***
- Убьёшь меня? - вдруг спрашивает вокалист, опираясь о дверной косяк. - Нет! Всё в порядке! - с улыбкой говорит тот, вернувшись к струнам. - Что то было? - он хватает блокнот и падает рядом с парнем. - Нет, но всё и так в порядке! Больше часа они пытались найти какую-то мелодии в абсолютно случайной игре Томаса. Но вот очередной простой риф и Давид слышит что-то до боли знакомое и прикрыв глаза начинает почти шёпотом: -I’ve got no place Buildin' you a rocket up to outer space I watch you fade Томас усмехается, но песню знает и продолжает играть. - Keeping the lights on in this forsaken place Little star Feels like you fell right on my head Итан на кухне замер, уловив звуки. - Мне нравится... - одними лишь губами произносит девушка. - Gave you away to the wind I hope it was worth it in the end Томас отпускает руку и улыбаясь смотрит на довольного Дамиано. - Это конечно не наша песня, но всё же прекрасна. Это всё обычная рутина. Она сопровождается лёгкими объятиями, поцелуями, переглядками. Дамиано, кажется, уже поник, думая о предстоящей разлуке. Он видит радость гитариста, когда тот чувствует запах любимого блюда, нежность Виктории, которую изредка обнимает барабанщик. Ужин был наполнен разговорами: от философских тем до самых наитупейших. - В чем плюсы таких отношений как у нас, секса внутри группы? - вдруг задаётся вопросом Виктория. - Расслабление. - Хорошие отношения между участниками. - К тому же, не знаю как у вас, но у меня появляется стимул для лучшей игры! - вдруг говорит Торкио. Так сказал, словно он и вовсе не старается на выступлениях, будто сам е получает заветного кайфа от игры. - Мы ведь устраиваем это после каких то ярких событий, а значит избавляемся от переизбытка эмоций, становимся ближе. - поддакивает ему Дамиано. - Хорошо... Хорошо, - смеётся та - Я убедилась, мальчики, что вам это нравится!***
Камин отдаёт своим теплом. В темных глазах Раджи, отражаются игривые языки пламени, когда он вновь смотрит на огонь. Пение Дамиано разносится на весь дом, когда он слышит очередную знакомую песню, бьющую из колонок. Виктория вдруг опускается рядом с гитаристом, так же засматриваясь на угли в камине. Оба сидят неподвижно. Эти двое так близко, что у Томаса мелкие мурашки. Нить натянута до невозможности сильно и кажется сейчас и вовсе порвётся, если кто то из этих двоих не начнёт говорить. Слышится тихий голос девушки. - Я не знаю что делать дальше, Том. Молчание в ответ, но вдруг... - Я подскажу. - с надеждой произносит тот, обернувшись. Они замирают и оба как будто почувстовав что-то, какую-то волну, волнительно смотрят в глаза. Томас чуть подаётся вперед, не касаясь девушки, а та только обдумав всё, взвесив за и против осторожно отвечает, касаясь его губ. Это казалось обыкновенный поцелуй. Но куча бабочек разлетается от одного лишь воспоминания об этом. Дамиано удачно и вовремя пробегает в коридоре, продолжая кричать песни из мультиков, но обернувшись на секунду замолкает. Дрожь пробирает обоих. И словно перекидывается на Дамиано. Виктория опускает взгляд на пол, но вдруг решается. Она кладет голову к нему на колени, слегка отодвинувшись от жаркого камина. Томас осторожно поглаживает ладонь, целует лоб. - Я всегда подскажу, Ви. Она улыбается уголками губ, прикрыв глаза. Он опирается руками назад, расслабившись. Холодные пальцы касаются плеч гитариста. Дамиано сзади шепчет тихие слова. - Первая комната на втором этаже свободна! Отдыхайте. Лёгкий поцелуй в висок. Теперь в доме раздаётся лишь тихое пение вокалиста...и покой. Только покой. Звенящую тишину, стоящую уже больше часа в доме, нарушает резкий дребезг. Дамиано с волнением заходит на кухню, но видит лишь Викторию, а рядом разбитую чашку. - Прости... Прости... Я всё уберу! - с нехарактерным для неё волнением тянет девушка, смотря на него глазами будто тот сейчас ударит. - Нет! Не трогай! - возражает парень - Поранишься ещё! Он опускается, видя, что та хватается за ногу. - Итан! Слышатся шаги. Давид почему то усмехается и развернувшись себе под нос "Обычная чашка, что за реакция?". Улыбка медленно сползает с лица, он замирает уставившись в одну точку. На осколках, что в ладонях вокалиста, медленно появляються красные пятна. - Дам... Что то случилось? - возвращает того из мыслей Торкио. Дамиано резко опомнившись выбрасывает фарфор в мусор, пряча руки. Итан видит алую кровь, что струиться по ноге девушки. Кидает взгляд на Дамиано, но тот лишь то ли со злостью, то ли с волнением смотрит куда то в пол, так и остановившись. - Я принесу аптечку!***
