Forest animal

      Солнышко греет землю, городок, что скрывался за страшным лесом. Уже совсем скоро будет лето подходить к концу из-за чего на многих начинала накатывать тоска. Листья ещё не жёлтые и не красные, всё также ярко зелёные. Но в воздухе уже летает прохладный ветерок, что всё чаще и чаще напоминает о осени. Облака стали всё реже показывать звёздное небо ночью, как и само солнце… Джессика лежала на голой груди Пятого, укрытая в одеяло. Смотрела в зеркало. В отражении была пара, что лежала на большой кровати. Мужчина тихо храпел, глубоко дыша. На нем лежала девушка, что была не такой, какой была раньше. Волосы отрасли и стали будто темнее, чем раннее. Она стала набирать в весе и её формы тела становились немного пышнее и это было красиво. Губы стали еще краснее и пышнее от постоянных поцелуев. На шее красовался шрам в виде укуса, он уже не болел. Зато немного ныли засосы, если их трогали. Прошла неделя. Ровно неделя с тех пор как Джесс встала с кровати и начала становиться хорошей омегой или домохозяйкой, ну или же женой. Пятый каждый день ходил на работу, пока девушка все время… убиралась и готовила. Если же она всё успевала сделать до прихода мужа, то начинала читать книги, что были в этом доме. На улицу Пятый её не отпускал, боялся, что с той что-то случится без него, а потому, перед работой он всегда ходил на рынок и приносил Джесс корзинку со свежими продуктами. Баюн продолжал учить её готовить всякие разные блюда. Девушка даже завела дневник (который ей купил Пятый) и стала записывать рецепты самых по её мнению вкусных блюд! Иногда писала там свои мысли, гипотезы по поводу ликанов за которыми наблюдала через окно. Что насчёт отношений с мужчиной?.. У них всё-ё… наладилось? Да, определённо. Пятый стал относиться к Джесс с лаской и заботой, а она отвечала ему тем же. Он был внимателен с ней когда разговаривал, пытался подбирать слова которые бы не оскорбили её, как леди и как человека. Джессика же старалась быть честна со своим мужем. Иногда они читали одну книгу вместе по ролям, что кажется даже сближало их. Девушке иногда казалось, что она чувствует симпатию к ликану, но никогда не ругала себя за такие мысли, ведь он же её муж. Омега появлялась всё меньше и меньше, хотя может быть она и забирает контроль над её телом и языком, но она этого не замечает?.. Насчёт уединения с Пятым, то все… вновь повторилось. В тот же день, как та встала с кровати. И теперь это происходит каждую ночь. Джессика не противится этому, наоборот старается проявлять инициативу! Да, ей всё равно стыдно, но-о… он же её муж, а значит она должна угождать ему? Хотя глубоко внутри себя, Джесс знала, что сближается с Пятым она не по этому, а потому что ей просто… нравится те чувства, что он приносит ей? Да, определённо. А ещё… девушка старается как-то показать мужчине, что он не безразличен ей, ведь боится сказать, признаться ему, что… влюбилась. Или просто не хочет обидеть, ведь влюбиться и любить это разные вещи. А Пятый любит Джесс, как сам это уже много раз говорил, да и в его глазах направленных на неё, Джессика всегда видела одно — любовь, а не какую-то влюблённость. Но всё ещё впереди, так?       Большая рука сильнее сжала ягодицу девушки из-за чего та подняла голову и уставилась на лицо Пятого. Глаза того были немного прищуренны, но взгляд был направлен на Джесс. Стал гладить макушку девушки другой рукой, пока та легонько улыбнулась: — Доброе утро, — прошептала Джессика и Пятый поцеловал её в нос. Так они лежали достаточно долго, прислушиваясь к дыханию и сердцебиению партнёра. Было спокойно, было хорошо… Но всё хорошее всегда заканчивается. Пятый стал собираться на работу, пока Джесс продолжала лежать на кровати, копаясь в своих… пустых мыслях. Поцеловав Джессику и прокричав привычное: — Я люблю тебя! — дверь захлопнулась, а потом послышался звук запирающегося замка. Тихо выдохнув, Джесс поднялась с кровати и стала одеваться в платье, а потом снова принялась за привычное домохозяйство… Казалось жизнь потеряла все краски, оставив только серые. Девушке нисколько не нравилось делать то, из-за чего она становилась потной и уставшей, но ничего поделать не могла, ведь хотя-бы с какими-то действиями