***
К тому времени, как Чуя вернулся домой, Дазай уже спрятал кольца на прежнее место. Он также убрал шляпы в шкаф, убедившись, что Чуя не обнаружит никаких следов несчастного случая. Последнее, чего он хочет, это чтобы Чуя знал, что Дазай нашел кольцо. С дивана Дазай слышит, как Чуя сбрасывает пальто и снимает туфли. Он звучит более раздраженно, чем обычно, и Дазай задаётся вопросом, что именно задело его Чиби. Может быть, Дазаю стоит быть полегче с ним этим вечером; в любом случае, он не был уверен, хватит ли у него сил на их обычные оскорбления. Сегодняшние волнения утомили его, и в сочетании с тем, как он себя чувствовал до обнаружения кольца, спокойная ночь могла бы стать идеальной для них обоих. Через несколько секунд в дверях появился Чуя. Его брови были нахмурены, голубые глаза расфокусированы от усталости, но в ту секунду, когда он увидел Дазая, растянувшегося на диване, его поза стала расслабленной. Он фыркнул, что могло бы показаться вздохом для всех остальных, и пересёк комнату, чтобы присоединиться к Дазаю на диване. Дазай поднял ноги, чтобы дать своему Чиби места, и сразу же положил их обратно на колени Чуи, как только тот сел. – Ты был здесь весь день? – спросил Чуя, однозначно знающий ответ. Ему, должно быть, сообщили, что Дазай сегодня не появлялся в Агентстве. Скорее всего, Куникида, который всё ещё обладает неуместной верой в то, что Чуя имеет какое-то положительное влияние на Дазая. Нелепо. Смехотворно. Как будто они когда-либо могли контролировать друг друга. Как будто им хотелось этого. Дазай утвердительно хмыкнул. – Сегодня я не хотел идти в Агентство. Чуя цокнул, но не назвал Дазая ленивым, как когда-то, когда они были подростками. Они оба знали, что не лень сделала Дазая таким апатичным, что обычно он пошёл бы в Агентство, даже если бы собирался потратить весь день, заснув на диване. – Я пытался тебе позвонить. Дазай нахмурил лицо, пытаясь вспомнить, слышал ли он свой телефон. В том прежнем тумане он вспомнил, как слышал звук чего-то звонящего, но тогда он не связал это с телефонным звонком. – Я... – Всё нормально. Я рад, что ты был здесь, – руки Чуи легли на правую ступню Дазая, пальцы инстинктивно двигались преднамеренными круговыми движениями, чтобы разогреть его. Он наблюдал за Чуей, ища объяснения, но его глаза закрылись, когда Чуя начал проводить пальцами по своду его стопы. Он погрузился в ласки Чуи, каждое движение его рук успокаивало и расслабляло. – Где я ещё мог быть? – рассеянно спросил Дазай, хотя знал, что ответ крутится в голове Чуи. Чуя долго молчал. Он перешел от кругового массажа к сильному надавливанию большими пальцами, отправляя Дазая всё глубже к отметке «счастье». Он больше не чувствовал ни следа напряжения, фактически превратившись в то, что Чиби, назвал бы лужей дерьма размером со Скумбрию. Чуя отпустил ногу Дазая, чтобы перейти к следующей, разогрев её перед тем, как сделать то же самое. Менее раздражённый и более аккуратный, Чуя уже расслабился вместе с ним. Его собственное напряжение таяло, как будто массаж делали ему, а не он. – Я искал тебя, – признаётся Чуя через минуту молчания. Его голос был тихим и задумчивым, как будто не имело значения, услышит Дазай или нет. Но это имело значение. – Думал, мне снова придётся вытаскивать твою задницу из реки. – ...Ты мог бы, – Дазай не боялся признавать свои мерзкие моменты. Чуя уже видел всё, помогал собирать осколки больше раз, чем Дазай мог сосчитать, и будет продолжать делать это столько раз, сколько захочет. Особенно, если этот футляр с кольцом что-то значит. При напоминании о том, что он нашел в шкафу, Дазай не мог не улыбнуться. Жидкое предвкушение примешалось к его крови, оставив ощущение покалывания и беспокойства в конечностях, хотя последнее могло быть частично благодаря тому, что Чуя щекотал ему пальцы ног. – Что заставило тебя улыбаться как последнего идиота? – спросил Чуя с лёгким беспокойством. – Ты опять сделал что-то с моими шляпами, да? – Нет, Чиби, – Дазай открыл глаза, чтобы посмотреть на Чую, который наблюдал за ним с осторожным любопытством. Дазаю нужно было правильно разыграть свои карты, иначе Чуя сможет понять, что он видел футляр. Лучший способ отвлечь Чую? Честность. Уязвимость. Чуя слишком привык читать между строк, которые Дазай давал ему расшифровывать, и совсем не ожидает, что Дазай может преподнести ему правду на блюдечке с голубой каёмочкой. Дазаю нравится приберегать эти моменты для тех случаев, когда они были ему действительно нужны, иначе его глупый пёс может подумать, что он должен узнавать всё сразу от него. Сейчас был один из таких моментов, так что он склоняет голову и нюхает свитер, который всё ещё носит. Глаза Чуи расширяются от удивления, как будто он только-только заметил свитер, а Дазай ухмыляется, увидев, как румянец окрашивает щёки его партнёра. – Наличие того, что пахнет как Чуя, помогло мне остаться сухим. Чуя отводит глаза. Его руки неподвижно лежали на ноге Дазая, но он особо не возражает. Ему нравится полностью сосредоточиваться на наблюдении за Чуей, пытающимся обработать то, что он услышал. Его губы сжаты, пальцы сжимаются и дрожат на ноге Дазая, а этот румянец… Дазай лишь тихо улыбается, убирая ноги с колен Чуи. Он двигается вперёд, пока не прижимается к его