светлая и очень растянутая футболка сползла с одного плеча, соблазнительно открывая бронзовую гладкую кожу, под которой аккуратно бугрилась косточка. Он выглядел очень уютно. Очень по домашнему. Очень уместно. Словно каждое утро в их жизнях именно так и должно было начинаться. - Доброе, - проворчал в ответ блондин, пересекая коридор, не прекращая скользить взглядом по парню, цепляясь за каждую деталь: неряшливо растрепанные волосы, все еще слегка припухшие после сна глаза, чья синева сейчас казалась особенно глубокой, острые худые колени, небольшой и уже побледневший от времени шрам на правой ноге. Не удержавшись, Леоне протянул руку и легким движением пригладил темные взъерошенные вихры, получив в ответ мягкую улыбку. Отдергивая руку, Леоне скользнул за спину брюнета, пряча смущенный румянец за волосами, а бешеный стук сердца за притворным кашлем. С каждой такой улыбкой, блондину казалось, что он погружается все глубже, на самое дно, но противиться не было ни сил, ни желания и он покорно продолжал тонуть в море под названием "Бруно". Брюнет же, словно ничего не замечая, спокойно поднялся на ноги и, пройдя к плите, на которой стоял чайник, зажег газ, оборачиваясь через плечо. То самое, что продолжало соблазнять, вызывая желание, мягко коснуться его губами, ощущая приятное тепло. - Кофе, чай? - просто спросил парень, замерев в ожидании ответа. Его точеный профиль в рассеянных золотых лучах солнца, казался в тысячи раз красивее восхваленных греческих. - Кофе. Черный, без сахара, - отчеканил полицейский, присаживаясь на деревянный стул, попутно выглядывая в окно: небо было настолько чистым, словно вчерашний ливень был просто выдумкой, не больше. Легкие полупрозрачные облака лениво ползли по небу, постепенно тая, как сахарная вата в стакане молока. Снаружи было тихо, но эта тишина не была мертвой, как в его снах. Напротив, она была наполнена восхитительной жизнерадостности, ясной и неторопливой. Леоне давно не чувствовал себя так умиротворенно. Он в принципе, нигде и никогда не чувствовал себя так спокойно, как рядом с Буччеллати. - Как спалось? - продолжал задавать вопросы Бруно, присаживаясь рядом, в ожидании, пока засвистит чайник. Подперев щеку кулаком, он не моргая уставился в золотисто-аметистовые глаза напротив, заставив блондина смущенно отвести взгляд. - Неплохо. А тебе? - Леоне чувствовал себя ужасно неловким и нелепым. Не привыкшим вести такие простые и расслабленные беседы за утренней чашечкой кофе. Однако и здесь ему повезло с компанией в лице Бруно: тот вообще не замечал, либо делал вид, что не замечает его скованности, продолжая растягивать губы в легкой полуулыбке, одной лишь ей разбивая камни напряжения, сыпящиеся на их головы. - Спал, как убитый, - парень весело прыснул, прикрывая глаза. - Даже ничего не снилось. Кстати, отец выстирал твою форму, только она еще не высохла. Все, что было в твоих карманах лежит на полке в гостиной, не забудь забрать. - Спасибо, - кивнул блондин, улыбнувшись уголками губ. В другой ситуации он мог бы вспылить и оскорбиться, что кто-то шарился по его карманам, вытаскивая личные вещи, хотя ничего важного там не было: ключи от общежития и почти пустой бумажник. Но не на семейство Буччеллати. Леоне все больше привязывался к этим добрым и искренним людям, понемногу открываясь и сам, вылезая из своей скорлупы. - За все. - Да мы же ничего не сделали, - удивленно приподнял брови парень, слегка приоткрыв рот. - К тому же, это ведь я был виноват, что ты промок до нитки. Было бы странно, если бы после этого, мы объяснили тебе, как самому добраться до города и ушли с отцом домой. - Кстати, об этом. Я был бы очень признателен, если бы ты объяснил, потому что мне пора вспомнить зачем я сюда приехал. - Я отвезу тебя, после того, как ты позавтракаешь, - улыбнулся