* * *
Если Лэйвъюр думал, что после признания своих чувств я легко и просто прыгну с ним в постель, то он ошибся. Я боялся боли, и мне совсем не хотелось, чтобы он снова обвинил меня в том, что я сам во всем виноват. Мои заморочки никак не трогали кошачьего бога. Он все настойчивее терся об меня теперь уже днями напролет. Его присутствие стало ощутимее. Лэйвъюр все время старался дотронуться до меня хотя бы тыльной стороной ладони. Он мурлыкал не переставая, от чего сопротивляться его нежностям для меня было нереально. Прежде чем я успевал что-то сообразить, он уже лежал на мне, подставляя голову для поглаживания и довольно щуря бирюзовые глаза. Вот и сейчас, закрыв глаза и мурча, Лэйвъюр лежал на мне, излучая полное удовлетворение от сложившейся ситуации, в отличие от меня. Не то чтобы я был не рад тому, что было между нами. Просто мне хотелось большего, но все упиралось в то, что подпустить к себе мужчину с вполне очевидными намерениями я не мог. Лэйвъюр после случая с минетом больше не пытался меня склонить к активным постельным действиям, заняв выжидательную позицию. Сам я терпением никогда не отличался, но и просто согласиться на все не мог. — Лэйв, почему я так легко на все реагирую? — я наконец набрался храбрости для этого разговора. — На что именно? — не открывая глаз, спросил он, а его кошачьи уши дернулись и развернулись ко мне. — На то, что ты изнасиловал меня и… — Ф-фш! Я не насиловал тебя, — распахнув глаза, Лэйвъюр недовольно уставился на меня. Его хвост заметался из стороны в сторону. Уши дернулись, прижимаясь к голове, и вновь встали вертикально. — Но я так не считаю, — возразил я. — Боги в принципе не могут быть насильниками. Все потому что исходящая от нас мощная энергия привлекает людей, которые очень легко подпадают под наше влияние. Ты можешь быть не согласен на совокупление, но все равно будешь этого хотеть. Так уж люди реагируют на богов, — пожал он плечами. — Впрочем, если бог постоянно находится рядом с человеком, то человек привыкает к его энергетике. Люди вообще ко всему привыкают в конечном итоге. — Значит, мое желание вызвано тем, что ты бог? Я был в корне не согласен с этим. Мне не хотелось признавать, что все, что я чувствовал к Лэйвъюру, было банальной похотью. Что мое желание было вызвано его сущностью и особенностями как бога. Меня совершенно не устраивало, что он сравнивает меня с прочими похотливыми людьми, жаждущими совокупления и готовыми к сексу при виде бога. — Нет. Сейчас уже ты должен был привыкнуть ко мне. Если бы твое влечение объяснялось только моим божественным происхождением, то ты бы уже перестал меня хотеть. А раз этого не произошло, значит, это твое собственное желание, — довольно улыбаясь, сказал он. Не то чтобы меня не радовало то, что мое желание к Лэйвъюру принадлежит только мне, но мы опять вернулись к тому, что если что-то между нами и произойдет, то «во всем буду виноват я сам». — Я очень обрадовался, когда ты стал пахнуть страстью. Сразу после того, как мы совокупились, ты, похоже, потерял ко мне интерес. Но сейчас все не так. От тебя все время пахнет спермой, — продолжал он. — Лэйвъюр! — воскликнул я, краснея. — Я сказал что-то не так? — насторожился он. Даже его хвост напряженно замер и только кончик продолжал извиваться. Уши кошачьего бога встали торчком по направлению ко мне. — Да, сказал! Нельзя же о таком говорить вслух. — Почему? — Ну, это неприлично. — В том, что происходит между нами, нет ничего неприличного. Кроме того, меня все равно никто кроме тебя не слышит. — И что же происходит между нами? — тихо спросил я. — Любовь. Или я не прав? — брови Лэйвъюра уползли под прядки рваной челки. — Но... Но разве же коты любят? Лэйв, вы же все полигамны поголовно. — Ну да. А ты чего хотел? Кошки совокупляются только во время течки, а котам хочется круглый год. Как там люди говорят... Несостыковка сексуальных темпераментов? — Не слышал такого, — честно признался я. — Согласен, коты довольно непостоянны, но отказывать им из-за этого в любви не слишком ли жестоко? — спросил он, заглядывая мне в глаза. Хвост Лэйвъюра словно змея извивался по всей длине и, казалось, так и просился, чтобы его