Планета волков

Жизнь в стае замедлилась, перейдя в зимнее русло. В горах водилось меньше дичи, а конкурирующих хищников было больше, поэтому альфы теперь делились на группы и по очереди уходили на охоту, не появляясь в пещерах по два-три дня, а по возвращении долго отсыпались. На улице завывал ледяной ветер и периодически мела метель. Года выскакивал на улицу лишь на несколько минут в день, чтобы развесить или собрать на натянутых между деревьями верёвках стиранное бельё. Из-за сильной влажности, сушить вещи в пещерах не представлялось возможным, зато после улицы одежда приятно пахла свежестью и морозом. Беременный Лори стал часто проводить время в игровой, присматривая за детьми и занимаясь вязанием крошечных детских вещей или вышивкой на тонких льняных рубашках. Он был одним из лучших вышивальщиков в деревне и часто принимал заказы на вышивку на рубашках, жилетах или поясах, чем приносил в семью неплохой доход. Вообще, денежный оборот между волками внутри деревни почти не происходил. Чаще всего использовали натуральный обмен на одежду, предметы обихода, лакомства и многое другое. По меркам племени, Сэй хорошо зарабатывал, добывая неповреждёнными шкурки редких зверьков и продавая их в мастерские бетам. Но до Годы он жил почти аскетом, не считая нужным брать что-то для себя, и деньги копились. Он готов был купить парню всё, что тот пожелает, но обычное для Земли воспитание не позволяло ему принимать подарки от другого мужчины. Поэтому, несколько раз принеся ему украшения, альфа отчаялся и они остались сиротливо лежать в одном из сундучков. Года хотел независимости, хотел зарабатывать сам, но он не умел ничего, чем промышляли омеги, а работа в мастерских издавна была уделом бет. Случай подвернулся сам. Вскоре после переезда Года, вывешивая бельё, заметил, как пара альф разделывает тушу полугодовалого телёнка. Подойдя поближе, он поинтересовался у них, почему они не дождались, когда он вырастет. На что они ответили, что теленок во время перехода между пастбищами упал со скалы и свернул себе шею. Местные животные поражали парня своей непривередливостью: крупнорогатый скот, гуси и одомашненные куропатки бродили по пастбищам между скалами под чутким присмотром пастухов и деловито разрывали снег, выкапывая траву и корешки. Выпросив у Альф желудок телёнка, Года промыл его и аккуратно зашив с одной стороны, надул и вывесил сушиться. Через несколько дней тот просох и стал похож на тонкую бумагу. Тогда Года разрезал сычуг на полоски и спрятал в мешочек, взяв лишь крошечную часть и перетерев её в порошок. Затем он попросил у омег трёхлитровую крынку молока и слегка подогрев её, добавил туда растворенный в теплой воде сычужный порошок. Буквально через пару минут в молоке образовался сырный сгусток, который он разбил ложкой и продолжил помешивать. Когда сырное зерно прекратило образовываться, он переложил получившуюся массу в тонкую ткань и отжав положил в большую миску, придавив сверху чугунком набитым камнями. Периодически сливая вышедшую сыворотку, он продержал сыр под прессом около суток, а затем посолил и вновь завернув в чистую ткань отправил дозревать в прохладную кладовую. Этой технологии его научил один из преподавателей ещё на первом курсе колледжа. Он был уверен, что повара обязаны знать, как раньше делали продукты и рассказывал, как сделать натуральный сыр, сметану и масло. Чем Года и решил заняться, чтобы убить время, освободившееся от прогулок на луг с Сэем и вечерних походов к Лори. Несколько дней он экспериментировал с сыром, добавляя травы, морковь, изменяя количество соли. Но сыру требовалось вызреть хотя бы три недели и тогда Года решил попробовать делать масло. Молоко местных яков было жирным и через несколько часов после дойки на его поверхности образовывался толстый слой сливок. Омеги использовали их для лечения ожогов, но чаще всего просто выбрасывали, не понимая, что с ними делать. Попросив у Сэя денег, он сходил к бетам и спустя полтора часа уговоров и объяснений заказал у них простейшую маслобойку, состоящую из высокой узкой деревянной кадки и палки, на конце которой должен был быть деревяный круг с отверстиями для выхода влаги, которым он собирался сбивать масло. Когда заказ был готов, он два дня собирал сливки, а затем, усевшись на лавку в большом зале, принялся сбивать сливки в маслобойке. Если изготовление сыра было похоже на обычную готовку и почти не привлекло внимания, то стук маслобойки мгновенно собрал вокруг него толпу любопытных детей. Чтобы уменьшить ажиотаж, он предложил одному из детей самому попробовать постучать необычной палкой и вскоре все дети по очереди сбивали масло, а парень только успевал сливать отсекшуюся жидкость. Спустя два часа стараний на дне образовался комок масла размером с кулак. Посолив и размяв его, Года отнёс его к другим продуктам, объяснив омегам, что его