Touching is Optional

— Позволь мне сделать тебе приятно, — сказал Нил из сна, обхватывая руками талию Эндрю. Эндрю кивнул, полностью уверенный в себе. Он хотел, чтобы Нил сделал ему приятно. Он мог позволить Нилу сделать ему хорошо. Преимущество сна, подумал он. — Я просто собираюсь... — сказал Нил из сна, сделав паузу и взглянув на талию Эндрю. Эндрю проследил за его взглядом до брюк. Ну, не просто брюк. Очевидно, горнолыжных штанов. В стиле комбинезона, из плотной ткани и широких. — Вау, — сказал Нил. Его голос был таким туманным, как будто Эндрю вот-вот проснётся. — Ты действительно не хочешь, чтобы я тебя трогал, да? Ну, ага. Остаться на ночь с Нилом было катализатором, но не в том смысле, на который рассчитывал Эндрю. Остаться на ночь с Нилом стало катализатором того, что пульс Эндрю приближался к ста ударам в минуту, а затем переваливал за сто ударов в минуту всякий раз, когда он только думал о том, чтобы снять рубашку перед Нилом, не говоря уже о брюках. Это было катализатором влажных снов, граничащих с кошмарами, или они были бы таковыми, если бы не были такими чертовски глупыми. Например, фиаско с горнолыжными штанами. В другом сне Эндрю шесть раз пытался снять штаны, но, как и в тех снах, когда ты пытаешься куда-то попасть и не можешь пройти через дверь, под ними каждый раз оказывалась новая пара. Смешно при свете дня, ужасно в сюрреалистическом пространстве сна, где Нил ждал и где он должен был просто представить себе, чтобы обидный кусок ткани исчез. «Прогресс не линеен,» — эту фразу он мог бы больше никогда не слышать, но это была единственная чёртова фраза, которую он мог использовать для описания того ебейшего кластера эмоций, через который, по мнению его тела, ему теперь предстояло пройти. Быть уязвимым? Пытаться открыться другому человеку? (Только одному. Нахуй всех остальных. Только Нилу.) Это было ёбаным пиздецом. По крайней мере, Эндрю не начал быть пиздецом в экси. Он стоял в воротах, испытывая смутную тошноту после очередной ночи странного, прерванного сна, и следил за мячом. Он решил, что Нила не особо волнует, что он не может дотронуться до Эндрю, но его может начать волновать, если Эндрю станет пропускать слишком много голов. Поэтому Эндрю уделял достаточно внимания во время тренировок, чтобы его статистика оставалась в норме. Он был первым у двери из плексигласа ещё до того, как Ваймак закончил свою речь о хорошей тренировке и отдыхе. Шаги, нарочито громкие, чтобы привлечь его внимание, раздались за ним секунду спустя. Ему не нужно было видеть вспышку белых волос и радужной краски, чтобы понять, что это Рене. — Привет, — сказала она. Он оценил, что она не подошла к нему, как к дикому животному. В конце концов, он не собирался набрасываться на кого-то без причины. Эта мысль заставила его слегка усмехнуться: если быть честным по отношению ко всем остальным, причина не должна быть особенно весомой, чтобы быть причиной. — Что? — сказал он, очень милостиво добавив вопросительный знак. Ухмылка Рене была видна в периферии Эндрю. — Мы не спарринговали целую вечность, — сказала Рене. — И у меня есть энергия, которую нужно сжечь вечером. Эндрю по привычке взглянул на Нила. Хотя они не всегда возвращались в общежитие вместе, чаще всего они делали это вместе. Рене тоже заметила его взгляд. — Если ты не против, я подумала, что Дэн и Мэтт могли бы развлечь Нила сегодня до ночной тренировки. Ночная тренировка. После спарринга с Рене? При его нынешней нехватке сна? Вообще-то, похоже, это могло