погладили. — Не знаю, — ответил я. — Просто... Мне сложно все это понять. Я совсем запутался. Сейчас получается, что если я позволю чему-то произойти, то в результате ты опять обвинишь меня во всем. — Когда это я тебя в чем-либо обвинял? — удивился Лэйвъюр, приподнимаясь на локтях. — Когда решил, что я живодер. Когда сказал, что я сам подставляю задницу и рот, — поморщился я. — Я уже просил прощения за то, что ошибся тогда. А что касается твоего поведения, то в следующий раз просто нужно лучше думать головой. — Ну вот, опять! Ты реально считаешь, что это я виноват в том, что ты постоянно пытаешься меня трахнуть? — Я уже говорил, что хочу тебя, не вижу причин возмущаться по этому поводу. Ты и сам меня хочешь, просто пока что не знаешь, как получить желаемое, поэтому так все и получается. — Хорошо. Так как же мне получить желаемое? — сдался я, понимая, что объяснять что-то Лэйвъюру бесполезно, он все равно останется при своем мнении. — Ты не думал о том, что можно поменяться? — Поменяться? — не поверил я своим ушам. — То есть ты вот так просто позволишь мне себя трахнуть? — А что если так? — Лэйвъюр склонил голову к плечу, наблюдая за моей реакцией. Если честно, то о том, что я сам могу взять Лэйвъюра, я как-то не подумал. Его домогательства, то, что он мне отсосал и льнул ко мне, не навело меня на мысль о том, что мужчина не только мог поиметь меня, но и я сам мог вставить ему. Каким образом мне в голову не пришло что-то настолько очевидное? Почему я зациклился на том, что Лэйвъюр должен быть обязательно активом? Ведь и в пассивной позиции кошачьего бога я вполне мог себе представить. Я нерешительно поднял руку и погладил Лэйвъюра за ухом, от чего он блаженно прикрыл глаза и замурчал. Мы все так же лежали на кровати: Лэйвъюр на мне, я на спине под ним. — Не думал, что ты согласишься поменяться, — сказал я. — Не согласился бы, если бы не хотел этого. Ты все еще беспокоишься о том, что кошки не умеют любить? — спросил он. — Немного, — признался я. — Тогда у меня есть отличное решение. Научи меня любить, — хитро улыбаясь, попросил Лэйвъюр. — Что, прямо сейчас? — занервничал я. Кошачий бог расхохотался. Бирюзовые глаза засверкали внутренним огнем. — Ну а почему нет? Ты так пахнешь желанием, что мне все тяжелее сдерживаться. — Эм… хорошо, но на этот раз ты сам будешь во всем виноват, — предупредил я. — Как скажешь, — ответил Лэйвъюр, сверкая глазами и плотоядно улыбаясь. Я не стал терять время, боясь, что он передумает. Нервно облизнувшись и приподнявшись на локтях, поцеловал его. Наше дыхание смешалось. Лэйвъюр вновь замурчал, и я не удержался от улыбки. Никогда не знал существ нежнее котов. Даже девочки, о нежности и мягкости которых все говорили, ни в какое сравнение не шли с мурлыкающим от наслаждения котом. К Лэйвъюру хотелось прикасаться, чтобы увидеть его неподдельный отклик. Он никогда не стал бы терпеть того, что ему не нравится, и наоборот не мог скрыть, если прикосновения доставляли ему удовольствие. Я провел ладонью вдоль спины Лэйвъюра, от чего он выгнулся, подставляясь под прикосновение и приподнимая бедра. Бирюзовые глаза светились завораживающим огнем, отражая решимость и сильнейшее желание Лэйвъюра. Прикоснувшись наконец к извивавшемуся словно змея хвосту, я осторожно взял его в кулак и с наслаждением провел по всей длине. Мурчание Лэйвъюра захлебнулось и послышалось с новой силой. Он потерся головой о мое плечо, выгибаясь сильнее, пока его пятая точка не оказалась выше головы. — Мр-мр-мр. Мау! Я пораженно уставился на Лэйвъюра. Обычно, когда он переходил на мяукание, это значило, что его инстинкты взяли верх, и он уже ничего не соображает. — Лэйв? — на всякий случай позвал я. — Мяу, — хрипло ответил Лэйвъюр. Он вновь потерся о мое плечо и лизнул меня в губы. Хвостом Лэйвъюр бил себя по бокам. Я погладил его за ушком, от чего Лэйвъюр нетерпеливо подвинулся ближе. Так, что практически лег на мое лицо животом. Не понимая, что от меня требуется, я провел рукой по его спине, пока ладонь не оказалась у основания хвоста. — Мау! — требовательно заорал Лэйвъюр. Он выгнулся сильнее, нетерпеливо вильнув бедрами. Я погладил его пониже спины, вызвав тем