Библиотека и странная книга

Дилюк чувствует себя странно и неуютно. Он аккуратно открывает двери и прошмыгивает внутрь. Вот бы не встретить служанок. Следующей целью служит ванна, зайдя внутрь, он плотно закрыл дверь и оперся спиной о неё, скользнул вниз, тяжело дыша. Кажется, он испачкал штаны, а между ног всё продолжает зудить. Ему не хочется снимать одежду и смотреть туда, но делать нечего, а потому, вздохнув, он встаёт и на дрожащих ногах шагает вперед, снимает одежду и залезает в ванную. Было бы хорошо попросить Аделинду заранее заполнить её, но, учитывая его проблемы, думать времени было немного. Он и так весь день терпел, пока сможет отправиться домой. В бочках вода тёплая, Дилюк быстро ополаскивает себя, чтобы избавиться от запаха трудного дня, а потом принимается за волосы, намыливает, сильно трёт, словно пытается таким образом стереть и волнующие мысли. Но когда с густой копной дело закончено, впереди его ждёт самое кошмарное. Он все ещё не смотрит ниже своего живота, но опирается спиной о бортик ванной, чуть разводит ноги и спускает руку вниз. — Проклятье, — чертыхается, дёрнувшись, как от удара молнии. Взгляд цепляется за потолок. Он пару раз судорожно вздыхает, а затем повторно проделывает то же самое, что делал секунду назад. Быстро промывает себя, даже толком ничего не разбирая, а затем встаёт, быстро кутается в полотенце, чтобы забыть то, что произошло. Завтра нужно будет поговорить с Лизой, как бы это неловко не было. И надо же ему было трогать ту книгу из закрытой библиотеки. Дилюк смотрит на себя в зеркало и аккуратно вытирает волосы полотенцем. Странное чувство, тянущее низ живота, все не прекращается, но он упорно делает вид даже перед самим собой, что ничего не происходит. Надев халат, он покидает ванную, заходит в темную спальню, в которой все освещено только луной. Дилюк зажигает свечи самостоятельно, буквально щелчком пальцев. Где-то сбоку странно дует, словно сквозняк бегает по комнате, но он не особо акцентирует на этом внимание. Мягкие домашние штаны оказываются в руках, надев их, он тянется к рубашке, но неожиданно вскрикивает от ощущения холодных ладоней, тут же пытаясь материализовать клеймор. — Тише, — смеются ему над ухом и хватают за руку, которую он поднял. Только этого тут не хватало. — Кэйа! — Я соскучился, не ворчи, — этот обиженный голос ещё больше выводит Дилюка из себя. И так не в духе, а тут это недоразумение. — Входи через дверь, как нормальные люди, сколько тебе повторять, — раздраженно отвечает он, и Кэйа заподазривает неладное. Нет, не то чтобы Дилюк мало ворчит или не делает это без причины. Но такая заведенность ему показалась сейчас странной. Кэйа, словно не слышит его, скользит пальцами под халат, сжимает талию в руках и клонится ближе к чужому уху, притирается носом, но затем, клюнув поцелуем его где-то около виска, все же оставляет в покое. Отходит и присаживается на край кровати. — Тебе нездоровится? — Спрашивает Кэйа, когда он начинает одеваться, и, получив вопросительный взгляд, уточняет: — Ты весь красный. — Со мной все в порядке, — отрицает и, наконец, чувствует себя хоть немного защищённым, когда длинная рубаха опускается ниже бёдер. — Ты чего это оделся как девственная барышня? — не сдерживается Кэйа. Смеётся над его нарядом. Впрочем, верно подмечено. Обычно он не надевает штаны под ночную рубаху, только если это не короткая рубашка, к которой они прилагаются как комплект, конечно. Дилюк закатывает глаза и проходит мимо него, чтобы сменить свечи в подсвечники на тумбе, но оказывается схвачен за локоть и усажен на чужие колени. — Кэйа, я не в настроении, — строго предупреждает Дилюк и брыкается. Если Кэйа увидит, то определённо будет смеяться. — Я же вижу, что что-то случилось, расскажи мне, — хмурит брови Кэйа и кладёт ему