***
Вне внимания кого-либо, в мир четырёх Королевств вторглась сила и у неё была цель. Передвигаясь со скоростью света, в одно мгновенье она достигла цели. Особняк Мейзерс, рабочий кабинет нынешнего хозяина поместья, рабочий стол, Евангелие Розвааля. Сила была огромна, но сейчас она лишь тонкой "нитью", почти буквальной каплей в океане, "коснулась" зачарованной книги. Это хватило, чтобы на 91.934% перегрузить имеющиеся контуры, но помарка не была критичной, в конце концов предыдущая связь с гробницей Ведьмы Жадности была прервана. Осталось только вставить поручение и затаиться до его выполнения. Сила не была полностью разумна, но и имеющегося хватило на иллюзорное подобие улыбки. Задача была проста. Скоро Сила её выполнит и уйдёт.***
Розвааль доставал своё Евангелие с улыбкой, ведь последняя директива была выдана уже почти две недели назад, когда он временно покинул поместье, чтобы вернувшись спасти их незадачливого дворецкого. Открыв книгу на нужной странице, он удивился, ведь впервые он получил изображение. Выглядело оно как довольно сложная и неизвестная ему руна. Лишь внешний контур был частично знаком и выдавал маскирующее заклятие, глушащее звуковые, тепловые и магические волны, а также скрывающее саму руну. Улыбка сползла как только его взгляд соскользнул со схематического изображения на строчку снизу: - Начертить на полу, самоубиться и убить Натсуки Субару, убедиться что кровь на руне смешается, а Натсуки умрёт после... ,-шёпотом вчитался Розвааль. С пустым лицом он принялся снова и снова перечитывать эту строчку. Наконец, он тяжело выдохнул и принялся перечерчивать схему на пустую бумагу. Это был далеко не первый приказ на устранение, было бы странно, если бы за четыреста лет никто не помешал бы планам Ехидны. Странным было то, что лишь недавно он спас Субару. Розвааль знал о таланте его подопечного - возвращаться во времени, но разве его убийство не испортит планы? Впрочем сам он не мог их знать, да и полностью вери в своего учителя. Закончив перечерчивать, Розвааль спрятал Евангелие, достал мел, скатал ковёр и принялся малевать пол.Спустя несколько часов. Там же.
Сверившись с перерисовкой, он удостоверился в законченности руны, и отряхнув ноги, встал с пола. Ещё через двадцать минут, он закончил зачарование простенького кинжала. Суть зачарования была в том, что когда держащий его умрёт, рукоять взорвётся. Если всё сделать правильно, а по другому он не может, то взрывом заточенное навершие отправит в Субару, а при попадании оно выпустит ледяные шипы достаточной длины, что-бы поразить важные органы. Экранировав схему под собой, он послал импульс магической энергии по внутреннему барьеру особняка, сходу определяя местонахождение всех обитателей поместья. Горничные, закончив готовить ужин, уже двигались в комнату столовой, пока полу-эльф и Субару находились в столовой. Это было странно, ведь обычно он помогал Рем и Рам, но не критично. Великие духи, а точнее блуждающий Запретный архив Беатрис, с двумя Великими духами внутри находились в северном крыле особняка. Отправив более точечный импульс, Розвааль привычно позвал Рам в свой кабинет. Спустя всего шесть минут, тридцать четыре секунды, Рам уже стучалась в дверь его кабинета. -Входи~и~и Рам,- привычно растягивая гласные и выделяя согласные, сказал Розвааль. -Господин Розвааль,- поклонилась Рам, предусмотрительно принёсшая с собой поднос с ужином. Действительно, как удобно,- вот ваш ужин. -А~а~ах, благодарю,- махнув на стол за которым сидел, Розвааль глядел на столь преданную слугу, которой он завещал одну половину своего имения, а вторую записав на её сестру. Прошествовав по комнате не замечая руны на полу, она увидела скатанный ковёр и ставя поднос на стол спросила: -Вам нужно взбить этот ковёр? -Хмм, и это то~оже, но не сейчас. Приведи~и ко мне Суба~ару-ку~на, затем можешь быть на сегодня свобо~o~дна,- принимаясь за последнюю трапезу, вымолвил архимаг. -Как прикажете,- склонив голову, горничная развернулась и вышла вон. Раздав последние указания, Розвааль сконцентрировался на вкусе еды, отсутствующем, как и последние три перерождения. Закончив спустя четыре минуты, он отложил поднос с аккуратно сложенной посудой. Надев плащ и вложив Евангелие во внутренний карман, он просидел ещё пять минут, прежде чем к нему в комнату вломился тот, из-за кого это перерождение... Нет, Розвааль оказался в такой ситуации. -Ну у тебя должна быть отличная причина чтобы отрывать меня от Эмилии-тан и стряпни Рем! ,- высказал на повышенных тонах его подчинённый. Розвааль начал чувствовать волнение, ведь несмотря на собственные умения, он никогда не умирал по настоящему. Лишь запускал магический механизм переселения души. Сейчас он осознавал особенно чётко. Это конец. Должно быть, что-то из размышлений просочилось сквозь всё-ещё поддерживаемую маску улыбающейся загадочности, так как Субару-кун немного приблизился и спросил: -Эх? Роз-чи, всё в порядке? Ты выглядишь как-то странно. -Да... ,- стирая грим с лица, едва слышно прошептал Розвааль, скорее для себя ,- Субару, ты не мог бы подойти чуть ближе? ,- поднимая ладонь, ему даже не пришлось имитировать лёгкое потряхивание пальцев. Ему... Ему было страшно. Учитель... Только ради тебя, Ехидна. Мужчина должен умирать думая о любимой... -Это... Довольно неожиданная линия, тем более в такой ситуаАА! ,- договорить он не успел, так как его ноги были пронзены каменными шипами, вылетевшими из пальцев Розвааля. Кровь Субару попала на пентаграмму, заставляя её светиться фиолетовым. Сняв перчатку, он надрезал зачарованным кинжалом ладонь и добавил собственной крови, сменив свет на полностью белый, содержащий весь спектр стихий и цветов. Несколько принявший боль, Субару хотел сказать что-то более членораздельное, желательно ругательство, но обомлел. Розвааль без промедлений вонзил кинжал из чёрной стали себе в самое сердце, падая на пол и проливая литры крови. Глаза его были сконцентрированы, а челюсть плотно сжата. Наблюдая, Субару видел весь путь Розвааля на землю, во время которого он опёрся на стол и закрыл глаза, не выпуская из рук клинка. Теперь и сам Субару заметил Руну на полу, но сделать ничего не мог, ведь шипы пробили его ноги. Ужаснувшись он понял, как много крови успел потерять, раз даже уже не мог толком поднять руки. -Ра-ам! Помо!,- Взрыв потряс комнату, уродуя тело маркграфа. Субару ощутил неприятное чувство, как будто его ударили в грудь, прежде чем его мозг затопила агония. Опустив взгляд, он увидел приличного размера дыру у основания шеи когда... -Блрг! ,- булькнул он кровью, когда застрявшее в кости навершие расширилось в ледяной колючке, пробивая Аорту и пищевод, заливая последний кровью. Вскоре, Субару ощутил привычное чувство смерти и закрыл свинцовые веки. Но что-то было не так... Возможно, это отсутствие шёпота и переливов фиолетового, заменённые на уютную пустоту...***
Сила поняла. Сейчас. Она двинулась в сторону пентаграммы, "открывая" "дверь", предусмотренную для неё. Тут же её стало поглощать и реформировать, изменять. Вскоре Силы не осталось, осталось лишь Заклинание невероятной мощи, активировавшееся, как только бедный мальчик наконец умер, отправляясь на покой.***