бы, наверное, вымотать его настолько, что даже сны не могли бы его беспокоить. — Пойдём. Через некоторое время Рене стояла напротив него, сжав кулаки и опустив руки. Эндрю не смог сдержать ухмылку. Прогресс, возможно, не был линейным, но спарринг с Рене всегда был хорошим выбором. Оставаться на ногах, читать каждую йоту движения её тела, классифицировать финты и реальное направление её выпада и вовремя уклоняться — вот что ему было нужно. — Нил Джостен продолжает быть проблемой, — признал Эндрю, отпрыгивая на полшага назад. Во время спарринга можно было немного исповедаться. — Не буду врать, — сказала Рене, вклиниваясь в пространство, о котором Эндрю даже не подозревал, и нанося удар сильнее, чем она была способна. — Я думала, что он перешёл в категорию «не проблема». Эндрю хмыкнул, приняв движение её атаки и схватившись за него, готовый использовать это против неё. Она отпрыгнула назад как раз вовремя. — Так и есть, — сказал Эндрю. С таким же успехом можно было бы действовать на полную катушку, верно? — Или... он всё ещё не проблема. — Он обошёл вокруг Рене, притворился, будто собирается напасть, а потом просто... не напал. — ...проблема во мне. Он мало что мог сказать, чтобы заставить Рене остановиться, но это было близко. Да, уязвимость была не в его стиле. Даже просто произнеся эти слова вслух, Эндрю захотелось что-нибудь швырнуть. Нет, это было не совсем верно. Это было смутное чувство, что-то, что разъедало его изнутри. Он не хотел быть сломанным, и в то же время был не в силах позволить прикоснуться к нему. Он не заходил так далеко, чтобы беспокоиться о том, что не способен любить. Это было совсем другое минное поле, о котором стоит поговорить в другой раз. Но физические прикосновения. Он хотел, чтобы у него была такая возможность. И она была достаточно близко, чтобы дразнить его, была в его досягаемости... — Ты не сказал, что мы останавливаемся, — сказала Рене, выводя его из задумчивости. Она подошла к нему на четверть шага медленнее, чем обычно. Но всё равно это было достаточно быстро, чтобы нанести ещё один удар, и Эндрю зарычал. — Мы этого и не делаем, — согласился он, падая в сторону настолько, чтобы вывести её из равновесия, и чертовски резко взмахнул ногой, сбивая её с ног, прежде чем она успела отойти. Непроизвольный вопль боли Рене эхом разнёсся по комнате и затих. — Ты становишься быстрее, — сказала она. Эндрю покачал головой. — Просто повезло в тот раз. Они отложили «приём» Эндрю в сторону и провели спарринг, обмениваясь промахами и ударами, пока оба не запыхались от напряжения. Только тогда Рене предложила им остановиться. Сейчас или никогда, подумал Эндрю. — Я почти попросил его прикоснуться ко мне, — сказал он, его слова признания вырвались быстрее, чем он ожидал. — И сейчас я так далёк от этого, что это почти смешно. — Почти, — легко согласилась Рене. Она не смеялась. Она просто прислонилась к стене, всё ещё задыхаясь. — Вот же. У меня всё болит. Это был её способ дать ему понять, что она слушает, если он хочет поговорить, или дать ему возможность перевести разговор в другое русло, если ему это нужно. Иногда Эндрю не понимал, почему Рене терпит его. Ему нравилось думать, что их разговоры подталкивают его к категории «полезный друг», что, возможно, она тоже что-то получает от этой дружбы. Но когда Эндрю пытался объяснить, что он чувствовал, когда смотрел на Нила, когда пытался попросить Нила о том, чего он хочет, о том, что он просто хотел хоть раз в своей богом забытой жизни увидеть нормальный сон, он