боку, и поднимает руку, чтобы взять Чиби за подбородок и наклонить его лицо. Глаза Чуи невероятно голубые, беззащитные после честного признания Дазая, и Дазай может только впитывать опьяняющее зрелище, как человек, умирающий от жажды. Чуя усмехнулся, настолько стараясь сохранить лицо, что Дазай не может сдержать ещё один вырывающийся из него смешок. – Не знал, что тебе так нравится мой запах, – ворчит он. – Для меня это тоже неожиданность, – снисходительно вздыхает Дазай. Он осыпает поцелуями линию подбородка Чуи, покусывает уголок рта. – Ты знал, что собаки могут так приятно пахнуть? Гнев вспыхивает в Чуе, его губы сжимаются в рычании, когда он хватает свитер обеими руками. – Почему ты!.. Дазай хочет почувствовать вкус этих слов и не хочет слышать их, и поэтому он сокращает расстояние между их губами. Чуя рычит на него, старается прошептать приглушённые проклятия, которые Дазай слизывает прямо с его зубов. Одна рука отпускает свитер, чтобы вцепиться в волосы Дазая и потянуть их в отместку, но Дазай лишь счастливо стонет. – Чёртов мазохист, – бормочет Чуя, прежде чем наклониться и прикусить нижнюю губу Дазая. – Как будто Чуя хотел бы меня другим, – Дазай откидывается назад, наблюдая, как на лице Чуи появляется разочарованное смирение. – У меня такой херовый вкус на мужчин, – бормочет Чуя, разочарованно качая головой. Но его глаза сияют, а угол рта дёрнулся в попытке предотвратить улыбку. Дазай небрежно пожимает плечами. – Не настолько плохой, как твоё чувство стиля. – Ха?! — И не заставляй меня начинать говорить про твой любимый алкоголь. Я удивлён, что у тебя ещё остались вкусовые рецепторы. А всё это ужасное вино по завышенной цене... — Я, чёрт возьми, убью тебя, придурок! – Чуя бросается на него, схватив за горло, но Дазай соскользнул с дивана и оказался вне его досягаемости прежде, чем Чиби успел задушить его. — Но твой вкус в мужчинах? – Дазай вздёргивает подбородок, его улыбка стала уверенной. — Он не так уж плох. — Вернись сюда, ты!.. Ухмыляясь, Дазай позволяет Чуе гнаться за ним до их спальни, где он рухнул на кровать и позволил Чуе окружить себя. Все его яростные слова расходились с тем, как осторожно он прижимал Дазая к себе, укусы его смягчились и стали нежными, а обнажённые руки обхватывали щёки Дазая. В нескольких футах от него, кольца лежат в надёжном месте. Тихо, непритязательно, но всё же присутствующе в периферии Дазая. Теперь его палец казался невероятно лёгким, как будто в предвкушении того веса, который он скоро получит. Сегодня бы Чуя не сделал предложение, потому что знал о переживаниях Дазая. Сейчас он захочет избегать чего-либо эмоционально напряжённого, но всё хорошо. Когда дело доходит до них двоих, Чуя всегда был явно более нетерпеливым. Одна только мысль о кольце должна была свести Чиби с ума! Ему точно не терпится попросить Дазая выйти за него замуж! Не то чтобы Дазай может винить его, конечно, он ведь настоящее сокровище. Дазай сомневается, что Чуя вытерпит хотя бы неделю. Он был бы удивлён, если бы дожил до завтра необвенчанным. Это был лишь вопрос времени, а Дазай умеет ждать.***
Прошла неделя, а Чуя так и не сделал ему предложение. Он даже не приблизился к этому, ведя себя слишком небрежно и беззаботно, пока они с Дазаем находились наедине. Разве он не должен нервничать? Наполняться до краев тревожной дрожью? Искоса коситься на Дазая в страхе, что он может отвергнуть его? Но нет. Чуя ведёт себя слишком обычно, и Дазай не может этого понять. Чуя всегда был нетерпелив! Как он может вести себя так непринуждённо, пока футляр с кольцом лежит прямо в шкафу и ждёт, когда Чуя предложит его, преклонив колено? Дазай громко вздохнул, высказав своё недовольство в надежде, что кто-нибудь спросит его о неудачах с Чиби-слизняком, который всё не может сделать ему предложение. Ему показалось, что Куникида раздраженно дёрнулся, но всё-таки решительно проигнорировал Дазая и уткнулся носом в бумажную работу. Ещё несколько обиженных вздохов могли бы сработать. Возможно, Куникида сломал бы свою ручку! Дазай сделал глубокий вдох, готовый издать ещё один скорбный стон, когда услышал, как кто-то прочищает горло в вынужденной борьбе за его внимание. Он посмотрел на Ацуши, колеблящегося у его стола и выглядящего так, будто он предпочел бы быть где-нибудь ещё. – Эм… Всё в порядке, Дазай-сан? – Нет, совсем нет! – Дазай беспомощно рухнул на стол. По крайней мере, он сможет хоть немного отвлечься от бумажной волокиты. Или убедить Ацуши, как хорошего ученика, сделать всё за него. Ведь Ацуши хороший ученик. – Прошла неделя, а Чуя до сих пор не сделал мне предложение! Поначалу Ацуши ничего не сказал, и Дазай просто знал, что он морщится. – Дазай-сан, пожалуйста, я не хочу больше говорить о ваших отношениях… – Ты действительно хочешь бросить меня в трудную минуту? – Дазай повернул голову, чтобы посмотреть на него грустным взглядом. – Я недооценивал тебя, Ацуши-кун! Ты совершенно бессердечен! – Эй! Перестань пытаться вызвать чувство вины у ребёнка, заставляя его выслушивать всё больше твоих жалоб! — крикнул Куникида через весь офис. Но битва уже была выиграна. Ацуши, успешно сбитый с толку чувством вины, сел на стул рядом с столом Дазая и начал беспокойно ёрзать. – Может быть, он ждёт чего-то особенного? – Не