Дом там, где сердце

Мальчишка сидел на парапете каменной стены, скрестив ноги, и напряженно вглядывался вдаль. Геральт подошел к нему неслышно, с подветренной стороны и остановился, давая ученику возможность заметить себя. Но тот был слишком занят своим наблюдением – ведьмак кашлянул. Ему совершенно не хотелось напугать парнишку так, чтобы тот сверзился со стены – и мальчик ожидаемо вздрогнул и резко обернулся. - Лето разрешил тебе подняться сюда? – поинтересовался ведьмак негромко, ровным, слегка любопытным тоном, и ученик виновато отвел глаза в сторону. - Он не сказал, что нельзя,- ответил он. Геральт усмехнулся. Весеннее солнце еще не давало достаточно тепла, и по стене гулял пронизывающий ледяной ветер. Мальчишка же, уставший от зимних холодов, как и все обитатели крепости, не позаботился о том, чтобы одеться потеплее – выбрался на парапет в одной рубахе, хорошо еще, что не босиком, но ему, должно быть, бесполезно было напоминать, что двое его товарищей умерли от воспаления легких всего месяц назад. - И что же ты тут делаешь? – поинтересовался ведьмак, хотя, конечно, в этом не было никакой необходимости – он и так знал ответ. Риэр – любимец и лучший друг будущих ведьмаков – должен был покинуть крепость до следующей зимы, как делал всегда, но перед отъездом вызвался съездить в ближайшую деревню и привезти в Каэр Морхен то, что невозможно было добыть, вырастить или поймать в замке и его окрестностях – муку для хлеба, гвозди и подковы для лошадей, сладости для мальчишек. Лето, поначалу недовольный такой инициативой, смирившись, подготовил для Риэра целый список необходимых вещей и даже позволил ему взять единственную крытую повозку и ломовую кобылу, чтобы привезти все это в крепость. Мальчишка снова перевел тоскующий взгляд на дорогу. - Риэр должен сегодня вернуться,- ответил он и тяжело вздохнул. Геральт понимал, что Яноша – одного из трех переживших очередную зиму учеников – не столько интересовали гостинцы, которыми старший товарищ мог нагрузить свою телегу, сколько сам Риэр. Из всех живших в крепости взрослых молодой ведьмак был самым добрым, веселым и дружелюбным. И, хотя Лето заботился о мальчишках, как умел, изо всех сил, а сам Геральт пытался быть с ними терпеливым, для них простое человеческое тепло было пока ценнее знаний и навыков. И только от Риэра они могли это получить. - Если не объявишься на тренировочной площадке через пять минут, Лето всыплет тебе по первое число,- как мог мягко напомнил Геральт. Мальчишка снова вздохнул, пожал плечами и ничего не ответил, продолжая вглядываться вдаль,- Риэр может приехать вечером или даже ночью,- ведьмак пытался быть терпеливым с учениками, увещевать, а не приказывать, и теперь с трудом сдерживался, чтобы просто не скомандовать Яношу немедленно отправляться на площадку. С другим парнишкой – Мареком – Геральт именно так бы и поступил. Тот понимал только суровые приказы и подчинялся сильному, а не любезному и понимающему. Яноша же всегда можно было убедить, а не заставить. Но, видимо, не в этот раз. - Пойдем,- Геральт подошел к мальчику вплотную, опустил тяжелую руку ему на плечо,- ворота в крепости всего одни – возвращение Риэра ты не пропустишь. Янош вздохнул в третий раз – как усталый конь, которого хозяин уговаривал проскакать еще десяток миль до привала – и собирался уже подчиниться, но, скользнув последний раз взглядом по долине, вдруг выпрямился. - Едет! – воскликнул он так звонко, что Геральт сам чуть не отшатнулся от него,- едет! Бесцеремонно сбросив руку учителя со своего плеча, мальчишка легко – уже совсем по-ведьмачьи – соскочил с парапета и побежал по стене, разрывая хрупкую утреннюю тишину воплем «Едет! Едет!» Геральт проводил его взглядом и покачал головой – через несколько дней Яношу и его товарищам предстояло оказаться запертыми в крепости наедине с двумя строгими и зачастую несправедливыми старыми ведьмаками и еще одним взрослым, которому до них не было никакого дела. Что бы там ни думал себе