Солнце для Икара

Окно чуть приоткрыто, а на улице горят лишь фонари. Приглушённый тёплый свет разливается по комнате, создавая уют. Такая атмосфера, где всех всё устраивает, наполнено лишь чем-то хорошим. Голову Дамиано медленно заполняют мысли. Стоило? Нужно? Что будет дальше?.. Какой-то страх за содеянное. Но из мыслей его благополучно вырывает Торкио, что окликает его с чашкой горячего шоколада в руках. Он с тёплой улыбкой осматривает барабанщика и тут же пытается освободился от крепких рук гитариста. Томас всё же нехотя переворачивается, тут же утопая в складках одеяла, но руками всё же найдя тело вокалиста прижимает его к себе. — Боже… Том! — закатывает глаза Давид, целуя щёки парня. Ладони греет напиток, а внутри разливается тонкой струйкой, успокаивая. Оба невзначай смеются, заостряя взгляд, а потом от неудобства созданной ими же паузы, тихо отводят глаза, замирая. — Я думаю… Нам точно стоило это делать? Дамиано с осторожностью проводит костяшкой пальцев по нежной коже спящего блондина. — А вдруг ему станет противно? — с волнением спрашивает он, заглядывая в чужие глаза. — Он бы остановил нас! — Но он был пьян! — И я тоже! И оба это понимали! Итан схватил его, резко перетащив к себе. — Так послушай. Если мы втроем посчитаем это большой ошибкой, то просто забудем, как хороший вечер! Ясно? Дамиано еле кивнул и облокотился на его тело. — А ты как? Жалеешь? Давид неуверенно отвёл глаза. — Нет… Нет… Я просто за него переживаю! — махнул рукой на расслабленного гитариста Дамиано. — Почему ты так отреагировал на мои слова? «Как же я люблю тебя»… — Не хочу возвращаться назад. Итан умолк. Замолчал совсем, не в состоянии ни слова сказать. Дамиано опять оказался по ту сторону от гитариста. Воцарилась тишина, но её вдруг прорезал звонкий голос наполненный заспаным зевком. — Между вами точно что-то большее, мальчики! — усмехался Томас. — Может останешься? — вдруг спросил тот, ловя на себе взгляд Торкио. — Нет, я к себе, да и Вик что нибудь заподозрит… Дамиано с ухмылкой смотрит вниз, на красующееся лицо Томаса. — Сегодня, кажется только я с тобой! Он задерживает дыхание, чувствуя как скоп бабочек разлетается внутри, когда тот утыкается своим носом в грудь. Это невероятно! — Приятно? Дамиано лишь кивает, но эмоция сменяется, как только лицо Итана приближается. — Мне было так же… — мечтательно произносит тот, всматриваясь в глубокие от цвета зрачки, поглаживая лоб, убирая выбившиеся пряди. — Прекрати, слышишь?! — не выдерживает тот, но будто завороженный продолжает смотреть, не двигаясь. — Хорошо, прости, я понимаю! — он опустился к парню, что лежит в объятьях тёплого пухового одеяла, целует кончик носа и встаёт оставляя тех вдвоём. «Мне больно! Какого чёрта ты вообще начинаешь что-то вспоминать! Ты оборвал всё, что мы создавали, одним лишь словом! Я был влюблён и ни хочу страдать снова! Проваливай отсюда или оставайся, оставайся навсегда, чтоб я никогда не нуждался в тебе!»