самым душераздирающий возглас. Положив на его бедра обе руки, я сжал их сильнее, заставляя Лэйвъюра себя оседлать. Как только он оказался верхом на моем стояке, его кимоно тут же испарилось, а сам Лэйвъюр нетерпеливо заерзал, притираясь промежностью к моей эрекции. — Лэйв! — застонал я, сильнее сжимая его бедра. — Мау! На этот раз Лэйвъюр не рвал мою одежду и не снимал ее, а заставил исчезнуть так же, как и собственное кимоно. Яростно мурлыча, он лег на меня и принялся тереться сочащимся смазкой пенисом о мой живот, пока не кончил. — А? — непонимающе выдохнул я, когда кошачий бог разлегся на мне, игнорируя тот факт, что мое мужское достоинство упирается ему в промежность. — Мр. Дай передохнуть, — попросил он. Вот это я понимаю — различие сексуальных темпераментов. Как он вообще планировал заниматься любовью, было для меня загадкой. Приподнявшись на локтях, Лэйвъюр заглянул мне в глаза. — Я слишком долго ждал от тебя действий. Теперь тебе придется попотеть, — ухмыльнулся он, целуя меня. Он нисколько не обманул. После поцелуя вновь возбужденный Лэйвъюр попытался сесть на мой член. Вот только у него это не получилось. Пока он терся об меня, а я вспомнил, что для начала отверстие стоило бы подготовить к тому, чтобы туда что-то пихать, Лэйвъюр опять кончил. — Лэйв, мне нужна смазка, — попросил я, как только кошачий бог смог мыслить здраво. — Зачем? — Иначе у меня не получится войти в тебя, — терпеливо объяснил я. — Тогда я сделаю так, что сможешь. — В смысле? — Я же бог, — объяснил он. — А раньше ты об этом вспомнить не мог? — разозлился я. — Раньше не мог, — кивнул он, целуя меня. — Сволочь, — выдохнул я в его губы, на что Лэйвъюр только улыбнулся. Когда ему все же удалось оседлать меня, я уже не мог сдерживаться. Лэйвъюр привстал и резко опустился до упора, яростно шипя и протяжно мяукая. Можно было подумать, что с него кожу заживо сдирают, но кошачий бог не останавливался, все так же остервенело приподнимался и опускался на моей эрекции. В этот раз мы кончили одновременно. — Мр-иша, — упав на меня, прохрипел Лэйвъюр. — М-м? — протянул я и потерся щекой о черно-ультрамариновую макушку. — А люди быстро восстанавливаются после совокупления? — В смысле? — не понял я. Тогда Лэйвъюр просто потерся об меня вновь вставшим членом. — Что ж ты такой быстрый-то? — простонал я. — Потому что кот, — улыбнулся он. — Но ты же еще и бог. Ты должен быть выносливее. — Ничего не могу с этим сделать. Я же говорил, что тебе придется попотеть, так что не жалуйся теперь. — Лэйв, я так быстро не могу. — Тогда подумай, что еще ты можешь, — хитро прищурившись, сказал он. — Ты же сейчас не о минете говоришь? — догадался я, с ужасом вспоминая прошлый опыт. — Мр? — муркнул Лэйвъюр в ответ. — Сволочь ты, Лэйв! Так и знал, что тебе нельзя доверять. Все же отсосать мне пришлось. Причем не один раз. Лэйвъюр останавливаться не собирался, а я как-то даже не подумал его остановить. Зато когда он принимал в себя мой член, я нисколько не жалел о том, что приходится практиковаться в отсосе, чтобы потом иметь возможность войти в него. — Почему ты возбуждаешься так часто? — измученно простонал я, откинувшись на подушку после нового захода и понимая, что больше не смогу пошевелиться. — Потому что я слишком долго был с тобой рядом. Ты же как кошка во время течки: все время пахнешь желанием. — Что?! — возмутился я, пытаясь встать с кровати, но лежавший на мне Лэйвъюр сердито сверкнул на меня своими бирюзовыми глазищами и я как-то сразу передумал шевелиться под ним. — Разве я не прав? — спросил он, глядя мне в глаза. — Ты пахнешь так, что я невольно реагирую. — Тогда почему ты все это время терпел? — Ну, ты же не кот. У людей на все должно быть настроение. Поэтому я просто ждал, когда же ты уже будешь в настроении, чтобы совокупиться. — Эм… но я не смогу такое повторять каждый раз, — предупредил я его. — Сможешь, — уверенно возразил Лэйвъюр. — С чего ты взял? — Я же бог. Мне достаточно захотеть. А если ты постоянно будешь со мной совокупляться, то постепенно твое тело изменится, чтобы лучше реагировать на мое. — То есть я больше не буду чувствовать боль? — обрадовался я. — Будешь, но тебе это