- Чш-ш-ш... Всё! Почти всë! - отвечает он на скулёж Виктории, после каждого прикосновения ваткой. Она опирается сзади на вокалиста, что её обнимает, осторожно поглаживая. Девушка в очередной раз нещадно сжимает кисти Давида, чувствуя жгучую боль. И вот уже наложен бинт и он целует в лоб измотаную Викторию, оставляя их наедине. - Посмотри на меня. Он ждёт взгляда в ответ. И наконец получив его, продолжает. - Ты прости меня за мой интерес... Что это было, Ви? Она безмолвно кладёт голову парню на грудь и прикрывает глаза. Поджимает губы. Молчит и не собирается ничего говорить. Откроет рот, тут же через край польются воспоминания. - Мне.. Мне просто сложно было принять решение, насчёт Томаса, наших отношений... - Нет. Это не так, - он колко говорит, не думая о последствиях - Ты лжёшь. Его уверенность почему то сразу исчезает, после жуткого взгляда Виктории. Он пытается найти другую версию для себя. Нет, не может быть чтоб её кто-то трогал, чтоб кто-то причинял боль, они не позволят! А если же да, то что? Будешь себя винить? А смысл? Ужасно холодно становится и она сжимается, словно от удара. Дамиано и сам уже догадываеться, но молчит, зная, какую боль причинит девушке. - Когда станет легче, ты можешь поделится этим с Томасом. Он должен узнать это от тебя... Если узнаёт. - Пожалуйста... Молчи! - взгляд строгий, пугающий Давида своей не человечностью. Он хочет возразить, но... Виктория лишь кивает, приподнявшись. Он останавливает ее, но когда проводит ладонью по нежной женской коже, видит кровавый след после и тут же убирает руки. Свет ночника бьёт в книгу, освещая строки на странице. Итан оборачивается на вокалиста, стоящего в дверях. - Дами... Давид молчаливо садится на край кровати, нервно двигая ногой. - Что случилось, милый? Он обвивает плечи сзади. - Боже, ты знал... Ты знал и молчал! - вдруг поворачивается тот к барабанщику. Выражение лица Торкио резко меняется. Он возвращается, откинувшись на спинку дубовой кровати. - О чем ты? - Только не нужно сейчас молчать! Ты знал! С того дня, после Евровидения! Ты наверняка видел у неё шрамы, гематомы! Ты молчишь постоянно! - злится тот, вскакивая и повышая голос. Итан секунду думает, отворачивается. Дамиано понимает, что слишком перегибает палку, но волнение за подругу превышает все его нормы и морали. - Я предпочитаю молчать, когда меня не спрашивают. - спокойно отсекает тот. - Итан... - Сядь, давай нормально поговорим! - Тот кто делал это... Он... Он могу убить её! - с сожалением говорит тот. - Я сказал сядь! - грубо чеканит барабанщик, повысив голос. Дамиано вздрагивает. Чëрт. Кажется он повторяется. " - Прекрати мне лгать! Сейчас же! - кричит тот и голос его разносится в каждом углу, отражаясь страшным эхом. Дамиано отвернулся. Он просто доверился ему. Итан выдыхает, делая шаг на встречу. - Прости. - он осознаёт, что наговорил - Прости... - ещё шаг. - Не приближайся! - боязно пятится назад вокалист, обняв себя и защищая руками. - Дам... - Я сказал не приближайся! Не трогай! - срывая голос крикнул Давид. Обходя обречённого Торкио, он поднимается наверх. Итан вздрагивает, слыша громкий звук хлопнувшей двери комнаты. Дамиано валится на кровать, перекрывая себе воздух подушкой. Барабанщик боится сделать хуже. Спустя полчаса он наконец решается дёрнуть ручку, заходя внутрь. Осторожно ставит горячий чай на тумбочку, садясь на край. Покрасневшее, опухшее лицо, трясущиеся руки, он просто онемел и не может больше плакать, голова больно пульсирует. Он смотрит куда сквозь стену, будто не моргая вовсе. Итану становится не по себе. Он обессилен, не может двигаться и просто распластался на широкой постели. "Мёртвый" взгляд пробирает до мурашек. Он никак не реагирует на касания Торкио. Лишь иногда вздрагивает от всхлипов. Да, Итан соврал Томасу. Ещё долго он лечил раны после этой ссоры. Ещё дольше возвращал доверие." Давид поднимает глаза. Перед ним Итан. Тот пытается обнять, завладеть хотя бы руками, коеми Дамиано сейчас размахивает, дабы оттолкнуть барабанщика. - Я не хочу повторять тот ужас, что был когда то между нами, слышишь? - он наконец