нужно потакать ему, пацан! Разве у тебя нет отчётов, которые ты сам должен доделать? Дазай ещё раз вздохнул. Крики Куникиды отошли на задний план. – Я уже думал об этом. Насколько я помню, не приближается ни одна из наших годовщин. Годовщины больше нравились Чуе, и Дазай любит шутить над ним из-за этого. Он никогда бы не признался Чуе, что тоже помнит все даты: день их взрывной первой встречи, день, когда они стали Двойным чёрным, день, когда Чуя впервые применил Порчу. День, когда Дазай взорвал машину Чуи. Их воссоединение в подземелье Портовой мафии. Ночь, когда Двойной чёрный снова сражался вместе. Ту ночь, когда Дазай впервые появился на его пороге, постучал вместо того, чтобы вломиться, и спросил, может ли он вернуться домой. Первый поцелуй, первый раз, даже первый ужин, приготовленный Дазаем, на который сработал датчик дыма — Дазай помнит всё. Ничего важного не предстоит, так что Чуя не может ждать подходящей даты. – Как Вы думаете, есть причина, по которой он до сих пор не сделал предложение? – Ацуши нахмурился, его нос сморщился, словно пытаясь помешать ему произнести следующие слова. — Может, его что-то удерживает. – Я тоже об этом думал, – Дазай может придумать множество вещей, которые стали бы удерживать слизняка от давно назревшего предложения. Теперь они работают на противоположных сторонах. Мир не всегда был обещан – то, что их организации сейчас в хороших отношениях, не означает, что всё не изменится за одну ночь. Однако Чуя никогда не казался сильно обеспокоенным их работой. Он не раз говорил, что ему нравится, что ему больше не нужно работать с Дазаем, и рад, что Дазай и его лень стала чьей-то чужой проблемой. Они редко говорят о работе, предпочитая держать её подальше от личной жизни. Даже если они время от времени болтают о своих коллегах, у них было негласное соглашение никогда не делиться конфиденциальной информацией без крайней необходимости. – Вы знаете кого-нибудь, кто может возражать против ваших отношений? – Ацуши всё еще изо всех сил пытается помочь, хотя все его вполне разумные вопросы только заставляют Дазая чувствовать себя хуже. Потому что есть много людей, которые могут возражать развитиям романтических отношений Двойного чёрного. Большинство из них были теми, кого Чиби уважает, теми, что присягнули на верность ему и не были бы рады узнать, что посторонний, предатель, может иметь приоритет в Портовой мафии. – Может, он просто выжидает подходящего момента? Многие тщательно обдумывают предложения, – говорит Ацуши, слегка пожав плечами и коротко улыбнувшись. – Я уверен, что идеальное время скоро наступит, Дазай-сан! Вам просто нужно подождать, пока Чуя-сан будет готов! Дазай оценил попытку разрядить обстановку, поэтому поднял голову и изобразил самую солнечную улыбку, которую только может показать, чтобы дать Ацуши немного душевного спокойствия. Ему самому не очень хочется улыбаться, но никому из его коллег не нужно было знать, как сильно на него повлиял разговор. – Возможно, ты прав, Ацуши-кун! Я просто подожду, пока Чуя будет готов! Ацуши с облегчением улыбнулся, и его плечи расслабились. – Как думаете, теперь Вы сможете вернуться к работе? Дазай усмехнулся, а Ацуши резко поник. Преувеличенно зевнув, Дазай сложил руки на столе, образуя прекрасную подушку, и опустил голову. – Весь этот разговор про романтику меня утомил! Думаю, пора вздремнуть... На весь офис раздался треск ручки Куникиды. – Дазай!***
Дазай задумчиво смотрел на Чую, пока Чиби ходил по их спальне. Только вышедший из душа, на нём были одни спортивные штаны и полотенце на шее, чтобы собирать лишнюю воду с волос. Он рассеянно рассказывал рабочую историю о Чёрных ящерицах, которую Дазай вообще не слушал. Он уловил несколько слов вроде «спор» и «сломали всё вокруг», но он не может обратить на них внимание. Что имеет значение, так это Чуя. Забавная интонация в его голосе. Как он поднимает руку, чтобы рассеянно выжать воду из длинных волос. То, как полотенце пропускает некоторые из этих капель, и хотя Дазай был слишком далеко, чтобы быть уверенным, он представил, как они приземляются на всё ещё влажную кожу Чуи, мгновенно согреваясь от постоянного жара Чиби. Дазай задаётся вопросом, что нужно сделать, чтобы заставить его заткнуться. Чтобы заставить его перестать говорить о Чёрных ящерицах и отказаться от поиска футболки, в то время как всё, чего хотелось Дазаю – это провести пальцами по влаге, оставшейся на его животе. Он вздрогнул, голодное чувство всё больше подступает к его животу, и он приподнимается на локте, чтобы дотянуться и поймать свою собаку. Чуя ещё не заметил опасности, не понял, что всё внимание Дазая было сосредоточено на нём, а Дазай не может этого допустить. Он открывает рот, чтобы пожаловаться своему Чиби на недостаток внимания, но затем Чуя входит в гардеробную, чтобы повесить свою шляпу, и возвращается с пустыми руками. До сих пор без кольца. До сих пор без предложения. Дазай не ожидал его сегодня вечером, но напоминание о том, что Чуя до сих пор не надел на него кольцо, было как ведро ледяной воды на ошпаренное сердце. Дазай отдёрнул руку, больше не протягивая её к своему невнимательному партнеру. Чуя всё ещё рассказывал, но теперь Дазай не может разобрать даже отдельные слова. Всё звучит статично, через