Облака в небе

— Неправильно мяч бросаешь, Ром. Смотри, — прицелившись, Лёша бросил баскетбольной мяч, и сразу же попал прямо в кольцо, ровно в намеченную цель. Вечно он с этим «неправильно» — Тоже мне, — фыркнул Рома и пнул ногой мусорный бак, что сразу же упал, чуть ли не вывалив всё содержимое парню на ноги. Он сразу вскочил и выругался сквозь зубы, хмуря брови, когда услышал тихий смех со стороны Хесуса. — Что смешного? Подумаешь, кинул мячик в кольцо! Я ещё лучше смогу! — и подбежав, блондин выхватил мяч из чужих рук и, отбежав, попробовал кинуть на таком расстоянии. Естественно, не попал.       Губанов только стал смеяться громче. Надувшийся и порозовевший Мокрица в таком образе выглядел очень мило, с пухлыми щечками и мокрыми прядями, что разлохматились и глупо прилипли ко лбу. Быстро выпинув назад откатившийся на расстояние мяч, парень быстро подошёл к Мокривскому и закинул руку тому на шею. Тонкая ладонь дразняще потрепала его по голове, зарываясь длинными пальцами в белую макушку на ощупь, как лен. Хесу нравилось в своём парне всё, но особенно ему нравились волосы. Да и этот вечно недовольный взгляд, коем он пилил его, когда злился.       Вот и сейчас: поджав губы розового цвета, Рома пытался вырваться из чужой хватки, хватаясь за черную майку и тяня её на себя до хруста. — Противный ты, Ромка, однако, — прокомментировал это Алексей, когда тот всё же смог выбраться из его цепких рук. — Что, будем дальше пытаться в кольцо попасть? — Знаешь, — внезапно завёл разговор упомянутый, вертя только что принятый мяч. При этом он как-то странно надвигался на высокого парня, задумчиво оглядывая глазами что-то в стороне. Повернув голову туда, Хес не увидел ничего, но когда вернулся обратно — с испугом отшатнулся, видя как Мокрица подобрел уже вплотную и как-то хищно смотрит снизу вверх и закусывает нижнюю губу. — Ты слишком самодовольный. Думаешь, один такой в спорте хорош? Думаешь, — переложив мяч в правую, левую поднёс к подбородку и пальцами провёл по нему, вынуждая Губанова волнительно сглотнуть. Такой Рома его пугал и ничего хорошего не предвещал. — Что переиграешь меня? — Я только об одном думаю, — Лёша перехватил его руку. У него не было времени на эти шутки, но Мокривский точно желал получить свою порцию наказания в виде одного поцелуя и, возможно, короткого выговора. Но сначала следует договорить. — Ты слишком много разговариваешь. Тебе не кажется? — И что с этого? — точно получить хочет. — Что с того? Накажешь меня? Или речь двинешь? — Это могу. Ну-ка дай сюда, — быстро выхватил оранжевый мяч Хесус, перекидывая тот в руках и как позер покрутив его на пальце. — Ты не пытаешься научиться. Ленивый и неряшливый. Долго мне ждать твой дебют придётся, а я ведь с тобой ещё сыграть на годовщине хочу. — Боже, Хес, — Мокривский раздраженно закатил глаза, отходя немного дальше, так, чтобы его не смогли достать после того, что он скажет. — Ты вечно нудишь, как дед старый. Причём тут годовщина и баскетбол? — Как это? Хочу соревнования устроить, когда исполнится год наших отношений! И что ты там сказал про деда? Сейчас так получишь мячом в голову, что мало не покажется! — Ой ли. Мяч то у меня, — ярко улыбнулся, но несмотря на то, что сказал, всё равно стал отходить задним ходом ещё быстрее, пока с оханьем не споткнулся о какую-то преграду и не упал спиной прямо в траву. Широко распахнув голубые глаза, парнишка увидел красивое сиреневое небо перед собой, вместе с крючковатыми серыми облаками, и улыбка на его красивых губах стала ещё шире. — Лёшка, смотри, — ткнул пальцем вверх. — Уже вечер. Так красиво. — Не красивей, чем ты, — Губанов тоже подошёл и лёг рядом, толкнув шар катиться по траве в ворота. — Так люблю тебя, знаешь же? — Больше баскетбола? — Мокрица повернул светлую голову к собеседнику и ласково чмокнул того в губы, осторожно пригладив лохматые вихры из выбившейся причёски. — Больше баскетбола. — Алексей тоже невесомо коснулся чужих губ своими и замер, наслаждаясь этим лёгким мгновением, что длился, кажется, настолько долго, что можно было окончательно раствориться в нём. Словно облака в сиреневом небе.