Лето, Геральт решил, что справедливо было дать мальчишкам возможность как следует попрощаться с тем единственным, у кого они находили понимание и поддержку, с тем, кого они могли назвать не учителем, но другом. Прикрыв глаза ладонью от слепящего весеннего солнца, ведьмак глянул на дорогу внизу. Повозка Риэра двигалась медленно, кобыла переступала тяжело – должно быть, вдохновленный ответственной миссией, парень несколько перестарался и привез с собой едва ли не всю деревню. Геральт усмехнулся в усы, покачал головой и отошел от парапета. Распугивая недовольных кур, трое мальчишек – Янош, Марек и Иван – уже бежали через двор к главным воротам. В тени у конюшни старый ведьмак заметил Лето. Тот стоял, прислонившись к деревянной перегородке, скрестив руки на груди и наблюдал за учениками с недовольной миной, не делая, впрочем, попыток одернуть или задержать их. Стихия мальчишеской радости была ему недоступна и непонятна, но Лето знал, что порой не стоило становиться у нее на пути. Геральт подошел к нему, остановился и некоторое время наблюдал, как парнишки, не скрывая нетерпения, суетились у самых ворот. Выходить за стены без разрешения им было категорически запрещено, иначе они бы непременно кинулись навстречу повозке и притащили ее в замок на руках. Иван – самый старший из трех, ему летом предстояло пройти Испытание – пытался навести хотя бы видимость порядка, присмирить и выстроить двух других, но затея эта терпела крах. Отчасти потому, что Ивану и самому не стоялось на одном месте. - Они тупее, чем гребанные цыплята,- мрачно прокомментировал Лето. Геральт фыркнул. - Завидуй молча,- ответил он,- ради твоего возвращения они бы и посуду мыть не бросили. Лето проворчал что-то неразборчиво, и оба притихли. - Где Дани? – после долгой напряженной паузы поинтересовался Геральт,- я думал, он тоже побежит встречать Риэра. - На Гребенке,- односложно ответил Лето. Ведьмак покосился на него с недоверием. - Один? – спросил он, и собеседник неопределенно дернул плечом. - А что ему сделается? – выговорил он, казалось, совершенно равнодушно, но Геральту в его тоне послышалась старательно скрываемая гордость. - Ничего хорошего нет в том, чтобы скакать с маятником без присмотра,- заметил ведьмак,- новому не научится, а старые ошибки закрепит. Лето раздраженно отмахнулся. - Ведьмаком он становиться не собирается,- отозвался он,- к тому же прыгает пацан уже получше, чем ты. Геральт снова покачал головой, но спорить дальше не стал. Лето был прав. За неполные четыре года парнишка, не собиравшийся становиться ведьмаком, освоил все ведьмачьи практики, каким только могли научить трое наставников. Дани не делил площадку с мальчишками, не любил тренироваться у них на глазах, но, пока те были заняты по хозяйству или отправлялись с Риэром в долину, чтобы учиться выслеживать чудовищ у реки или в горах, проводил все свободное время у соломенного болвана, на Гребенке или на крепостных стенах, повторяя те приемы, что подсмотрел на уроках Лето и Геральта, оттачивая свое мастерство и доводя все свои движения до совершенства. Ему не хватало ведьмачьих рефлексов, остроты чувств, он не мог освоить Знаки, но недостаток природной сноровки Дани компенсировал непобедимым упрямством. Геральт ни на секунду не усомнился, кем был этот загадочный парнишка на самом деле. Он не поверил ни в первую версию глупой легенды, предложенную Риэром, ни в ее усовершенствованную версию авторства Литы вар Эмрейс. Старый ведьмак знал правду, хоть и не делился своими соображениями ни с кем – и он понимал теперь, у кого Цирилла унаследовала природную ловкость, скорость и упорство. Она провела в Каэр Морхене всего одну зиму, тот же, кому в этой реальности не суждено было стать ее отцом, учился и совершенствовался уже четвертый год подряд. Поначалу речь шла о том, что Дани, перезимовав в ведьмачьей крепости, отправится путешествовать, искать себя в незнакомом непонятном мире, в котором ему не было места. Но месяц шел за месяцем, весна сменяла