***

— Скажи, Дам, это был твой план. Соблазнять на протяжении дней, а потом затащить в постель и вдвоем трахнуть? — «Вдвоём» спонтанно получилось. — Но план же был…? — молвит парень, находясь в тёплых объятьях со спины. — План… Слишком громко сказано! Молчание. Во тьме они встречаються взглядами, но никто из них не собирается ничего делать. Их устраивает покой. Дамиано до сих не может объяснить, как обжигающие прикосновения стали для него зависимостью. Даже после перепихона, его до сих пор тянет к этому телу. В потоке бурных мыслей и ярких картинок с прошедшего дня он и не заметил, как разговорился Томас и вот уже его несёт. — Нет, Дам! Ты не способен так жить! Тебе нужен человек которому ты будешь отдавать свою заботу и любовь! И я под эту роль не подхожу! Хочешь трахаться, пожалуйста! Но не больше! Дамиано возращается из сладких мечтаний в настоящию реальность. Слова больно ударяют по сердцу. Давид опускает голову на упругую подушку прикрыв на секунду глаза. В уголках скапливается влага. Он вовсе отворачивается, не желая быть увиденным Раджи. — О милый… -тихо тянет Томас, расчувствовавщемуся Дамиано. — Ты влюблён в него… — Нет… Нет. Он не поймёт! Так нельзя! — То есть трахаться втроем можно, а спать по любви нет? — Насчёт «втроем» получилось спонтанно! — Да плевать! Для тебя секс это лишний повод быть рядом с ним и ближе, не так ли? Единственное время, когда он уделяет внимание только тебе. «Это правда! Чёртова правда, идиот! А ты до сих пор не можешь смириться с тем, что влюбился в собственного коллегу и друга, хотя недавно трахался с ещё одним! Дурак! Повёлся на ухаживания в начале, остался ни с чем в конце! Опять брошеный кем-то… Мне тебя не жаль… " — крик совести разъедал всё сознание. Дамиано часто задышал, успокаивая себя. Уткнувшись носом в комок ткани пред собой, он чувствует как тёплая рука гладит его плечо, торс, возвращается к голове. «А как тебе тот факт, что ты сам создал для себя посредника в ваших с Итаном отношениях, м? Томас… Ты бы не зачто не стал с ним трахаться ещё пару месяцев назад! Влечение, страсть… Боже какая драмма! Глупость! Мне мерзко…!» — Заткнись… заткнись…- одними лишь губами шептал тот. — Я бы на тебя обиделся, за то, что ты меня использовал, но не стану… Тебе сейчас куда сложнее! Давид выдохнул, понимая, что отношения всё ещё сохранены. Он резко вздрогнул ощутив его прикосновение, как очередной разряд тока. «Давай поцелуй! Убей эту совесть, заткнись раз и навсегда эту правду! Вылечи рану!» Томас не много нависая над обиженным телом, проводит ладонью по щеке и ниже ко рту. Дамиано поворачивается к нему. Большой палец того скользит по губе вокалиста, чувствуя как те подрагивают. — Открой. — велит парень и Дамиано послушно выполняет, приоткрывая рот. Палец проходит чуть дальше затрагивая язык, но вдруг давит заставляя лишь шире раздвинуть челюсть. Губы неаккуратно касаются кожи фаланги, будто обволакивая. Томас зачарованно осматривает картину и наконец убрав всё лишнее изо рта вокалиста, сам резко впивается, соединяя языки. Прикосновения рук часты и по всему телу. Пробегают мурашки снова и снова. — Как ты всё же прекрасен! — шепчет блондин, отстраняясь.

***

Гримёрка наполнена едким оттенком стресса перед финальным выступлением, которое казалось решит всё. Абсолютно всё. — А ну прекрати…- тихо проговаривает Давид на ухо тряссущемуся Раджи — Всё хорошо. Обычное выступление. Тот только кивнув, отходит поодаль. Прикосновения Дамиано утешают, но не настолько эффективны, как хотелось бы. Виктория вальяжно развалившись в костюме на диванчике, иногда озаряяет всех троих ехидной улыбкой. Забрасывает ноги на спинку и чего-то ждёт. Томаса вдруг прошибает после пяти минут непрерывного наблюдения за девушкой. Он неловко останавливает Торкио, идущего с балкончика. — Я конечно понимаю, но она точно ничего не знает? — он отстраняется, замечая как взгляд Итана медленно и с подозрением падает на Викторию. — Нет, — отсекает тот. Пять минут до выхода. Они в четвёртом садятся друг на против друга и молча, каждый сам оценивает шансы, ситуацию. А девушка все ещё чего-то ждёт. — Да знаю я, что вы переспали. И тут же прыскает смехом, из-за чего вызывает огромное непонимание. — Простите, — успокоившись твердит та — Как же я долго представляла эти лица!