понравится, — пообещал он. — И ты об этом так просто говоришь? — возмутился я. — Лэйв, только не говори, что хочешь, чтобы я был снизу! Ты же больше не сделаешь мне больно? Ты же обещал! — Не сделаю, если ты сам не попросишь, — хитро улыбнулся кошачий бог. — Садист, — простонал я, а Лэйвъюр засмеялся. Несмотря ни на что я все равно хотел его. Нездоровое желание быть под ним не отрезвляло даже то, что в таком случае мне опять будет больно. Вот почему если он бог, он не мог сделать себе более человечное во всех смыслах тело? Ответ мне казался очевидным: потому что коты сволочи и садисты по натуре. Конечно же, бог кошек не мог быть лучше своих подопечных.* * *
То, что Лэйвъюр называл совокуплением, им и было. Рассчитать, сколько заходов ему потребуется, чтобы меня удовлетворить, а мне, чтобы снова возбудиться, не позволяя Лэйвъюру «остыть», для подростка почти нереальная задача, но не сказать, чтобы я совсем уж не справлялся. Мои оценки в школе стали резко ухудшаться, но, как оказалось, в этом не было ничего такого уж страшного. Ну, пошумели родители и учителя, попугали, поупрашивали меня и плюнули на это. Впрочем, исключать вмешательство Лэйвъюра я бы не стал, уж больно ему не нравилось, когда вокруг все начинали суетиться и шуметь. Он так неодобрительно зыркал из-под рваной челки, что, будь я на месте шумевших, пошел бы мерки для гроба снимать. Но поскольку никто кроме меня Лэйвъюра не видел, то никто и не реагировал на его взгляды. О своих проблемах с котами и в частности с Валенком я забыл напрочь. Мне одного кошачьего бога хватало и некогда было смотреть по сторонам. — Мяу. Так что увидев Валенка на пороге своей комнаты, я очень удивился. — Валенок? Привет! Как поживаешь? Как твои почки? — тут же засуетился я, разворачиваясь на компьютерном кресле. — Мяу. Лэйвъюр, развалившийся на моей кровати, открыл один глаз и неодобрительно зыркнул в сторону кота. — Он говорит, что отлично поживает, — недовольно перевел Лэйвъюр и шикнул на Валенка: — Если это все, можешь уходить. Но вместо того, чтобы послушаться, Валенок, гордо задрав хвост, продефилировал по комнате и запрыгнул ко мне на колени. От неожиданности я онемел. За те семь лет, что кот жил у нас, он ни разу не удостаивал меня такой чести. Не теряя времени, я положил руку на его голову и начал гладить, как учил Лэйвъюр. Валенок не пытался удрать от меня, напротив, развалившись на моих коленях, он замурлыкал. — Тебе нравится? Это все Лэйв. Он научил меня гладить котов, — пояснил я для Валенка, хотя он и так должен был знать обо всем, что творилось между мной и богом кошек. — Надеюсь, ты больше не злишься на меня? Я, правда, никогда не хотел причинить тебе боль. Всегда любил… — Ф-ф! Что ты носишься с ним? Он хотел тебя устранить как хозяина. А ты все твердишь, что любишь его, — разозлился Лэйвъюр. — Но ведь так и есть. Даже если я чем-то обидел Валенка, то не со зла. Он всегда был членом моей семьи. И потом, именно благодаря ему мы с тобой встретились. Так что все, что не делается, делается к лучшему. — Миша, у тебя нездоровая тяга к котам, — недовольно сказал Лэйвъюр, а его хвост стал метаться из стороны в сторону, говоря о раздражении хозяина. — То, что все обернулось во благо, только случайность. На самом деле котов, приносящих удачу, очень мало. Кошек вот сколько угодно, именно из-за этого трехцветные коты обладают немалой силой. Кот, приносящий удачу, провоцирует невероятные случайности, из-за которых невозможное становится возможным. Не так много людей в своей жизни видят богов, знаешь ли. Он поневоле приносит хозяину удачу. Даже если сильно захочет, кот, приносящий удачу, не может навредить своему хозяину. Поэтому все и обернулось так. — Но это же замечательно. Выходит, что все получилось благодаря Валенку, — обрадовался я. — Ты вообще слушал меня? Он намеревался тебя уничтожить. Не будь ты его хозяином, все закончилось бы очень и очень плохо для тебя. — Но Лэйв, все же обошлось. А если бы все не произошло именно так, то я бы никогда не встретил тебя и ты бы не остался рядом со мной. Шанс того, что все пойдет именно так, был ничтожно мал. — Этого шанса вообще не должно было быть. — Вот именно. Все