гудящий белый шум, пока его мозг зацикливается на отсутствии кольца, на том, что он никогда не увидит лицо Чуи, когда Дазай сделает вид, что отвергнул его, пока эта вешалка для шляп не спросит его. Что для этого требуется? Что должен сделать Дазай, чтобы Чуя предложил выйти за него? Он, должно быть, просто задерживается. Если это не из-за их работы или мнения посторонних людей, то причина, по которой Чуя до сих пор не сделал предложение, должна заключаться в том, что это Дазай ничего не сделал. Или, может быть, из-за того, что Дазай что-то сделал? Дазай попытался вспомнить, делал ли он в последнее время что-то, что могло бы разозлить Чую. Они, как обычно, спорили, как обычно дразнили друг друга, но ничего из этого не было чем-то плохим. В последнее время Дазай даже не трогал его шляпы или вино, стараясь быть хорошим, чтобы Чуя мог заметить, насколько он воспитан и прекрасен, и быстрее сделал предложение. Так почему же ничего из этого не сработало? – Чуя глуп, – пробормотал Дазай, садясь, чтобы скрестить руки на груди. Его кожа была обнажена, свободна от бинтов, потому что он доверяет Чуе, чувствует себя в безопасности с ним, но в данный момент ощущение собственной кожи раздражает его нервы. Он встал с кровати и направился в ванную. Фыркнул, когда Чуя остановил его на полпути, посмотрев в его глаза и положив ладонь ему на грудь. – Что ты только что сказал? – голос Чуи звучал раздражённо, но также и ошеломлённо, как будто он не может понять, где берёт начало поведение Дазая. Дазай знает, что ему не следует вымещать своё разочарование на Чуе, но, поскольку Чуя был источником этих разочарований, он не может удержаться от того, чтобы не сделать этого. Надменно фыркнув, Дазай вздёрнул подбородок и сморщил нос. – Чиби так близко к земле, что не слышит меня? Должен ли я повторить? – Нет, я слышал тебя, придурок, – бормочет Чуя низким голосом, предупреждающим, а его взгляд тяжелеет от лазурного гнева. – Я просто даю тебе возможность попробовать ещё раз, прежде чем ты разозлишь меня. Дазай наклонился, пока их лица не оказались на одном уровне, чтобы он мог увидеть эту прекрасную ярость вблизи. – Я сказал, что Чуя глупый. Челюсти Чуи сжались, и он глубоко вдохнул через нос. Рука, всё ещё касающаяся груди Дазая, сжалась в кулак, и Дазай на мгновение задаётся вопросом, что нужно сделать, чтобы спровоцировать Чую на настоящую агрессию. Он выглядит достаточно рассерженным, но Дазай может прочитать на его лице нерешительность, замешательство, потому что он не понимает, почему Дазай это делает. Дазай тоже не понимает, зачем он это делает. Чувствуя себя задыхающимся от того, как Чуя смотрит на него, Дазай обходит его и направляется в ванную. Он хватает бинты с полки, изо всех сил стараясь не смотреть на своё отражение в зеркале. Он не хочет знать, как выглядит в тот момент. И если судить по выражению лица Чуи, Дазаю бы не понравилось. – Дазай, что, чёрт возьми, с тобой происходит? – к тому времени, как Дазай возвращается в их комнату, голос Чуи становится более спокойным. Спокойным, но не менее озабоченым. Из-за этого звука у Дазая чешутся руки. – Сегодня я сплю на диване, – объясняет Дазай. Он быстро прошёл к двери, уклоняясь от руки, потянувшейся к нему, когда он проходил мимо Чуи. – Дазай... – Спокойной ночи, Чуя. Дазай закрыл за собой дверь, остановившись снаружи, чтобы прислушаться к движению внутри. Он ничего не слышит, никаких шумных слизняков, преследующих его, и он не был уверен, должен он чувствовать облегчение или разочарование из-за того, что Чуя так легко отпустил его. Его плечи опустились; Дазай прошел в гостиную и сел на диван, скрестив ноги. Всё было слишком громким. Дазай слышал учащенное дыхание, шум крови в ушах, слишком быстрое сердцебиение. Он положил бинты рядом с собой, потянувшись к каждой полосе по отдельности, чтобы перевязать руки. Шуршание ткани, пока он наматывал бинты на запястья, было знакомым, успокаивающим. Что-то существующее отдельно от Дазая, на чём он мог сосредоточиться вместо того, чтобы думать о Чуе, о выражении его лица, о футляре с кольцом, который, вероятно, всё ещё находится в шкафу. Возможно, Дазай ошибся. Может быть, кольцо было не для него. Может быть, колец не существует вообще, и теперь Дазай наносит ущерб одним из немногих значимых отношений, которые ему удалось сохранить. Полностью перевязав руки, Дазай ложится на диван и глубоко вздыхает. Он пялится в потолок, и ему немного холодно без прижатого к нему Чиби-обогревателя. Он всегда может достать одеяло, но сомневается, что сегодня заснёт, так зачем беспокоиться? Дазай не знает, почему вся эта ситуация так его беспокоит. Он никогда не заботился о замужестве, пока возможность не представилась ему через удар футляром с кольцом в лицо. Мысль о том, что Чуя хочет выйти за него замуж, казалась такой тёплой, слишком волнующей. Но почему Чуя захотел этого? Зачем рисковать разрушением того, что у них есть, с постоянством обручального кольца? Ацуши до этого сделал хорошие замечания о людях, не желающих союза между ними, или о других важных оговорках, сдерживающих их. Может быть, это было всё, чем им двоим суждено было быть. Чуя любит его, принимает его, открывает ему дверь в свою жизнь и в свой дом лишь с символическим