можно мазать на лепёшку, класть в кашу и жарить на нём пищу. Вскоре после того, как масло впервые появилось на общем столе, к Годе после завтрака подошёл миловидный высокий бета лет тридцати (Годе пока не хватало сноровки, чтобы научиться определять возраст по местным меркам) с волосами цвета воронова крыла и отведя его в сторону попросил сделать небольшой кусочек масла лично для него. Не видя причин отказывать, омега выполнил просьбу, а на следующий день бета в благодарность принёс ему мягкие домашние туфли с красивыми пряжками и привёл с собой ещё двоих заказчиков. Поинтересовавшись, зачем им понадобилось масло, Года получил в ответ лишь неопределенное пожатие плечами и обещание дальнейшего сотрудничества. Лишь пару недель спустя Сэй объяснил ему, что беты использовали масло вместо смазки для постельных игр, так как своя у них не выделялась. Таким образом у парня появился постоянный источник дохода. Масло было оценено по достоинству, а когда дозрел сыр, в племени не нашлось человека, который бы не пришёл попробовать кусочек. - Ты не устаёшь удивлять меня, прекрасный! - воскликнул вождь Хоррок, попробовав сыр, - Я рад, что ты попал к нам! От твоих деликатесов я скоро стану таким толстым, что не смогу охотиться! - он демонстративно похлопал себя по широкому мускулистому торсу. - Благодарю вас, вождь, - Года опустил глаза и залился краской, невольно вспомнив сцену в бане, - Я рад, что могу быть полезен племени. - Ты можешь принести ещё больше пользы, если сделаешь этой штуки.. Как она там называется? Сыыр? Как можно больше. И тогда мы сможем отправлять его на продажу. Да и масло продавать было бы неплохо... - Если мне в помощь выделят пару омег и будут приносить больше молока, то я постараюсь исполнить ваше пожелание, вождь Хоррок. - А ты понятливый парень! Да ещё и красавец! Моему сыну повезло с парой. Мы с Ани ждём не дождемся, когда вы попросите назначить вам день свадьбы. - Сэй ваш сын?! - от удивления Года даже забыл как следует обратиться к вождю. - Ты разве не заметил нашего сходства, прекрасный? Похоже, он просто забыл сказать тебе! - захохотав, вождь ушёл, оставив удивлённого парня стоять, хлопая глазами. Только сейчас он понял, что они и правда были невероятно похожи. Но он всё равно не останется в племени, так что такой жених достанется кому-то другому. Сэй теперь редко появлялся дома, по несколько суток пропадая на охоте и Года понял, что скучает по нему. Но признаться в этом альфе ему не позволяла гордость. В очередной раз укладываясь спать в одиночестве Года привычно надел на себя рубашку альфы, в которой он легче засыпал, когда мужчины не было рядом. Закатав длинные рукава он улёгся, но сон не шёл, отгоняемый звуками активных постельных игр, доносившихся от кого-то из соседей. Сэя не было третий день и молодое тело требовало ласки. Решив, что после разрядки он скорее уснёт, Года широко развёл ноги и прислушиваясь к стонам соседей удовлетворил себя при помощи руки, после чего, действительно, быстро заснул. А ночью вернулся Сэй. Его нюх был гораздо острее, чем у омеги и едва войдя в нишу он почувствовал запах возбуждения и спермы омеги. Перед его мысленным взором сразу предстала картина, как его мальчик выгибается под другим альфой и он глухо зарычал, сжав кулаки и по-звериному подкрадываясь к спящему. Обнюхав парня он понял, что малыш не пахнет ни кем, кроме его самого и, очевидно, играл сам с собой. Хищно улыбнувшись, Сэй зажёг свечу и взглянул на спящего: малыш спал на животе, в одной его рубашке, сползшей с округлого плечика, разметав отросшие кудри по подушке и мило оттопыривая пухлую губку. Чувствуя на себе пристальный взгляд, омега начал просыпаться, но Сэй успел обхватить его и взявшись за длинные рукава связал их за спиной, обездвижив любовника. Года окончательно проснулся и забился в путах, не понимая, что происходит и испуганно глядя на мужчину. - Привет, малыш, - тягуче произнёс альфа голосом, не предвещающим ничего хорошего. Его всё ещё накрывало от собственных фантазий о возможной измене и желания показать парню, что в его жизни может быть только один альфа. - Здравствуй.. Сэй, зачем ты меня связал? Что ты собираешься делать? - Года безуспешно пытался освободить руки, но рубашка держала его крепко. - Не бойся, мы просто немного поиграем. Знаешь, я так торопился домой, скучал по своему омеге.. И что я вижу? Мой малыш решил, что может развлечься и без меня... Что ж, ты поиграл, теперь я тоже хочу поиграть с тобой, - проговорил мужчина, заставив взволнованно дышавшего омегу опереться на колени и слегка разведя ему ноги. В этой позе рубашка съехала до груди, открыв прекрасный вид на оттопыренную попку и наливающийся член. - А что, мне уже нельзя подрочить без тебя? - обиженно зашипел Года. - Я бы предпочёл, чтобы ты делал это при мне, малыш. А пока, у меня есть чем тебя развлечь. Выйдя