одну ладонь на ногу, из-за жеста которого Дилюк сразу же сжимает плотно бедра. И тут у Кэйи начинают возникать подозрения. — Что не так? Поранился? — Нет, Кэйа, — вздыхает Дилюк и переводит осторожный взгляд на него, ловя такой заботливый и беспокоящийся в ответ, что сердце сжимается. Может быть, ему можно рассказать? — Тогда что такое? — Кэйа сжимает его бедро сильнее, а у Дилюка словно снова начинает намокать между ног. Архонты, за что ему такое наказание. Он тыкается лбом в чужое плечо и тем самым вызывает у Кэйи лишь больше причин для волнения. — Люк… — Я прочитал кое-что в книге, — прерывает его Дилюк и отрывается от его плеча, мягко касается ладонью щеки и смотрит в глаза, — заклинание, видимо. Название было у неё характерное, но я подумал "что за бред?", а теперь… Кэйа, я не могу, там все так ноет, я не знаю, что мне делать… Под конец он срывается на жалобное хныканье, но Кэйа, видимо, не сразу понимает, о чем речь. Он гладит его осторожно по бедру и кивает, смотрит в пол, а затем возвращается обратно к нему взглядом. — Покажи мне, на ноге, да? — спрашивает Кэйа и Дилюк отрицательно мотает головой, жмурит глаза и указывает себе между ног, — там? Кивок. Кэйа сразу же снимает его с колен, ставит перед собой и приподнимает его рубаху, которую Дилюк пытается держать руками. — Погоди… — Прекрати, покажи мне уже… — Кэйа..! — вскрикивает он, когда его штаны дергают вниз. Взгляд напротив ошарашенный. Дилюк не удивляется, он сам был в таком же состоянии, когда увидел, что его достоинство… ну, пропало? Спустя секунд пять со стороны все же доносится смешок. Дилюк улавливает в нем нервозность. — Я же говорил подождать, — говорит он и прикрывается рукой, второй пытаясь приподнять штаны. Щеки горят. — Как?… Да стой ты! — Кэйа шлепает его по рукам и дергает за бедра обратно к себе. — Да откуда я знаю! Я все рассказал, — Дилюк чувствует, как от чужого взгляда краснеет сильнее, а так же, как хочется уже потереться бедрами друг о друга. Настроение у Кэйи меняется буквально за минуту. Сначала он был таким беспокоящимся, а сейчас, Дилюк видит по его глазам, его захлестнул азарт. — Кэйа, — он сам не понимает, как начинает водить бедрами, словно пытаясь соблазнить мужчину перед собой, будто его окутали какие-то чары и единственное желание — ощутить в себе хоть что-то. — Пожалуйста, все так зудит… — Зудит? — Кэйа улыбается и большими пальцами хватает внутренние стороны молочных бёдер прямо там, ближе к лобку, тянет их в стороны, смотря как влажно блестят половые губы. Архонты, у Дилюка действительно влагалище между ног. — Мне стоит коснуться? Помочь тебе? — спрашивает он и в ответ получает активные кивки. — Пожалуйста, — хнычет Дилюк. И как можно ему отказать? — Расставь ноги, — велит он, вырывая из Дилюка хныканье. Его голос так сильно влияет на него. Кэйа всегда считает это забавным и умело пользуется. Дилюк послушно расставляет ноги и держит подол рубахи руками, смотрит вниз и чувствует, как горит от желания. Это очень смущает, но смущение перекрывает эмоция посильнее: возбуждение. Смуглая рука аккуратно скользит между ног, Кэйа водит ей костяшками вверх, ощущая, насколько же мокрый Дилюк. Если потянуть руку вниз — смазка тянется за ней. — Мало, Кэйа… — хнычет Дилюк, но из-за этого рука и вовсе пропадает. Дилюк переводит на него ошарашенный взгляд, но его быстро успокаивают поглаживаниями по бёдрам. — Сними штаны полностью и хорошенько расставь ноги, дай мне сначала посмотреть на тебя, — напустив на голос сладость, просит Кэйа, а затем отпускает, наблюдая, как Дилюк робко выполняет просьбу. — Так..? — тихо шепчет он, расставив ноги чуть шире ширины плеч. — Умничка, — хвалит Кэйа и тянет вперёд руку, указательным пальцем мягко оттягивая спайку верхних губ вверх, наблюдая, как маленький клитор тут