через плечо Буччеллати, поднимаясь со стула, чтобы выключить противно завизжавший чайник. Леоне скривил губы в страшной пародии на тронутую улыбку, внутренне радуясь, что обращена она была уже спине рыбака. Его только что накрыло еще одной волной. * - Что это? - настороженно спросил Леоне, глядя на Буччеллати, несущего в руке, на вид, тяжелый темный пакет. - Твоя форма, только она все еще не высохла... И, возможно, завоняет, если ты будешь на меня долго ругаться, - Бруно обезоруживающе улыбнулся и блондин в лишь мученически выдохнул, открывая дверь черного фиата. - В таком случае - поехали. Не хочу, чтобы меня здесь запомнили, как полицейского-вонючку, - Леоне уже без приглашения залез в машину, сразу пристегиваясь. Краем глаза, он заметил, как брюнет с размаху закинул в багажник злосчастный пакет с его формой и принялся вспоминать упражнения из дыхательной гимнастики, чтобы не оторвать тому голову. Впрочем подышать, успокаивая нервы, ему не удалось, потому что вихрь счастья и жизнерадостности плюхнулся на водительское сидение спустя 2 секунды после своего трехочкового броска и теперь ерзал на сидении так, что машина ходила ходуном. - Я ведь не доставляю тебе лишних хлопот? - серьезно спросил полицейский, поворачиваясь в сторону Бруно, который теперь поправлял зеркало, бросив через него взгляд на парня, чуть нахмурившись. - Я бы не предложил тебе помощь, если бы у меня не было на это времени и желания. К тому же, мне нужно отвезти товар на рынок. Надеюсь, бутылки не разобьются и калатуру не выльется на твою форму... - брюнет весело рассмеялся, заметив, как помрачнел Аббаккио. Подтрунивать над этим парнем становилось его самым любимым хобби, от которого теперь было так сложно отказаться. - Кстати, где твой отец? - перевести тему было лучшим решением, для сохранения жизни молодого Буччеллати. Мимо уже поплыли деревья и море, мелькавшее между стволами. А с левой стороны нависала высокая скала, нагоняя воспоминания о сегодняшнем сне. Леоне раздраженно мотнул головой, прогоняя их, отворачиваясь, фокусируя взгляд на лице брюнета. Тот не моргая смотрел вперед, чуть склонив голову влево. Непривычно сосредоточенный и от того еще более привлекательный. - Он ушел еще до того, как я встал, - Бруно пожал плечами, сворачивая на дорогу, ведущую к центру деревни. - Но думаю, что он скоро вернется, днем нам в море делать особо нечего. - Передай ему спасибо, когда увидитесь. - Обязательно. Оставшиеся несколько минут они провели в тишине, занятые своими мыслями. Леоне думал о Бруно и о том, как его угораздило. Его последние отношения, закончившиеся почти два года назад, привели к тому, что изрядно напившийся блондин поклялся своему собственному отражению, кривому и расползающемуся в разные стороны, прожить остаток жизни одиноким и счастливым. Потому что: нет любви - нет боли. Он закрылся в себе, стал еще более хмурым и холодным, с головой ушел в учебу. И такая жизнь его более чем устраивала, пока он не попал в Фуроре... Здесь, присутствие Бруно, пробудило внутри него, уже позабытое чувство, что сейчас, подобно цветку в холодное туманное утро, пока что робко и неуверенно, но уже тянулось к Солнцу. И Леоне бы соврал, если сказал, что у него не возникало мыслей отменить данное себе обещание. - Ничего, если я высажу тебя здесь? - блондин вынырнул в реальность, оглядевшись вокруг, через лобовое стекло. Они были в самом центре деревни. - В самый раз, - улыбнулся он, кладя пальцы на ручку двери, собираясь покинуть салон. Но его остановил Бруно, удержав за плечо. - Леоне, мы ведь еще увидимся? - Ну конечно, - молодой человек утвердительно кивнул, покосившись на руку брюнета, продолжавшую сжимать его плечо. - Мне нужно, как минимум, вернуть тебе одежду, которую ты дал мне взамен формы. - А, ну да, точно, - несколько