зиму, а парнишка оставался на одном месте. Когда в Каэр Морхене появились первые ученики – сейчас из них в живых остался только Иван – Дани помогал ведьмакам с заботами о них. Лето учил Дани алхимии, и на короткое время тот стал своего рода местным целителем – готовил припарки и мази для разбитых коленей и расквашенных носов, отвары от кашля и температуры. Но в первую зиму трое из пятерых учеников умерли – один разбился, упав со скользкой стены, двое – сгорели от пневмонии. И Дани отступился. Геральт удивлялся даже, как тяжело парнишка переживал эти смерти, хотя не успел толком привязаться к мальчикам, не испытывал к ним ни братских чувств, ни даже симпатии. Дани горевал над их гибелью – или над собственным провалом, и горе это до сих пор откликалось в нем. В иных обстоятельствах, с другим человеком Лето поступил бы однозначно – он не принял бы капитуляцию, приказал подобрать сопли и работать. Но с Дани старый ведьмак менялся. Сам он, должно быть, этих изменений не замечал, но Геральту все было очевидно. Лето не просто привязался к мальчишке, даже, пожалуй, не просто полюбил его. Он, казалось, разглядел в Дани нечто такое, что заставило сурового ведьмака подчиниться, не явно, но мысленно преклонить колени и отдать парнишке свою верность. Никто не знал, что произошло первым летом, когда ведьмак и Дани остались в замке вдвоем. Вернувшись в Каэр Морхен в самом начале осени, Геральт понял, что присяга уже была принесена, и со временем эта связь лишь крепла. Справедливости ради, стоило отметить, что Дани не пользовался собственной властью над Лето напропалую. Он был единственным, кто мог безнаказанно дерзить ведьмаку – но никогда не позволял себе этого на глазах у учеников. Он делал только то, что хотел, не подчинялся общим правилам и расписанию, которого придерживался даже Риэр – но все равно старался помогать, берясь за какую-то работу по собственной инициативе. Все остальное время Дани учился, и учеба его вовсе не ограничивалась ведьмачьими тренировками и составлением алхимических формул. Время от времени в Каэр Морхен наносил визиты Регис – и приносил с собой не только очередную бутыль мандрагоровой настойки для приятного вечера в компании старого друга или придворные сплетни. Он являлся нагруженным книгами из Императорской библиотеки, которые Дани проглатывал, как мальчишки – ржаные пирожки с капустой. Долгой лютой зимой на втором году своей жизни в крепости парнишка принялся очень аккуратно расспрашивать Геральта о том, что творилось на Континенте последние пятьдесят лет. Старый ведьмак – так же осторожно – рассказывал. Между ним и мальчишкой теперь существовал негласный, не озвученный договор. Дани понимал, что Геральт раскусил их ложь, знал правду о нем – и не собирался ни с кем ею делиться. Они говорили о Северных Королевствах, об Империи, о Скеллигских островах, о правителях и шпионах – и о войне. Геральт сперва опасался, что Дани, наслушавшись историй о завоеваниях того, кем он так и не стал, вдохновится идеями Эмгыра вар Эмрейса, подхватит их – и станет человеком куда более опасным, чем был тот, другой Император Белое Пламя. Однако очень быстро ведьмак заметил, что истории о сражениях и захватнических кампаниях, о смертях и пытках, о расторгнутых договорах и преданных договоренностях не вызывали в Дани ничего, кроме отвращения. Он слушал внимательно, впитывал знания, как губка – и мрачнел с каждым новым поворотом сюжета. Много раз Геральт замечал, что парнишка готов был вот-вот задать сакраментальный вопрос: «И все это сделал я?» Ведьмак не стал бы лгать. Но Дани молчал – и мотал на ус. Усталая кляча втащила повозку во двор крепости и остановилась, низко опустив голову. Риэр – бодрый и свежий, словно только что искупался в горном ручье – легко спрыгнул с козел, и мальчишки подлетели к нему, спеша получить быстрое крепкое объятие, поприветствовать друга и дождаться бодрого приветствия в ответ. Риэр щедрой рукой вытащил из-за пазухи три немного обмусоленных