же предстаёт перед взором. — Какая прелесть, — шепотом тянет он и скользит пальцем ниже, обводит клитор, слыша, как учащается дыхание сверху. Большим и указательным пальцем чуть сжимает его и тянет вниз, а Дилюк ойкает, но продолжает держать рубаху, зажмурив глаза. — Приятно? Дилюк кивает, а пальцы погружаются глубже, скользят мимо клитора, позволяя указательному коснуться входа во влагалище. — Ты же, получается, девственник у нас? — спрашивает Кэйа, хоть и знает ответ. Конечно девственник, зная Дилюка, вряд ли он вообще подумал о том, что можно потрахаться с кем-то с новообретенным влагалищем. — Ты думаешь, что я получил пизду и тут же побежал кому-то в постель? — раздраженно доносится сверху, но затем голос сразу же срывается на стон. Кэйа берет его за бедра и активно водит между ног вперёд-назад. Дилюк начинает судорожно поднимать колени, он то закрывается, то наоборот разводит их побольше, не зная, что ему делать. Ощущения новы, это совсем не то, что чувствуешь, когда обычно дрочишь. Дилюк вскрикивает и хватает его за ладонь, но Кэйа не прекращает ласкать его даже после того, как по низу живота проходится приятная волна. — Хватит, я все… Кэйа, всё…! — кричит он, а затем обессилено падает на колени, пытается отдышаться, держась за колени руками и судорожно втягивая живот. — Всё? Вставай, — доносится сверху, и Дилюк переводит злой взгляд на Кэйю. — Не отошёл? Неужели так крышесносно? Давай, встань, хочу посмотреть ещё кое-что. Он смеётся и протягивает ему ладонь, словно издевается. — Завтра я поговорю с Лизой, не беспокойся, — обещает он, когда Дилюк берётся за его руку. — Ну что, прошёл зуд? Дилюк буркает что-то недовольно и послушно встаёт между чужих разведённых ног, когда его тянут к себе. — Нет, — признаётся он и вздыхает, кладя ладони на чужие плечи, — я не знаю, все будто без остановки течёт, а внутри словно что-то горит, и так с самого утра. — О, малыша так измучили? — сюсюкает словно ребёнка Кэйа, а затем смеётся, целуя его куда-то в живот, — ничего, братишка поможет, давай сначала снимем это, — говорит он, цепляя пальцами подол его рубахи. — Ты сделаешь это ещё раз? — смущённо просит Дилюк. Он думал, что придётся всю ночь справляться с желанием самостоятельно, но раз уж рядом оказался Кэйа, то почему бы и не довериться ему, особенно учитывая, что тот наверняка разбирается в этом лучше, когда как Дилюк ни разу и постель с женщиной не делил. — Сколько захочешь, котёнок, — улыбаются в ответ. Дилюк дарит робкую улыбку в ответ и позволяет стянуть с себя рубаху, оставаясь совершенно нагим. Он неуверенно держит себя рукой за локоть и смотрит, как Кэйа складывает его одежду и кладёт на тумбочку. — Не холодно? — интересуется он, а Дилюк мотает головой, затем оказываясь обратно притянутым за бедра. Он машинально ставит ногу на кровать прямо между чужих бёдер и видит, как искры интереса зарождаются в чужом зрачке. — Киске тоже? Или стоит её согреть? — Согрей, — устало и смущённо вздохнув от выражений Кэйи, соглашается он и тянется вперёд, для опоры держась за чужие плечи. Его лобок оказывается прямо перед лицом Кэйи, он ожидает, что его сейчас повалят на спину и сделают все необходимое, но, кажется, у его партнера другие планы. Кэйа разводит его половые губы указательным и большим пальцем, а затем, облизав свои губы, подаётся вверх, языком касается стыка половых губ, вырывая из Дилюка ошарашенный вздох через зубы. — Что.. что ты делаешь..! — смущённо вскрикивает Дилюк и чувствует, как его половинки раздвигают, а юркий язык скользит между них. Сил, да и желания, сопротивляться нет. Дилюк запрокидывает голову и откровенно стонет, не беспокоясь, что его могут услышать в поместье. Все равно все жилые помещения на первом этаже, а комната хозяина на втором. Бледные пальцы зарываются в