Планета волков

Года проснулся от света, бьющего в глаза сквозь тонкий белый тюль, прикрывающий окно в его детской комнате. Прошло уже два месяца с тех пор, как истёк срок его контракта и он вернулся на Землю, временно поселившись в родительском доме. Денег на его счёте хватало, чтобы купить себе небольшую квартиру, но он не торопился. Сперва он хотел немного попутешествовать: съездить куда-нибудь, где золотой песчаный пляж ласкают лазоревые волны теплого моря. С Сэем они на море так и не побывали... Как они и договаривались, в первый день лета Сэй сам отвёл его к броду через реку. Он больше не просил остаться, лишь жалобно выл, пока фигура парня не скрылась за зданиями поселения. Нет, он не будет больше думать об этом. Привычно отогнав тоскливые мысли, Года потянулся и сел на кровати. На нормальной человеческой кровати с приятно пружинящим ортопедическим матрасом, а не комковатой перине из гусиного пуха. За окном стучали колесами и звонко сигналили трамваи. Их перестали производить ещё лет 150 назад, заменив на беззвучные модели на магнитной подушке, но в его городе они ещё бодро катались по улицам. В первые дни он радовался возвращению: обнял родителей, увиделся с друзьями, которые за годы его отсутствия стали для него чужими людьми, со своими семьями, делами, проблемами. Он баловал себя любимой земной едой, которую невозможно было достать на Джи, бродил по сверкающему окнами небоскрёбов и переливающимся витринами центру города. Но он был как никогда одинок. Вот она, жизнь, о которой он мечтал, ради которой предпринял путешествие через половину освоенного космоса.. У него были деньги, время и свобода делать всё, что пожелает. Но эта жизнь больше не манила его. От загрязнённой химикатами и выхлопными газами атмосферы всё время хотелось кашлять, бетонные стены домов грозились обрушиться на него, и даже в родительском доме он чувствовал себя чужим. А всё могло быть иначе. Скажи он хоть слово, передумай хоть в самый последний момент, и Сэй не отпустил бы его. Он каждый день ждал бы альфу с охоты, днём занимался бы готовкой, нянчился с волчонком Лори, беседовал с мудрым папой Каро, а ночами утопал в ласках любимого мужчины. И чёрт с ней, с этой периной, с отсутствием электричества.. Да, он полюбил ту жизнь, полюбил Сэя, но осознал это лишь ступив на нагретый июньским солнцем асфальт космодрома. Какой же он был дурак! - Года осел на пол и уже привычно разрыдался, - он мог остаться в стае, родить Сэю волчат. Его место было там! - рыдая, парень стал колотить себя руками, пытаясь наказать самого себя за ошибку. - Малыш, проснись! Малыш, это всего лишь сон, - сквозь пелену кошмара с трудом пробился голос Сэя. Не понимая, что из этого было реальностью, парень намертво вцепился в альфу, обвив его ногами и до крови впившись побелевшими от напряжения ногтями в широкую спину. - Сэй! Сэй! - от рыданий парень содрогался всем телом, стуча зубами, не в силах больше произнести ни слова. Поддерживая омегу под бёдра, Сэй встал и укрыв одеялом понёс его по темным безлюдным ночью коридорам, определяя нужные повороты лишь по лёгкому сквозняку и приближающемуся запаху воды. Года всё ещё рыдал, когда они вошли в огромную купальню. Ширина проточной чаши, наполняемой сразу двумя ручьями, достигала здесь пятидесяти метров, а из отверстия наверху лился сиреневый свет от висевших на усыпанном звёздами небосклоне голубой и красной лун. Бросив одеяло и раздев обоих Сэй медленно опустил парня на мелководье, садясь рядом и устраивая вздрагивающую спину малыша между своих разведённых ног. Вскоре горячая вода и поглаживания альфы сделали своё дело и Года успокоился. Развернувшись, он словно безумный стал покрывать лицо мужчины поцелуями, руками ощупывая и сжимая его тело, словно боясь, что тот исчезнет. В ответ альфа целовал его мокрые от слёз щеки и губы, шепча, что он защитит своего омегу от любой опасности, что бояться нечего. - Сэй, я хочу, чтобы мы стали парой, - решительно произнес парень, когда дурной сон отпустил его и он окончательно уверился в реальности происходящего. - Мы и так истинная пара, малыш, - удивился такому повороту разговора Сэй. - Нет-нет, я хочу, чтобы мы стали мужьями перед лицом всего племени. Хочу, чтобы ты поставил на мне свою метку. Чтобы никогда, никогда не было никого, кроме тебя.. Я так люблю тебя, Сэй.. Не отпускай меня никогда, пожалуйста! - по щекам омеги снова заструились слёзы. - Мой маленький, мой смелый омега, не обнадёживай меня впустую.. Ты уверен, что хочешь этого? Пути назад не будет. Связанная меткой истинная пара не может долго находиться вдали друг от друга, а мой мир здесь.. Ты готов забыть прошлую жизнь и остаться здесь навсегда? В волнении Сэй слишком крепко сжимал нежное белое тело омеги, оставляя синяки и сдавливая ребра так, что едва удавалось дышать. - Да! Я хочу. - едва смог просипеть Года, при этом стараясь прижаться к альфе ещё плотнее, чтобы чувствовать его всей кожей. - Сегодня ты сделал меня самым счастливым волком в этом мире! Любимый мой, нежный мой малыш.. - шептал Сэй, покрывая страстными поцелуями шею и плечи юноши