сопротивлением. Разве этого не было достаточно? Дазай вздыхает. С лёгкой дрожью он обхватил себя руками и надулся. Он знает, что должен просто смириться и пойти извиниться перед Чуей. Он также знает, что Чуя простит его, даже если он не извинится, и это больше того, чего Дазай заслуживает на данный момент. Он подождёт до завтра. Попытается приготовить ему Чиби-завтрак, чтобы он был слишком отвлечён тем, что Дазай разрушил кухню, и забудет поговорить о том, что произошло сегодня вечером. Дазай закрыл глаза и попытался уснуть. Он успокоил своё дыхание. Очистил свой разум. Его руки всё ещё зудят, но игнорировать это становится всё легче. Возможно, сегодня он мало спал, но, по крайней мере, больше не чувствует, что тонет в собственном разуме. Скорее всего прошло несколько часов, прежде чем шум достиг ушей Дазая. Он остаётся совершенно неподвижным, сохраняя образ мирного сна, но внимательно прислушивается к движениям Чуи, когда тот входит в гостиную. Что вешалка для шляп делает тут так поздно? Возможно, всплыло какое-то мафиозное дело. Если так, то Дазай смог бы, по крайней мере, прокрасться обратно в их кровать и прижаться к смехотворно удобной подушке Чуи. Чуя остановился возле дивана и на мгновение затих. Дазай чувствовал, как эти голубые глаза внимательно изучают его, выискивая брешь в дремлющем фасаде, но он не поддался. Не тогда, когда он не знает, в каком настроении сейчас находится Чуя. Дазаю не хочется развлекать кричащего Чиби так поздно ночью. – Садись, ублюдок, – Чуя звучал хрипло и раздражённо из-за недостатка сна и, когда Дазай не шевельнулся, он добавил: – Я знаю, что ты не спишь. Садись нахер, чёртов Дазай. Дазай вздыхает. Неохотно садится и открывает глаза, щурясь в темноте, чтобы понять, сможет ли он разглядеть выражение лица Чуи. У него не было возможности увидеть, потому что Чуя сразу встаёт позади Дазая. Короткие сильные ноги обхватывают его талию, и крепкая рука хватает Дазая сзади под рубашкой, чтобы прижать его к груди Чуи. Его голова привычно откидывается на левое плечо Чуи, и если бы он чуть-чуть повернул лицо, то мог бы прижаться носом к чуиной шее. – Терпеть не могу тебя, блять, – любовно ворчит Чуя, целуя лоб Дазая. Он обнимает его и выдыхает в волосы. – Чёртова боль в моей грёбаной заднице. Дазай сглатывает ком в горле. – Тебе не нужно было приходить сюда, Чиби. — Ага, тебе тоже, – ещё один небольшой поцелуй в лоб, прежде чем Чуя утыкается носом в висок Дазая. Его голос был решительным, наполненным ужасающей привязанностью, которая охватывает Дазая и оплетает бьющееся сердце. – Отвратительный кусок дерьма. Дазай вздыхает, всё его тело расслабляется. Он растворяется в тепле Чуи, уткнувшись лицом в пряди волос, перекинутых через его плечо. Он, вероятно, проснётся с ними во рту, но это будет не впервые. Одной рукой он соединяет их пальцы и подносит ко рту, чтобы провести губами по костяшкам пальцев Чуи, ухмыляясь тому, как он фыркает позади него. Может быть, Ацуши сделал правильное замечание: Чуя ждёт подходящего момента, и пока этот идеальный момент ещё не открылся ему. Прошла всего неделя с тех пор, как Дазай нашёл кольца, он не должен так волноваться по этому поводу. Он даст Чуе время, надеясь, что глупый, милый Чиби найдёт идеальный момент, и что его стоит ждать. Потому что Дазай будет ждать этого до конца своей жизни. И он не успокоится, пока не наденет кольцо на свой палец.***
Прошёл месяц, а Чуя так и не сделал предложения. Дазай не может этого понять. Чуя должен хотеть сделать ему предложение! Как он может жить без помолвки с Дазаем? Неужели безвкусная шляпа Чиби съела все его мозги, и он совсем забыл о кольце? Это было единственным объяснением, которое Дазай смог придумать, чтобы объяснить, почему Чуя ещё не сделал предложение. Он забыл, и теперь Дазаю придётся напомнить Чиби. Угх, какой крошечный безмозглый слизняк! Заставляет Дазая делать всю работу, когда это Чуя должен стараться над предложением. Дазай быстро игнорирует любые другие возможные причины, по которым Чуя ещё не сделал предложение. Если бы он не услышал это прямо из уст Чуи, Дазай не признал бы этого. Он просто положит конец всем сомнениям и беспокойствам, напрямую спросив у него. В кабинете Чуи. В середине рабочего дня. Уклонившись от своих обязанностей, потому что этот разговор с его маленьким партнёром был гораздо важнее, чем любые документы, которые надо сдать Куникиде к сегодняшнему дню. В тот момент, когда Дазай ворвался в офис, Чуя оторвал взгляд от своего стола, его глаза расширились от шока, прежде чем сузиться от показного отвращения при виде его. Он раскрыл рот, собираясь начать их обычные публичные шутки, но после месяца ожидания чего-то, чего так и не произошло, Дазай был на пределе своих возможностей. Быстрое оглядывание комнаты подтвердило, что они были одни, что они могут отбросить притворство и поговорить. Поговорить о том, что он должен услышать. Он хочет ответов и он получит их сейчас . – Чёртов Дазай, какого хрена ты… – Почему ты не хочешь выйти за меня замуж? Чуя моргает, внимательно глядя на него. Он ничего не говорит, лишь чуть нахмурился и подождал, пока Дазай пояснит. Гнев, надменный и детский, сворачивается внутри Дазая, и он захлопывает за собой дверь, чтобы его Чиби показал ещё больше