***
Он не мог поверить своим глазам, когда обнаружил Феликса на кухне в три часа ночи, когда они должны были спать. — Феликс? — Мальчик слегка подпрыгнул, но затем мягко улыбнулся Джисону. — Что ты делаешь? — слегка нахмурившись, сказал он. — Я мог бы спросить тебя о том же. — Феликс ответил, но продолжил. — Мне нужно было в туалет. Хочу попить, прежде чем вернуться в постель. Это не было полной ложью. Феликсу действительно нужно было выпить, но он не ходил в туалет. Он проснулся от одного из своих кошмаров и на этот раз все казалось слишком реальным. На этот раз он почувствовал боль, но только потому, что во сне ударился рукой о прикроватную тумбочку, когда упал на пол. Феликсу просто нужно было что-то, чтобы охладить свою горячую голову и восстановить силы после плача. Джисон заметил следы слез на щеках ангела, но не стал ничего комментировать. Он просто взял со шкафа свой стакан и наполнил его водой. Закончив, они пошли по коридору, и Джисон крепко обнял Феликса. — Спи спокойно, Ликси. Разбуди меня, если тебе что-нибудь понадобится. — Это потрясло Феликса. Да, Джисон был заботливым и часто ставил других выше себя, но он не ожидал, что тот позволит Феликсу разбудить его, если ему понадобится. Джисон любил поспать, даже если он прыгал на стены каждую вторую минуту. Он никогда не вставал ни для кого по доброй воле. Феликс только кивнул и направился в свою комнату.***
Прошло несколько недель с тех пор, как Хан в последний раз видел Феликса на ногах или заметил, как устало он выглядит. Джисон был очень занят учебой, поэтому больше внимания уделял ей. Единственное, что он заметил, - это макияж, который Феликс наносил каждое утро. Его было немного. Немного консилера и немного натуральных теней для век. Тот, кто не был наблюдательным, не обратил бы на это никакого внимания. Однако Джисон не был не наблюдательным. — Ликс! Однажды утром Джисон заскочил в ванную. Он знал, что внутри будет Феликс. Каждое утро, около девяти, Феликс забегал в ванную, чтобы скрыть темные круги под глазами. Это было единственное, чего Джисон не знал. Он не знал причину макияжа, а Феликс должен был следить за тем, чтобы все так и оставалось. — Что ты делаешь? — Феликс в шоке уронил кисточку для теней и повернулся к Джисону. — Ничего! — пролепетал Феликс, его щеки стали пунцовыми. Хан сдержал хихиканье и с любопытством наклонил голову. — Тебе нравится макияж? Это круто! — Феликс издал небольшой звук замешательства. Джисон считал, что раз Ликс красится - это круто? — Почему ты его наносишь? — парень хмыкнул и встал рядом с младшим. — Ну... просто для развлечения, наверное. — Джисон принял ответ и поднял кисточку, которую уронил Феликс. — Ты должен накрасить меня как-нибудь! Или позволь мне сделать тебе макияж. Разве это не весело? — Феликс издал небольшой вздох. Джисон воспринял его как знак облегчения. — Да, — улыбнулся Феликс. — Это было бы весело! Джисон был потрясен. Конечно, они были знакомы с Феликсом всего пару месяцев. Однако младший, несомненно, был самым милым мальчиком во вселенной. Даже Чонин согласился, на что Феликс покраснел, когда они сказали ему об этом. Джисон улыбнулся воспоминаниям и вздохнул с обожанием. — Как насчет завтра? — заговорил Феликс. — Хм? — моргнул Хан и Феликс слегка рассмеялся. — Макияж. Почему бы нам не сделать его завтра? — Джисон взволнованно кивнул, заставив Феликса ярко улыбнуться. — Отлично!***
Но этого так и не произошло. Каждый раз, когда Феликс освобождался, чтобы сделать Джисону макияж, его отвлекал кто-нибудь из других мальчиков. То чтобы попробовать разные блюда, приготовленные Сынмином и Минхо, то чтобы послушать, как Чанбин разглагольствует о том, что все называют его маленьким, а он вовсе не маленький. Однако это не сильно расстраивало Джисона. Он знал, что ангел не может принадлежать только ему. Прошло несколько недель, прежде чем Феликс наконец освободился. Однако он не успел вздремнуть. Он был измучен повторяющимися кошмарами, которые обернулись множеством бессонных ночей и недостаточным количеством часов для отдыха. Почти все разошлись. В доме остались только Джисон, Сынмин, Феликс и Хёнджин. Хан ушел в свою комнату заниматься, а Хёнджин и Сынмин проводили свободное время либо на кухне, либо за просмотром мультфильмов в гостиной. Феликс, к сожалению, остался в комнате один. Он подумал, не спросить ли Джисона, можно ли ему вздремнуть в его комнате, но почти сразу же решил отказаться. Кошмары снились ему слишком часто, и он не хотел волновать кота-гибрида еще больше, чем ему казалось. Феликс замечал затянувшиеся взгляды Хана или небольшие, двухсекундные хмурые взгляды, которые тот бросал всякий раз, когда видел Феликса в ванной ровно в девять утра. Однако он отмахивался от этого, считая, что Джисон - это просто Джисон. Он дремал уже два часа, и, казалось, ничего не происходило. Джисон был сосредоточен на своей работе, а Хёнджин и Сынмин были легким фоновым шумом, который никогда не становился слишком громким. Все оказалось не так плохо, как думал Феликс. Пока все не стало настолько плохо. Феликс начал мечтать. Его мысли блуждали от друзей к Джисону и к небесам. Как же Феликс скучал по раю. По своему дому. По дому. Теперь