она не чувствовала себя паршиво. И Джессика никак не могла понять почему. Сколько бы ни искала ответов внутри себя, всё равно ничего не понимала. Она давно поняла, что не ведьма, лишь была рождена ею, но не стала той, кого все боялись. У неё остался в друзьях Баюн, что продолжал рассказывать истории из своей жизни, о приключениях и ей это… нравилось? Только когда она слушала интересные, опасные рассказы кота в её глазах появлялся тот огонёк, что был до всей этой истории в лесу. Такие же глаза у неё становились при прослушивании историй Пятого, хоть там было все более жестоко и без магии. Призналась самой себе, что ей не хватает этого. Приключений. Путешествий по всему миру.       Когда с уборкой было покончено, Джесс пришла на кухню, где Баюн ждал её. Он снова учил её новому блюду, попутно рассказывая истории или просто про фантастических тварей. — Упырь? — удивлённо спросила Джессика, садясь за стол. — Разве это не обзывательство? — Ещё чего! Нет, конечно. Упырь у славян значит — мертвец. Он блуждает ночью и если ему повстречается человек, то тот высосет из него всю кровь. Если же человека рядом нет, то тот может и высосать кровь у любого животного. — промяукал Баюн, вылизывая свои лапки после плотного обеда. — Ты мне сейчас вампира как-будто описываешь! — воскликнула Джессика, усмехнувшись. — Не путай упырей и этих… вампиров. — с отвращением проговорил Баюн. — Вампиры это ваши кровососы, а упыри — мои. — Твои?.. — недоуменно спросила Джесс и нахмурилась. — Погоди, но ты же сказал, что упыри относятся к… славянам? Значит ты?.. — Да, — промурлыкал кот и его глаза засияли. — я так давно не был на родине, что уже тоскую. Наверное скоро вернусь туда. — если бы Баюн был человеком, то наверняка бы пожал плечами. Джесс громко сглотнула, понимая, что с собой кот её точно не возьмёт, да и Пятый её никуда не отпустит. Поэтому поджав губы, вернулась к прежнему разговору: — А, как они выглядят? Твои упыри? — У них провален нос, губы яркие и пухлые, с помощью них, упыри и высасывают кровь у своих жертв. У этих тварей острые зубы, а язык похож на жало. Над его коленом можно заметить нарост — он скрывает отверстие, через которое душа покидает тело. — Жуть! — Но тебе нравится! — Если вампирами можно стать, получив укус от него же, то как становятся упырями? — Обычно ими становятся оборотни, ликаны или же самоубийцы. Но это не всегда, только если они по-настоящему грешны… Слушать про таких фантастических тварей было и в правда интересно. После того, как Баюн куда-то уходил, Джесс всегда брала свой дневник и начинала записывать про услышанных монстров. Обычно кот рассказывал только о славянских тварях. Если поверить Баюну на слово, то это очень интересные люди! Бесстрашные, весёлые и не знают что такое скука. Джессика мечтала хотя-бы на один день попасть к таким людям в деревню (ведь в городе, как говорил кот, они не живут), чтобы тоже забыть на ближайшие время слово — скука. — Джессика, — позвал Баюн девушку от чего та вздрогнула. Он всегда называл её полным именем, когда хотел начать серьёзный разговор. Джесс приподняла брови, говоря, что она слушает. — я знаю, что обещал тебе никак не переубеждать тебя становиться ведьмой, — девушка затаила дыхания, поджав губы. — и не собираюсь это делать. Просто хочу заметить, что тебе… нравится же слушать про всё, что я тебе рассказываю? Нравится получать новые знания связанные с-с-с… мистикой?.. — девушка неуверенно кивнула, прикусив щеку. — Обычно все ведьмы хотят одного — знаний. Они учатся для себя, в свое удовольствие. Им нравится путешествовать по миру, общаться с людьми похожими на них. И возможно, возможно! тебе бы тоже это понравилось. Я же вижу, какая ты в последнее время… не такая, какая была реньше. Я хочу тебе объяснить, что не все ведьмы такие, какую ты повстречала. Есть добрые и злые. И лишь тебе решать, какой ты будешь, Джессика. Ведьмы никогда не рождаются злыми, они лишь могут стать злыми, также как и добрыми. — договорив, кот спрыгнул со стула и начал идти к выходу. — Еду снимешь с печи через полчаса. До завтра, Джесс, у меня ещё много дел сегодня! — и Баюн пропал, как всегда, но в этот раз оставив девушку в недоумении и замешательстве.

