* * *
Я распахнула глаза. Я все еще лежала в кресле, а шея затекла. Однако холодная комната утопала во мраке. Свечи на карнизе задуло, и только слабый свет луны струился сквозь окно, освещая кресло напротив меня. По затылку пробежала дрожь. «Здесь кто-то есть». Я осторожно развернулась, внимательно прислушиваясь в попытках обнаружить признаки шагов или дыхания. Но ничего не было. Все в комнате стояло на своих местах. Все дело в свечах. Я встала и подошла к окну, чтобы осмотреть их. Воск вокруг фитиля оставался теплым и жидким. Это могло означать только одно — их недавно задули. Подняв голову к оконному стеклу, я увидела свое усталое отражение, смотрящее на меня в ответ. И тут я замерла. Темное, знакомое лицо скалилось позади, нависая прямо над моим плечом. Раздался щелчок, и я ощутила, как ствол пистолета уперся мне в спину. — Даже не думай дергаться. Стоило догадаться, что Нираги рано или поздно меня найдет. Это было лишь вопросом времени. Хотя меня впечатляло то, как упорно он цеплялся за месть, которую жаждал за свои шрамы от ожогов. Ведь это был акт самозащиты, и большинство людей уже давно бы отпустили эту ситуацию. «Очевидно, он не большинство». — Ты не изменился, — сказала я, подавляя зевок. — Всегда пытаешься пистолетом выпендриться. Утомительно, наверное. — Сказал бы то же самое. А как же ты без своего кошмарного акцента? — Обойдусь, — я заговорила на родном языке, глядя ему прямо в глаза через наши отражения. — Знаю, что ты меня поймешь. Нираги состроил пресную гримасу, но под фасадом я разглядела проблеск любопытства. — Еще на Пляже, когда ты впервые пересекся со мной по поводу планов Чишии, ты, казалось, мог меня понять, даже когда я говорила не по-японски. То же самое случилось и в баре, прямо перед… — его губы сложились в самодовольную ухмылку, и я оборвала себя на полуслове. — И на крыше. Ты все понял. Он ехидно оскалился, с силой уперев пистолет в мой позвоночник: — Ты что, думаешь, я кретин или что-то в этом роде? Представляешь, я ходил в школу. — Мог бы меня обмануть. Я пробормотала все себе под нос, но Нираги все равно расслышал. Схватив меня за плечо, он оттащил меня от окна и заставил сесть в кресло. Я откинулась на спинку, положив ногу на ногу. Он сел в кресло напротив, направив пистолет мне в грудь. — Ты явно что-то задумал, — сказала я. — Иначе я была бы уже мертва. — Ух ты, гений. Я бы с удовольствием всадил тебе пулю в мозг, но надо сделать кое-что еще. Что-то повеселее. Нираги выглядел ужасно. В его глазах появился странный блеск, а обугленные остатки волос беспорядочно торчали на фоне рек шрамов, бегущих по его коже. Даже одежда была изорвана в клочья. После всего, что он натворил, удивляло то, что он вообще остался жив. — Подождем тут немного, — продолжил он, — а потом прогуляемся. Я понимала, к чему все идет. Прогулка не могла быть просто прогулкой, когда рядом оказывался Нираги. Я глубоко вздохнула, зная, что по крайней мере сейчас я в безопасности. Ради своих целей он собирался придерживаться плана, что делало его довольно предсказуемым. Без сомнения, он собирался отвести меня к Чишии только для того, чтобы вдоволь насладиться убийством одного из нас на глазах у другого. Но если бы он привел меня к Чишии, я бы с радостью согласилась с его намерениями. Нираги восторженно хмыкнул, и этот звук прервал мои мысли: — Выглядишь ужасно покладистой. Что случилось со вздорной маленькой зеброй, которая меня исцарапала? — У тебя есть пистолет, а у меня нет, — ответила я, кивнув в его сторону. — И умирать я пока не намерена. Меня ждет брат. Его губы дернулись в кривой улыбке: — Брат, а? Почему ты решила, что он еще жив? Знаешь, ведь он может оказаться одним из