расстроенно кивнул молодой рыбак, убирая свою ладонь, прежде чем отвернуться к своей двери, скрывшись за "ширмой" из волос. Леоне удивленно приподнял брови, безошибочно считав поведение Бруно. И теперь настала его очередь останавливать парня от побега в зыбкую пустыню недосказанности. - Как максимум... - начал он, успев ухватить брюнета за кончики пальцев, слегка потянув на себя. - Как максимум, я очень хотел бы провести с тобой еще день... Ночь... Ну, то есть время. Леоне смущенно замолк, чувствуя себя полным дураком. Он сверлил злым взглядом ручник, боясь поднять глаза и увидеть, как Бруно смеется над ним и его глупыми словами. Лучше бы молчал, лучше бы дал ему просто уйти, чем выставлять себя на посмешище. Все равно, в этой крошечной деревне очень сложно случайно не столкнуться и вряд ли они оба являются исключением. Бруно все молчал, а Леоне терпеливо ждал, когда же земля под ним разверзнется и он отправится прямиком в ад, вместе с этим дурацким дребезжащим фиатом. И своей вонючей формой. И мерзким анчоусным соусом, который он просто терпеть не мог. Но земля была все такой же твердой и непреклонной к его желаниям, а пальцы Бруно, в его ладони, такими же горячими. - О, какие люди, Бруно! - громкий мужской голос, раздавшийся совсем рядом, заставил обоих вздрогнуть, а Аббаккио выпустить руку брюнета из захвата, поспешно отодвигаясь подальше от окна, делая напускной непринужденный вид. На другой стороне дороги стоял сеньор Гроссо, мясистое лицо которого расплылось в широкой улыбке. - Добрый день! - отсалютовал ему Бруно, отвечая такой же улыбкой, как ни в чем не бывало. - А я как раз к Вам. - Пойдем, мой мальчик, пойдем, - довольно закивал мужчина и, переведя взгляд на открывшуюся дверь пассажирского сидения, слегка удивленно округлил маленькие глазки. - Добрый день и Вам, офицер Аббаккио! Вы с очередной "экскурсии"? - Именно, - сухо кивнул полицейский, мягко захлопывая дверь. Тот факт, что теперь им приходится прощаться под заинтересованным взглядом торговца жутко раздражал Леоне. Он понадеялся, что мужчина первым отправится к своей лавке, но тот не двигался с места, продолжая разглядывать молодых людей. - До скорого, Леоне, - улыбнулся Бруно, протягивая ему руку над машиной. Чуть помедлив, блондин ухватился за ладонь и крепко сжал, почувствовав, как рыбак быстро, но нежно скользнул большим пальцем, по тыльной стороне его ладони. Словно продолжая прерванный разговор, одним касанием отвечая: "Я тоже очень жду следующей встречи". - До скорого, Бруно. * Дождь, этим летом, явно облюбовал Амальфитанское побережье, частенько заглядывая в гости, но не умея рассчитывать свою силу, обрушивал на головы жителей Фуроре ливни один сильнее другого, демонстрируя свою радость от встречи. Водоотводные каналы и желоба в такие дни не справлялись с нагрузкой и вода текла по дорогам, унося за собой пыль и мелкий мусор. Казалось, еще пара часов и можно будет передвигаться по улицам на лодках, совсем как в Венеции. Однако, как говорится? У природы нет плохой погоды? Так и у рыбаков не было времени на отлынивание от дел, даже если они не могли выйти в море из-за погодных условий. Сети требовали починки, рыба обработки, а яхта чистоты. И такие ненастные дни, как нельзя лучше подходили для этих задач. Распрощавшись с владельцем рыболовного магазина, Бруно выскочил на крыльцо, поудобнее обхватывая утяжеляющий шнур, свободно окольцовывающий его плечо в несколько мотков, свободной левой рукой раскрывая над собой зонт. Дождь был не таким сильным, как неделю назад, когда они с Леоне вымокли до нитки, но вполне ощутимым и холодным. Леоне. Несмотря на обещание о скорой встрече, уже прошло восемь дней, как они не виделись. Бруно был занят своей работой, Леоне, наверняка своими обязанностями полицейского. Даже когда Бруно приезжал