синие волосы, Дилюк стискивает их силой и тянет ближе, улавливая влажные чмоки  снизу. Он начинает ерзать в ответ, буквально трется промежностью о чужое лицо и снова ощущает, как оргазм близок к нему, но тут-то его и хватают за талию, опрокидывая на спину. Дилюк стонет разочарованно и сжимает ладонями чужие плечи, прежде чем Кэйа успеет отстраниться, но тот его давление будто и не чувствует — хватает под обе коленки и, задрав их бесстыдно высоко, сгибает его чуть ли не вдвое. — Кэйа! — зажигается Дилюк и прикрывает ладонью себя между ног, но, Кэйа, опустив одну его ногу, сначала хлопает по руке, а затем, дождавшись, пока Дилюк, собственно, руку соизволит убрать, шлепает прямо между ног, заставляя понесённого удар болезненно вскинуться на кровати, — твою.. ах.. И получает за ворчание ещё один. Кэйа смотрит, как розовеет красивая и аккуратная, совсем нетронутая, промежность, а затем наклоняется, дует, заставляя мурашки пробежать по телу Дилюка. Контраст ласки и боли всегда тянул его. — Ты такой вкусный, не хочешь попробовать? — спрашивает Кэйа, отпуская его ноги и снова касаясь киски, мягко теребя её. Дилюк смотрит на него весь запыханный, закусывает губу, радуясь, что боли не чувствует, но больше кидаться по кровати не осмеливается. — Кэйа, просто коснись, — просит он. Все внутри него все ещё горит, а еле двигающиеся между ног пальцы никакого удовольствия не доставляют, даже больше раздражают, потому что разрядки от них получить не удаётся. — Попроси ещё раз. Дилюк поджимает губы. Ладно, к такому можно было бы уже привыкнуть. — Кэйа, пожалуйста. — Что "пожалуйста"? — Коснись. — И снова неверно. Дилюк хмурится, а Кэйа ставит его ноги шире, наклоняясь к его лицу. Прикрыв глаза, Дилюк выпаливает быстро-быстро: — Кэйа, пожалуйста, коснись меня, мне так нужно это, мне так нужны твои пальцы, язык, губы, член, только твои. — Умничка, — шепчет Кэйа и припадает к его губам. Он сразу же целует влажно и безобразно мокро, так, как нравится Дилюку. Собственный кисловатый вкус чувствует на чужом языке, но не сказать, что это сильно смущает, даже больше заводит, ведь обычно Кэйа может поцеловать его даже после минета, а это всегда приятно. Когда хочется откровенно стонать в чужие губы, а внизу начинает течь, как из водопада, Дилюк острожно тянет Кэйю дальше от себя. Он опускает ресницы, ведь знает, как подобное действует на Кэйю, а затем аккуратно поднимает взгляд, смотрит прямо из-под них, так невинно, и просит, облизав пухлые губы: — Снизу, хочу пониже, Кэйа… можно? — он все ещё тяжело дышит, но это пытается сказать ровным голосом, при этом широко разводя ноги. И Кэйа, очевидно, ведется. Он клюет его поцелуем в губы, шарится по животу ладонями и сжимает твёрдую, мужскую грудь со шрамами. — Ими я займусь позже, — хрипло шепчет Кэйа, щипая его за оба соска и вырывая из него вздох. А затем спускается. Шлепает его по бедру и задирает ноги, осматривает, а затем, погладив клитор большим пальцем, тянет его ногу в сторону и хлопает, заставляя Дилюка вздрогнуть, уже по заднице. — Разворачивайся. Дилюк мигом ложится на живот и привычно выпячивает задницу. Это они проходят не в первой, Кэйа уже научил его не смущаться. — Такой мокрый, твоя смазка успела даже между ягодиц скользнуть, — со смешком Кэйа разводит его ягодицы и касается большим пальцем блестящего от вагинальной смазки ануса. Он мягко давит внутрь, заставив Дилюка суетливо втянуть воздух через нос. Все же, заниматься анальным сексом без хорошей смазки не особо хочется, но Кэйа это, видимо, и не планирует. Он наклоняется ниже, разводит его ягодицы сильнее в стороны и лижет прямо между них. Целует, давит языком и снова лижет. Дилюк стонет и цепляется в простыни, сжимает их в пальцах и выгибается сильнее. — Не играй, — капризно тянет он, и Кэйа заглушает