стало возможным только благодаря сильной ненависти и способности Валенка приносить удачу. Ты не рад этому? — Не сказал бы, что безмерно счастлив, — проворчал Лэйвъюр. — Ты вообще собираешься его отпустить или так и будешь тискать? — Но ему вроде нравится? Он пока не хочет уходить. — Ему нравится, а мне нет. Он занимает мое место. Гони его отсюда и лучше иди погладь меня. Я перевел взгляд с довольно мурчащего Валенка, развалившегося на моих коленях, на злого Лэйвъюра, вскочившего с кровати и раздраженно бившего хвостом из стороны в сторону. Но вместо того, чтобы испугаться разозленного кошачьего бога, мне стало смешно. — Лэйв, только не говори, что ты ревнуешь меня к Валенку? — улыбнулся я. — Ф-фш! — зашипел он, от чего Валенок душераздирающе мяукнул и, сорвавшись с места, удрал из комнаты. Лэйвъюр же все еще злобно урча, подошел ко мне и, подняв на руки, принялся вылизывать мне рот и шею. Меня всегда удивляло то, что в его изящном теле скрыто столько силы. Когда его язык на моей шее сменили зубы, я забеспокоился. — Лэйв? — Ф-ф! — Да куда я от тебя денусь? Успокойся. Валенок ушел. Зубы на шее сжались сильнее, причиняя боль. — Ф-ф! — Лэйв, мне больно! Твой я, твой. Успокойся уже. Он все же прислушался ко мне и разжал зубы. Усадив меня на кровать, Лэйвъюр привычно устроился между моих ног. А я стал гладить его, от чего он постепенно успокоился и расслабился. — Лэйв, что это только что было? — Коты собственники. Ты мой, и я не потерплю других котов рядом. — Ну, отлично. Это при том, что я люблю котов, — расстроился я. — Тебе другие коты дороже, чем я? — спросил Лэйвъюр, задирая голову, чтобы заглянуть мне в глаза. — Ты дороже, — через силу признал я. Мне было не так-то просто расстаться с мечтой дружить с котиками. Как оказалось, то, что я научился их гладить, уже было неважным, потому что теперь гладить я мог только бога кошек. — Садист, — вздохнул я. — Ничего не могу поделать, инстинкт сильнее меня. — Да ты вообще один сплошной инстинкт. — Для богов животных это естественно, — ответил Лэйвъюр, устраивая голову на моем бедре. — По-моему, ты просто так оправдываешь свой эгоизм. — Ну и чем же плох эгоизм? Если я хочу, чтобы ты принадлежал только мне, почему я должен делить тебя с кем-то еще? — Знаешь ли, я тоже не хочу тебя делить ни с кем, но вот я что-то сомневаюсь, что если тебе взбредет в голову сходить налево, то я что-то с этим смогу сделать. — Так ведь тут все просто. Если у партнера появилось желание совокупиться, его просто надо удовлетворить так, чтобы он забыл, на каком он свете находится, не говоря уже о лево и право. Будто это было на самом деле так просто, как он говорил. Но спорить я не стал. Все равно спорить с богом кошек было бесполезно. — Ну да, конечно! Я могу что-то сделать, только если ты будешь рядом. Но когда я сплю, ты вечно где-то бродишь, — поделился я наболевшим. — Раньше ты на это не обращал внимания, — заметил Лэйвъюр. — До того, как мы стали спать вместе, да. Но теперь, когда мы могли бы и ночью быть вместе, это уже подозрительно. Где ты постоянно пропадаешь? — Если ты забыл, я бог. Мне нужно и делами иногда заниматься. Стоит тебе позвать меня по имени, и я тут же вернусь, где бы ни находился. Твоя подозрительность излишня. — Учитывая то, что кошки свободолюбивые существа, моя подозрительность вполне оправдана. — Свободолюбивые и эгоистичные. Эгоизм кошек сильнее их свободолюбия. Если есть ради чего жертвовать свободой, то кот предпочтет свободе желаемое. — Хочешь сказать, что я для тебя — это самое желаемое, ради чего можно пожертвовать свободой? — Верно, но так было не всегда, — ответил Лэйвъюр, потираясь о мое бедро. — Сначала ты просто вызвал похоть, потом любопытство и нежность. Ты такой неуклюжий и наивный в своих желаниях. Мне нечасто доводилось общаться с людьми, но того, кто так искренне любит кошек, я встретил впервые. Любовь не может быть не взаимной. Пусть твое чувство абстрактно, я надеюсь, когда-нибудь ты сможешь полюбить не просто образ, воплощающий в себе котов, а меня за этим образом. — Не понимаю тебя, — признался я. — Ты же говорил, что я не умею любить. — Не умеешь. Твоя жажда любви очень сильна, в