эмоций. – Чёрт возьми, осторожней, ублюдок! – предупреждает Чуя, откидывая ручку в сторону и ломая её пополам о стену с грубой чиби-силой. – Ты хочешь, чтобы всё здание узнало, что ты снова пробрался сюда? Разве это не может подождать до вечера? – Нет, – говорит Дазай, полностью осознавая, что ведёт себя неразумно, но он слишком раздражён, чтобы обращать на это внимание. Он ненавидит то, как Чуя проникает ему под кожу и выдавливает из него такие неприятные эмоции. Иногда он задаётся вопросом, проник ли Чуя своими тонкими, изящными пальцами прямо в его грудь и обвил ими его сердце, сжимая до тех пор, пока Дазай не вспомнил, каково чувствовать, каково быть человеком. Чуя вызывающе приподнял бровь, но Дазай понял его расчётливое выражение. Он пытался понять, стоит ли ему просто вытащить Дазая из здания Портовой мафии, стоит ли того, чтобы предателя поймали. Их отношения, возможно, и не были секретом, но это не означает, что Дазай является желанным гостем на территории мафии. Это не означает, что Дазаю не всё равно. – Мне надоело ждать, – Дазай скрестил руки на груди самым раздражённым тоном, чтобы скрыть нарастающую в нем неуверенность. – Я ждал целый месяц, но поскольку моя собака, видимо, не будет лаять без моей команды, я решил, что мне нужно взять дело в свои руки. Это твоя вина, что ты такой глупый и такой долгий! Вот она – ярость, которую Дазаю всегда удавалось спровоцировать, даже не стараясь. Потребовалось всего пару оскорблений, и тогда Чуя вскочил на ноги, крепко сжав кулаки. У него был шанс полаять, но он им не воспользовался, так что теперь настала очередь Дазая. Он продолжает говорить до того, как Чуя запускает вспышку гнева. – Почему так долго? Было столько возможностей, когда ты мог попросить меня выйти за тебя замуж, но ты проглядел их все! Весь месяц я мучился тем, что был супер-милым, а ты игнорировал каждую возможность, которую я для тебя устраивал! – Супер-милым? – с насмешкой повторяет Чуя. Его нос морщится, когда он скрещивает руки на груди и смотрит на Дазая. – Ты имеешь в виду, когда оскорблял меня и называл глупцом? Или как насчёт того, что ты просил официантку на прошлой неделе совершить двойное самоубийство, пока я, блять, сидел рядом? – Привычки, Чиби! – Дазай скрестил руки на груди, а от воспоминаний у него скрутило желудок. Он не хотел этого. Он был раздражён Чуей и знал, что флирт с официанткой заставит выйти его из себя. Иногда получение пощёчины от прекрасной женщины стоило того, чтобы увидеть ещё более прекрасного Чиби, вспыхивающего ревнивой яростью. – Я извинился за это! – Не то чтобы ты старался, кусок дерьма, – проворчал Чуя, но его щёки вспыхнули при воспоминании. – Я не припоминаю, чтобы раньше слышал какие-либо жалобы на мои извинения, – Дазай коротко ухмыльнулся, прежде чем вздохнуть и опустить руки по бокам. Больше никаких отсрочек. Он неопределённо обвёл рукой кабинет Чуи, глядя в его лицо в поисках ответов, которые ему так отчаянно нужно было узнать. – Я нашёл кольцо, Чуя. Я просто не понимаю, почему ты ещё не сделал мне предложение. Чуя снова усмехнулся, менее агрессивно, чем раньше, хотя его челюсть всё ещё была сжата. Он постучал пальцами по руке, отводя взгляд от Дазая, его нервозность вот-вот вырвется наружу. Дазай ждёт, до раздражения нетерпеливый, пока Чуя не стиснул зубы и, наконец, не дал ему ответ. – Я планировал сделать предложение ещё месяц назад. – Тогда почему не сделал? – требовательно спрашивает Дазай, делая шаг к столу Чуи, чтобы лучше прочитать выражение его лица. Чиби ещё не подал никаких эмоций или, может быть, Дазай слишком взвинчен, чтобы заметить. – Что-то заставило передумать? Чуя ничего не сказал. Он не встретился взглядом с Дазаем, так что он не может сказать, что происходит у него в голове. По венам Дазая катится тихая паника. Ему приходит в голову мысль, противная и жестокая, когда она смыкает челюсти вокруг его сердца и бьёт отравленными когтями по лёгким. – Я сделал что-то, что ты передумал? Это… Это имеет смысл. Дазай поступил глупо, придя сюда. Было глупо – хотеть предложения руки и сердца от Чуи. Дазаю нельзя чего-то хотеть. В тот момент, когда он начинает хотеть что-то, он теряет то, чего жаждет. И хотя ему хочется верить, что Чуя исключение из его проклятия, достаточно сильное исключение, чтобы победить его, Дазай должен быть реалистом. Дазай должен был ожидать, что в конце концов он потеряет и Чую, но он никогда этого не планировал. Никогда не учитывал эту возможность. Он не хотел. Но что теперь? Неужели он сделал что-то столь непоправимое? Хуже, чем оскорбления, прятанья его шляпы или взрыв его машины? Что-то, по сравнению с чем четырехлетняя пропасть между ними меркнет? Две руки, обнажённые и тёплые, освобождённые от только что стянутых перчаток, обхватывают щёки Дазая. Прикосновение спустило его на землю, и он сделал глубокий, медленный вдох. Его глаза метнулись вниз, чтобы найти глаза Чуи, полностью сфокусировавшись на оттенке синего, который он так хорошо знает, и на эмоциях, которые его переполняют. – Не смей, блядь, Осаму, – предупреждает Чуя тихим и жёстким голосом. Его большие пальцы прошлись по скулам Дазая. – Я не передумал, придурок. Дазай поджимает губы. Это не совсем успокоило его, но стало чуть легче. – Почему?.. – Я