это был его дом. Он смирился с тем, что больше никогда не побывает на небесах. Он никогда не вернется назад. Но это не означало, что он не мог мечтать об этом. Вначале все было спокойно. Феликс шел по дорожке к общественному саду, который он часто посещал. Это было его любимое место на небесах. Там порхали бабочки и его друзья-ангелы. Он всегда ходил туда, чтобы расслабиться и отдохнуть от стресса. Он сел на край своего любимого фонтана. На дне не было монет, как в земных фонтанах. Это потому, что ангелы не загадывали желания. Им это было не нужно. Феликс слегка наклонился, чтобы заглянуть внутрь. Вода была прозрачной. Не было видно ни малейшей ряби. Ветра не было. Все казалось неподвижным. Слишком неподвижным. Затем Феликс почувствовал толчок. Он зажмурил глаза, ожидая удара воды. Когда ничего не произошло, он открыл глаза. Он падал. Падал и не мог остановиться. Он слышал волны, чувствовал ветер и ощущал все те же запахи, что и в кошмарах. О боже, кошмар. У Феликса началась гипервентиляция. В комнате никого не было, и он был слишком тих, чтобы кто-то мог услышать. Не снова, не снова, не снова. И тут он упал на песок. При соприкосновении с землей он не почувствовал боли. Он не почувствовал боли, когда шум заполнил его уши. Не чувствовал боли, когда тянуло спину. Не чувствовал боли, когда кровь стекала в лужицу перьев. Однако на этот раз кошмар был другим. Феликс не мог дышать. Слезы затуманили его зрение, и он был в панике. Паника. Такое случалось нечасто. Это случалось редко, даже когда он падал. Он лег на песок на живот. Он избегал ложиться на спину, чтобы песок не попал в открытую рану. Феликс истекал кровью, но знал, что не умрет. Просто страдать в одиночестве на этом пляже, где должны были быть его друзья. Они так и не появились. Так и не появились. ——- Феликс рывком проснулся. Рыдания готовы были вырваться из его горла. Слезы медленно катились по его щекам, дыхание было учащенным. Он больше не мог быть один. Ему нужен был кто-то. Ему нужен был Джисон. Феликс сбросил с себя одеяла и быстро зашагал по паркетному полу. Он распахнул свою дверь и быстро прошел через холл, чтобы постучать в дверь Джисона. Хан поднял глаза от своих бумаг, когда раздался стук. Он решил, что это Сынмин пришел сказать ему, что пора сделать перерыв. Джисон встал и подошел к двери. Он открыл ее и чуть не был сбит с ног силой объятий. — Феликс? — Джисон посмотрел вниз на мальчика, который тут же начал плакать. Старший расширил глаза и потянул мальчика в свою комнату. Феликс был в истерике, когда Джисон добрался до кровати. Он столкнул все книги и бумаги на пол, оставив только пустой плед. — Феликс, малыш, что случилось? Феликс не мог ответить. Он не мог дышать, слезы не переставали течь. Он покачал головой и заплакал еще сильнее в объятиях старшего мальчика. Джисон прижал его к себе и провел рукой вверх-вниз по больному месту Феликса, пытаясь успокоить его. — Это было ужасно! — Феликс плакал в грудь Хана. — Каждый раз один и тот же проклятый кошмар, и он не проходит. — Его голос надломился к концу и сердце Джисона ушло в пятки. — Какой кошмар? — Джисон понял, что что-то не так. Почему Феликс не пришел к нему раньше? — В тот день, когда я упал. — Феликс всхлипнул. — Я был на небесах. Все было хорошо, пока меня не толкнули, и вдруг я упал. Падал так же, как несколько месяцев назад. Волны, ветер и запах пляжа преследуют меня в этих снах, и я не могу от них убежать. Я падаю на пляж и меня лишают крыльев. Каждый порез, каждая слеза, каждая струйка крови. Это там, и это реально, и... и... — Джисон замолчал и провел пальцами по волосам Феликса. На этот раз плач младшего был немного тише. — Я никогда не получу свои крылья обратно. Прости меня за все, что я сделал. — Джисон покачал головой и быстро моргнул, чтобы тоже не расплакаться. Джисон поднял голову мальчика, чтобы посмотреть на него. Слезы все еще текли, но дыхание становилось все ровнее и ровнее по мере того, как проходило время. Кот наклонился вперед и оставил легкие поцелуи на лице ангела. Он целовал его щеки. По пучку веснушек и веки. В челюсть. Он вытирал слезы, делая это. Феликс тихонько фыркнул, прежде чем открыть глаза. Джисон мягко улыбнулся ему, и Феликс ответил ему еще меньшей, слабой улыбкой. — Нет причин извиняться, Ликс. Ты не сделал ничего плохого, и ты это знаешь. Ты совершенный ангел, и тот, кто сделал так, что ты лишился крыльев, заслуживает наказания. Как бы плохо это ни звучало, но какая-то часть меня рада, что ты упал. Я бы не смог встретиться с тобой, обнять тебя и поцеловать твои слезы, как сейчас. Да, может быть, ты и упал, но ты больше не падаешь. Я всегда буду здесь, чтобы поймать тебя. — Феликс почувствовал, что снова разрыдался, а Джисон с любовью вздохнул. — Я люблю тебя, мой ангел. Улыбка Феликса была яркой, а глаза стеклянными. Джисон сделал мысленный снимок. Ему нужно было увидеть, как счастлив Феликс. Ему действительно, по-настоящему, нужно было это. — Как насчет того, чтобы сделать макияж сейчас, а? — Феликс немного просветлел и кивнул. (Стоит ли говорить, что после этого у Феликса больше не было кошмаров, а Джисон продолжал каждый день говорить ангелу, как сильно он его любит).