из поля зрения парня, он подошёл к одному из сундуков и вынул мешочек с подаренными им бусами из красивого черного камня с золотыми прожилками. Полированные шарики были мелкими у застёжки, постепенно увеличиваясь и к середине достигая размера крупной черешни. Положив бусы на постель, альфа сел позади парня и стал мять мягкие ягодицы, раздвигая их и открывая вид на напряжённо сжатое колечко ануса. Наклонившись, он провёл по нему мягким языком и начал ласкать им чувствительный вход. - Не надо так, Сэй.. Пожалуйста, это.. грязно, - запротестовал смущённый парень, на что альфа усилил нажим и проник языком в нежное нутро, вызвав гортанный стон. - Сэй, перестань.. Я больше не буду делать это без тебя, я обещаю! - стонал парень, сгорая от стыда и одновременно получая огромное удовольствие от запретных, по его мнению, действий альфы. - Хорошо, мой сладкий, я тебе верю. Альфа прекратил, но лишь для того, чтобы накинуть на его член нить бус и протиснуть в расслабившееся колечко первую самую крупную бусину. - Что это?! - испуганно вскрикнул Года, вздрогнув от холодного прикосновения камня. - Бусы, - промурлыкал Сэй, вводя следом ещё три бусины чуть меньшего размера, - Раз ты не хочешь носить мой подарок, мы используем его иначе. Если попробуешь их вытолкнуть, я добавлю ещё две, - сразу предупредил он. Он немного полюбовался видом беззащитной попки с торчащей из ануса нитью бус, красиво расходящихся вокруг яичек и обвитых вокруг основания почти прилипшего к животу члена. Не удержавшись, он несколько раз легонько шлёпнул по мгновенно порозовевшей в местах удара попке, отчего шарики внутри парня двинулись и стукнулись друг об друга легонько завибрираав, заставив парня застонать от неожиданного удовольствия. Удовлетворённый увиденным Сэй, встав так, чтобы парень мог его видеть, не спеша развязал тесемки штанов и освободил член, демонстративно поглаживая ствол и крупную головку. Несколько минут он наслаждался процессом, глядя как возбуждённый омега, не отрывая глаз от его члена, вертит задом, пытаясь получить хоть что-то. Долго Года не выдержал. - Хватит, Сэй.. Пожалуйста, я не могу больше терпеть. - Чего ты хочешь, малыш? Я хочу это услышать. - Я хочу, чтобы ты взял меня, - переборов стеснение почти прошептал парень. - Как взял, мой сладкий? - Чтобы ты вставил член в мой текущий зад, - парень окончательно перешёл на шёпот. Обойдя его, мужчина медленно вытащил бусины и стал мелкими толчками входить в слегка растянутое отверстие. Благодаря обильно выделившейся смазке он легко проник внутрь и стал плавно двигаться, каждый раз проезжаясь членом по простате всхлипывающего от удовольствия омеги, который почти сразу кончил, забрызгав спермой живот и скатавшуюся в ком под грудью рубаху Сэя. - Ты мой! Мой! - зарычал альфа, кончая следом и кусая парня в обнаженное плечо, едва удержавшись, чтобы не поставить метку и не присвоить его себе насовсем. После он помог Годе снять испачканную рубашку и притянул его к себе, укладываясь на перину. - Что на тебя нашло? - обиженно прошептал парень, потирая место укуса. - Когда я пришёл, то почувствовал запах и подумал, что ты был с кем-то, пока я охотился.. - Сэй, ты что, рехнулся?! - парень гневно развернулся в объятьях и ткнул в него пальцем, - Ты связал меня, чуть не порвал и в придачу укусил только потому, что тебе что-то показалось?! Да я даже представить себе не могу, что лягу с кем-то другим. И что за связывания? Ты напугал меня! И выбрось эти чёртовы бусы! На этом его запал кончился и Сэй моментально закрыл его рот поцелуем, вводя в ещё растянутый анус сразу три пальца и чувствуя, как по ним стекает собственная сперма. - А мне показалось, что тебе понравилось... Может быть, перед тем как выбросить их, попробуем ещё разок? - Ладно, - быстро сдался парень, которого снова накрывало от феромона любимого альфы и умело ласкающих его пальцев, - но это точно будет последний раз. - Как скажешь, малыш, - с улыбкой ответил Сэй. Утром, собираясь в общий зал, Года поинтересовался: - Сэй, а почему ты не говорил, что вождь Хоррок и Ани твои родители? - Я думал, что ты понял... Да и какое это имеет значение? Я взрослый альфа и давно живу отдельно. Они не могут вмешиваться в нашу жизнь. - Да я не об этом. Я подумал: если ты сын вождя, то после смерти Хоррока вождём станешь ты? - Такое возможно, но не обязательно. Я действительно его единственный сын-альфа; помимо меня в семье родилось пока только двое бет. Но в нашем племени вождя выбирают из всех альф стаи на ежегодном совете. Хоррок возглавляет племя уже пятнадцать лет, но это не значит, что он будет вождём всегда. - И что, никаких боёв за титул вожака? - Нет, малыш, - улыбнулся альфа, - крови нам хватает и на охоте. Я постараюсь бывать дома чаще, мой сладкий. Я тоже скучаю по тебе. Вместе они пошли к главному залу. Новый день вступал в свои права.