Её ангел с окровавленными руками

      После оргазма Чха Ён чувствует себя расслабленной и довольной, вот только не удовлетворенной. Внутри продолжает пульсировать дикая потребность в наполнении. Особенно, когда Винченцо прижимается к ней своим возбуждением. Наконец-то она может сказать:       — А вот и то, чего я хочу ещё больше…       В следующий миг она оказывается у него на руках и мужчина уверенно несёт её в спальню. *       С каким-то ирреальным трепетом Кассано кладет свою драгоценную ношу на кровать. Тьма продолжает бушевать внутри, требуя удовлетворения, мышцы сводит от желания впиться в белые, округлые бёдра до красных пятен и синяков. Но он её усмиряет.       Вот только у женщины под ним свои планы.       Чха Ён хватает его за руку, резко дёргает, так что он падает и попадает в горячий плен её бедер уверенно обхватывающих его талию. Прикосновение прошивает разрядом тока обоих, и губы сталкиваются с губами в глубоком, пошлом поцелуе, в котором уверенно участвуют зубы.       Кассано чувствует влагу её промежности, прижатой к его животу. Чувствует как она своими острыми зубками вновь раскрывает рану на губе и слизывает выступившую кровь.       — Вкусный, — мурчит в поцелуй элегантная адвокат Хон, — Особенно с моим же вкусом на губах. А я — вкусная?       — O si, — без раздумий выдыхает Винченцо и его бедра толкаются вперёд потираясь о желанный вход, — Очень вкусная. Сладкая, пряная, пьянящая. Особенно с моим же вкусом на губах…       Чха Ён смеётся запрокидывая голову и тьма уже не позволяет ему сдерживаться: он впивается губами в подставленное горло, проходится языком по трепещущей вене и довольно сильно кусает. С её губ срывается громкий стон, но в нём нет и нотки протеста, только чистое, почти животное наслаждение. Её ногти впиваются в плечи, бёдра сильнее сжимают бока, а потом расслабляются. Одна рука тянется вниз, направляет, и Винченцо не в силах сопротивляться этому приглашению. Толчок… *       Чха Ён кажется, что она кончает уже от того, что он входит. Резко, сразу до упора. До громкого шлепка. До мурашек по коже. До ощущения невиданной заполненности. До звёзд под закрытыми веками.       — Ещё, — стонет она, качнув бёдрами. Открывает глаза и смотрит ему в глаза.       Света мало, но можно разглядеть как наслаждение исказило ангельски прекрасные черты, бисеринки пота на высоком, гладком лбе. И дьявольский блеск на дне зрачков. Она понимает, что это всего лишь отблески света фонарей, но это так ему идёт. Ангел — снаружи, демон — внутри. Он её Падший ангел, ведь всем известно, что Люцифер был прекраснейшим из них, прежде чем стать Дьяволом. И сейчас этот Дьявол внутри неё и, повинуясь её требованию, он толкается вновь, и снова, и опять. И каждый раз — как можно глубже, как можно резче, как можно громче, практически выбивая из её рта стоны. И, sesang-e, она с удовольствием стонет, и царапает ему спину, и оставляет полукруглые лунки от своих ногтей на упругих ягодицах заставляя двигаться ещё резче, ещё глубже, ещё быстрее. Даже если ничто из этого невозможно. *       Она узкая, горячая и пульсирующая. Трепещущая всем телом. Мягкая и податливая. Он хотел бы поставит её раком и трахать, пока она не начнёт умолять о пощаде. Он хотел бы положить её набок и войти сзади, нежно и медленно, постепенно набирая темп, пока она, опять же, не запросит пощады. Вот только для этого надо, пусть и не на долго, выйти из этого невероятного тела, распутать руки, сбросить с себя оковы её бёдер. Он не может этого сделать. Он не хочет этого. Мелькает мысль, что у них ещё будет возможность попробовать всё это. Возможно. Когда они удовлетворятся тем, что есть сейчас. Хотя, кажется, ему всегда будет мало именно так: прижимая её к кровати, в плену её ног, смотря ей в глаза, имея возможность склонится ниже, чтобы выпить губами её стоны, чтобы вцепится зубами в её шею, чтобы ощущать, как её губы касаются груди или ловят крестик, болтающийся на его шее. *       Возбуждение застилает глаза дымкой, каждый его толчок сотрясает всё Мироздание. Чха Ён понимает что уже не стонет, а всхлипывает на каждом, божественно великолепном движении его бёдер. Попытки подаваться навстречу лишь сбивают и несколько раз он чуть не выскальзывает, от чего ей становится почти больно. Потому она заставляет себя лишь чуть прогнутся в пояснице и замереть. Наслаждаться.       Она ему ещё отплатит за это наслаждение, облизав с ног до головы. И станцует для него. И много чего ещё сделав. А главное — оседлав и вытрахав последние мозги. Обязательно днём, или с включенным светом, чтобы видеть каждое выражение его прекрасного лица и каждое движение упругих мускулов которое она сейчас чувствует под загорелой кожей.       Представив как он будет выглядеть под ней Чха Ён кончает. По телу растекается удовлетворение. *       Ощущение её оргазма, заставляет прекратить размашистые толчки, а начать вколачиваться короткими и рваными. Хоть выходить не хочется, но остатки разума окончательно Винченцо не покинули, потому кончает он ей на живот едва успев, со стоном. Стоном разочарования. Практичный разум сразу же делает пометку — купить презервативы или таблетки для экстренной контрацепции. Он хочет узнать каково это — кончить в неё.       Тем не менее он чувствует удовлетворение. И слизывает своё семя с её живота, потому что уходить в душ лениво. И целует её улыбающийся рот. И шепчет:       — Если бы ты, mio amore, только знала сколько всего я хочу с тобой сделать…       — А я хочу тебе это позволить, мой ангел…