***

      Джессика сидела на диване. На её коленках лежала книга по истории ликанов, которую она пыталась прочесть. Мысли не давали углубляться в чтение и в какой-то степени она была этому рада. Мысли! Наконец-то появились «цветные» мысли! Думала насчёт всего, что ей сказал кот Баюн. Ведьмы бывают и добрыми? Как так? Неужели это правда? Баюн бы не стал врать. Но как их отличить? Как понять, с какой ведьмой можно иметь дело, а с какой нет? Добрая ведьма… Это странно звучит, но Джесс бы хотела быть доброй. Хотела?! Да, ей нравится слушать, читать про мир, который закрыт для обычных людей, как и всем остальным ведьмам. Но они же не обычные люди? Как и Джесс… Что могут делать ведьмы, кроме приворотов и порчи? Она хотела это знать, она хотела этому обучиться. Но это опасно, это страшно… А вдруг люди или ликаны поймут её не так и-и… сожгут? или отдадут в рабство… Но ей так хотелось ещё раз почувствовать эту лёгкость и… полёт… Только это может сделать ведьма, а она не… Джессика не может принять выбор. Он слишком сложный, слишком опасный, слишком страшный. — Ромашка, у тебя голова болит? — спросил Пятый, что сидел рядом с ней и читал другую книгу. Девушка вздрогнула. — Я-я-я… я думаю, Пятый. — О чем? — Не знаю, о разном. — соврала Джесс и той было очень стыдно за это. Он беспокоится, переживает, а она врет ему. — Пятый, как ты… понимаешь, что сделал правильный выбор? Как ты вообще принимаешь решения? — Джессика вскочила с дивана и встала перед мужем. Она была раздражена и зла на саму себя, что не может выбрать что-то сама, но и рассказать Пятому, чтобы тот все выбрал за неё она не может. Баюн? Он откажется, скажет, что это её выбор и только Джесс должна принять свое верное решение. Но также ей было интересно, что же скажет Пятый, будет ли он кричать на неё из-за того, что она скачет и рычит. Главный закрыл книгу и положил её на журнальный столик. Взял Джесс за запястье и повалил на диван, чтобы та сидела в его объятиях. Её голова покоилась на мужской груди, что спокойно приподнималась и опускалась. Сердце тихо и медленно стучало. Тук-тук, тук-тук… — Я с самого детства сам принимаю решения, ромашка. — спокойно начал Пятый, крепче прижимая свою омегу к себе. — Но был у меня случай, когда решение далось мне очень трудно… — Как ты понял, что оно верное? Или же?.. — Слушай и всё поймёшь…

***

      Шла быстрая река, всё сносила на своём пути. Нужно было идти далеко-далеко, чтобы добраться до моста, через который и можно было перейти на другую сторону. По другому никак нельзя. Около этой реки был разбит лагерь. Альфы, беты либо сидели у костра и ели мясо, либо сидели у реки и отдыхали после боя с оборотнями. Солнце сильно перестаралось со своими лучами сегодня, поэтому мужчины боялись получить солнечный удар. Пятый сидел около костра и ел. Ему двадцать, это его первый поход опыт в сражении с оборотнями. И это очень сложно, как он сам для себя решил, ведь они не контролируют свои действия, не знаю границ. Они жестоки и опасны, как бы трудно это было признать. В кругу альф и бет, Пятый чувствовал себя… новичком, хотя так и было. Он был самым молодым ликаном здесь. Обычно все приходили в отряд только в лет двадцать пять — тридцать, ни как он. Это было его первое сражение и он знатно там пострадал. Заднюю лапу чуть не отгрызли, хорошо, что у ликанов заживает все быстро и сейчас он просто чувствует ноющую боль в ноге, но никаких ран уже и не было. — Эй, Пятый, ну ты как? Нога болит? Если да, то можешь отлежаться тут, пока… — Я в норме, — спокойно ответил парень, хотя внутри него были разные эмоции. — Как знаешь, — пожал плечами бета и пошёл в кусты, делать свои дела. — Не серчай на него, он просто переживает, что с тобой что-то может случится в следующей битве. Ведь там будет намного больше оборотней, никак сегодня ночью. — Намного больше? — удивлённо спросил Пятый, приподняв