***
После ночного разговора Ичиро и Нила, всё, на какую-то долю процента стало лучше, но нельзя было не заметить напряжение, которое периодически появлялось между ними. Казалось бы, все проблемы решены, Нил приубавил свой пыл и утолил любопытство. Но как можно было просто взять и начать доверять человеку, ну, просто, за один разговор! Вот вчера он плевался ядом в адрес этого человека, а сегодня уже лезет к нему в объятия, потому что он теперь, в какой-то мере его родственник? Полная чушь. Полная чушь и с этим придётся согласиться. Это не отменяет того факта, что Морияма в какой-то момент может не проснутся и не отменяет того факта, что это мог бы сделать не Джостен. Ну, нож из рук выскользнул… ну, да, прямо в горло… Ну, руки-крюки, со всеми бывает… Стюарт, убери пистолет! Поэтому, когда между ними возникала какая-нибудь напряженная обстановка, дядя пытался завести диалог в другое русло, и в целом у него это очень хорошо получалось (где-то в параллельной вселенной). В те же моменты Нил и Ичиро перекидывались язвительными фразами, грозясь чуть ли не убить друг друга, пока Хэтфорд, в свою очередь, хотел позвонить и сделать возврат товара. Исходя из всей этой ситуации, создавалось впечатление, что дом не рухнул только из-за усилий последнего. — Нужно было оставить тебя в Балтиморе. — сказал Ичиро посреди ужина, когда младший стал препираться по поводу того, чтобы посетить кабинет психолога. — Помалкивай в тряпочку, китайская шавка, — а голос-то у Джостена прорезался… — Один мальчик съел кукурузу… — прервал Стюарт в своем стиле. — …сходил в солярий и лопнул. Ладно, в этот раз было смешно.***
Как и обещал Ичиро, Нила посадили на домашнее обучение до того времени, пока он не адаптируется и не восстановит своё здоровье. Но вопрос о его дальнейшем получении образования после, всё так же нависал грозной тучей над троими. Честно говоря, парень бы всю жизнь сидел на домашнем обучении, но тем не менее старшие продолжали настаивать на том, что он должен начать адаптироваться в обществе. Джостен же считал, что ему это не нужно, пока Морияма и Хэтфорд продолжали медленно капали на мозги. Во-первых, ему хватало разговоров с Китаяшкой. Во-вторых, ему не менее хватало общения с британским лабрадором. В-третьих… — Нил, ты же понимаешь, что не можешь вечно сидеть и скрываться дома. — Очередной вечер, очередное «семейное» собрание, и опять разговор о продолжении обучения с обычными людьми. И видимо очередная ссора. — В чем проблема, чтобы я обучался на домашнем обучении? Лично я не вижу в этом никакой проблемы. — Понимаешь, ты обязан…***
Будь проклят этот день. Будь проклят этот город-призрак. Будь проклята его одноклассница, с которой он разделил свой первый поцелуй. Он не хотел, ему даже выбора не дали. В его школе сегодня проходила дискотека, и поэтому немного перебрав с «безалкогольным» пуншем, она утянула его в обмен слюной. Честно говоря, тогда этот процесс показался безумно отвратительным, и не только потому что она ему не нравилась, а потому что он знал, что последует за этим. Мать ему просто открутит голову. Поэтому он ее оттолкнул. Сам поцелуй ему не то, чтобы не понравился. Он не задумывался об этом, все его мысли были забиты только тем, что сделает ему мать и о том, что она была пьяна, ведь это не безопасно. И все предостережения Абрама должны были случиться именно в этот момент… Не наблюдая сына после определенного времени, Мэри решила сама забрать его из школы и ей досталась честь лицезреть поцелуй (если его так можно назвать) с одноклассницей. Грубо оттолкнув одноклассницу, она взяла сына за шкирку и поволокла в сторону от потасовки, которая медленно начала подтягиваться из-за этой ситуации. — Мам, я… — Замолчи, я не хочу тебя слушать!.. — Звонкая пощечина была как гром среди ясного неба, — Что я тебе говорила о связях с другими, о привязанности? Когда я тебе что-то говорю, ты обязан слушать меня Абрам. Ты не можешь перечить моим словам, ведь я пытаюсь спасти