леденца на длинных палочках, и ученики расхватали их, как беженцы – скудный паек. Отвлекшись от стайки почитателей, Риэр поднял голову и махнул ведьмакам. Лето оттолкнулся плечом от стены и неторопливо, вразвалку зашагал к юноше. Геральт, немного помедлив, последовал за ним. Старшие обменялись с младшим рукопожатиями. - Проблем не было? – кратко спросил Лето, и Риэр вдруг сделал такое таинственное лицо, что Геральт понял сразу – если проблем и не было до сих пор, теперь они непременно появятся. - Я кое-что привез,- многообещающе заявил юноша и чуть ли не подмигнул учителю,- думаю, вам понравится. Лето тяжело нахмурился, покосился на закрытую повозку. - Если ты опять припер детеныша выверны, я заставлю тебя его прикончить и выпотрошить,- мрачно пообещал он. Риэр хмыкнул, в два широких шага обошел повозку, откинул задвижку и открыл дверь. - Хватит баранки жрать, лопнешь,- выговорил он бодро,- вылезай! Все собравшиеся во дворе разом притихли. Мальчишки застыли с леденцами во ртах, Лето сильнее сдвинул тяжелые брови, а Геральт даже подошел поближе, хотя догадывался уже, кто появится из груженой повозки. Его подозрения оправдались. Сжимая в грязнущей руке связку баранок, из тьмы на вешний свет выбрался мальчик – тощий, как жердь, маленький и облезлый, как вымокший под дождем щенок. На честную компанию, однако, замызганный фрукт взглянул без страха – большими наглыми синими глазами. Геральт уже видал в своей жизни такой взгляд – и из того парнишки вырос самый настоящий моржовый хер. - Это Яап,- гордо похвастался Риэр,- поймал его на рынке, когда он пытался влезть ко мне в кошелек. - Значит, ты приволок самого тупого мальчишку в Каэдвене,- прокомментировал Лето, смерив Яапа взглядом,- другой не полез бы грабить ведьмака. Риэр беззаботно пожал плечами. - Яап – сирота,- принялся рассказывать он,- говорит, что полез меня грабить, чтобы доказать местным бандитам, что достаточно ловок и бесстрашен, и может вступить в их банду. Может, врет, конечно, но, когда я предложил ему банду получше, сразу согласился. Синеглазый выползень все это время хранил молчание, не сводя злого взгляда с Лето – и Геральту вдруг захотелось поведать парнишке, что тот еще даже не представлял, во сколько раз возрастет эта злость, если Яап останется в крепости. - Ты сказал ему, что в этой, хм… банде он, скорее всего, сдохнет в первые два месяца? – обманчиво спокойно поинтересовался Лето. Риэр кивнул, но на этот раз его спутник сам отважился подать голос. - Дома, в Каменке, я бы сдох в любом случае,- выдал он,- а тут, дяденька сказал, меня накормят. Еще мгновение помедлив, убедившись, что тяжелым взглядом не прожжет в парнишке дыру, Лето кивнул. - Иван,- бросил он через плечо – старший ученик лишь недавно заслужил у учителя право называться по имени,- отведи этого заморыша в замок. Отмой и переодень его. Остальные – марш на площадку. Иван подчинился беспрекословно – он воспринимал свой статус старшего среди учеников очень серьезно и был, пожалуй, единственным, кто по-настоящему восхищался Лето. Мальчик махнул рукой, и воришка с баранками зашагал за ним, больше ни на кого не глядя. Янош и Марек, переглянувшись, поплелись в сторону площадки, и ведьмаки остались во дворе одни. - Все купил? – поинтересовался Лето. Риэр кивнул,- вот сам и разгружай,- бросил ведьмак и твердым шагом последовал за учениками. Юноша бросил на Геральта полный надежды взгляд – но тот лишь развел руками. Таскать мешки с мукой в замок он был сегодня вовсе не настроен. К ужину в Большом Зале соизволил выйти даже Его Несостоявшееся Величество Дани, и, заметив прибавление в ведьмачьем семействе, удивленно смерил пацана взглядом. Тот уже сидел за столом – вымытый, взъерошенный, одетый в подобранную впопыхах рубаху, то и дело сползавшую с тощего плеча – и наворачивал мясную похлебку с таким рвением, точно это была его последняя трапеза в жизни. - Это Яап,- поспешил с объяснениями Иван – Дани он побаивался по не слишком понятным причинам. – Его