заметил, что кольца стоят не там, где я их оставил, – говорит Чуя, несколько виновато пожимая плечами. – Я подумал, что ты, скорее всего, нашёл их и догадался, что я собираюсь сделать предложение. И я подумал, что какого чёрта должен упускать возможность подъебать тебя? Я знал, что ожидание того, что я задам этот вопрос, заставит лезть тебя на грёбаную стену. Не ожидал, однако, что ты полезешь на потолок. Его руки потянули Дазая вниз, в то время как Чуя поднялся на цыпочки, чтобы коснуться его губ медленным затяжным поцелуем. Он вздохнул, горячее дыхание коснулось щёк Дазая, и он растворился в нём. – Я уже много лет разбираюсь с тем, что ты творишь, – напоминает Чуя между мягкими поцелуями. Он ловит губу Дазая зубами, дразняще кусает, прежде чем откинуться назад и ухмыльнуться. – Если все твои выходки ещё не заставили меня передумать, то ничто не заставит. Дазай моргает. Затем снова. Улыбка Чуи была тёплой, слегка извиняющейся, а глаза блестели от весёлой любви. Дазай ненавидит его, и поэтому он поднимает руки, чтобы переплести свои пальцы с пальцами Чуи, и сделать ещё один успокаивающий вдох. – Чиби такой злой. – Это то, что ты должен получить, ты, чёртов шпион. – Я не шпионил! Футляр ударил меня по лицу! – отказываясь чувствовать себя глупо, Дазай наклонился, чтобы щёлкнуть Чую по носу в отмщении. – Чуя должен выбрать место получше! Какая маленькая мафия не может спрятать хотя бы кольца? Чуя отталкивает Дазая взглядом и шипением. – Такая, которая всё ещё может надрать тебе задницу, глупая Скумбрия. – Разве ты сможешь дотянуться до моей задницы, крошечный слизняк? – Хочешь узнать? – Чуя снова натягивает перчатки, улыбаясь, и Дазай расслабляется в радостном узнавании их динамики. Расслабляется достаточно, чтобы потянуться вперёд и притянуть Чую к себе за талию, наклонившись, чтобы потереться носом о его щёку, пока Чуя снова не отталкивает его. – Значит ли это, что Чуя собирается сделать предложение? Взгляд Чуи смягчается настолько, насколько это было возможно в стенах Портовой мафии. Он берёт руки Дазая в свои, сжимает их и склоняется, чтобы снова поцеловать. – Подожди немного, нетерпеливый ублюдок, и, может быть, узнаешь. А теперь убирайся из моего кабинета, пока я не вышвырнул тебя через окно. Дазай взволнованно ахает, подпрыгивая на месте от перспективы быть брошенным на гибель. – Обещаешь? – Вон! Дазай неохотно выскальзывает из здания мафии, и выходит он из него, как будто никогда там не был. Из-за всего этого стресса с его жестоким Чиби, который скоро станет его мужем, Дазай почти не спал. Поэтому, как только он входит в Агентство, он падает на диван с преувеличенным вздохом. Да, он стал жертвой подлого плана жестокой вешалки для шляп. И сейчас он заслужил немного отдыха, чтобы быть в отличной форме, когда Чуя наконец сделает предложение. Вероятно, сегодня вечером, раз уж Чиби так нетерпелив. Улыбаясь про себя, Дазай растягивается на диване, намереваясь вздремнуть, до тех пор, пока он либо не сможет пойти домой, либо пока он кому-то не понадобится. Но у Куникиды были другие планы. Он хлопает Дазаю по животу стопкой бумаг, оттолкнув его ото сна. Дазай даже не успевает расслабиться. – Дазай, ты до сих пор не закончил отчёт о миссии недельной давности. Дазай пренебрежительно поднял файлы со своего живота и протянул их Куникиде. – Ты был там. Можешь сделать и сам. – Я уже закончил свой отчёт! Я не могу правильно подать дело, пока ты не закончишь свой! А теперь перестань лениться и займись бумажной работой! – Куникида взял файлы обратно, но только для того, чтобы ударить ими Дазая по макушке. – И Ацуши уже ушёл домой, так что ты не можешь снова переложить на него свою работу. – Я сделаю всё завтра, – отмахивается Дазай, взмахнув рукой. Он переворачивается на бок, чтобы отвернуться от Куникиды, и громко зевает. – Ты сделаешь их сегодня, – настаивает его напарник, снова постукивая по плечу бумагами. – И ты не покинешь этот офис, пока отчёты не будут полностью написаны! Дазай осуждающе смотрит через плечо. – Ты не можешь этого сделать. Но что-то в молчании Куникиды сказало Дазаю, что он может.***
– Так раздражает, – жалуется Дазай, добравшись до квартиры. Он скидывает пальто и туфли, оставив их разбросанными у входной двери. Куникида сдержал своё обещание оставить Дазая в Агентстве, пока он не закончит все свои документы, так что он совсем не мог вздремнуть. – Эй, не устраивай такой беспорядок, как только возвращаешься домой, придурок! – Но Чу-уя! – тянет Дазай, следуя за звуком голоса Чуи в сторону гостиной. В квартире пахнет крабом, сладким и соблазнительным для его пустого желудка, но ему нужно перезарядить свою Чиби-батарею, прежде чем он сможет справиться с тем, что Чуя приготовил на ужин. В тот момент, когда он входит в гостиную, ноги останавливают его на месте. Чуя не сделал ничего тошнотворно романтичного. Ни свечей, ни цветов, ни дорогого вина, ни нежных мелодий в воздухе. То, что сделал Чуя, было намного лучше любой из этих вещей. Чуя ждал его, опираясь на согнутое колено. Он отказался от своей шляпы, перчаток и жилета, и всё это было заменено одним лишь знакомым футляром для колец в его руках. Его губы изгибаются в полуухмылке, смягчённой любовью в его глазах, и он протягивает руку, чтобы подманить