отличие от чувств к конкретному существу. Думаю, ты из тех, кто все должен узнавать на практике. Объяснять что-либо тебе бесполезно. — Ну, спасибо за то, что так в меня веришь! — разозлился я и, ужаснувшись своей догадке, спросил: — Получается, что это не я все это время учил тебя любви, а ты меня? — И как бы ты смог научить меня любви, если сам не любишь? — спросил Лэйвъюр, вновь поднимая голову чтобы взглянуть на меня. Под его немигающим взглядом сказать ему, что он не прав, я не смог. — Все не так. — Именно так, — возразил Лэйвъюр, разворачиваясь между моих ног, чтобы смотреть мне в лицо во время разговора. — Ты только начинаешь чувствовать ко мне что-то большее, чем желание. — Неправда! — меня наконец разозлила манера божка решать за меня, что я чувствую и думаю. — Ты не можешь говорить за меня. Я сам способен разобраться в том, чего хочу. Да, я не могу сказать, что мечтаю состариться рядом с тобой и умереть в один день, но и представить обратное уже не могу. И желание тут вовсе не при чем. Я вообще не представляю, как выдержу твои сексуальные аппетиты. — Вскоре сам поймешь, что волноваться не о чем. Просто твое тело все еще не перестроилось, — сказал Лэйвъюр, улыбаясь. Глядя на светившегося от радости бога кошек, я заподозрил неладное. — Что-то мне не нравится твой оптимизм. Чем мне грозит перестройка тела? — Когда придет время, все, чего ты будешь хотеть, это совокупиться со мной. У нас не будет никаких различий в желаниях. — Что?! Ты с ума сошел? Я человек, в конце концов, мне еще жить и жить, а ты из меня сексуального раба делаешь, — воскликнул я. — Ничего подобного. Все, что происходит, возможно только по взаимному желанию. Если бы ты этого не хотел, то твое тело не откликалось бы на меня. — Очень удобная логика. — Если ничего не хочешь менять, то достаточно прогнать меня и все будет как раньше, — нахмурившись, предложил Лэйвъюр. — Нет, — вздохнул я. — Не представляю своей дальнейшей жизни без тебя. — Тогда ты уже должен быть готов. — Готов к чему? — насторожился я. — К совокуплению и неизбежной боли. — Нет! Вот уж нет. Я не против того, чтобы быть снизу. Но, Лэйв, неужели ничего нельзя сделать с болью? Ты же бог! — Иначе не получится. Я слишком тебя хочу, моя сущность так или иначе проявится. Ты должен был заметить, что как только я возбуждаюсь, теряю над собой контроль. Я люблю тебя и не могу не отдаваться этому чувству полностью. — Впервые слышу, что ты меня любишь, — пробормотал я, смутившись. — А иначе стал бы я связываться с человеком? — фыркнул Лэйвъюр. — Вы слишком сложные и непоследовательные. И уж если говорить о непостоянстве, то тут можно поспорить, кто более непостоянен: человек или кот. Обычно не кот меняет хозяина, а хозяин меняет кота. — А как же быть с тем, что коты полигамны? — На чувство любви способны все существа, но кому-то из-за особенностей вида это чувство дается сложнее. Вот и все. — Значит, поэтому ты взялся меня учить? — Нет. Мне просто стало любопытно. — Ага. И любопытство сгубило кошку? — улыбнулся я. — Губит не любопытство, а твой собственный выбор, — возразил Лэйвъюр. — И ты меня постоянно к этому подталкиваешь. Чтобы я сделал выбор, из-за которого сам же и буду страдать. — Я не могу решать за тебя, потому и подталкиваю к тому решению, которое будет выгодно мне. Но если бы ты не хотел того же что и я, ты бы уже давно воспротивился. У людей сильная воля, хотя многие из вас предпочитают об этом забывать, ведь такие знания легко не даются. — А если я уже принял решение? — И что же мешает тебе с ним смириться? — склонив голову к плечу и пристально наблюдая за мной, спросил Лэйвъюр. — Ты еще спрашиваешь? Ты опять выставишь меня течной кошкой, готовой подставить все свои отверстия! — возмутился я. — И что? — Лэйвъюр, ты непроходимый идиот! Я парень. Для меня простое сравнение с кошкой оскорбительно, не говоря уже о течной и готовой подставить все свои дыры. — Но это же естественно. — Гр-р! А сам-то? Ты был совсем не против того, чтобы я тебя трахнул, — начал защищаться я, понимая, что переубедить кошачьего бога не удастся. — Потому что хочу тебя, — кивнул Лэйвъюр. — И с готовностью подставил задницу, — добавил я, не