Риэр привез. - Мелкий он какой-то,- заметил юноша скептически,- сколько ему лет? Пять? - Восемь! – плюнув вокруг себя брызгами похлебки, похвастался мальчишка. Дани на мгновение прищурился, словно не поверил новичку на слово, но тут же, казалось, потерял к нему всякий интерес. За столом юноша всегда сидел слева от Лето, занимавшего место во главе стола, и сейчас опустился на скамью, а Янош быстро поставил перед ним миску с супом. Дани величаво кивнул, и Геральт тихо усмехнулся. Прожив почти четыре года в обществе ведьмаков, игнорировавших большинство правил поведения за столом, и мальчишек, которые о этих правилах даже не слышали, Эмгыр вар Эмрейс не растерял привычек, которые, должно быть, вбивали в него с младенчества. Он не опускался до того, чтобы есть руками или даже с ножа, не говорил с набитым ртом, утирал губы тряпицей, заменявшей ему салфетку – и все остальные то и дело испытывали неловкость за свое постыдное невежество, сидя рядом с ним за столом. Риэр, воспитанный точно так же, как его фальшивый племянник, впрочем, напротив никогда не стеснялся быть невежей. Сейчас он хлебал суп с не меньшим рвением, чем Яап, и одновременно пытался рассказывать Лето о своем походе в деревню. - Казалось бы, начало весны, амбары опустели,- вещал он,- но на рынке товаров навалено, как в конце жатвы. Все, конечно, реданские, но ума не приложу – откуда они в эдакой глуши. - Не иначе Виктор решил осваивать дальний север,- заметил Лето, который всегда утверждал, что жизнь за пределами горной гряды его нисколько не интересовала. - Наверно,- легко согласился Риэр, который в вопросах реданской торговли не разбирался совершенно искренне. Геральт слушал их вполуха. Время от времени сам он получал письма от Йеннифер, а Регис привозил послания от Лютика – и этих источников было вполне достаточно, чтобы примерно понимать, что творилось в мире. Лето был прав – реданский король, наложив полное эмбарго на нильфгаардские товары, пытался осваивать новые территории, и эти старания подводили торговые пути опасно близко к горному перевалу, ведущему в долину Каэр Морхена. Повлиять на это, однако, было совершенно не в их силах, и Геральту оставалось надеяться, что в своем рвении Виктор не решит строить шахты в Синих горах, чтобы добывать двимерит. В этом случае флер тайны, окружавший возрожденную ведьмачью школу, будет полностью разрушен. - Когда ты уезжаешь? – вдруг решил вмешаться в дискуссию Дани, задав тот вопрос, что больше всего занимал умы подрастающего поколения. - Через два дня,- ответил Риэр, бросил быстрый взгляд на мальчишек и явно заметил, как те помрачнели. - Поедешь в Нильфгаард к мамке? – с непрошеным ехидством поинтересовался Лето, но юноша, не обратив внимания на его тон, покачал головой. - Из Ард Каррайга я двину в Новиград,- ответил он,- мы с Зябликом договорились встретиться там, и он, должно быть, уже ждет меня в Хамелеоне. А оттуда…- Риэр улыбнулся – он всегда скучал по Каэр Морхену, когда уезжал, но в то же время засиживаться на одном месте не любил, и Путь манил его в этот раз, как в первый,- …кто знает? Может быть, на Скеллиге – я там ни разу не был. Может быть, в Темерию – проведать Ламберта. Лето, удовлетворенный его ответом, кивнул и вернулся к трапезе. Дани же вдруг аккуратно отложил ложку и, глядя прямо на Риэра, заявил: - Я поеду с тобой. Геральт увидел, как едва заметно дрогнула ложка, полная горячей похлебки, в руках Лето, но лицо старого ведьмака осталось безучастным. - Ты уверен? – с сомнением спросил Риэр, и разве что бровями заговорщически не поиграл. Его вопрос, впрочем, был вполне уместен. За эти годы Геральт привык к Дани и, пусть и следил за ним, стараясь не терять бдительности, смирился с самим фактом его существования. Здесь, в ведьмачьей крепости, Эмгыр вар Эмрейс не представлял опасности. Рос и учился – да, но применять свои навыки мог лишь в окрестных лесах, на тренировочном поле, перед стайкой мальчишек и перед Лето. Он совсем забыл о том, что юноша