брови. — Куда мы вообще пойдём? — Мы пойдём к ним в деревню. — ответил какой-то другой альфа. Прищурив глаза, стал смотреть на Пятого, что стал откидывать свою угольно-черную чёлку назад. — Ты можешь и в правду не идти. Мы все видели, как тебе было сложно в прошлый раз… — В прошлый и первый раз. — перебил альфу Пятый и встал с бревна, откинув железную миску куда подальше от себя на землю. — Я сюда пришёл не отсиживаться, а воевать с подонками, поэтому не надо меня жалеть. Я знал на что иду и с чем могу столкнуться. — Пятый сморщился в лице, как-будто съел лимон, когда оглядывал всех альф, что со злостью пялились на него в ответ. Пошёл в тень, чувствуя на себе разгневанные взгляды. Слышал, как ликаны стали обсуждать его из-за чего злился ещё сильнее.       Солнце уходило, а на его место пришла луна, что так ненавидели или обожали оборотни, Пятый ещё не понял. Ликаны стали раздеваться при друг друге, что сильно смутило парня и он отошёл в лес, чтобы никто не видел его обнаженным. Вообще, ни один военный ликан не должен стесняться своей наготы при ком угодно, но Пятый… Он не такой как все. Как он считал, его должна видеть обнажённой только его омега. Его истинная, которую он никак не мог найти. Год в скитаниях и ничего. Никакой зацепки или чего-то ещё. Будто её нет… Превращаться в волка было болезненно. Хотелось кричать во все горло, когда кости ломались и росли, выстраивая новый скелет, но тот лишь шипел сковь сжатые зубы. Не хотел позориться и выставлять себя какой-то слабой омегой. Когда в лесу остался лишь один чёрный волк, рядом с одеждой, что висела на суку дерева, Пятый бросился со всех лап к лагерю. Задняя лапа уже не болела из-за быстрой регенерации, что было очень хорошо. В лагере уже было очень много огромных волков, поменьше чёрного и даже больше, чем он. У всех была разная окраска, хотя у единиц была одинакова. Все отличали друг друга по запаху. Все завыли и бросились в лес, в деревню оборотней, что находилась далеко. До того, как они успеют туда прибежать, оборотни уже должны будут принять обличаи волка. Они ненавидели ликанов. Зависть. Те могли перевоплащаться в волков когда хотели, те же только ночью. Они не могли контролировать свои действия, здраво мыслить, ликаны же могли. Пятый всегда благодарил всевышнего, что тот родился ликаном, а не оборотнем или человеком. Уже стемнело. Волки уже шли, не бежали. Прислушивались и принюхивались, были готовы в любой момент защищаться, ведь неконтролируемых оборотней тоже не стоит недооценивать. Вой… Долгий, который подхватили и другие оборотни. Этот вой гласил о том, что битва скоро начнётся. Пятый неосознанно поджал хвост, боясь признаться самому себе, что боится… Если та первая схватка была с оборотнями, что потерялись где-то в лесу, то сейчас… Сейчас там будет целая деревня… А он и так пострадал при первой своей схватке, ведь ещё бы оборотень сильнее прикусил его лапу и тот остался бы инвалидом на всю жизнь, ведь отращивать конечности, как ящеры, ликан не умел. Какой-то волк-альфа проскулил, что-то и поджав четвереньки, стал ползти в кусты, где через листву был виден свет. Пятый был последним волком, что стал ползти через кусты, но перед этим огляделся. Сейчас среди деревьев, один, Пятый тихо заскулил… Ему было страшно и это было плохо… Он альфа, а чего-то боится… Даже его мать, женщина! ничего не боялась! Да что там мать, отец его, омега был отличным охотником, тоже ничего не боялся, а Пятый… Он трус… Зарычав на себя, тот бросился в кусты, пытаясь доказать себе, что он больше чем трус, что он бесстрашный! Не знает, что такое страх! Перед глазами показалась деревня, где творился полный хаус. Оборотни и ликаны сражались, кусали, убивали друг друга. Кровь брызгала туда-сюда. Пятый видел в глазах всех волков хладнокровее и… злость друг на друга… Эта ненависть… это страшно. Парень не хотел причинять вред тем оборотням, кто не причинил вред ему… Но эта мысль быстро исчезла, ведь два оборотня напали на Пятого из-под тишка. Кусали его за бок, хвост, пытались оторвать ему ухо. Это страшно. И это возбуждает, будит зверя внутри парня, что скрывался все это время. Пятый рвал на части оборотней, рыча, захлебываясь в их крови. Забыл о своём горе, о омеге, что никак не мог найти. Он углубился в это сражение, чувствуя в груди удовольствие и спокойствие вместе с несовместимым адреналином.       