не мог придумать слов, которые не звучали бы жалко. Эндрю много кем был, но он не был жалким, и он не сожалел. — Нил, кажется, не возражает, — предложила Рене, после того, как молчание затянулось, но уже на несколько минут. — Ага, — согласился Эндрю. Он не вздохнул, но очень медленно выдохнул. — Иногда мне хочется, чтобы он возражал, потому что тогда мне было бы от чего оттолкнуться. — Ага, — вторила ему Рене. Она поняла. — Хочешь выпить кофе? Эндрю покачал головой. — Мотрин, а потом я с Нилом до тренировки. Рене кивнула. Она провела рукой по лбу, вытирая последний пот, и направилась к своей сумке, бросив Эндрю бутылёк ибупрофена. Он вытряхнул четыре таблетки и проглотил их на сухую, пока укоризненный взгляд Рене не заставил его выпить ещё и воды. — Знаешь, для этого нет временных рамок, — добавила она. — И я думаю, что Нил понимает это лучше, чем кто-либо другой. Эндрю поморщился, но кивнул. — Спасибо, — сказал он вслух. Это слово повисло между ними, и мягкая улыбка Рене придала ему смелости, о которой он и не подозревал, чтобы поговорить с Нилом. * — Слышал, Мэтт и Дэн похитили тебя на ужин, — сказал Эндрю. Обычно он сидел рядом с Нилом и наслаждался теплом их бёдер, прижавшихся друг к другу. Но сейчас он сел подальше от него, чтобы видеть лицо Нила. Он хотел различать выражения Нила, хотел запомнить всё до мельчайших подробностей. Так он говорил себе. Но в основном он не доверял себе, тому, как вёл себя, сидя рядом с Нилом. Поэтому он сел на стуле в комнате, пока Нил сидел на диване. Забавно, каким маленьким казался Нил, сидя на большом диване в одиночестве. Забавно, что Эндрю осознал, что он почти всегда был рядом с Нилом, когда они находились в одном пространстве в эти дни. Как ему не хватало присутствия Нила рядом с ним, даже когда они были вместе в одной комнате. — Да, — сказал Нил. — Они отвезли меня в какое-то место в центре города. Еда была приличной. Но там было очень шумно, и музыка становилась громче каждые пять минут без всякой видимой причины. Но Мэтт заплатил за меня. — Как на свидании, — сказал Эндрю. Ему понравилось, как Нил рассмеялся на это. — Дэн могла бы немного расстроиться, если бы это было так, — сказал Нил. — Не думаю, что я в её вкусе. Эндрю фыркнул вместо смеха. Вот почему всё это было так глупо. Какая на хрен разница, мог он раздеться или нет перед Нилом? Нил не требовал от него ничего, чего бы он не мог дать, а Эндрю не требовал от Нила ничего, чего бы тот не мог дать. Это было только их дело. И это работало. Или, по крайней мере, работало, пока Эндрю не решил всё испортить, оставшись на ночь. Почти попросив Нила прикоснуться к нему. Эндрю сделал ещё один медленный выдох (определённо не вздох). Что ж, он никогда не утверждал, что избегает того, что его беспокоит, и он не собирался начинать делать это с человеком, о котором он стал заботиться больше всего. — Нил, — начал Эндрю, а затем остановился. В тот момент, когда его голос заполнил пространство между ними, Эндрю понял, что пока никак не может произнести эти слова вслух. Даже если Нил подозревает. Даже если Нил знает. Хуже всего было то, что Нил не наклонился вперёд, словно ему нужно было, чтобы Эндрю закончил свою мысль, не сидел в ожидании. Он несколько раз кивнул, словно соглашаясь с молчанием. Нил понимал. — Я думаю, мы выиграем игру в эту пятницу, — сказал Нил. Любой другой мог бы подумать, что это грубо. Любой другой поднял бы бровь, удивляясь, почему Нил переключился на экси. Но только не Эндрю. Он кивнул, благодарный за