Планета волков

В начале весны ветер переменился. Мороз сменился сыростью, повсюду звенела капель. Собрав вещи, стая двинулась в обратный путь. В этот раз, на повозках к старикам и детям присоединилось трое беременных омег со слегка выпирающими животами. Среди них был и рыжий красавец Бэл, беременный седьмым волчонком, как и предсказывал Лори. Побледневший, но счастливый Лори сидел рядом с ним, а Роран в облике волка постоянно суетился рядом. Огромный волк регулярно приносил своему белокурому избраннику то едва распустившийся весенний цветок, то веточку оранжевых ягод, которые вызревали всю зиму, чтобы весной стать невероятно мягкими и сладкими. Чем ниже они спускались, тем меньше становилось снега вокруг, а его место занимала ярко-зелёная трава, в которой копошилась мелкая живность. Вернувшись в лагерь, они вновь разбили свои шатры и разложили вещи. Благодаря подаркам бет и свадебным дарам, сундуков с вещами у Годы и Сэя было уже четыре. В основном, мастеровитые беты дарили омеге полезную кухонную утварь, которую можно было использовать для приготовления блюд: сита и дуршлаги разных размеров, глубокие или плоские чаши, кадки.. Как и обещал, вождь Хоррок выделил в помощь Годе двоих омег, вместе с которыми они развернули в небольшом шатре свой маленький цех по производству молочной и кисломолочной продукции, которой стали торговать с другими стаями, вызвав немалый ажиотаж. Вскоре они освоили и производство сметаны, которая стала невероятно популярной, как соус к мясу и овощам. Вскоре после возвращения в деревню Хорроком был созван совет вождей, заседавший четыре дня. Всё это время Года неустанно рассказывал мудрым альфам о жизни на Земле: об обычаях и характерах людей, о развитой промышленности, о сельском хозяйстве, политике и войнах. В конце концов, почти единогласно вождями было принято решение раскрыть своё существование перед иномирцами, тем самым заставив считаться с собой. В середине весны группа из 12 Альф и Годы, которому Хоррок всё же решил предоставить возможность написать письмо родным, подошла к поселению иномирцев. В их группе было по нескольку альф из серой, бурой, рыжей, черной и белой стай, представляющих всё разумное население материка. Все волки по совету Годы были в человеческом обличии, что позволило им хотя бы приблизиться к поселению. Поглядеть на туземцев собралась почти вся вся колония, настороженно глядя через забор и показательно выставив дула ружей. Под их изумленными взглядами, вышедший вперёд Года представил представителей племён колонистам, после чего, кратко изложив свою просьбу о письме, был пропущен за ограждение. Альфы же, к которым опасливо приблизился начальник поселения, остались. После долгих переговоров они сошлись на выделении территорий для иномирцев в обмен на полную неприкосновенность любого члена стаи и добровольную передачу волкам всех имеющихся и появляющихся в будущем омег. Наскоро прикинув, что некоторые мужчины Земли сами с радостью рискнут жизнью, выпив омежий корень, чтобы попасть в постели этих величественных мужчин, начальник колонии с лёгкостью пообещал волкам новых омег, взамен заключив со стаями мирный договор. Впоследствии он также получил разрешение на постройку электростанции на территории бурой стаи, а также выделение пахотных земель на территории серой. Войдя в свою старую комнату в общежитии, Года наскоро собрал вещи, так и оставшиеся лежать в его тумбочке. Там была его земная одежда, предметы гигиены и несколько фотографий родных, которыми он теперь особенно дорожил. Дописав письмо и пообещав постараться писать хотя бы раз в год, Года заметил у двери какое-то шевеление. В дверях стояли пятеро юношей, заболевших одновременно с ним. Половозрелые омеги, лишенные общества альф, выглядели крайне плохо. Все были невероятно худы, их губы потрескались, а под покрасневшими глазами чернели тени. Они плохо спали, не могли нормально есть и всё время чего-то ждали, нервно оглядываясь вокруг и не находя этого. Переминаясь с ноги на ногу, один из них спросил у Годы, почему он, в отличии от них, не выглядит больным. Не зная о феромоновой зависимости омег, парень не смог ответить ничего вразумительного, но пригласил их посмотреть на делегацию волков, к числу которых теперь принадлежал и он. Еле передвигая ноги, они вышли к забору. Стоило порыву свежего ветра донести до пятерых юношей запах альф, как они одновременно вздохнули и словно прилипли к забору, завороженно глядя на одетых в традиционные юбки атлетично сложенных мужчин, стараясь стать к ним как можно ближе. - Забирайте! - крикнул альфам начальник колонии, даже не потрудившись спросить мнение самих колонистов. Про себя, он давно списал едва живых юношей со счетов, ожидая их смерти со дня на день. Выйдя за забор, омеги в нерешительности остановились. Несколько волков, решив дополнительно устрашить колонистов, для лучшего соблюдения им договора, демонстративно превратились в гигантских волков и медленно подошли к пятерым юношам, ложась на живот и приглашая сесть на их спины. Видя, что Года ни капли не испугавшись, прошёл мимо волков, юноши боязливо забрались сверху, обнимая волков за мощные шеи и глубоко вдыхая их успокаивающий аромат. Довольные встречей, переговорщики стали расходиться, в этот же день поделив остававшихся в колонии омег между собой. Представители племён так красочно описывали жизнь в своих стаях, при этом на максимум распуская феромон, что омеги, сами не понимая как, сияя беспомощными улыбками соглашались уходить с ними. Бурые волки в дележе не участвовали, понимая, что свой кусок пирога они уже откусили. Спустя несколько лет выяснилось, что земные омеги оказались удивительно плодовиты. Они беременели каждый год, принося от одного до троих волчат за раз, чего не было в стаях уже несколько сотен лет. Выбрав себе альф, все они были довольны жизнью, обласканные мужьями и покоренные всеобщим вниманием к своей необычной для местных внешности. Ну, а Года и Сэй, прежде чем завести волчат, три года путешествовали по материку наслаждаясь обществом друг друга. За шестьдесят лет брака Года родил мужу одиннадцать крепких волчат, которые отдельной маленькой стаей носились по деревне. До конца своих дней Года любил Сэя и рассказывая правнукам, о своей удивительной жизни, никогда не жалел о решении остаться с волками.