может захотеть выйти в большой мир, явить себя и начать… что? Геральту и подумать об этом было тревожно. Дани кивнул. - Я засиделся здесь,- ответил он,- а о том, как поменялся мир, узнавал только из рассказов Геральта. Пора посмотреть на все своими глазами. Ведьмак перехватил мрачный взгляд Лето, словно тот был готов обвинить товарища в решении Дани покинуть крепость. За столом воцарилась неприятная тишина – было слышно лишь, как Яап заталкивал в рот очередной кусок подсохшего черного хлеба. - Ладно,- пожал плечами Риэр, которому драматизм ситуации явно был не до конца доступен,- втроем на Пути веселее, а ты, хоть и не ведьмак, научился всему необходимому. - Нет,- Дани спокойно покачал головой,- я доеду с тобой до Новиграда, и там мы, скорее всего, расстанемся. Нам не по пути. Я хочу попутешествовать один. На этот раз нахмурился уже Риэр. Сидевший перед ним юноша мог бы вырасти в его строгого отца, но юный ведьмак, наплевав на этот факт, считал себя старшим – братом, дядей, да кем угодно еще – но тем, кто нес ответственность за благополучие парнишки. - Может, хотя бы до Вызимы доберемся вместе? – предложил он,- а там – будет видно. Может, тебе в нашей компании еще понравится. Зяблик знает много песен – и многих людей, которые с удовольствием примут нас у себя дома. Дани помолчал. - Посмотрим,- выдал он наконец – и Риэр фыркнул. Геральт легко мог представить, как точно такой же ответ он сотни раз получал от того, другого Эмгыра. После ужина мальчишки отправились в общую спальню. Для Яапа Лето вытащил еще одну кровать из чулана – он настаивал, чтобы количество спальных мест соответствовало числу учеников, словно пустые постели мозолили ему глаза и болезненно напоминали, скольких мальчишек он потерял. Риэр остался сидеть у камина, но через некоторое время начал клевать носом в кружку с горячим вином и задремал. Геральт хотел поговорить с ним, попросить присматривать за «племянником» повнимательней, но решил не тревожить усталого юношу и отложить разговор на завтра. Ему самому не спалось. Ночи еще были холодными, и ветер протяжно завывал в трубах. Геральт пролежал битый час, слушая эти стенания и глядя в темный потолок. Он не смог бы объяснить самому себе, что именно тревожило его так сильно. Дани и Эмгыр, которого он знал, были совершенно разными людьми. Их дорожки разошлись, и глупо было опасаться, что юноша повторит судьбу своего предшественника. В нынешние времена это было и невозможно. На троне Нильфгаарда восседала законная правительница и, несмотря на юный возраст и неподходящий пол, крепко держала власть в своих руках. История подкидывала Лее одно испытание за другим – Империя в последние годы то и дело балансировала на грани новой войны, но сама ли властительница, ее ли верные соратники раз за разом находили пути разрешения конфликтов. Дани же был никем. Какой бы легенды ни придерживалась советница Императрицы Лита, какие бы ошибки ни совершал в своих разговорах с чужими Риэр, невозможно было представить, чтобы кто-то на Континенте поверил в правдивую историю происхождения Дани. Кроме того, он был совершенно один, все его друзья и возможные сторонники оставались здесь, в крепости. Геральт раздраженно перевернулся на бок, потом скинул с себя колючее шерстяное одеяло и встал. Прошелся по узкой промозглой комнате, надеясь замерзнуть достаточно, чтобы, вернувшись в постель, сразу пригреться и заснуть. Но все было напрасно. Старый ведьмак решил выйти наружу. Возможно, Риэр так и остался спать перед камином – тогда можно было бы растолкать его и все-таки поговорить. Или спуститься во двор и немного размяться с болваном в полном одиночестве. В темных коридорах замка было тихо, лишь где-то в отдалении с потолка упрямо капала вода. Геральт спустился по винтовой лестнице, прошел мимо мальчишеской спальни – не став бороться с приступом внезапного любопытства, осторожно заглянул внутрь. В трех постелях мирно спали ученики, а одна – и не нужно было обладать даром прорицания, чтобы