перенаправление разговора. — Думаю, весь универ знает, что мы выиграем в эту пятницу, — хмыкает Эндрю. — Это знает и бродячая кошка, которая живёт возле стадиона. — Да, наверное, — рассмеялся Нил, и сердце Эндрю сжалось в груди. Ёбаный ад. Он встал так внезапно, что стул чуть не упал за ним. Ну и что, что он не мог попросить своего парня прикоснуться к нему. Что с того, что он не мог быть голым рядом с ним. Он всё равно мог сидеть рядом с ним. Нил нетерпеливо прижался к нему, словно всё это время ждал его. — Нил, тебя не беспокоит, что я не позволяю тебе прикасаться ко мне? — спросил Эндрю. Он удивился, как тихо прозвучал его голос. — Не совсем, — задумчиво ответил Нил. — Думаю, это может быть весело, но если тебе от этого только плохо, я не буду получать удовольствие, понимаешь? Эндрю кивнул. Он скользнул рукой по плечу Нила. Он наслаждался преимуществом в росте, которое давало его более длинное туловище, когда они сидели, и притянул Нила ближе, так что его голова покоилась на груди Эндрю. Ему было интересно, слышал ли Нил, как учащается его сердцебиение. Не намного. Просто достаточно. — Лучше бы я уснул тут, а не шёл на ночную тренировку, — пробормотал Нил и сделал паузу, глядя на Эндрю с лёгкой паникой в голубых глазах. — Только не говори Кевину, что я так сказал. Эндрю поднял бровь. Он подумал, что глаза Нила выглядят так, будто в них застыли мягкие снежинки. — Он запомнит этот день из-за подобного комментария. — Я правда хочу тренироваться, — сказал Нил. — Честно, хочу! Но... Эндрю не мог сдержаться. — Неужели я наконец-то завоевал ещё один желанный процент твоего внимания? Может ли быть так, что у экси теперь 98%, а у меня 2? Нил рассмеялся. — Да ладно, Эндрю! — сказал он. — Отдай себе должное. Если я не думаю об экси, я думаю о тебе. — Это не процент, — возразил Эндрю. — А ты думаешь об экси ненормально много. — Это вполне нормальное количество, — защищался Нил, улыбаясь. — Просто спроси Кевина. — Справедливый и абсолютно беспристрастный судья, — отшутился Эндрю. Справедливый и абсолютно беспристрастный судья, который также стучался в дверь, чтобы забрать их на вечернюю тренировку. Нил неохотно отстранился от Эндрю, но не раньше, чем бросил на него долгий взгляд и мягко, совершенно специально для Эндрю, улыбнулся. Нил должен был знать, как он смотрит на Эндрю, верно? Как будто Эндрю способен быть любимым? В груди Эндрю зашевелилось что-то тревожное, словно крошечный зверёк, пытающийся вырваться наружу. * Что-то в тренировке в тот вечер не успокоило Эндрю, как он надеялся. Кевин продолжал смотреть на них, и казалось, он думал, что они проиграют в пятницу, если не выложатся на тренировке здесь и сейчас. Эндрю в это не поверил. — Ты расстался с девушкой? — спросил Эндрю, заскучав. Следующий удар Кевина по воротам был очень мощным. — Нет, — сказал он, это слово было лишено эмоций. — И вообще, это не тема для тренировки. Эндрю вздохнул. С каждым днём Кевину всё лучше удавалось направлять своё раздражение в экси вместо удовлетворительной эмоциональной вспышки. Скучно. Предсказуемо. После ночной тренировки Эндрю устал до самых костей. Но он всё равно потащил Нила на крышу, потому что ему всё ещё было неспокойно. Взгляд, который Нил бросил на него перед тем, как они вышли за дверь, всё ещё был тем же. — Можно тебя поцеловать? — спросил Эндрю ещё до того, как они вышли из двери на крышу. Нил кивнул, наклонившись вперёд настолько, чтобы свести на нет разницу в росте между ними. Эндрю поцеловал его с ищущим желанием, с