тебя. Ты можешь не слушать меня, конечно. Но тогда я не даю тебе гарантий, что ты доживешь и до конца этого месяца. Она говорила очень быстро, яростным шепотом, чтобы остальные не смогли услышать их разговор: — Мы уезжаем отсюда. Прямо сейчас. Была огромная ошибка отпускать тебя на эту глупость, не проси меня больше об таком. Заглянув за плечо матери, можно было увидеть компанию подростков, которая во все глаза смотрела на развернувшуюся перед ними сцену. Некоторые стояли чуть дальше от основной массы, предпочитая наблюдать со стороны, другие же помогали той однокласснице подняться с земли. В то же время, самые отчаянные смельчаки стояли очень близко, чтобы услышать чуть больше, чем было возможно. Желая как можно быстрее убежать отсюда, ему ничего не осталось, как согласиться. — Хорошо, мам…***
Прошлое ударило по голове, утягивая во времена о его бегах с матерью. Вспоминая о том событии, что-то переклинило в его голове заставив согласиться. Это не мама, которую он мог слушаться через раз, это были два мафиози, при имени которых дрожали многие. Пара удивлённо переглянулась, не ожидая такого поворота событий, после долгих препираний с ребенком. — Замечательно! Для тебя есть очень удобный вариант закончить своё обучение в школе Эдгара Алана, чтобы потом можно было… — Нет, — Сказал Стюарт, — Вспомни о том, что происходит в гнезде из-за твоего брата. Нет, молчи, Ичиро. Пока твой брат там, я не отпущу Нила в гнездо… — Душа моя, ты понимаешь, что так… — японец говорил как можно мягче, он хотел донести суть сказанного ранее. — Нет, — начал поддакивать Нил своему Дяде; его мозг начал бить тревогу о том, что он должен прекратить, — Стюарт в какой-то мере прав… я не хочу в гнездо в принципе: я хочу быть в стороне от ваших кланов, я хочу нормальной жизни, я хочу, чтобы меня окружали нормальные люди. Просто дайте мне чуть больше времени, ведь… — Натаниэль, ты ведь понимаешь, что пропустил по сути всю жизнь в бегах? И поэтому просто не понимаешь как и что делать. — начал было Ичиро. — Нет, ты слышишь, что я говорю? — Нила это начало выводить из себя ведь он не ребенку пытался объяснить свои мысли, а взрослому мужчине. — Я всё свое гребанное детство варился в одном доме с Мясником и ты хочешь, чтобы я сейчас был здесь с двумя криминальными боссами и жил обычной жизнью. — взгляд Нила сейчас мог прожечь кажется любого, желчь так и текла с его уст. — Не смеши, Ичи. Ты же не маленький. Я хочу спокойной и тихой жизни. Хочу забыть Мясника. Хочу ни как не связывать себя с криминалом. — после этих слов Стюарт поник, понимая, что дядя расстроился Нил исправился. — Однако это не значит, что я не хочу видеться с дядей. Просто я хочу покоя, чтобы просто ходить в школу. Не по вашей указке. А просто. Вы понимаете? — Нил, давай подумаем вместе? — спросил Стюарт. — Нечего думать. Я не хочу, а то что я хочу, вы даже не хотите обдумать, да что тут, даже услышать не хотите. Всё я понимаю, вы два босса, но можно ли услышать меня? Я грёбаных восемь лет был в бегах не видел нормальной жизни и все, что я прошу это дать мне время. Это так сложно? Я ничего не говорил на ваше желание отправить меня посещать школу, думал мол они же не запихнут меня туда, куда я точно не хочу. Но вы просто нагнетаете, ты, Стюарт, просто отказываешься видеть мою неготовность к адаптации, а ты, недокитайщина, поддакиваешь ему, и вы оба не хотите видеть, что Балтимор очень сильно отразился на мне. Может вы и привыкли к такой жизни, но я нет. Я не могу вынести это всё, извините, не робот. Я устал это слушать. Устал терпеть. Я просто устал. Пойду посплю, а вы, два гения мысли, думайте над моими словами. Позже продолжим. — после этого немногословного монолога, Нил встал и ушёл, чтобы дать время на обдумывание его слов. Он хотел, чтобы его поняли, чтобы не пытались заставить или что-то вроде того. Он ведь даже до сих пор не до конца отошел от встречи с отцом. Этой ночью Джостен не смог уснуть.***
19 января 2005 год.