догадаться, какая именно – оказалась смятой, но пустой. Геральт тихо фыркнул – тот, на кого Яап был удивительно похож, тоже имел эту скверную привычку – сбегать посреди ночи, чтобы сойтись в схватке с соломенным противником во дворе. Впрочем, новенькому едва ли пришло в голову нечто подобное – Лето еще не приступил к его обучению, и вряд ли воришка из Каменки умел держать в руках меч. На каменном полу следы маленьких ног разглядеть было невозможно, но Геральт решил ориентироваться по запаху. Старательный Иван так тщательно оттер нового братишку дегтярным мылом, что его тяжелый терпкий дух до сих пор стоял в воздухе. Старый ведьмак прикрыл глаза и сосредоточился, а потом уверенно пошел по запаху, не поднимая век – Каэр Морхен он знал лучше любого другого его обитателя. Тонкая струйка дегтярного аромата вывела его в галерею, ведущую от спальни мальчишек к Большому Залу, но потом резко свернула, и через несколько секунд Геральт оказался перед приоткрытой дверью кладовой, в которую Риэр целый день перетаскивал мешки и ящики. - Я мог бы догадаться,- пожурил сам себя Геральт шепотом, осторожно толкнул дверь и прислушался. Из мрака доносился ожидаемый негромкий звук – кто-то быстро чавкал, почти захлебываясь от спешки. - Приятного аппетита,- совершенно ровным, даже приветливым тоном произнес Геральт, и чавканье прекратилось. Маленькая тень метнулась на ведьмака – мальчишка припал на пол, готовясь прошмыгнуть между ног Геральта, но тот ловко перехватил его за шкирку. Яап задергался, ругаясь так, что Золтан Хивай покраснел бы до кончиков ушей, но короткие скользкие от колбасного жира руки не могли дотянуться до цели. Ведьмак поднял мальчишку, рывком поставил на ноги, но отпускать не спешил. - Вкусно было? – поинтересовался Геральт, глянув парнишке в глаза – он знал, какой эффект в почти полной темноте производили его золотые кошачьи глаза. Но Яап не испугался – его лицо оставалось красным от злости – и ни капли страха не затуманило ярости. - Колбаса все равно почти стухла,- с вызовом ответил мальчишка. - Зачем же ты ее ел? – спросил Геральт миролюбиво. Острое чувство узнавания момента не оставляло его. - Голодный был,- Яап наконец потупился – это признание далось ему большой ценой. Геральт вздохнул. Он решил не напоминать мальчишке, что всего пару часов назад тот навернул целую миску похлебки, которой для сытости хватило бы взрослым мужчинам, а потом попросил добавки. - Если завтра засядешь в отхожем месте, я тебя перед Лето выгораживать не буду,- пообещал Геральт, потом, сделав короткую драматичную паузу добавил: - там на верхней полке есть головка сыра, а внизу – хлеб. Он немного черствый, но сойдет. Яап помедлил немного, явно ища подвох в щедром предложении незнакомого дядьки. Но голод победил подозрительность, и мальчишка юркнул обратно в кладовую – в темноте он ориентировался на удивление хорошо, видимо, привык залезать в чужие дома по ночам. В камине Большого Зала тлели угли. Риэр, видимо, все же убрался в свою спальню – его наполовину пустая кружка сиротливо стояла на столе, и Яап тут же потянулся к ней. Геральт перехватил его руку и покачал головой. - Мал ты еще для вина, парень,- заметил он,- пей воду – здоровее будешь. Мальчик, не решившийся спорить, плюхнулся на скамью, и ведьмак быстро нарезал для него сыр и хлеб – в противном случае парнишка явно принялся бы вгрызаться в буханку и головку зубами. - Если я еще раз поймаю тебя за воровством, я сам вывезу тебя за перевал,- спокойно произнес ведьмак, когда Яап принялся за позднюю трапезу,- а если тебя поймает Лето…- Геральт сделал многозначительную паузу, и мальчик трудно сглотнул,- если ты голоден, попроси – тебе не откажут. Парнишка кивнул, но Геральт мог бы поспорить, что совет его не пошел впрок. Он немного понаблюдал за тем, как мальчик ел, а потом встал из-за стола. - Приберешься за собой сам,- сказал ведьмак и, прихватив кружку Риэра, неторопливо пошел к выходу из замка. На улице подморозило. Хрусткая наледь