Солнце начинало появляться на горизонте, пока выжившие оборотни помчались прочь. Кровь окрасила всего Пятого, хоть это было и не видно, ведь шерсть его была чёрной, как мгла. Деревня выглядела ужасно. Кровь окрасила не только волков, но ещё и землю со стенами домов. Оборотни бежали, как трусы, не думая о своих погибших товарищах, пока ликаны гавкали или выли им в след. Ликаны стали принимать свой настоящий обличий и с голой задницей шастать по деревне в пустые дома, одевая одежду бывших жильцов. Лишь Пятый остался волком, не решаясь одевать одежду на кровавое свое тело. Его бок немного кровоточил, шея болела, ведь именно в неё всегда целились оборотни, прятать её было тяжело. Быстро перебирая лапы, Пятый ходил по большой деревне, осматривая местность. Мельком смотрел, как альфы или беты плачут или злятся из-за большой потери, потери друзей… У него тут таких не было, поэтому Пятый на это плювать хотел. Видел, как ликаны швыряют на землю детей оборотней, что всё это время прятались дома, пока их родители сражались на смерть. Какие-то ребятишки плакали, прося о пощаде, какие-то молча ждали своей участи, а какие-то обнимались друг с другом. Смотря на это, Пятый пришёл в ужас, не зная, что делать. Ему стало противно. Противно от того, что взрослые дядьки хотят убить детей, сжечь их, как люди сжигают ведьм не разобравшись. Они же дети! Они же не могут дать отпор, не могут даже в оборотней ещё превращается! Сломя голову Пятый побежал в первый попавший дом и стал принимать свой настоящий обличий. Оделся в какую-то рубашку и шорты до колен и бросился на площадь, где сейчас должно произойти то, что ему казалось страшным. Видел из далека, как альфа, что предлагал ему остаться в лагере сейчас стоит на какой-то возвышенности и держит какого-то мальчишку за волосы, замахиваясь на его шею мечом. — Стой! — крикнул Пятый и добежав до мерзавца, выхватил у него из рук мальчишку, что захлебывался в слезах. Видел на себе недоуменные взгляды ликанов. — Это что ещё значит?! — спросил мерзавец, опустив руку с мечом. — Это я должен спрашивать, что это все значит! — прорычал Пятый и грубо отпихнул мальчика за спину в порыве эмоций. Тот плача, спрятался за него. — Как вам всем может нравится то, что вы делаете сейчас?! — обратился ко всем ликанам Пятый, размахивая руками. — Это гнилой поступок! Разве можно убивать тех, кто слабее тебя и при этом всем радоваться?! — Они оборотни, новичок. А от них нужно избавляться, не нравится такая реальность, пошёл вон отсюда и не смотри на это. — прорычал мерзавец, что стоял рядом с Пятым. Скулы у парня стали острее, чем обычно, а взгляд стал ещё злее. — Ты трус. А альфы не могут быть трусами. — не спрашивал, а говорил как факт Пятый, сжимая свои кулаки ещё сильнее. — Ты хочешь чтобы все чувствовали страх при виде тебя, но никто этого не делает. И поэтому ты начинаешь пугать и убивать детей, которые не могут дать тебе отпор. — Закрой свой поганый рот, парень, а не то я… — Что? — злой оскал показался на лице Пятого и тот сделал один шаг к мерзавцу, что пыхтел, как паровоз. — Ты ничто. Пустышка, что пытается показать из себя хоть что-то… — прошипел парень в лицо альфе и повернулся к другим ликанам, что смотрели за происходящим. — Если мы и дальше будем убивать детей, что слабее нас, то в скором времени мы не будем отличаться и от оборотней! Будем точно такими же