тех скелетов. Эта мысль на мгновение заставила меня замешкаться, но я устояла. Мне лучше знать: — Он не умер. Он в другом мире. Точнее, в реальном. — В реальном, — что-то промелькнуло в глазах Нираги, как будто я затронула его любимую тему. — Какой же мир реален? Тут можно жить свободно. Здесь нет ни одного из этих рукотворных законов, удерживающих тебя от того, чтобы дать волю инстинктам. Можешь убивать или насиловать столько, сколько захочешь, принимать любые наркотики, — никто тебя не остановит. Ты вольна умереть. Я боролась с желанием закатить глаза: — Ну, раз уж ты здесь, я бы предпочла вернуться. Нираги не выглядел задетым моей колкостью. В нем проглядывало некое самодовольство, как будто все происходящее его забавляло. — Знаешь, я удивлен, что ты тут одна, — сказал он. — Рассчитывал, что Чишия вернется, но, похоже, все не так. Вот этого я не ожидала. — Ты его видел? — Может. — И не убил. Нираги пожал плечами: — Зачем мне это, если могу убить вас обоих сразу? Я не сдержала смешок: — Что, выстроишь нас в ряд и попробуешь пристрелить одной пулей? Его улыбка исчезла. Пистолет оказался у моего лба быстрее, чем я успела моргнуть. Пальцы Нираги запутались в моих волосах, вцепились в кожу головы, оттягивая мою голову назад так, что мое лицо оказалось в нескольких дюймах от его. Я непроизвольно вздохнула, но постаралась твердо встретить его взгляд. Нельзя было показывать ему страх. Не сейчас. — Не смей надо мной смеяться, — прорычал он. Я чувствовала запах крови в его дыхании, ощущала холодный металл пистолета у виска. — Я мог бы легко убить тебя прямо сейчас и избавить себя от кучи проблем. — Не сомневаюсь, — пробормотала я. — Но мы оба знаем, что удовольствия это не принесет. Он яростно откинул мою голову, отбросив меня на спинку кресла, а сам уселся обратно. За окном на фоне туманного бетонного горизонта наконец-то появились первые полосы красного рассвета. Нираги помолчал несколько минут. Он проверил пули в пистолете, после чего задвинул механизм на место. — Вставай, — приказал он. — Мы уходим. Я встала и оглянулась через плечо на лестницу. Теперь, когда рассвело, можно было рассмотреть все получше. — Могу я хотя бы в туалет сходить перед тем, как мы уйдем? Он сузил глаза: — Куда это? — Наверх, —я махнула рукой в сторону лестницы. — Не волнуйся, я быстро. Он встал, показывая пистолетом на лестницу. — У тебя две минуты. Если попробуешь что-нибудь выкинуть, прострелю тебе ногу, и так и пойдешь. — Отлично. Две минуты — все, что мне нужно. Я взбежала по лестнице и направилась к кровати, которую делила с Чишией. Его знакомый запах все еще сохранялся на белье, и от него у меня в груди появилась острая боль. Я бы все отдала, чтобы вернуться в то время. Да, было непросто, но случались и моменты покоя. Я отогнала мысли прочь. «Не отвлекайся! Времени мало». Именно так. Теперь осталось меньше двух минут, чтобы найти кольцо. Я опустилась на колени, обыскивая щель за прикроватной тумбочкой на случай, если оно скатилось с края. Никаких следов. Впадая во все большее отчаяние, я прижалась лицом к полу и заглянула под кровать. Как бы я ни старалась, его нигде не было видно. Пока я была занята осмотром соседней кровати, в косом свете я заметила ноги Нираги, показавшиеся в дверном проеме. — Эй! Вылезай оттуда, пока я сам тебя не вытащил. Я выползла обратно. Увы, ничего не нашлось. Похоже, оно закатилось куда-то в темный угол в глубине комнаты. Терпеть его отсутствие оказалось просто невыносимо, но я была бессильна. — Я потеряла тут кое-что прошлой ночью, — попыталась я объяснить. — Раз зашла сюда, то решила перепроверить перед уходом. Нираги обошел кровать и, схватив меня за одежду, потащил к