Её ангел с окровавленными руками

      Винченцо, впервые за долгое время, просыпается медленно. Левая рука онемела, до полной потери чувствительности, но он не спешит шевелится. Во-первых, он знает что это Чха Ён спит устроив голову на его плече.       Во-вторых, он помнит что вчера были драка и много секса, а значит любое движение означает вспышку боли.       Потому он лежит с закрытыми глазами, наслаждаясь ощущением полнейшего умиротворения. Тьма в клетке ребер мурчит довольной кошкой и ластится к щеке Чха Ён. Кассано открывает глаза, и видит улыбку на её губах. Красных, припухших. Видит на её шее засосы, от алых до насыщено-фиолетовых. И чёткий след укуса. От вида этих отметин тьма начинает мурчать более довольно, хищно, собственнически. Хон Чха Ён принадлежит Винченцо Кассано.       Мысли текут лениво, но как всегда четко. Он никогда не просыпался рядом с кем-то. Он никогда не хотел просыпаться с кем-то. До её появления. Все невзгоды, вся кровь, боль и слёзы, всё что он совершал, совершает и ещё совершит, стоят того, чтобы просыпаться рядом с этой женщиной…       Он, наверное, прижимает её к себе чуть сильнее, темно карие глаза, после легкого трепета ресниц, распахиваются.       … стоят того чтобы она, открыв глаза, смотрела на него так как сейчас: удовлетворённо, восхищённо, с неприкрытым желанием. *       Чха Ён просыпается потому, что рука, её обнимающая, сжимается слишком сильно. Ей, возможно, стоит испугаться, но лёгкие до отказа заполнены запахом Винченцо, и это пробуждение одно из приятнейших за долгое время.       Его чёрные глаза сияют, волосы растрепаны, на слегка воспаленных губах порочная улыбка. Картинки прошлого вечера и почти всей ночи мелькают в голове и к щекам приливает жар. И нет, не смущения. Возбуждения. Наверное, оно никогда не пройдет. Она всегда будет его желать, никогда не насытится его вкусом. Ни-ког-да!       Чха Ён тянется к алым губам и с радостью ощущает его движение навстречу и его руки прошедшиеся по спине и ягодицам.       — Buongiorno, amore mio, — мурлычет мужчина, проходясь по её губам языком и перетягивая расслабленное тело на себя.       Госпожа Хон с удовольствием устраивается на Винченцо, трется о его стояк, чувствуя как напрягается всё внутри, как сладко ноют все мышцы после вчерашнего, и глубоко целует. *       Как и вчера, она целует его первой. Удовольствие перекрывает весь дискомфорт крепатуры. Удовольствие заменяет её. Удовольствие плавит кости в желании большего. Тьма урчит, тьма бушует, тьма хочет поглотить его и её, их обоих. И они ей отдаются…       В этот раз всё происходит медленно и неторопливо, томно, нежно, сонно. Как ни с кем и никогда прежде. Словно впервые. Словно на прощание…