ублюдками, что в первую очередь охотятся только на слабых существ! Я такого позора не хочу, да и не думаю, что вы хотите… — видел, как выжившие ликаны начинают переговариваться между собой о словах Пятого. Видел, как те начали легонько неуверенно кивать. Краем глаза видел и как мерзавец стал красным, словно помидор. Бросил меч на землю и указал пальцем на парня, что скрестил руки на груди. — Я ещё ни разу не видел такой дерзости от парня недо-альфы, что ничего ещё не добился, пытается впихать свое мнение более опытным ликанам! — рычал альфа и сделал шаг назад, также скрестив руки на груди. — Докажи, что нам стоит тебя уважать, докажи, что нам стоит прислушиваться к тебе! Докажи, что ты не пустышка! — некоторые ликаны из толпы, наверное друзья этого мерзавца загудели в поддержке. На немой вопрос Пятого: «как?», ликан закричал, что во всё горло. — Сразись со мной, мальчишка! Согласишься, значит защищаешь тупых оборотней, а значит предатель! Коль не хочешь предавать своих, возьми этот меч и отруби тому, кто прячется за тобой голову! — воскликнул недо-альфа и указал на свой меч, что валялся на земле. Пятый поджал губы в незнании, что делать. Выбор ужасный, а самое главное сложный… Возьмёт и отрубит мальчишке голову — не хозяин своих слов. Сразиться с ликаном — предатель… Взглянув через плечо, Пятый посмотрел мальчишке в глаза. Там была надежда, мольба, как и у других детей, что стояли чуть подальше в кучке… Они все смотрели на него с надеждой, будто он их одно спасение. Хотя почему будто?.. Зарычал сквозь зубы и сделал два шага вперёд. Опустился на корточки и взял меч. Слышал смешки из толпы и из уст этого мерзавца. Направился к парнишке, что начал сильно плакать, обнимая себя за плечи. В глазах был лишь страх и… смирение… Как и у остальных… Встав напротив мальчишки, Пятый подмигнул тому, вызвав удивление. Резко развернувшись, Пятый выставил меч перед собой, конец упирался в шею ликану, что поджав губы, смотрел на парня со страхом. — Я сказал, что не буду становиться таким же, как оборотни. Не буду убивать того, кто слабее меня. Если уж мне придётся стать предателем из-за своего мнения — пусть. Я от своих слов никогда не откажусь, пусть мне это стоит и жизни. — прорычал Пятый. Гробовая тишина… Все боялись издать хоть какой-то лишний шум…

***

— А что дальше?.. — шёпотом прошептала Джесс, с восторгом смотря на Пятого. Тот усмехнулся и заправил прядь волос девушке за ухо. — Я принял вызов того мерзавца и-и-и… победил. Детей оставили в той деревне, не знаю, что с ними случилось, но-о… потом об убийствах детей никто даже думать не смел! — А ты-ы… К тебе же относятся все с уважением в городе! Разве это позор? Разве к предателю могут так относиться?.. — Предателем меня никто, кроме того мерзавца естественно, не считал. Лишь тем ликаном, что действительно достоин статуса альфы, ведь слова я свои просто так на ветер не пускаю. Да и тем более, разве недо-альфа может победить опытного ликана, что воевал уже так… больше двадцати лет?! — девушка про себя восхищалась поступку Пятого, не скрывая этого. Если раньше та думала, что он жестокий монстр, то сейчас… — Ты выбрал защиту детей, несмотря на то, что всю жизнь будешь предателем?.. Это так… это так… я даже не знаю какие слова могут выразить моё восхищение!.. — прошептала Джесс, на что Пятый усмехнулся. Слышать от любимой такие слова, лучше всего для ликана! — Но, как ты нашёл в себе силы на это?.. — Ромашка, какая же ты у меня глупая!.. — прошептал Пятый, начиная гладить Джесс по щеке, на что та покраснела. — Я выбирал то, что мне показалось правильным. Мне было плевать на чужое мнение, ведь я живу не ради кого-то, а только ради себя. Тогда жил только ради себя, — поправил сам себя Пятый и приблизился ближе к лицу девушки. — а теперь уже и ради тебя… — припал к губам своей омеги, пока руки стали тянуться к её ягодицам…