двери. — Шевелись! — когда я заупиралась, он приставил пистолет к моему позвоночнику и толкнул меня вперед. — Быстрее, блять! «Пфф, не выстрелишь. Во всяком случае, не сейчас». Снова ощутив пистолет между лопаток, я молча позволила Нираги направить меня вниз по лестнице и вывести из магазина. Рассвело, и, к моему удивлению, в разросшихся джунглях раздавалось пение птиц. В центре Токио я точно такого не ожидала. Разве что курлыканье голубей, снующих туда-сюда в поисках объедков. Но если так посудить, природа вернула себе город. Птицы получили полное право слетаться сюда. Нираги не сказал мне, куда мы направляемся, а я не решилась спросить. Я понимала, что провоцировать его не стоит. Я шла вперед до тех пор, пока Нираги не указал пистолетом новое направление. Для меня было загадкой, откуда он знает, куда идти. Я могла только предположить, что он шпионил за Чишией и узнал, где тот остановился. Солнце уже поднялось высоко, достигнув пика утренней зари, и тут откуда-то неподалеку послышались слабые голоса. Нираги остановился позади, затем подтолкнул меня вперед. — Пошевеливайся, — прошипел он. Я почувствовала его дыхание у своего уха и вздрогнула. Он тихо похихикал над моей реакцией, но я не стала показывать ему, насколько меня это задело. Чувство собственного достоинства он у меня не отнимет. «Никогда. Такого никогда больше не повторится». Голоса становились все громче, и когда мы завернули за угол, я начала узнавать строения, знакомые пешеходные переходы. «Перекресток Сибуя?» Я уже бывала тут с братом на следующий день после того, как мы приземлились в Токио. Собственно говоря, квартира его друга находилась всего в паре минут ходьбы. Теперь все было по-другому: все поросло зеленью. Вдалеке виднелись две фигуры, стоявшие между брошенными машинами на том месте, где должен был быть пешеходный переход. Мое сердце бешено забилось, когда я заметила знакомую белую толстовку, светлые волосы. Чишия. И хотя мы виделись всего день назад, он выглядел совсем иначе. Лицо потемнело, возмужало, а выражение казалось довольно странным. В нем, как обычно, присутствовало безразличие, но под этой тонкой оболочкой скрывалась некая тревога. Он разговаривал с Арису, который, судя по всему, держал в обеих руках по винтовке. Ни один из них нас не заметил. Я открыла рот, чтобы окликнуть их, но рука на плече оттолкнула меня назад. Нираги вырвался вперед, подняв пистолет. «Нет!» Все вокруг замедлилось, расплылось в дымке, когда я бросилась на Нираги, обхватив его руками и впиваясь ногтями в его руки в яростной попытке выхватить пистолет. Он пошатнулся под моим натиском, издав гортанный рык и ударив меня по лицу наотмашь в попытке оттолкнуть. Я воспользовалась возможностью и впилась зубами в грязную кожу его руки. — Твою мать! Да отцепись ты, чертова крыса! Я лишь усилила хватку, не обращая внимания на вкус грязи и крови на языке. Но Нираги крутанулся всем телом, повалив меня на землю, и ринулся вперед. Задыхаясь и хрипя, я кое-как поднялась на ноги. — Нираги, не надо! — Смотри внимательно, — усмехнулся он и снова поднял пистолет. — На него. «Пожалуйста, не надо!» Я подалась вперед, не сводя глаз с единственного человека, которого хотела видеть рядом с собой. Он был слишком далеко, чтобы добраться до него и оттолкнуть с дороги, и я никак не успевала выхватить пистолет. Но я все еще могу закричать… — Чи… Выстрел заглушил мой голос, который эхом пронесся по Сибуе. Тело Чишии изогнулось, а сила удара повалила его на землю. Кровь забрызгала его грудь, разливаясь по белой толстовке.Глава 28. Седьмой день Ностоса
16 мая 2023 г. в 22:01
Примечания:
Итак, оригинал закончен и мы выходим на финишную прямую, - еще три главы.