в силах успокоиться. — Но нам же обоим понравилось, что тут такого? — То, что мужчина не должен быть снизу. Его нельзя сравнивать с женщиной. Никак и никогда. — Глупости, придуманные людьми. Если тебе что-то нравится, нет ничего естественнее стремления заполучить это. Я только вздохнул. Приходилось признать, что в некоторых вопросах мы с Лэйвъюром никогда не сойдемся во мнениях. С другой стороны, так ли важны были наши разногласия? Даже если я хотел мужчину и желал оказаться под ним несмотря на предстоящую боль, все равно увидеть это могли только коты. Люди бы сочли меня сумасшедшим онанистом, но по человеческим меркам это было куда предпочтительнее, чем стать геем. Если бы Лэйвъюр взял ответственность за мое совращение на себя, я бы уже давно, не раздумывая, выбрал пассивную позицию. Вот только кошачий бог упорно продолжал «отсиживаться в кустах», предлагая мне самому сделать выбор. Он не желал понимать того, что когда ты делаешь выбор самостоятельно, то и ответственность за это решение целиком и полностью ложится на твои плечи. Наверное, для бога, способного влиять на чужие судьбы, подобные тонкости были выше понимания. И это значит, что если я действительно хочу его, то, как Лэйвъюр и говорил, мне придется попросить его. Вот только кто бы знал, как тяжело усмирить гордость и попросить партнера, который отзывается о тебе хуже чем о шалаве, трахнуть тебя. Думать же о том, что я могу пожалеть о своем выборе, у меня не было моральных сил. — Лэйв, я хочу, чтобы ты меня взял. — То есть ты предлагаешь мне все свои отверстия, как течная кошка? — плотоядно улыбнулся он. — Что?! Ты опять начинаешь? Я же просил не сравнивать меня с кошкой. — Ты не ответил на вопрос, — не слушая меня, продолжал настаивать Лэйвъюр. Я зажмурился, сосредоточившись на дыхании, и попытался успокоиться. Никогда не понимал его любви к тому, чтобы выводить меня из себя. Затем решительно открыв глаза, я встретился с любопытным взглядом напряженно застывшего Лэйвъюра. — Ладно. Да, я предлагаю тебе себя и все свои отверстия. Доволен? — сказал я, злясь на него за то, что заставил меня все это произнести. — Гордыня людей неискоренима, — выдохнул Лэйвъюр, поднимаясь с пола, чтобы меня поцеловать. — Ты все время пытаешься утвердить на меня свои права, хотя бог тут я. Разве непонятно, что чем больше ты упрямишься в том, чтобы позволить мне доминировать, тем сильнее я буду ломать тебя, чтобы получить твою покорность и лояльность? — И зачем тебе моя покорность? — За тем же, зачем тебе нужна моя. Почувствовать, что ты мой и больше ничей. Ты же позволишь мне это? — Да, — выдохнул я, оставляя размышления на потом. Все, чего я желал, это чтобы Лэйвъюр наконец дотронулся до меня так, как хотелось нам обоим. И вопросы доминирования тут были ни причем. Все происходившее можно было объяснить инстинктами только до определенной степени. Но кое-что объяснению не поддавалось. То, насколько приятны были прикосновения Лэйвъюра даже к самым сокровенным местам, до которых мне самому было стыдно дотрагиваться. То, как щемило сердце от нежности, когда он мурчал. То, какое наслаждение мне доставлял затуманенный страстью взгляд Лэйвъюра, его прижатые к голове кошачьи уши, хищное выражение лица. Если бы все дело было только в желании, то терпеть боль я бы точно не согласился. Заставив исчезнуть нашу одежду, Лэйвъюр толкнул меня на кровать. Его жадные поцелуи и судорожное дыхание потонули в мурчании. Губы на моей коже сменились языком и зубами. Ласкаясь и вылизывая, Лэйвъюр прикусывал то шею, то сосок, заставляя тем самым мое дыхание замирать. Его хвост нетерпеливо метался из стороны в сторону, а уши находились в постоянном движении. Задрав вверх мои ноги, Лэйвъюр опустился между ними и стал вылизывать анальное отверстие, захлебываясь мурчанием. Пряди его волос щекотали бедра. Я выгибался навстречу дразнящим движениям его языка, содрогаясь от нетерпения. — Лэйв, пожалуйста! — простонал я. Он остановился и перевернул меня на живот, побуждая встать на четвереньки. Его пальцы легко скользнули в вылизанный до мокрых хлюпов задний проход. Я с готовностью прогнулся сильнее, принимая их размеренный ход. Прислушиваясь