потребностью быть разобранным на части и собранным обратно. Он не знал, как ему удалось расколоть себя одним поцелуем, но, возможно, он был более хрупким, чем считал раньше, возможно, пока он был сосредоточен на том, чтобы оставаться вместе, что-то ещё сломалось глубоко внутри него. Нил поцеловал его в ответ с той же интенсивностью, его язык уже был во рту Эндрю, его руки обвивали безопасное место на затылке Эндрю. Они обменивались бессловесными истинами через язык и зубы, трепетным дыханием, пронизанным влажной прохладой полуночного воздуха. Когда Эндрю сделал шаг назад, чтобы прийти в себя, он понял, что они оба пытались найти путь вперёд. Нил по-своему пытался дать Эндрю пространство, необходимое ему для того, чтобы разобраться в том дерьме, через которое он проходил. Эндрю зарычал, притянул Нила ближе и снова поцеловал его. Нил заполнял пространство между ними до тех пор, пока между ними не осталось ни одного свободного места. Он мог бы целовать Нила так часами, но приближался новый день, поэтому он с неохотой остановился. — Единственное, что мне нужно от тебя, — что угодно, — сказал Нил, задыхаясь. Он уставился на Эндрю с искрами в глазах, и хотя освещение на крыше было дерьмовым, Эндрю подумал, что глаза Нила никогда не выглядели так красиво. — И, может быть, после окончания семестра мы сможем куда-нибудь поехать, — добавил Нил. Его глаза сверкали. — Например, даже не просто на матч. — Нил Джостен, ты приглашаешь меня на чёртовы совместные каникулы? — спросил Эндрю. — Конечно, почему бы и нет? — сказал Нил. — Я никогда никуда не ездил просто так. И я никогда никого не целовал просто так. Так что имеет смысл сделать это с тобой. — Как романтично, — сказал Эндрю, но в уголках его губ заиграла маленькая искренняя улыбка. * У Эндрю не было такой же улыбки, когда в его снах той ночью они с Нилом были вместе на тропическом острове, и Эндрю был одет в гидрокостюм, на котором, казалось, нигде не было молнии. * Несмотря на уверенность Нила в победе в пятницу, это всё ещё была игра чемпионата, и Росомахи должны были оправдать своё имя и бороться за шанс продолжить игру. — Просто держите их подальше от ворот, — крикнул Эндрю Мэтту и Ники после того, как нападающий Росомах нанёс ещё один удар по его воротам. Эндрю с лёгкостью заблокировал его, но он не должен был пройти так далеко. — Отличный сейв, Эндрю! — воскликнул Нил с площадки, и Эндрю недовольно скривился. Им было не так-то легко манипулировать. Однако Нил был прав. Это был очень хороший сейв. Он мог бы повторить его несколько раз, если бы пришлось. Поскольку Мэтт и Ники не успевали в своей защите, Эндрю был вынужден следить за мячом вместо того, чтобы следить за Нилом, что было весьма досадно. Но когда правый нападающий Росомах притворился и попытался использовать более медленную версию финта Нила, и Эндрю с лёгкостью заблокировал и этот удар, он заметил, что Нил наблюдает за ним. Так что это тоже было неплохо. В последние несколько минут игры Лисы вели в счёте (пять), а Росомахи — четыре. Они пробили три мяча Рене и один — Эндрю, но Нил и Кевин каждый раз были рядом, чтобы отыграться, а потом ещё и ещё. Сейчас Нил бежал по корту, не останавливаясь. Он был на целых три шага впереди своего хвоста, отметил Эндрю, и прибавил ещё полшага, прежде чем Кевин успел передать мяч. Эндрю узнал форму Нила и присел в воротах, как будто Нил шёл на него. Но в то время как Эндрю был готов противостоять тому, что ему лично нравилось называть фирменным ударом Нила (несмотря на то, что