Розвааль открыл глаза. Розвааль закрыл глаза. Или это называют морганием? -Это странно... Что именно было странного, он говорить не стал, всё и так было очевидно. Например, его смерть. Ему не показалось, он чётко помнил боль от разреза и ранения в грудь. Как-никак, боль была одним из немногих чувств, которые он не притупил за всю свою долгую жизнь. Подняв к лицу руки Розвааль заметил, что всё время держал кинжал... Целый, неповреждённый кинжал. Его глаза расширились и затряслись. Опустив голову, позволяя шляпе с его головы упасть, Розвааль потянулся к груди. Расстегнув свой наряд и задрав эластичную рубашку, он не нашёл на своём теле ранения. Он ничего не понимал, удалось ли его указание? Впервые оглянувшись вокруг, Розвааль понял то, что находился он на поляне, посреди какого-то леса. Деревья, в безмолвном величии, безразлично покачивались на ветру. Неподалёку протекал небольшой ручеёк. Его голову прострелило мыслью: Евангелие! Запустив руку в карман плаща, Розвааль выхватил на странность лёгкое Евангелие. Открыв его, он упал где стоял. Страницы книги мудрости, подарка самой Ехидны, тлели и распадались на глазах. Вскоре корешок книги стал гнить, бесформенные ошмётки опадали из его рук прямо на траву. Всё это время Розвааль стоял на коленях, глаза и рот широко раскрыты, дыхание затаено, а лоб покрыт испариной. Он не мог поверить в увиденное. Когда же он наконец осознал произошедшее... -РААА-ХАааах..! ,-вопль, содержащий в себе всю боль, всё разочарование и горечь отчаянного человека, разнёсся по лесу. Этим криком он выразил миру своё разочарование и вину за все четыреста лет, за которые он настрадался и заставил страдать других... Но вне его внимания, крик и эмоции Розвааля привлекли кое-что тёмное. Он привлёк Гримм.***
В тот день Руби решила навестить могилку Мамы. Это была суббота, так-что папа отправился за недельными покупками, а её сестра-бомба Янг ушла потусоваться с друзьями. Не подумайте, Руби очень любила её, но она не шутила и не оскорбляла Янг, думая о ней как о бомбе. Это ведь суть подобия сестры - впитать кучу энергии, а затем выпустить её во взрыве! Не суть важно если взрыв будет не один или сосредоточен в кулаках. А ещё её волосы горели при этом. Место где они жили, остров Патч был относительно безопасным местом. Здесь жило немного народу, а имеющиеся охотники, зачастую работающие в подготовительной школе Сигнал, довольно часто подчищали и отгоняли гримм от основного поселения. Даже их дом, находящийся на отдалении, был безопасен. Но невзирая на это, Руби надела на себя свою боевую одежду - боевое платье с красными оборками и чёрным корсетом, чулки, уходящие в удобные ботинки с красной шнуровкой и подкладкой... Да, Руби любила сочетание чёрного и красного, даже её естественный цвет волос был таким, осудите её. Последним по порядку, но не по значению действием, она прицепила свою малышку, Кресцент Роуз на пояс. Наконец, она вышла из дома и направилась по знакомой тропинке. Спустя пятнадцать минут, она услышала страшный крик. Руби была хороша, она знала это. Среди своих одногодок она была в первой пятёрке класса по боевым занятиям, ей не было равных в оружейном деле, да и на оценки она не жаловалась. Даже несмотря на огромную социальную неловкость, у неё было несколько друзей и даже(!) один друг-парень, которого так и не смогла спугнуть Янь! Но после оружейного дела, её лучшим талантом и темой подобия был бег. Сорвавшись с места она, оставляя за собой лепестки роз, побежала в сторону откуда донёсся вопль. Многие считали её невинной, даже наивной. Может и так, но она не была глупой, и ей не нравилось когда Янь, или папа, или кто-нибудь ещё, воспринимали её за ребёнка. Даже напуганная, она мыслила ясно. Тот кто кричал, скорее всего, встретился с гримм. Она должна торопиться, она должна успеть! Пусть и ещё только подготавливающаяся, но она охотница! Исчезнув в вихре лепестков, несомая своим подобием, Руби спешила на помощь незнакомцу. Она ещё не знала, как плачевно для неё закончится этот порыв.