к ощущениям тела, расслабляясь в надежных руках, я сам начал приподнимать бедра навстречу движениям Лэйвъюра. Мне хотелось почувствовать больше, принять его полностью. Поэтому я не воспротивился когда место пальцев в моей заднице занял его член. Проникновение заставило меня задрожать от желания. Его челюсти сжались на моей шее сзади, фиксируя положение тела. Как ни странно, от несвободы и саднящего жжения в затылке я почувствовал удовлетворение и комфорт, сильнее возбуждаясь от своего зависимого положения. Однако дрожь желания быстро сменилась болью, когда Лэйвъюр стал покидать мое тело. Нечаянно выскользнув, он разжал челюсти на загривке, и я упал на постель. Резкая смена ощущений полностью лишила меня сил. Продолжая льнуть ко мне и мурчать, Лэйвъюр вновь поставил меня на четвереньки, притираясь стояком к моей заднице. Теперь больно было и при проникновении, потому что расслабиться сразу после испытанной боли я не смог. — Ф-фш! — недовольно зашипел Лэйвъюр. — Не тебе одному больно, — яростно зашептал я, пытаясь преодолеть страх перед новой порцией боли и расслабиться. Перетерпев несколько болезненных толчков, после которых Лэйвъюр кончил, я упал на кровать и лежал бревном, переосмысливая свое дикое желание оказаться под этим садистом. Но попросить его прекратить у меня и мысли не возникло, хотя ни на что кроме боли я уже не рассчитывал. — Сейчас будет легче, — хрипло сказал Лэйвъюр. Перевернув меня на спину и задрав ноги, он принялся вылизывать промежность, засовывая язык так далеко в анальное отверстие как мог. Облегчение пришло сразу же. Вернулось желание. Пристальный бирюзовый взгляд Лэйвъюра я встретил, не отводя взгляда, что было воспринято им как согласие на новый заход. Однако совладать со страхом перед болью ни со второй, ни с третьей попытки мне не удалось. Прежде чем я смог наконец расслабиться, Лэйвъюру пришлось помучиться, вылизывая мой многострадальный зад. Зато я все-таки усвоил, что если не зажиматься, то боли будет меньше. Только опыт позволил мне понять, что имел в виду Лэйвъюр, говоря, что эта пытка мне понравится. После резкой боли наслаждение приходило сначала слабой вспышкой, затем удовольствие становилось все сильнее и сильнее, заставляя мое тело корчиться в судороге. Смена сильнейших ощущений давала возможность острее прочувствовать каждое из них. В конечном итоге я уже с нетерпением ждал как боли, так и неизменно следовавшей за ней мощной вспышки удовольствия. Одно казалось немыслимым без другого, разум и тело корчились в нескончаемой агонии, толкая за грань наслаждения.* * *
— Я же говорил, что тебе понравится, — сказал Лэйвъюр. Он развалился рядом со мной на постели, где мы лежали обнаженными. После секса он не оделся, как делал это всегда, а мурча прижался ко мне всем телом. — Вот только стать мазохистом мне для полного счастья и не хватает, — скорбно выдохнул я. — Ничего страшного. К этому быстро привыкаешь. — А я вот не хочу привыкать к такому, — взвыл я. — Подожди-ка. Откуда ты знаешь, что к этому быстро привыкаешь? — Во время секса с кошками коты зачастую пользуются беззащитным тылом кота, совокупляющегося с кошкой. — То есть у тебя куча опыта с котами? — У меня разного опыта достаточно. — И с людьми? — С ними тоже. — Значит ты у нас весь такой опытный и страшный половой зверь. — Не сказал бы. Но вот то, что опыта у меня побольше чем у тебя, это точно. — Угу. И исходя из твоего опыта, как ты можешь оценить секс со мной? — спросил я, точно зная, что не стоило задавать этот вопрос, потому что Лэйвъюра я уже неплохо изучил. — Ниже среднего. Сначала ты вообще не реагировал на меня, только ругался и злился. Потом стало получше, но все равно постоянно приходилось зализывать повреждения, — пожаловался он. И это я оказался виноват, что мой зад пришлось вылизывать! А кто, спрашивается, туда пихал чертово орудие пыток, оно же детородный орган бога кошек? — Лэйвъюр. — Что? — насторожился он, отлично зная, что полностью его имя я давал себе труд выговаривать только когда злился на него. — Ты идиот! — А как же садист? — улыбнулся он, целуя меня в грудь и спускаясь поцелуями к паху. — И са-а… м-м…© Copyright: WILLow_W, 11.11.2013