перехватывает запястье, отводя его в сторону - Выслушай меня, пожалуйста! - он прижимает его к себе - Она просила молчать, ясно? Ей страшно, понимаешь? Вдруг стук. Не дожидаясь ответа, дверь кто то открывает. Через щель показывается два носа. - Ребя-ят - тянет Раджи - Всё хорошо? Может мы снова уместимся на одной кровати. Дамиано, словно ошпаренный отворачивается от пары, шмыгая носом. Надеятся, чтоб они не увидели его покрасневшее лицо. - Да... - тихо проговаривает Итан - Да... Проходите. Итан оборачивается, но вокалиста уже не наблюдает. Лицо Дамиано осторожно обдувает ветерок, когда он стоит на балкончике, что выходит из их комнаты. - Как ты? - Нормально. - выдыхает тот, грустно улыбаясь. - Прости меня... - он слегка убирает край футболки, оголяя плечо, целует бархатную кожу, возвращается к волосам, зарываясь кончиком носа в тёмные локоны. Давид всё это время смотрит на порезы на ладонях. Он резко сжимает пальцы. Ничего. Сквозь кулак сочится алая кровь, но он почему то не чувствует боли. Чувствует что-то тяжёлое на груди, что мешает вернуть ему прошлые ощущения. Наверно... Вина... Тёплые пальцы касаются его запястьев, заставляя разжать руку. - Что ты делаешь... - выдыхает Торкио, возвращая взгляд в чёрные зрачки, что блестят от накопившихся слез внутри. Кожу резко жжёт, до костей пробирает, словно режут раскалённым ножом. Пальцы начинают неметь. Давид шипит от пульсирующей боли, но продолжает лишь крепче сжимать кулаки. - Прекрати, слышишь? - боязно возражает Торкио. Он терпит, как когда то терпела она. Как только вокалист оказывается на грани, знает, что сейчас закричит, он тут же ослабляет силу, выдыхает. И слезы уходят, так и не появившись у него на щеках. Отдышавшись, он подходит ближе к краю, опускает руки и стряхивает кровавые капли вниз, которые так нещадно уносит ветер. Итан со страхом и шоком смотрит на весь этот перфоманс. Опускает глаза в пол. Думает, почему он стоял и опять молчал, почему не помешал. - Пойдём... - как ни в чем не бывало говорит вокалист - Обработаешь всё это безобразие! - усмехается тот. Томас нетерпеливо ерзал бёдрами на кровати, ожидая Дамиано. Он был поникшим и уставшим. - Иди ко мне... - по привычке шепчет Дамиано, обнимая того - Что то случилось? Томас боязливо накрывает их обоих одеялом. - Я хочу...Просто хочу покоя. Пожалуйста, - голос становится тише и выше, будто он сейчас расплачется - Прижми меня к себе, давай спать! Рассказала? Дамиано безмолвно обвивает тело, целуя виски. Старается оказать поддержку. - Засыпай, солнце... Я рядом. У Итана чуткий сон. Даже очень. И поэтому он услышал тихий вскрик девушки, что спала рядом. Как она задыхается, как боится. - Ви... - он неловко поворачивается. Кошмар. Всё из за воспоминаний. - Эй, посмотри на меня, - с нежностью шепчет тот - Что такое? Что случилось? Она еле дышит. Прижимает к себе колени. Забудь, давай же! Сколько ты пыталась это забыть... И одного лишь упоминания хватило, чтоб заново проживать это у себя в голове, в своём прошлом. - Сделай глубокий вдох... - он касается её ладоней, смотря в глаза - Да... И ещё один. Она следует всему, что говорит барабанщик, успокаиваясь. - Давай не будем будить мальчиков. Он слегка поглаживает оголённые плечи, целует лоб. Она наконец ложится ближе, после того, как тот обвил её плечо, уложив голову на грудь, прижав к себе остальное тело. Волосы хаотично разбросанные на светлой коже. Голова поворачивается. Он замечает серьёзный взгляд Давида, который так старательно пытается заново усыпить заворочеговшегося гитариста. Ему хватает лишь кивка, чтоб понять, что Итан держит всё под контролем, что всё в порядке. Утро, а значит те двое должны сегодня уехать. Долгие объятья, последние улыбки перед не такой уж долгой разлукой всё равно отражаются тенью на предстоящем дне. Расставание всегда сложная штука. Так и сейчас: Торкио, Давид стоят, ожидая пока Томас, наконец обернётся, сев в машину, а Виктория по своей привычке мило улыбнётся и будет махать, пока их силуеты вовсе не растворятся за лесом. Эти последние секунды... Они всегда самые противные, одновременно наполненные такой нужной и уходящей теплотой. Заново вспоминаешь всё. Становится спокойней, когда думаешь о новой встрече. О том, что наконец, всё можно будет воспроизвести заново. У каждого конца есть своё собственное начало.