трещала под ногами, и Геральт, остановившись у невысокого парапета над внутренним двором, сделал задумчивый глоток из кружки и прикрыл глаза. Ночной холод неприятно пощипывал щеки, но ведьмак надеялся, что в конечном итоге это поможет ему заснуть. Голоса долетели до него, как едва заметное дуновение ветра – смутные, далекие, словно говорившие общались низким шепотом. Геральт насторожился – он не был большим любителем подслушивать чужие беседы, но сейчас в одном из собеседников безошибочно распознал Дани. Старый ведьмак поставил кружку на парапет и неслышно, стараясь обходить замерзшие лужи, словно вновь оказался в пещере со спящим великаном, двинулся на звук. - …нет,- донеслось до него уже вполне различимо – Геральт замер и присел за выступом стены. Собеседники расположились у внешней стены и не могли его заметить – разве что почуять. Но Лето, похоже, был слишком занят разворачивающимся спором,- ты должен остаться здесь. Ты мечтал об этом, ты создал эту школу из ничего, и ты нужен этим мальчишкам, а они – тебе. - Ты не можешь мне приказывать,- откликнулся Лето – Геральт с трудом узнал его голос, сведенный до напряженного свиста,- будь ты хоть трижды Эмрейс. - Я знаю,- ответил Дани,- и я не приказываю, просто говорю, как есть. Геральт не сможет один провести Испытание Травами над Иваном – а следующим летом для этого будет уже слишком поздно. Ты три года учил его, и не можешь бросить – даже ради меня. - Куда ты пойдешь? – помолчав пару мгновений, спросил ведьмак. Дани некоторое время не отвечал. - Я не знаю,- выговорил он наконец,- и не знаю, когда вернусь. Я никогда не был свободен, Лето. Я жил взаперти, а потом скрывался от преследований. Я хочу идти, не выбирая путей, не оглядываясь и не боясь. Впервые в жизни. Дани говорил так легко – и так откровенно, что Геральт сразу понял – Лето знал правду и, похоже, не просто поверил, но и принял ее. - Ты не пленник здесь,- возразил меж тем ведьмак. - Именно поэтому я ухожу,- повисла тишина – и Геральту вдруг стало мучительно неловко. Он не мог видеть, чем именно была заполнена эта внезапная пауза, но в иных обстоятельствах мог бы биться об заклад, что собеседники принялись обниматься – или того хуже. - Предназначение,- голос Лето теперь звучал надтреснуто и хрипло,- сука. Геральту пришлось вжаться в стену, чтобы пронесшийся мимо него соратник не заметил его. Но Лето шагал вперед так стремительно, что едва ли обратил внимание на лишнего слушателя, даже если бы тот бросился ему под ноги. Пропустив грозовую тучу мимо себя, Геральт выждал еще пару мгновений – Дани за Лето не последовал, и теперь нужно было отступить беззвучно и незаметно, как пришел. Ведьмак выпрямился и огляделся. Проклятый мальчишка стоял на выступе, за которым он скрывался, и смотрел вниз на неудачливого шпиона спокойными черными глазами. За четыре года лицо юноши изменилось, взрослые черты проступили отчетливей, сформировались – и с каждым днем Дани становился все более похож на того, с кем Геральт познакомился на пиру в Цинтрийском дворце. И сейчас парнишка смотрел на него взглядом Эмгыра вар Эмрейса. - Не спится? – поинтересовался Дани, и Геральт немного виновато пожал плечами,- я знаю, что ты мне не доверяешь и боишься, что я пойду по пути того, кого ты так ненавидел. Ведьмак ждал, что Дани начнет его разубеждать, скажет хоть что-то, чтобы оправдаться, развеять его сомнения – но тот лишь улыбнулся пугающе знакомой улыбкой. - Спокойной ночи, ведьмак,- проговорил он мягко, и Геральт, помедлив секунду, окликнул его. - Почему ты не захотел взять Лето с собой? – спросил он чуть более резко, чем собирался,- верный ведьмак – отличный союзник. Дани полуобернулся, и в неясном зыбком мраке четко обозначился его жесткий орлиный профиль. - Верность – это легко,- ответил он тихо,- ее можно купить и продать. Но преданность – совсем другое дело. И она куется годами. Не взглянув на него больше, Дани зашагал к крепости, а Геральт остался стоять в темноте, глядя ему вслед.