Мне жаль. Твой Тео.

      — Мистер Нотт, мистер Нотт? Вы не притронулись к завтраку, сэр. Может, что-то приготовить специально для Вас? — готов поклясться, голос Миппи, домовика Малфоев, задрожал.       Нарцисса успокаивающе похлопала эльфа по руке:       — Миппи, не переживай. Ты же знаешь, Теодор никогда не ест, когда волнуется. Ну, дорогой, я уверена, этой фармкомпании ни за что не найти никого лучше тебя! А если ты всё-таки разрешишь мне отправить пару писем…       — О, Нарцисса, обещайте мне этого не делать! Даже если Я не получу работу — ничего страшного. Найду что-то другое. — Я пожал плечами и притянул к себе тарелку, к удовольствию Миппи.       — Мама, Я был бы очень благодарен, если бы ты отправила сову прямо сейчас и Тео не взяли. Он не понимает, насколько ценны его разработки. Они могут принести целое состояние! Я бы сам с удовольствием проинвестировал их. — Драко испытующе посмотрел на меня.       Я усмехнулся и ответил блондину:       — Друг, ты не можешь представить, сколько там мороки: разрешения, оборудование, лаборатории. Не говоря уже о том, что это весьма коррумпированная сфера. Боюсь, пока мы будем бороться с системой, наработки потеряют актуальность.       — Кажется, ты забыл, с кем разговариваешь. Малфои — короли коррупции, Теодор!       Нарцисса поморщилась и укоризненно взглянула на Драко. И вот Лорд Малфой, он же самопровозглашённый король коррупции, съёжился под пристальным взглядом матери.       — Кхм, ладно, я подожду, пока ты образумишься. Надеюсь, к этому моменту ты не растеряешь свой талант. Кстати, Тео, не хочешь поправить причёску перед собеседованием? — блондин взлохматил мои тёмные кудри.       Я вывернулся из рук друга и встал из-за стола.       — Благодарю за завтрак. Буду поздно, договорился встретиться с Гермионой. Надо наконец закончить это интервью.       Под ехидное восклицание Малфоя «тем более поправь причёску, Теодор!» Я аппарировал к офису «Сан фармасьютикалс». Мой выбор пал на эту компанию неслучайно: они были практически единственными, кто не работал на Тёмного Лорда, они не гнушались изобретений маглов и были известны благотворительными акциями. Всё моё собеседование в итоге свелось к обсуждению условий и знакомству с командой. По признанию потенциального руководителя, решение нанять меня он принял ещё до встречи. Фармкомпания взяла неделю на подготовку всего необходимого для начала работы.       Я вышел из высокого здания с панорамными окнами и вдохнул чуть морозный воздух. Кажется, Я должен быть счастлив, но нет, это было иное чувство. Будто все пазлы складываются в единую картинку, всё встаёт на свои места. Времени до встречи с Грейнджер было предостаточно. Я мог взять кофе, наконец купить пачку сигарет и пешком направиться к дому моего интервьюера.       Мою голову занимали исключительно лёгкие и игривые мысли. Интересно, Я ей нравлюсь? Между нами есть определённое напряжение, искра. Это бесспорно, но что Гермиона думает об этом? Вряд ли Я идеальная пара для гриффиндорской принцессы. Образ Грейнджер появился передо мной как наяву, сладковато-дымный запах её кожи словно заполонил всё пространство, и Я с наслаждением им затянулся.       Я встряхнул головой, прогоняя видение. Глубоко вдохнул, успокаивая сердечный ритм. Чёрт, со мной такого и в семнадцать не было. Но тут Я снова вспомнил про родителей Гермионы. Я нахмурился, и на лбу появилась глубокая складка. Чёрт, что же за заклятие на них! Обливиэйт? Не верится, что умнейшая ведьма столетия не смогла с этим разобраться. Артефакт? Может, зелье? Пытливый разум просто кипел, не в силах разгадать загадку.       Я видел Грейнджеров на вокзале Кингс-Кросс. Как и все маглы, которые провожали детей в Хогвартс, они чувствовали себя слегка неуверенно, но явно любили дочь. К слову, меня отец не провожал в школу после смерти мамы. Наверное, Нотту было сложно видеть счастливые семьи. Впрочем, не мне жаловаться. Люциус и Нарцисса всегда предлагали проводить меня и тактично не задавали вопросов.       Погрузившись в размышления, Я и не заметил, как приблизился к коттеджу Гермионы. Погода была волшебной, это один из тех редких осенних деньков, когда мягко пригревает солнце, а ветер не пронизывает до костей. В голове мелькнула шаловливая мысль, и Я улыбнулся ей.       Я лишь собирался постучать, когда до меня донёсся запах знакомого парфюма. Резко обернувшись, увидел девушку, занимавшую значительную часть моих мыслей. Шатенка уже успела распахнуть пальто и снять шляпу.       — Привет, ты всегда раздеваешься раньше, чем дойдёшь до дома?       