в город за покупками или передать товар в лавки и магазины, они ни разу не столкнулись на улицах крошечной деревушки. Специально задерживаться в Верхней Фуроре, надеясь на встречу? У Буччеллати на это не было времени. Пойти в полицейское отделение и попросить телефон Леоне? Глупо. Да и разве дадут ему личную информацию служащего? И почему сам не додумался попросить его номер из общежития? Может быть и набрался бы смелости позвонить хоть раз. Для Бруно, всю жизнь прожившего на отшибе деревни, с малых лет занятого рыбацкими обязанностями и почти не общавшегося с ровесниками, за их отсутствием (сноб Гаспар из Верхней не считался), любого рода отношения были чем-то новым и занятным. Однако и строить их ему было почти не с кем и некогда. В прошлом году он подружился с парочкой молодых людей, приехавших в Фуроре на Фестиваль по прыжкам с Фьорда. Он показал им несколько интересных мест вблизи деревни, рассказал о тропе Лисы-рыбачки, древнем маршруте одного фермера, поделился опытом где и в какое время лучше заняться рыболовлей, а они в свою очередь сердечно звали его приехать погостить в Рим, на прощание оставив свои номера и адрес, ожидаемо потерянные им где-то, ведь о столь далекой поездке и речи быть не могло. На том короткая история их дружбы и закончилась. А еще он видел, кожей ощущал заинтересованные взгляды девушек, когда проплывал мимо на своей яхте, дружелюбию улыбаясь или проходил мимо них, отдыхающих, на берегу бухты, нагруженный изотермическими контейнерами, однако о знакомстве с кем-то из них у него не было даже и мыслей. Как и желания. Желание и мысли, как ни странно, появились только с приездом Леоне. Бруно с первой встречи тянуло к молодому офицеру и он не был слишком глуп и наивен, даже для деревенщины, чтобы не суметь разобраться в своих чувствах. Да, он не совсем понимал, как себя вести и должен ли он в этих самых чувствах признаться. Да, он понятия не имел, как отреагирует Леоне. Однако, ему казалось, что он видел в его медово-фиалковых глазах взаимный интерес и это разжигало внутри рыбака надежды о том, что они смогут сблизиться. Осознание пришло к нему не сразу, лишь после трех дней разлуки, когда он поймал себя на мысли, что с отсутствием Леоне в его душе поселилась пустота. Она смотрела на него своими пустыми черными глазами, гадко ухмыляясь беззубым ртом. Издевалась. Увидеть его хотя бы издалека, спешащего по своим делам, хмуро оглядывающего улицы и дома - это уже сделало бы парня счастливым. Но дни сменяли друг друга, тоска лишь усиливалась, а блондин больше внезапно не объявлялся в его жизни, принося с собой волнительный трепет в груди. Он просто исчез, растворился, подобно сну. Полицейского он обнаружил самым неожиданным образом в паре метров от своей машины, сидящего к нему спиной на корточках у стены дома, привалившись к ней плечом. Одного. Без зонта, под проливным дождем. Сердце молодого рыбака пропустило удар, прежде чем вновь бешено застучать, то ли от радости, то ли от испуга за знакомого, находящегося в столь непонятной позе, еще и в разгар непогоды. Большими шагами сократив остатки расстояния, Бруно склонился над блондином, укрывая того от падающих капель под своим зонтом. Леоне удивленно задрал голову, привычно хмуря густые брови. И улыбнулся. - У тебя какая-то патологическая тяга укрывать меня под своим зонтом? - вместо приветствий спросил он, меняя наклон головы и теперь глядя на него одним глазом, почти положив висок на свое колено. - А ты что, человек-амфибия, постоянно ходить в такую погоду без зонта? - в тон ему ответил Бруно, склоняясь еще ниже. От промокших волос полицейского приятно веяло его шампунем и брюнет шумно вдохнул, утягивая запах глубоко в легкие, только сейчас заостряя внимание на том, что он и раньше чувствовал его, но не придавал этому