Нил не заметил, как быстро наступило его семнадцатилетие. Время в доме с его новыми опекунами летело очень быстро, в особенности при попытках нагнать всю учебную программу, что он пропустил в бегах. От репетитора к репетитору, от учебника к учебнику. Если бы не календарь, который уж очень часто маячил перед глазами, он бы даже и не вспомнил о существовании этого дня. И слава богу! Этот день никогда особо не вызывал у него радости, впрочем сильного разочарования тоже. С матерью в бегах они никогда не обращали особого внимания на тот день, для них он не означал ничего необычного… Но до этого, в Балтиморе день превращался в настоящий ад. Сначала это были весёлые празднования, радостные лица людей, которые окружали маленького Натаниэля, но после определённого момента начинался сущий кошмар. Резко мелодия веселья: радостный смех, звук бокалов, музыка — прекращалась и заместо ей приходила симфония ужаса: крики, смех других, которые наслаждались всем этим, рабочие инструменты — всё это кружило голову маленького мальчика. И сейчас, спустя много лет, казалось, что кошмары этих дней будут преследовать его всю оставшуюся жизнь. Во сне он снова оказывался в жутком особняке, наблюдая вокруг видимую угрозу. Она сдавливала горло, не давая кислороду поступать в легкие. Хотелось бежать, бежать, бежать… Но сейчас он не в Балтиморе, сейчас он в месте, которое может хотя бы попытаться называть домом. Нил пробыл здесь слишком мало, чтобы называть это место «домом» Но не стоит забывать того, что «дом» — это не место, а люди в нём. Как бы его опекуны не пытались контактировать с ним, еще ощущался некий запах опасности витающий в воздухе. Особенно после того, что произошло на ужине, который случился в самый конец декабря. После того разговора дядя и Ичиро стали больше слышать, что именно до них хотел донести Нил. У них зарождалось какое-то подобие понимания, но точно не привязанности. Возможно, когда-то они выйдут на новый уровень… но когда? На это могут уйти недели, месяцы, года. Однако, именно сегодня ему не хотелось ничего. Ни разговоров. Ни объяснений. Ни празднований. Ни-че-го. Просто пережить этот день и забыть, что он когда-то родился в эту дату. Хотелось вычеркнуть её из свой памяти и никогда о ней не думать. Она приносит самые болезненные воспоминания. Самое жуткое — это когда Натан обжег его утюгом. В тот день полиция решила нанести визит в дом Веснински, в попытке найти хоть что-то, чтобы выдвинуть обвинения в сторону Натана. Их доказательств было недостаточно, чтобы произвести арест. И, видимо, он слишком нервничал… за что после поплатился.***
Как бы иронично это не звучало, утро началось не с кофе и сигареты как хотел бы Джостен, а с Ичиро, который резко захотел поговорить. Честно, об этом потрясающем человеке хотелось вспоминать примерно никогда. Особенно, если учитывать то, что в последний раз они поговорили не очень неудачно. Нилу лишь хотелось выселить его из этого дома, ещё желательнее с этой планеты. — Так, мне в прошлый раз хватило наших разговоров. — Я хотел не поговорить, а чтобы ты меня выслушал… — В прошлый раз наслушался. По горло таких выслушиваний, — Тяжело вздохнув, Нил уже развернулся, чтобы отправиться в свою комнату залипать в телефон ведь его утро, а точнее день был испорчен. — Извини. Одно слово смогло изменить решение Джостен. Если бы это сказал любой другой человек, он бы даже внимание не обратил, а тут сам Глава Якудза. Поэтому, подобрав челюсть с пола, он обернулся и узрел эту картину как покрасневший Ичиро Морияма стоит и ждет пока Нил скажет хоть что-то. Если говорить правду, то удивление Нила быстро исчезло за громким хохотом, смотря на своего опекуна. — Что вы сказали, Лорд? — с усмешкой спросил Джостен. — Ты слышал. — по молчанию Нила, Ичи понял, что именно этот мелкий Сатана хочет от него. — Извини, я был не прав, просто привык, что меня так растили и с горяча решил, что и под тебя этот метод воспитания пойдет. Я не осознавал, насколько твой отец безумец и насколько всё это оставило на тебе отпечаток. Прости меня, Нил. Вот именно этого хотел услышал Нил, не того Лорда что в прошлый раз лил воду, а Ичи, родного и спокойного, который умеет понимать и осознавать свои ошибки. Джостен доволен. — Я не обижался, просто такое ощущение, что ты не переключился с Лорда Мориямы. Так вот, дома ты Ичи, и только на работе ты Лорд, усёк? — Нил поставил точку в этом разговоре, приподняв бровь. — Понял, мелкий засранец. — на это Нил лишь улыбнулся, уже не было того плохого настоя что предвещал этот разговор. Он снова сел за стол, пока Ичиро любезно готовил омлет, ведь сегодня они снова помирились, и вроде как даже поняли друг друга. За такой картиной их и застал Стюарт, который ещё минут пять стоял в дверном проёме и думал, что у него глюки. — Ахуеть.