Дазая ближе. Оказавшись достаточно близко, Дазай вкладывает пальцы в тёплую ладонь своего Чиби, и его сердце забилось быстрее, когда Чуя поднёс их к своим губам для лёгкого поцелуя. Его сердце колотилось слишком быстро, и по тому, как засияли голубые глаза Чуи, тот тоже понял это. Дазай сглотнул, пытаясь взять свои эмоции под контроль, но как он может это сделать, когда Чуя смотрит на него? Слишком несправедливо. – Осаму Дазай, ты кусок дерьма, – начинает Чуя, и Дазай облегчённо фыркает. Он рад, что Чуя не начал с цветистой прозы, слишком приторной, чтобы воспринимать её всерьёз – ни одному из них это не подошло бы. – Ты сводишь меня с ума с того дня, как я ударил твою рожу в городе Сурибати. – Было больно, – вспомнил Дазай, не в силах сдержаться. – Заткнись. Ты проклял меня. Ты использовал меня. Ты буквально взорвал мою чёртову машину и оставил меня на четыре блаженно-тихих года. Я проклинал тот день, когда снова увидел твоё уродливое лицо в подземелье мафии. Дазай рассмеялся, голова закружилась на нервах, и он сжал руку Чуи. – У тебя хорошо получается. – Я сказал заткнись! – Чуя тоже рассмеялся, даже не выглядя расстроенным из-за того, что Дазай продолжает срывать его речь. – Я проклял тот день, потому что в тот момент, когда я снова увидел тебя, я понял, что ничего не изменилось. Что я был влюблен в твою дурацкую задницу с тех пор, как нам исполнилось шестнадцать, и что буду любить всю оставшуюся жизнь, ты, кусок дерьма. Дазай любил его дольше, но не стал поднимать эту тему. Вместо этого он глубоко вздохнул и промолчал. Он подумал, что, кажется, дрожит, но, поскольку Чуя дрожит вместе с ним, он не особо возражает. Чуя сглатывает, его пальцы слишком сильно сжимаются вокруг пальцев Дазая, но он не возражает и против этого. – Ты, наверное, думаешь, что обманом заставил меня снова впустить тебя в мою жизнь. Но не смей думать ни одной чёртовой минуты, что ты всё ещё был бы здесь, если бы я этого не хотел. Нет вселенной, где бы я не выбрал тебя. Дазай улыбнулся, его глаза загорелись. Он знает. Чуя сделал глубокий, хриплый вдох, прервав свою речь, чтобы запечатлеть ещё один успокаивающий поцелуй на тыльной стороне ладони Дазая. – Я, должно быть, сошёл с ума, раз захотел быть рядом с тобой после всего того дерьма, через которое ты заставил меня пройти. Ты просто будешь продолжать оскорблять мой рост и мою одежду, называть меня своей собакой или какими-то другими идиотскими прозвищами, которые ты придумаешь. Честно говоря, ты будешь просто одной большой проблемой, но я не могу придумать проблему получше, чтобы посвятить ей всю оставшуюся жизнь. Чуя тянул белую ленту до того момента, пока она не упала. Он поднимает крышку футляра. Вопреки всем ожиданиям Дазая, кольцо не было слишком экстравагантным, хотя он и ожидал, что оно всё равно будет стоить непомерной суммы денег. Перед ним сверкает чёрный бриллиант, закреплённый между парными кольцами из чёрного титана, переплетёнными друг с другом и инкрустированными крошечными белыми бриллиантами. Достаточно элегантно, чтобы соответствовать стандартам Чуи, но достаточно просто, чтобы Дазай не стал критиковать. – Итак, Дазай? Что ты скажешь на то, чтобы быть моей проблемой на всю жизнь? – Чуя улыбается, ярче и красивее, чем кольца в его руке. Чтобы уточнить, успокоить сердце Дазая и не оставлять места для недопонимания, он шепчет: – Ты выйдешь за меня? Дазай тянет вперёд свободную руку, осторожно вынимая кольцо из футляра. Он повертел его между пальцами, загипнотизированный чернотой, у которой есть пара, находящаяся в руках Чуи. Двойная тьма, бесконечно обвивающая друг друга и неспособная распутаться. Его зрение начало расплываться, пока он смотрел на кольцо. Чуя ждёт его ответа, и его сердце переполняет больше эмоций, чем он мог бы справиться. Он сделал заикающийся вдох, чтобы дать свой ответ, единственный верный, который он когда-либо подумал бы дать после такого предложения. Сияя и заразительно смеясь, Дазай пожал плечами и снова посмотрел на кольцо. – Я подумаю насчёт этого. В конце концов, Чуя заставил его ждать так долго и устроил такую жестокую шутку. Было бы справедливо, если бы он вернул всё, верно? И Чуя сказал, что хочет, чтобы Дазай был его проблемой на всю жизнь, так что он может начать прямо сейчас... – Чёрт побери! Дай мне ответ, глупая Скумбрия! Дазай всё ещё смеялся, когда Чуя повалил его на пол, изо всех сил пытаясь задушить его одной рукой и вырвать кольцо другой в неудачной попытке отменить своё предложение. Они осыпали друг друга оскорблениями и целовали друг друга в губы, пока Чуя, испытывая отвращение к своему жизненному выбору, не отпихнул Дазая, чтобы раздражённо пройти на кухню и закончить приготовление любимых блюд Дазая на ужин. Чуя оставил Дазая на полу с поднятой над головой рукой, чтобы он мог полюбоваться блестящим кольцом, которое он ждал целый месяц. Идеальный размер, идеальный вес для его пальца, якорь, который будет удерживать его на земле в плохие дни и напоминание о том, кто дал ему это кольцо. Очень жаль, что он не смог найти ни единого недостатка в кольце... Но он наверняка найдёт достаточно жалоб на их свадьбе, чтобы компенсировать. Ведь он выйдет замуж за Чиби с плохим вкусом во всём, кроме выбора мужчин и, по всей видимости, колец.