значения. В груди разлилось легкое приятное тепло. - Не воняю, не принюхивайся мне тут, - беззлобно ухмыльнулся блондин, скользнув правой рукой под китель формы, что-то перехватывая внутри. - Рад видеть тебя, Бруно. - Я тоже, - кивнул рыбак, хотя его глаза без слов выдавали все мысли и эмоции владельца. - Но что ты здесь делаешь, еще и... ох. В пространстве между большим и указательным пальцами блондина показалась крошечная рыжая мордочка с блестящими зелеными глазами-бусинками. Существо жалобно мяукнуло, глядя на новое лицо в их скромной компании, будто пытаясь объяснить за Леоне всю ситуацию. Блондин осторожно провел указательным пальцем по голове котенка, успокаивая и вновь повернулся к парню, многозначительно кивнув на "рыжика": - Ну, собственно вот... Завожу новые знакомства в твое отсутствие. - Никогда бы не подумал, что ты такой любитель животных, - усмехнулся брюнет, присаживаясь рядом. Тяжелые капли продолжали барабанить свою заунывную песню по темной поверхности зонта. - Можно? - Он так жалобно плакал, вжимаясь в стену дома, что даже мое каменное сердце дрогнуло, - фыркнул Аббаккио, осторожно передавая животное в теплую ладонь Бруно, на короткое мгновение соприкоснувшись с ней своей замерзшей. Кожу, в месте прикосновения, словно обожгло. Но только ли от контраста температур? - Эй, приятель, привет, - тут же заворковал брюнет, полностью накрыв котенка своей широкой смуглой ладонью, бережно прижимая к груди, ближе к шее, где было теплее всего. Губы Леоне, на короткое мгновение, тронула умиленная улыбка. Малыш снова тихо пискнул, прижимаясь влажным носиком к светлой футболке парня, сотрясаясь всем тщедушным тельцем. - Поехали? Аббаккио не сразу понял, что последние слова были предназначены ему и удивленно моргнул, переводя взгляд на Бруно, который уже успел подняться на ноги, выжидающе глядя на него сверху вниз. - Куда? - Домой, Леоне. Ты и сам сейчас мало чем отличаешься от своего продрогшего и мокрого нового друга. Или у тебя есть идеи лучше? Блондин низко опустил голову, тихо хмыкая сквозь пробивающуюся улыбку. Еще несколько часов назад он проклинал небо, обрушившее на Фуроре очередной, по всей видимости, затяжной дождь. Теперь же он его благодарил. Глупо, но, кажется, дождь становился их личным покровителем. * - А ты, я посмотрю, сухим к нам в гости наведываться не собираешься? - дружелюбно рассмеялся Паоло, протягивая блондину крупную огрубевшую от работы ладонь, за которую Аббаккио тут же ухватился, встряхнув. - Здравствуйте, сеньор Буччеллати, - виновато улыбнулся блондин, роняя холодные капли, с кончиков волос, на их сцепленные ладони. - Я не специально, честно. - Да-да... А это что еще такое, молодой человек? - воскликнул мужчина, заметив в руках сына дрожащий рыжий комочек. Теперь на одну виноватую улыбку в их доме стало больше. - Это Джорно, - Бруно приоткрыл ладонь, из которой с жалобным писком показалась напуганная мордашка. - Кто? Что? - в один голос воскликнули отец с полицейским, уставившись на Буччеллати-младшего, как на дурачка. Тот лишь шире заулыбался, протягивая животное родителю. Паоло чуть отшатнулся, хмуро глядя на испуганного котенка, жмущегося к ладони Бруно. - Пап, Леоне подобрал его под ливнем. Посмотри на него, он же совсем еще крошечный. Можно... - Идите оба отсюда, найди для своего волонтера сухую одежду, - проворчал мужчина, забирая взвизгнувшего котенка из рук сына, прежде чем уйти с ним в сторону кухни, тяжело ступая по темному ковру. Леоне неуверенно покосился на победоносно улыбающегося брюнета, показывающего ему большой палец. "Тебе невероятно повезло, парень, быть подобранным под дождем этим удивительным человеком" - порадовался за животное блондин, как за самого себя, увлекаемый молодым рыбаком в уже знакомую светлую комнату, окно которой выходило