Ирония судьбы

Я всё же переехала к Шеннону, хотя с квартирой, которую я облюбовала, совсем не хотелось расставаться. Птенец покинул своё маленькое уютное гнёздышко. Опять. Джаред, в свою очередь, сдержал обещание, и мы приступили к занятиям. После окончания длительного тура у него было намного больше свободного времени. Хотя сказать, что он отдыхал – это ничего не сказать. Младший Лето по прежнему пропадал в студии, рисовал фотографировал… Периодически уходил в раздумья, даже когда мы занимались. Бывало, он вскакивал и убегал куда-то в другую комнату на несколько минут, что-то бормоча себе под нос, и возвращался с сияющим лицом, будто ему явился Будда собственной персоной и открыл секрет мироздания. Хотя я была уверена, что он и так его знает. Тем не менее, я не страдала от избытка внимания. Всё было как-то гармонично. Мне нравилось проводить время с Джаредом. С ним было невероятно легко. К тому же я успешно осваивала игру на фортепьяно. В нотах я ровным счётом не понимала ничего. Но Джаред всё-таки смог вдолбить в мою голову хоть какие-то знания в этой области. В скором времени я уже начала немного понимать эти каракули. С Шенноном тоже всё было хорошо. Несмотря на то, что мы теперь редко виделись. Он всё чаще уезжал с Антуаном выступать с сетом. Зато наши встречи были полны страсти и нежности (ну, по крайней мере, с моей стороны). Со временем я перестала подрываться рано утром с мыслями «Чёрт, мне же ещё домой нужно заехать! Я опоздаю на работу!!!». Когда это случилось в первый раз, Шенн сначала не понял, что происходит, увидев меня, носящуюся по комнате в поисках одежды. - Что с тобой? – Сонно протянул он, щурясь от утреннего солнца. - Я проспала….я опаздываю… - металась я из стороны в сторону, - надо заскочить до… - Запнувшись, я поняла, что никуда не опаздываю и дом мой теперь здесь. Внезапно я расхохоталась. Когда к Шеннону пришло осознание происходящего, он тоже рассмеялся. Он вообще надо мной часто смеялся и называл чудачкой. Его веселили мои привычки. Ну что поделать, если даже тараканы в моей голове странные? Шенн часто не понимал музыку, которую я слушала. Если быть точнее, он не понимал , как я могу «так» слушать. Он пытался понять, каким образом можно слушать Шопена, а затем резко включить Этту Джеймс или Элвиса Прэсли, а после него послушать дабстеп. Вскоре он забросил затею осознать строение моего разума. Шеннон нашёл другое развлечение. Одной из главных его забав было наблюдать, как я принимаю ванну. - Так интересно смотреть, как ты с умным видом пытаешься построить что-то из пены. И так смешно насупишь брови, когда ничего не получается и бесформенная пена расползается по сторонам. Архитектор мыльных пузырей, мать твою. – Ехидничал Шенн. - Это привычка с детства! - возмущалась в ответ я, - А сам-то, везде тягаешь свой фотоаппарат. Из комнаты в комнату переносишь. Не удивлюсь, если однажды ты его и в кровать затащишь! – С победным видом парировала я. - Ну-ну, я по крайней мере не лежу в пустой ванной одетым! Такая привычка тоже присутствовала. Мне нравилось лежать в не набранной ванне в одежде. Это успокаивало. - И кстати, ты не забыл, что пару раз я заставала и тебя за этим занятием? – Я вопросительно подняла брови. - Это ничего не значит! Мне было просто интересно. – Делал Шенн невинное лицо. – Чудачка! - От чудака слышу! – Весело дразнила его я. На такой весёлой ноте мы проводили наши встречи. Всё было лучше некуда. Легко, непринуждённо, задорно. Но ведь так не бывает, правда?