и стараясь оставить как можно больше своих следов на желанном теле. Шепча нежности, он ласкал трущегося об него возбуждённого парня, дразня пальцами влажный от смазки вход и наслаждаясь нетерпеливыми стонами сходящего с ума от желания парня. Снова развернув его спиной к себе, альфа отодвинул вьющиеся локоны и стал вылизывать меточное место медленно насаживающегося на возбуждённый член Годы. Насадившись полностью, омега начал двигать бедрами, выбирая наиболее приятный угол проникновения, но стоило ему, застонав, коснуться заветной точки, как альфа остановил его, не давая пошевелиться в стальных объятьях. - Да простит меня Великий Отец, но я не могу дать ему передумать! - шёпотом произнес Сэй, прокусывая кожу на загривке вздрогнувшего от боли юноши и оставляя метку принадлежности. Не ослабляя хватку, он начал двигаться внутри стонущего парня, вбиваясь в податливое тело как можно глубже. Года не смог бы сказать, сколько это длилось. Для него боль и наслаждение слились в один причудливый узор, водоворотом затягивающий его в пучину удовольствия. Почувствовав предельное натяжение от распускающегося внутри него узла он закричал, снова и снова изливаясь в руку не прекращающего ласки мужчины. В отличие от первого раза боли не было. Плавая на волнах кайфа, он чувствовал жар и жжение в том месте, где влажный язык зализывал место укуса и это казалось ему невероятно эротичным, заставляя снова и снова подниматься на пики оргазма, сжимая наполняющий его семенем член в пульсирующем анусе. Наутро они рука об руку направились в главный зал, чтобы отыскать родителей Сэя и уже постфактум попросить благословить их брак. Глядя на расцвеченную пятнами засосов шею Годы и счастливый взгляд покрытых поволокой карих глаз, встреченный ими по пути Ани счастливо улыбнулся, вдыхая отчётливый запах сына, идущий от выбранного им омеги и осыпая их поздравлениями, повёл к вождю Хорроку. Для приличия поворчав на то, что сын не дотерпел с меткой до официальной церемонии, вождь приказал сегодня же готовить свадебный пир, чтобы отпраздновать появление новой семьи. Вечером счастливая пара сидела во главе длинного, уставленного кушаньями стола и принимала поздравления. Одетый в свадебный наряд Года чувствовал, как к нему приковано внимание нескольких десятков пар глаз, отчего с его щёк не сходил румянец смущения. Ему шло и длинное белое платье, вышитое зелёными и золотыми лозами, и собранные в короткий кудрявый хвостик волосы, украшенные подаренным Ани белым гребнем с драгоценными камнями, и светящиеся счастьем и любовью глаза. Его душа была спокойна, он чувствовал, что сделал правильный выбор, решив, что останется с волками навсегда. Его беспокоило лишь то, что родители будут считать его мёртвым. И когда Хоррок спросил, какой дар хотели бы получить молодые в честь свадьбы, Года, с позволения Сэя, попросил вернуться в колонию на несколько часов, чтобы написать письмо родителям и объяснить им, почему остаётся. Вождь пообещал подумать над этим, а затем объявил, что молодым пора уединиться и отослал Сэя. Тот вернулся спустя пару минут в обличии огромного пятнистого волка и ласково ткнулся носом в ладонь Годы. Под всеобщее улюлюканье и пожелания бессонной ночи они отправились к себе в комнату. Войдя в нишу, Сэй дыханием задул свечу в руке омеги и потянул его одежду вверх, пытаясь стянуть платье. Года, не знавший, как должна завершаться свадебная церемония, был в замешательстве, но помог альфе снять с себя платье и снял туфли, оставшись совершенно обнаженным. Подтолкнув омегу к постели, волк заставил его сесть, разведя ноги и принялся горячим влажным языком вылизывать пах мужа, уделяя особое внимание чувствительному колечку ануса, распуская густой аромат феромона, заставивший оробевшего парня мгновенно потечь. В начале Году пугали волчьи клыки, но он понимал, что Сэй никогда намеренно не причинит ему боль и вскоре от приятных ощущений в промежности, его член встал. Довольно заурчав, волк принялся широкими мажущими движениями вылизывать аккуратный бело-розовый член, пока из того не начала толчками выплёскиваться сперма. Вылизав всё дочиста, альфа обратился в человека и наскоро растянув, вошёл в любовника, заставляя его кончать снова и снова, пока вновь прикусив метку не излился сам. Отдышавшись, Года засмеялся: - Я уж подумал, что ты решил взять меня в облике волка! - Вообще-то, именно так всё и должно было быть. Но член волка больше, и я подумал, что ты пока не готов к такому. Но мы обязательно когда-нибудь попробуем. - в ответ Года лишь скептически изогнул бровь, - уверяю, потом ты сам будешь просить ещё! - Поживём-увидим. - заключил Года. - А кстати, сколько лет живут волки? - Лет восемьдесят, если не погибают на охоте или по какой-то иной причине. Мы полностью взрослеем к тринадцати годам, а затем около пятидесяти лет находимся в одной поре, лишь потом начиная стареть. Этого с лихвой хватит, чтобы ты посмотрел свадьбу своих правнуков. Так что спи, а потом нас ждёт долгая счастливая жизнь. Альфа обнял расслабленного после бурной ночи мужа и они заснули, наслаждаясь теплом тел друг друга.