прямо в каменный бок скалы. * - Где ты пропадал всю неделю? - поинтересовался Бруно, легонько почёсывая вымытого и накормленного котенка, сладко уснувшего на его коленях, за ухом. Леоне сидел рядом, в тех же шортах и футболке, что и в прошлый раз, рассеянно наблюдая за движениями смуглой кисти. - Работал, - нахмурился блондин, словно это помогало ему вспомнить события прошедших дней. - Учился, сдал несколько отчетов... Семейный концерт, совместно с ужином закончился больше получаса назад и они уединились в комнате Буччеллати-младшего, выигравшего войну за котенка. Впрочем, Леоне показалось, что ругался и возражал Паоло только для вида: заходя на кухню первым, он успел заметить, как тот возился с котенком, но заметив молодежь, сразу же сделал недовольное лицо. Немного поругавшись, не дольше пяти минут, эти двое сошлись на том, что имя "Джорно" коту подходит, как нельзя лучше и уже вместе начали суетиться над вновь перепуганным животным. Впрочем, кот быстро понял, что здесь ему желают только добра и вскоре уже сам ластился, тихо и неумело мурча. - Я уже успел подумать, что ты досрочно уехал, даже не соизволив попрощаться, - усмехнулся брюнет, без малейшего намека на веселость. - Бруно, я только недавно приехал... И неужели, ты думаешь, что в непредвиденных обстоятельствах, уезжая, я бы не пришел к тебе, чтобы выпросить твой номер, а потом названивать каждый день из Неаполя, в попытках затащить в гости? - Леоне легонько толкнул брюнета плечом, от чего тот сильно качнулся вправо, наконец посмотрев Леоне в лицо, пусть и с неудовольствием. - Тебе все смешно, а мне действительно начало в какой-то момент казаться, что ты был сном. Мне еще ни разу в жизни ни с кем не было так интересно и хорошо... - поделился своими чувствами Буччеллати, в следующее мгновение начиная отчаянно краснеть, прикусив изнутри щеку. - Ну, то есть... У меня ведь здесь нет знакомых, близких по возрасту... И я имел в виду... - Все нормально, Бруно, тебе не нужно оправдываться за свои слова, - спокойно улыбаясь ответил Леоне, мягко накрыв своей ладонью чужую, до этого напряженно упиравшуюся в одеяло, надеясь, что брюнет без лишних слов поймет и его. - Ты не злишься на меня? - немного помолчав спросил брюнет, избегая зрительного контакта, предпочитая задавать вопрос "в стену". - За что? - слегка удивленно спросил Леоне, ожидая чего угодно, но не таких вопросов. - За мои чувства, - еще тише ответил Бруно, наконец произнося это вслух, окончательно признаваясь себе и Леоне. - А разве я имею право? - Ну, вообщ... - Когда сам чувствую то же самое? - перебил Аббаккио, крепче сжимая свою ладонь, простым жестом стараясь донести серьезность и правдивость своих слов. - Все нормально, Бруно, говорю же. В комнате повисла тишина, разбавляемая лишь далекими визгами чаек и никто не торопился ее нарушить. Молча глядя друг на друга, изучая заново, заглядывая в глаза, стараясь разглядеть в них саму душу, они находили новые безмолвные ответы на такие же вопросы, чувствуя, как один за другим ломаются невидимые барьеры. Бруно ощущал себя невероятно легко, словно за спиной расправились крылья. Леоне наконец показалось, что он смог выбраться из липкой удушающей тьмы. - Останешься сегодня со мной? - наконец спросил Бруно, взглядом указывая на кровать. Леоне хитро усмехнулся. - Но я еще не успел испытать матрас, - брюнет фыркнул, возвращаясь в свое привычное состояние, почесав слегка округлившийся бочок котенка. - Ты еще успеешь, сегодня очередь Джорно. - Вот так я теперь и буду для тебя всегда на втором месте, - театрально закатил глаза Леоне, сдерживая рвущийся наружу смех. Бруно ничего не ответил, затаив на губах улыбку. Устроив котенка на матрасе, соорудив тому уютное гнездышко из одеяла, Бруно поднялся на ноги, вставая прямо напротив Леоне, так и