Гермиона рассмеялась:       — Честно говоря, я и не одевалась. Приехала на машине. Пошли домой?       — Нет.       — Нет? — Грейнджер выглядела удивлённой и смотрела на меня, явно желая услышать какие-то комментарии.       — Сегодня волшебная погода. Мы могли бы прогуляться, выбрать подарок Поттерам на новоселье. Ну и, конечно, интервью, как без этого. — Я состроил скучающую гримасу. — Как ты думаешь, уже пора называть Гарри и Пэнси общей фамилией?       Гермиона не ответила на моё предложение, но запахнула пальто и натянула шляпу. Поддавшись импульсу, Я взял ведьму за руку. За руку, которая, как всегда, была обтянута перчаткой. Грейнджер замерла. Неловкое молчание повисло в воздухе.       — Прости, Я не должен был так.       Гермиона прервала меня:       — Нет, всё в порядке. Просто это было неожиданно, но… Но приятно.       Он чуть сжала мою руку и потянула вперёд. Ведьма вдруг нервно захихикала, прикрыв рот свободной рукой.       — Знаешь, это достаточно странно. Мы идём держась за руки. А я должна спрашивать про то, как тебе жилось, будучи пожирателем смерти.       В голосе девушки сквозили виноватые нотки.       — Ну мы же не можем разочаровать твоего редактора, правда? — Я подмигнул Грейнджер и успокаивающе улыбнулся.       — Мой редактор жаждет получить новую главу, а значит, мне придётся тебя помучить. Что ж, начнём? Тео, у тебя был, ээ, наставник из числа пожирателей смерти? Отец? Люциус Малфой?       После этого вопроса появилось сильное желание курить. Но мне так не хотелось отпускать руку Гермионы. Казалось, отпусти я её, и какая-то нить между нами оборвётся, ведь в этом жесте ещё не было ничего обычного, ничего обыденного. Поэтому я судорожно сглотнул слюну и ответил на вопрос.       — Не угадала. Волан-де-Морт считал, что я слишком мягкий. Ну это в моей интерпретации, конечно. Он употреблял иные выражения. Поэтому не хотел доверять моё обучение кому-то, кто мог быть снисходителен со мной. Так что… Это была Беллатриса Лестрейндж.       Голос Грейнджер чуть дрогнул:       — И как выглядел процесс обучения?       — В удачные дни она пытала меня. В неудачные — «учила» пытать других.       Я поймал сочувственный взгляд Гермионы и поморщился. Вот уж чего Я не стоил, так это сопереживания. Надо было убить безумную тётку Драко прямо тогда, на тех тренировках, сколько жизней тогда сложилось бы совсем иначе.       Гермиона остановилась, высвободила руку и прикоснулась к моей щеке:       — Тео, не нужно. Я знаю, каково это — попасть в ловушку собственного разума. Бесконечно прокручивать сценарии прошлого в голове, думать, что бы изменилось, поступи ты по-другому. Ничего уже не изменить, мы можем лишь принять последствия своего выбора.       Моя щека горела от её прикосновения. Я аккуратно притянул Гермиону к себе, заглянул в карие глаза — в них читалась неотвратимость. Горячее дыхание обжигало, сердце отстукивало бешеный ритм и заглушало звуки города. Я убрал с лица девушки выбившуюся прядь, заправил за ухо и накрыл её мягкие губы своими. От вкуса губ Грейнджер закружилась голова. Наши языки сплелись, Гермиона обхватила меня за шею и привлекла ещё ближе. Трогательный первый поцелуй стал жадным и дразнящим. Мы прерывали его, лишь когда перехватывало дыхание. Но затем вновь порывисто тянулись друг к другу, забывая о прошлом и будущем. Забыв о том, что мы практически в центре Лондона. Всего этого больше не существовало.       Однако, реальность жаждала разрушить момент. Звук щелчка фотоаппарата справился идеально. Гермиона оторвалась от меня и спрятала лицо. Ощущение эйфории и ликования быстро сменилось гневом. С трудом сдерживая злость, Я приблизился к фотографу. Им оказался тщедушный паренёк в куртке явно не по размеру, на вид ему было не больше двадцати. Поддавшись порыву, Я схватил его за ворот куртки и, глядя прямо в глаза, холодно процедил:       — Если не хочешь проблем, убирайся. Сейчас же.       Вырвав камеру из рук фотографа, Я кинул её на асфальт. Убедившись, что её не собрать, парень, причитая, поспешил скрыться в ближайшем переулке.       Гермиона всё ещё скрывала лицо, Я мягко убрал её руки.       — Я испугал тебя?       — Нет, но ты зря кормишь своих демонов. Укоризненно покачав головой, Грейнджер прижалась ко мне и прошептала:       — Давай не будем об этом сегодня, и о войне не будем, о смерти и пытках. Просто возьми меня за руку, и пойдём выбирать какую-нибудь жизненно необходимую салатницу для Гарри и Пэнси?       — Хорошо, но боюсь, салатницей не отделаться. У меня чёткие указания от Паркинсон: сервиз из Christofle. Нам, кстати, туда.