В лилово-голубом закате было нечто прекрасное. Солнце почти село, небо окрасилось в яркие оттенки розового, лавандового и серого. Наверху раздался металлический скрип, и я подняла глаза на раскинувшийся передо мной элегантный отель. Дирижабль Червового Короля взвился в порыве жара, накренился и понесся к земле, словно пылающая звезда. Он столкнулся с одним из соседних зданий, и от взрыва по улицам пронеслась ударная волна горячего воздуха.
Я прикрыла лицо предплечьем, когда лист бумаги пронесся по воздуху и упал мне на ногу. Подняв его, я поняла, что это листовка. Фотография на обложке выглядела почти так же, как глянцевый небоскреб передо мной. Единственное, что отсутствовало, так это оживленный поток пешеходов и транспорта снаружи.
Отель «Токийский горизонт».
Я пролистала ее, рассматривая фотографии одну за другой. Все в персонале казалось мне искусственным, от безупречных красных пиджаков до безукоризненных причесок. И все-таки я сразу узнала этот блеск в ее глазах, лукавство, спрятанное под профессиональной улыбкой. Она сидела за той самой стойкой регистрации, к которой я прислонилась всего несколько часов назад, застыв перед камерой.
— Изанами, — прошептала я, глубоко задумавшись. — Она была администратором.
Администратор превратилась в Короля. Было в этом что-то необычайно забавное, возможно потому, что для меня все было логично. Она являлась лицом отеля, сталкивалась со всевозможными категориями клиентов. Знала все тонкости индустрии, была посвящена в драмы, которые происходили за закрытыми дверями, и в те, что доносило сарафанное радио. Естественно, она оказалась Червовым Королем: она прекрасно знала, что движет людьми.
А теперь она ушла. Жаль. Если бы не обстоятельства, я смогла бы подружиться с кем-то столь беззаботным и легким, как она.
«Я могу помнить ее».
Я все еще могу хранить воспоминания о ней, как жетон или талисман на удачу. В каком-то смысле она умерла, чтобы я выжила. Стоит про это помнить. Пока же мне нужно было найти дорогу домой.
«К Чишии, к Куине…»
И к моему брату, который все еще где-то там, вдали, ждет меня.
Я побрела вглубь города, ориентируясь лишь по знакомым улицам. Густые заросли высокой травы устилали тротуары и дороги, и сквозь лианы и листву трудно было разобрать витрины магазинов. Повсюду в траве виднелись тела игроков, превратившихся в кости, каждый из которых стал жертвой Короля Пик. Они все еще сжимали оружие, но их одежда превратилась в лохмотья, прикрывающие пустые белесые скелеты. Человеческое тело не должно разлагаться так быстро, — что-то было не так. А значит, мои подозрения оказались верны: время тут текло иначе. Город превратился в джунгли, и пока я продиралась сквозь заросли, слова Изанами преследовали меня.
«Жизнь — не гонка, это лабиринт. Если забудешь про осторожность, в итоге начнешь ходить по кругу».
Ее предсмертные слова поразили меня. Продолжи я просто наугад выбирать ответы, мои очки зависли бы на нейтральной отметке в двадцать пять. Я бы навсегда застряла в том номере, бродя по кругу.
«И правда лабиринт…»
Сколько раз я проводила подобное сравнение с городом? Не сосчитать. Она будто читала мои мысли, знала все потаенные глубины моего сердца, как бы странно это ни звучало.
И теперь, блуждая по улицам, избегая костлявых пальцев и позвоночников, я чувствовала, как Токио распахивает двери, вновь приветствуя меня на пороге. Даже когда вечерняя темнота сгустилась по углам и закоулкам, я, следуя внутреннему чутью, мысленно проложила путь, пока не свернула на маленькую улочку и не остановилась перед небольшим зданием напротив.
«Мебельный магазин».
