Как стать злодеем

      Оставшееся время до отбытия в Хогвартс я провёл почти полностью с Луной. Иногда присоединялся Седрик, но он готовился к выпускному году, и времени для нас у него было в катастрофическом недостатке. Я мысленно каждый раз вздрагивал, называя его своим парнем. Вслух произносить такое, естественно не решался.       До отправления в Хог оставалось всего два дня, всё моё семейство отправилось за покупками, я доверил свой список Джинни, а сам решил провести последние мирные деньки перед учебой с любимой подругой и Седриком.       Если бы я увидел нас со стороны, то, наверное, подумал бы, что мы сошли с картины. Луна плела венки из полевых цветов. Седрик лежал у меня на коленях, сладко щурясь от лучей солнца. Вечно юный прекрасный Адонис, бог весны, я смотрел на его безмятежный профиль, на тёмные кудри, в которых виднелись жёлтые анемоны. Нет сомнений, если бы Афродита увидела его в этот момент спокойствия, потеряла бы голову так же, как и я. Я коснулся его лба легким поцелуем. Луна улыбнулась и подставила своё бледное лицо солнцу, она была в лёгком белом платье, словно прозрачная океанида. Подруга протянула мне мой венец из тёрна с тёмно-синими ягодами.       — Я думаю, тебе бы больше подошла виноградная лоза, о юный Дионис, — пропела Луна. Сама она сидела в венке из колосьев, он золотом отливал, как корона, на её белоснежных волосах. — Но, увы, лозы нет.       — Ничего, мне очень нравится, спасибо. — Я благодарно посмотрел на подругу.       — Вы знаете, что эта ваша гиперфиксация на греческой мифологии и пугает, и восхищает одновременно? — не открывая глаз произнёс Седрик. Я ловил каждое изменение в его лице и пытался клеймом оттеснить этот день в своей памяти.       — Это наш способ справляться с реальностью, — глубокомысленно изрекла Луна.       — Я не против, о прекрасная Артемида, — улыбнулся он. Мне казалось, я буквально нахожусь в раю. Если бы я мог остановить это мгновенье, сохранить его и запрятать глубоко в сундук, я обязательно сделал бы это.       — Рон, ты говорил, что я смогу подвести тебе глаза, — напомнила о недавнем обещании Луна. Мы вдвоём просматривали журнал «The Rolling stones», и подруга, втрескавшись по уши в Билли Джо Армстронга, выпросила возможность подвести мне глаза в стиле солиста Green Day.       — Да без проблем, — легко согласился я, зная, что Луне это доставит удовольствие, а мне не будет стоить ровно никаких усилий. Она приблизилась ко мне с чёрным карандашом в руках. Ощущения были не из приятных, но подруга закончила достаточно быстро, немного растирая результат пальцем. — Ну как?       — Тебе очень идёт, — улыбнулась она. Седрик тоже открыл глаза и приподнялся на локтях, он смотрел на меня пристально и не сводил своего взгляда с моего лица. Рукой он притянул меня и поцеловал. Луна отошла от нас подальше, делая вид, что ей срочно понадобилось ещё нарвать цветов.       От Седрика пахло мёдом и молоком. Я вдохнул приятный аромат парня и запустил руку в его кудри. Он коснулся моих губ сначала мягко, ненастойчиво, как будто проверяя границы дозволенного. Но мне стоило только дать повод. Я поцеловал его так, будто мы не виделись сотню лет. Долгие минуты мы терзали обветренные губы друг друга, а потом я почувствовал его язык во рту. Я обхватил лицо Седрика трясущимися руками и немного прикусил нижнюю губу. Мы словно боролись языками, иногда я приоткрывал глаза и встречал безумный, затуманенный взгляд любимого.       — Я всё ещё здесь, — неловко сказала Луна. Я чмокнул своего парня в нос и отстранился. Он выглядел совершенно непристойно. Раскрасневшиеся губы, затуманенный взгляд. Я никогда так не жалел, что Луна находилась рядом.       — Прости, о прекрасная богиня целомудрия Артемида, — сказал я и откинулся назад, подставляя шею лучам солнца.       — Я запрещаю тебе подводить глаза, если это увидит кто-то, кроме меня и Луны, — глухо сказал Седрик. Он нежно провёл рукой по моей шее по направлению к затылку, заставляя посмотреть на него.       — Как скажете, сэр, — легко согласился я. Мы сцепились взглядами, я никогда не видел такого желания, направленного на меня. Я не думал, что кто-то может так меня хотеть, глаза Седрика, словно голодный волк, пожирали меня целиком.       — Как же ты хорош, — прошептал он одними губами мне в шею, оставляя невесомый поцелуй. Я неловко улыбнулся. Это так сильно отличалось от постоянных уколов Поттера. Из-за него я стал ненавидеть себя. Благодаря Седрику я снова начинал проникаться любовью к собственному телу. — Хочу поцеловать каждую веснушку, каждую родинку на твоём теле.       Я чуть не кончил от одних этих слов. Он припал к моей ключице. Лицо предательски заливало краской.       — Седрик, я тебя не заслуживаю, — простонал я.       — Ты заслуживаешь куда большего. — Он наконец отстранился от меня, проводя тонкими пальцами по моей ключице. — Будет засос.       — Не беспокойся, мне плевать.       — А я и не беспокоюсь, я сделал это специально, — он улыбнулся, а во взгляде плясали черти.       — Ребят, время к ужину, — констатировала Луна. — Пора расходиться.       Девушка была права. Солнце играло солнечными зайчиками в каштановых локонах Седрика. Близился золотой час. Уходить совершенно не хотелось. Мы теперь увидимся только в Хогвартс-экспрессе.       Седрик нехотя поднялся с моих колен, я встал вслед за ним. Он втянул меня в глубокий поцелуй.       Луна всё ещё старательно делала вид, что ей крайне важно собрать букет.       — До послезавтра, Рон, — произнёс Седрик. — Луна, встретимся в поезде.       Я подошёл к подруге и обнял её на прощание.       — Ты выглядишь таким счастливым, — прошептала она мне на ухо. — Я думала, что уже никогда не увижу твою настоящую улыбку. Рада за тебя.       — Спасибо, Луна. — Мы замерли, обнимаясь на несколько долгих мгновений. Я хотел вложить в эти объятия всю свою любовь к подруге. Мы расставались всего на один день, но это было не важно. Она была одним из самых дорогих мне людей и заслуживала это знать. — Люблю тебя.       — Я тоже тебя, братишка, — улыбнулась она, отстраняясь.       — Сестрёнка, — я рассмеялся, вспоминая, как мы в детстве с ней разрезали свои ладони острым осколком гальки и сделали свой собственный ритуал «соединения крови», мы сжимали руки друг друга, пока мама Луны не заметила нас и не разняла, чтобы обеззаразить порезы.       Седрик подлетел к нам и обнял обоих сразу.       — Вы такие чудесные. — Он прижал нас к себе и по очереди чмокнул в макушки.              Домой я вернулся уже значительно позже ужина.       — Ронни, если хочешь есть, мы оставили тебе, — крикнула мама, когда услышала, что я вошёл через задний ход. На кухне я обнаружил Билла, тот посмотрел на меня и странно присвистнул.       — Рональд Уизли, похититель сердец, — сказал он, и тут я осознал, что забыл смыть творение рук Луны с лица.       — Блядь, забыл смыть, это Луна развлекалась. — Я подошёл к мойке.       — Оставь, тебе очень идёт, — одобрительно сказал старший брат. — Вы с Луной встречаетесь?       Моё сердечко дрогнуло, и я почувствовал, что это тот самый момент. С Биллом в семье у меня были самые лучшие отношения. Он поддерживал меня всегда и во всём, а ещё защищал от нападок близнецов. Он был, пожалуй, единственным родственником, кому я по-настоящему доверял.       — Я не встречаюсь с Луной, — тихо проговорил я. Ну же, Рональд Билиус Уизли, либо сейчас, либо никогда. — Я встречаюсь с Седриком.       Я физически ощущал, как моё лицо стало невероятно красным. Билл слегка опешил от моего признания, но быстро пришёл в себя.       — Тебе нравится только Седрик, или ты в принципе интересуешься исключительно парнями? — уточнил он осторожно.       — Сейчас мне нравится только Седрик, но я никогда не был заинтересован в девушках. — Его, как и меня, слегка потряхивало от адреналина. Билл хмыкнул и посмотрел в окно. Я стоял, глядя на него, казалось, целую вечность. Брат перевёл взгляд, он преодолел расстояние между нами в два длинных шага, и я ощутил крепкие объятия.       — Спасибо, что доверился, — тихо сказал он мне. — Если понадобится любая помощь, просто скажи.       Я сам не понял, когда по щекам потекли слёзы. Плакать мне было сложно и неприятно. Я старался не позволять себе подобной роскоши, но сейчас платину прорвало.       — Спасибо. — Мне повезло, очень повезло со старшим братом. Он не задал мне никаких вопросов, просто сказал то, что мне нужно было услышать больше всего.       — Ну что ты расклеился, малютка. — Он потрепал меня по голове, и я рассмеялся на его обращение. Малюткой он меня называл, когда я был совсем ещё ребёнком. Внимание мамы было сосредоточено либо на близнецах, либо на Джинни, отца вечно не было дома, я же хвостиком бегал за Биллом. Сейчас было смешно слышать. За лето я вымахал так, что ростом уже был даже выше старшего брата. — Люблю тебя, помни.       — И я тебя. — Я улыбнулся и выскользнул из объятий. — Чайник горячий?       — Я кофе только что сварил. — Билл вернулся на место, где стоял до этого, и потянулся за кружкой. — Будешь?       — Да, спасибо.       Мы пили с ним кофе и болтали ещё какое-то время. Чёрная дыра в грудной клетке стремительно уменьшалась. Я давно не чувствовал себя так комфортно с кем-то, кроме Луны и Седрика. Я видел, что старший хочет о многом спросить, но он сдерживался, понимая, что разговор и так давался мне слишком сложно, для дальнейших расспросов сил у меня точно уже не будет.       — Ты чудесный, Рон, — улыбаясь сказал брат, когда мы замолчали на несколько долгих мгновений. Я прислушивался к шорохам в доме, поэтому слегка вздрогнул.       — Что?       — Я просто подумал, что тебе сейчас стоит это услышать. — Он покрутил кружку в руках. — В нашей семье как-то не принято хвалить друг друга, — вдруг он тихо засмеялся, — за исключением Джинни, конечно. Мне в своё время пришлось многое поменять, чтобы прийти в гармонию с собой.       — Но ты же потрясающий, — удивился я. — Я всегда комплексовал, что выгляжу несуразно на фоне остальных. Как будто приёмный, — я сказал последнее слово чуть слышно.       — Ты тоже потрясающий, умный, красивый, талантливый, — Билл смотрел на меня с теплотой, — надеюсь, Седрик понимает, насколько сильно ему повезло.       — Он… — я замолчал на секунду, — думаю, он понимает. Но и мне повезло не меньше.       — Это прекрасно, я счастлив за тебя, Рон. Обязательно познакомь нас как-нибудь. — Я ощущал, как снова пунцовеют мои щёки.       — Хорошо.       День закончился, и мне нужно было возвращаться в комнату к Поттеру, это всегда было той ещё пыткой. Каждый раз я шёл к себе, как будто на войну. Моё маленькое убежище под самой крышей больше не чувствовалось безопасным. И мне придётся так жить до следующих каникул.       Мерлин, Моргана и Мордред, дайте мне сил.              Следующий день прошёл суетно и в сборах. Чарли уезжал обратно в Румынию, мы все собирались в школу, Билл тоже хотел перебраться в коттедж «Ракушку», который ему оставила тётушка Мюриэль. Он подарил мне амулет на красной нитке, сделанный из какой-то тёмной ракушки, и прошептал на ухо: «Если захочешь побыть один или тебе понадоблюсь я, сожми её и потри по часовой стрелке».       В Хогвартс-экспрессе я быстро нашёл Луну, Гарри и Гермиона решили присоединиться к нам. Я всё ещё не понимал, что руководит Поттером. Он продолжал вести себя абсолютно нормально, а Гермиона верно подумала, что мы помирились. Они оба пытались со мной заговорить, я охотно отвечал Герм, делая вид, что Поттера вовсе не существует.       