продолжавшего сидеть на краю кровати, закинув одну согнутую в колене ногу на другую. Джорно, оказавшись очень смышленым созданием сразу понял, что на сегодня это его спальное место, поэтому, немного потоптавшись на месте, улегся, сворачиваясь аккуратным клубочком, тихонечко фыркнув. - Чур я с краю, уверен, что ты к утру забудешь о Джорно и раздавишь его своей ножищей, - Леоне недовольно цокнул, поднимаясь на ноги и откидывая тонкое, но теплое, это он успел проверить, одеяло в изножье. - А что насчет твоего отца? - спросил блондин, оборачиваясь через плечо, не торопясь залезать в кровать. Бруно улыбнулся, покачав головой. - Он никогда не зайдет в мою комнату без разрешения. А сейчас тем более. Давай, ложись уже. - Мы не поместимся, я больше тебя, - не унимался полицейский, заставив теперь уже цокнуть Буччеллати. - Отец не зайдет, кровать не сломается, я тебя не съем, что еще нужно, чтобы ты наконец уже улегся? - тихо рассмеялся брюнет, беззлобно шлепнув Леоне ладонью по плечу. - Все-все, уговорил, давай только без насилия, - ухмыльнулся в ответ парень, заползая сразу к стене, освобождая место для Бруно. Кровать действительно, была куда вместительнее, чем выглядела, но не настолько, чтобы взрослые парни смогли на ней свободно расположиться вдвоем. Они оказались настолько близко друг к другу, что их плечи и бедра плотно соприкасались, а давящая на виски тишина, лишь провоцировала нарастание неловкости. Брюнет поерзал на месте, складывая руки в замок на животе. Леоне молчал, глядя в потолок. - Странно, да? - шепотом спросил Бруно, по шуршанию определив, что Леоне повернул голову на бок и теперь, вероятно, смотрел на него. - Немного, - раздался хриплый голос у него прямо в ухе, поднимая по телу целый табун мурашек. - И не совсем удобно. М-м, как на счет того, чтобы лечь немного по-другому? Приподними-ка голову. Бруно послушно оторвал затылок от подушки, сообразив, что Леоне хочет просунуть ему под шею свою руку, в чем, собственно не ошибся. Однако, ложиться на нее он не торопился. Перекатившись на левый бок и опираясь на руку, он почти навис над Аббаккио, спокойно разглядывавшего его в темноте. - Что, в темноте смелость проснулась? - шутливо поддел блондин, улыбнувшись. Бруно, надеявшийся своими действиями смутить Аббаккио, громко фыркнул, бросив на парня язвительный взгляд. - Вот уж кто бы говорил, - проворчал Буччеллати, слегка расстроенный провалом своего плана. Кладя голову обратно, но уже на вытянутую руку Леоне, он сразу же ощутил щекой приятное тепло его кожи. Полицейский ничего не ответил, лишь вытащил вторую из-под одеяла, мягко кладя ее на спину рыбака. - Так лучше? - тихо спросил Леоне, пробежавшись пару раз вниз-вверх кончиками пальцев по выступающим позвонкам. Буччеллати молча кивнул, придвинувшись ближе и уткнувшись носом в его шею, из-за чего блондин тихо усмехнулся, проводя параллель между брюнетом и его котенком, что точно так же жался к нему пару часов назад. - Не знаю над чем ты там смеешься, да и нет желания выяснять, - проворчал Бруно, в последний раз поерзав на плече Аббаккио, наконец находя удобное положение головы и замирая. - Завтра, когда я проснусь... - Я буду здесь, Бруно, не переживай, - закончил за него Леоне, наконец и сам прикрывая глаза, покрепче прижав к себе парня, не смотря на то, что уже задыхался от жара их тел, усиливаемого теплым одеялом. Однако, чтобы открыть окно, позволяя холодному воздуху проникнуть в комнату - нужно было выпустить из объятий Буччеллати, а на такие жертвы блондин не был готов идти. Затихающий шелест дождя действовал не хуже самого сильного снотворного, успокаивая и убаюкивая, и Леоне сам не заметил, как на него опустилась мягкая всеокутывающая темнота, унося на изнанку этого мира, в мир без снов, ведь самый желанный уже был в его объятиях.