В окнах не горели свечи. И никаких признаков жизни не наблюдалось. Я открыла дверь и прошмыгнула внутрь, почувствовав затхлый воздух. Было холодно, но все оставалось таким же, как и до нашего отъезда. Наша импровизированная гостиная не изменилась: поставленные друг на друга стулья стояли по кругу, между ними виднелся невзрачный журнальный столик.
На маленькой кухне в одном из шкафов я обнаружила банку с любимым кукурузным супом Куины. И вот, засветив несколько свечей на подоконнике, я подготовила переносную плитку, с помощью которой мы столько раз устраивали изысканные вечера. Она хоть и запылилась, но все еще годилась для готовки. Вылив банку супа в кастрюлю, я оставила ее греться, а сама отправилась наверх.
На лестнице было темно, а в комнате наверху — и того темнее. Но даже в темноте я узнала бы эту кровать где угодно. Она ничуть не изменилась, будто запечатавшая мгновение фотография. Откинутые покрывала, ложбинки на подушках — моей и Чишии. Прошло всего несколько дней, но уже складывалось ощущение, что это — часть нашей истории.
Я провела ладонью по прикроватной тумбочке, пытаясь отыскать единственную вещь, которую оставила здесь.
«Мое кольцо должно было быть где-то тут».
Но его не было. Я обыскала пол и все места под кроватью, но его нигде не было. Я прошлась по всем углам, пытаясь нащупать знакомые очертания, и все больше расстраивалась, когда ничего не получилось. Не может быть. Оно слишком много для меня значило.
«Я не могу потерять его снова!»
Единственное объяснение, которое я нашла, заключалось в том, что кто-то побывал здесь после нас и забрал его. Или оно закатилось в угол, где я его не заметила. Как бы сильно мне не терпелось, было слишком темно, чтобы осмотреть все как следует, поэтому я смирилась с тем, что придется подождать.
«Завтра, когда станет посветлее, посмотрю снова. И все же, кольцо…»
Вздохнув, я спустилась вниз, к кипящему кукурузному супу. После этого я свернулась в своем старом кресле, пытаясь заснуть при свете свечей, но не в силах избавиться от страха, что Король Пик появится, когда я меньше всего этого ожидаю, и я стану одним из тех многочисленных скелетов.
Вместо этого я попыталась переключить мысли на Чишию. Найти его было моей первоочередной задачей сейчас. На ясную голову понять его точку зрения получилось гораздо лучше. Его отстраненность и отчужденность. Он никогда по-настоящему не рассказывал мне о масштабах своей изоляции. Только то, что родители его игнорировали, и воспитанием в основном занимался домашний персонал. В той томительной тишине, после того, как мы открыли чувственные желания друг друга, он впервые рассказал мне об этом. Тогда я не ощутила всю тяжесть этого откровения.
И то, как он выстрелил в Банду, то, как ждал снаружи, когда я забаррикадировалась в одной из камер. Даже наш разговор в больнице, его непреклонность в том, что в одной игре со мной его никогда не будет. Я стояла на своем еще упорнее. Я была готова сыграть вместе, даже если выживет лишь один из нас.
«Правда хочешь пойти на такой риск? Неужели ты настолько эгоистична?»
Тогда его слова выбили меня из колеи. Они показались мне странными и несвойственными ему, но, по сути, я была слепа ко всему.
«Теперь же я понимала».
Я тоже ощутила то же самое. Если бы Чишия умер в игре, что бы со мной стало? Мне осталось бы только скитаться по Токио в одиночестве без проблеска надежды. Подобное существование не стоило того, чтобы выживать ради него.
«Боже, он был прав. Я и правда такая эгоистка… мы оба».
Пора что-то менять.
Но сейчас мои глаза наливались тяжестью, такой непосильной, что становилось невозможно удержать сознание от погружения в тягучую дрему. Устроившись в кресле, я наблюдала за пламенем свечей, дрожащим на фоне стены и рождающим тени-марионетки, пока не погрузилась в беспробудный сон без сновидений.