Седрик заглянул к нам всего на минуту, и этого мне было катастрофически мало.              — Давно вы знакомы? — Поттер, видимо, поняв, что меня ему не пробить, обратился к Луне. Она была слишком добра для того, чтобы грубить кому-либо.       — С детства. — Луна взяла своей ладонью, на которой виднелся почти прозрачный длинный шрам, мою руку с шрамом-близнецом. Движение уже привычное для нас. Она улыбнулась своей блаженной улыбкой, и мне правда стало намного легче.       — Странно, что мы с тобой не знакомы, — встряла Гермиона. — Ты же с третьего курса Рейвенкло?       — Да, — она сжала мою ладонь крепче, а я откинулся на мягкую спинку, прикрыв глаза, — мы всегда много общались с Роном, просто у вас с Гарри иногда очень много дел.       Это была правда. Гермиона постоянно отсылала меня подальше, когда занималась уроками, а Поттер, социальный мотылёк, проводил своё время со всеми и ни с кем. В итоге мы с Луной часто занимались вместе, она играла со мной в шахматы и гуляла у озера.       — И всё равно странно, что мы так мало о тебе слышали, — не успокаивалась Гермиона.       — Я просто не хотел, чтобы вы погребли малышку Луну под ворохом глупых вопросов, — отозвался я. — Должно же у меня быть что-то только моё. Полное психологическое слияние с друзьями — не предел мечтаний.       — Рон шутит, — одёрнула меня Луна. — Я просто не люблю общаться с новыми людьми.       Поезд загудел, а за окном начали мелькать знакомые пейзажи.       — Кажется, пора переодеваться, — сказала Гермиона. — Освободите нам с Луной купе?       Мы с Поттером стояли и молча смотрели в окно, ожидая дам.       — И как Седрик смотрит на то, что ты так сладко держишься за ручки с Лавгуд? — полным кислоты голосом спросил он. Я тяжело вздохнул. Так надеялся, что всё пройдёт гладко. Нет, Рон, ничто и никогда не пройдёт гладко, когда дело касается Поттера. Внезапно он дотронулся до моей ключицы, торчавшей из-под широкого ворота футболки. Я от этого движения вздрогнул, кожу проткнули тысячи ледяных иголок, а в животе неприятно закрутило. Он трогал след Седрика, и от этого становилось ещё хуже. — Или, быть может, это Луне нужно беспокоиться. Она знает о том, какая вы сладкая парочка с Диггори?       Я сжал челюсти, стараясь держать себя в руках, и отодвинулся. Краем глаза я увидел Малфоя, выходящего уже в школьной форме из купе в начале вагона.       — Эй, Драко, как прошло лето? — Слизеринец смотрел на меня как на идиота.       — Уизли, ты последние остатки разума растерял? — Я глядел на него, стараясь маякнуть, чтобы он продолжал говорить. Что угодно лучше Поттера, истекающего ядом. Как бы сам не захлебнулся. — Каникулы — плодотворно, твои как? Ты вроде приличней выглядеть стал? — Я мысленно благодарил всех богов, что знал, за то, что Драко не был таким же мудаком, как некоторые.       — Да как, — махнул я рукой, — гулял, плавал, загорал на свежем воздухе. — Я молол откровенную чушь. Драко подошёл ко мне ближе, и я повернулся к нему всем корпусом, заслоняя от Поттера.       — Загар — признак плебейского происхождения, — хмыкнул слизеринец. — Но тебе идёт. Занимался хоть немного?       — Ещё бы, — я улыбнулся. Мы с Малфоем так говорили — мирно, без издёвок, — наверное, в первый раз за жизнь. — Я в зельях не в зуб ногой, чудом экзамен сдал. Не хотелось бы нарваться на гнев вашего декана.       — Ха, — Драко живо улыбнулся, — профессор Снейп страшен в гневе.       — И не говори, — я улыбнулся в ответ.       Из купе вышла Гермиона, а за ней и Луна.       — Мы готовы, теперь ваша очередь, — сказала она. Драко вздрогнул и неприятно скривился, глядя на Грейнджер.       — До встречи, Уизли, Лавгуд. — Драко кивнул Луне, и та ответила ему улыбкой. Он развернулся на каблуках и ушёл в другую сторону.       Мы подъезжали к Хогвартсу.