свой смех прямо в его задницу. Как же он все-таки избаловал его. — Ворчун, — укоряет Кэйа и шлепает, из-за чего Дилюк снова недовольно мычит. — Не дерзи мне тут, лучше ягодицы разводи. — Сам разводи, — пробурчал Дилюк, но руками все же потянулся назад, укладывая их на половинки и хорошенько разводя в стороны, открывая Кэйе невероятный вид. — Не хочешь оставить себе обе дырочки? Мне и так нравится, — шутит Кэйа, проводя пальцем сначала по анусу, а затем спускаясь ниже, вставить фалангой во влагалище. Дилюк, привыкший к вторжению в себя, даже никак особо не реагирует, только подвиливает бедрами, пытаясь потереться о руку. — Себе оставь свои дырочки, — огрызается он и стонет, надрывно так, громко. — Себе и оставлю, кому же ещё, — хмыкает Кэйа и загоняет во влагалище уже два пальца, добавив к указательному средний, поворачивает их внутри, чтобы дать большому пальцу коснуться ануса, потереться вокруг дырочки, мягко надавить внутрь, но не войти. — Замолчи. Язык, Кэйа, пожалуйста, вылижи, не дразни. Дилюк начинает хныкать и это как никогда быстро действует на Кэйю. Сложно устоять, когда перед тобой лежит такое чудо с раздвинутыми ногами, чудо по имени Дилюк Рагнвиндр, у которого на ягодицах цветут два неярких следа от его ладони и который течёт, словно животное в течку, самостоятельно с приглашением оттягивая в стороны бледные ягодицы. Он наклоняется, давит на его поясницу ладонью, заставляя выгнуться сильнее и впивается в его киску. Причмокивает от смазки, толкается языком внутрь и мягко всасывает клитор, теребит его, и скользит обратно к дырочке, вылизывает вход, пока пальцы помогают спереди, поддерживая темп ласками клитора. — Ах… Кэйа, сильнее, давай, вот так, молодец, там, да, там, глубже, не останавливайся, — в бреду шепчет Дилюк и одной рукой хватается за волосы Кэйи, наплевав на изначальное указание держать себя за ягодицы — Кэйа всегда так просит, чтобы Дилюк несильно мешался. Кэйа чувствует, как дрожь начинает идти в ногах Дилюка, а потому хватает его за бедра, буквально приподнимает над кроватью и начинает ласкать интенсивнее, стараясь не обращать внимания на удерживающую его на месте ладонь в волосах. Хочется вдохнуть воздух, но для удовольствия своего мальчика он продолжает лизать его, целовать, оттягивать губами клитор и заново припадать к нему в поцелуях и ласках. Дилюк начинает присуще себе втягивать воздух, словно и не выдыхает, а только вздыхает резкими вдохами — знак, по которому можно определить, насколько он близко. Парочка нажатий языком и под ним расходится пульсация, влагалище лихорадочно сжимается, а Дилюк натягивается по струнке, и секундой после обмякает в его руках с задушенным, надрывным стоном, оставаясь на коленях только благодаря его поддержке. Ладонь с волос исчезает, и Кэйа наконец отрывается от него, дышит тяжело и как можно глубже, словно марафон как минимум пробежал, отпускает Дилюка, позволяя ему упасть на простыни, и ласково гладит по спине, пока сам пытается выровнять дыхание. Они лежат в молчании пару минут, а потом тело на кровати начинает несильно возится. — Кэйа, — названный поднимает взгляд на него, а Дилюк поворачивается на бок, совсем занеженный и раскрасневшийся, — иди ко мне, — просит он, и Кэйа, закатив по-доброму глаза, тянется вперёд, ложится на чужую грудь, ощущая гладящую по голове ладонь. — Доволен? — с хрипотцой в голосе спрашивает Кэйа, а Дилюк тянет его вверх, чтобы чмокнуть с похвалой в губы, что само собой отвечает на вопрос. — Более чем, хороший мальчик, — с издевкой тянет он, пока Кэйа все ещё продолжает хрипеть на его груди. На секунду даже становится его жаль. — Только… — робко тянет Дилюк, зачесывая чужие волосы со лба назад и смотря в открытый глаз, — может, ещё раз?.. Кэйа закатывает глаза и смеётся. — Дай мне пять минут.