он продолжал этим удивлять вратаря за вратарём... как будто они никогда в жизни не смотрели записи игр...), вратарь Росомах вскрикнула от удивления, когда Нил пропустил мяч между её головой и плечом. Ворота загорелись красным светом, и прозвучал зуммер, означающий счёт. Через несколько секунд снова прозвучал сигнал об окончании игры. Прежде чем Эндрю успел осознать происходящее, Нил снова пересёк площадку и направился в его сторону. — Мы сделали это! — кричал Нил. Он обошёл остальных членов команды, празднующих в центре корта, чтобы подойти к Эндрю. — Мы выходим в финал! — Да, — согласился Эндрю, благодарный за то, что его шлем и визор скрывали улыбку, которой он улыбался Нилу. — Но сначала, — добавил Нил, его голос звучал достаточно громко, чтобы быть услышанным поверх криков толпы и возгласов их товарищей по команде. — Надеюсь, ты сможешь найти время, чтобы уничтожить меня. На этот раз Эндрю не будет возражать, если визор не заслонит ухмылку, которая появилась на его губах. — Ага. Может быть, он просто оставит на себе снаряжение, потому что было не похоже на то, что Нил будет прикасаться к нему. Эндрю сделал паузу. Есть довольно большая вероятность того, что Нил будет ещё больше возбуждён, если Эндрю всё ещё будет в своём снаряжении. Но сейчас не было подходящего времени для этого. Может быть, они смогут проверить гипотезу Эндрю с чистой формой. Пока что Эндрю просто кивнул. — Улизнём с вечеринки? — спросил он. — Да, — твёрдо ответил Нил. — Я не могу придумать, чем бы я хотел заняться больше. — Разве что попасть в финал, — предложил Эндрю. Нил сделал паузу. У него хватило благородства выглядеть расстроенным по крайней мере пять секунд, как будто он действительно не мог решить, что важнее. Это не должно было придать ему уверенности, но Эндрю чувствовал, что, возможно, ему удалось проложить себе путь к пяти целым процентам внимания Нила по сравнению с экси. Это было приятно. Лучше, чем блокировать любой удар по воротам, это уж точно. * Они оказались в постели Нила после душа и смены одежды. Если Эндрю специально выбрал свой самый толстый комплект из чёрных треников и футболки с длинными рукавами, несмотря на тёплую весеннюю погоду, что ж, единственным человеком, который мог его осудить, был Нил. И он бы не стал. На самом деле, Нил сейчас целовал его так, словно это был их первый раз. Послематчевый адреналин ещё не выветрился, глаза Нила всё ещё сверкали довольным блеском, а всё его тело было чуть теплее, чем обычно. Эндрю едва успел раздвинуть губы, как Нил уже жадно вылизывал его рот. Да, в послематчевых поцелуях с Нилом было что-то такое, что заставляло Эндрю желать, чтобы они играли чаще. Лучше никому не говорить, что у него были такие мысли. Никогда. Вместо этого Эндрю проигнорировал жар, тихо нарастающий в его теле, и поцеловал Нила в ответ. Язык Нила танцевал на его языке. Он лизал и сосал язык Эндрю, проникая глубже в его рот всякий раз, когда Эндрю издавал малейший звук. Эндрю обхватил Нила пальцами и прижал его к себе. Серьёзно, Нил улавливал каждую мелочь, которая нравилась Эндрю в поцелуях, так же быстро, как он уловил его навыки в экси. — Эндрю, — выдохнул Нил, уже выглядя немного ошеломленным, когда встретил взгляд Эндрю. — Мне так тепло сейчас. Я чувствую себя так... — он запнулся, словно подыскивая слова. Эндрю просунул своё бедро между ног Нила, не удивившись, что Нил уже полностью твёрдый. Как только Нил почувствовал прикосновение, он стал качать бёдрами, упираясь в ногу Эндрю. Эндрю сдержал хныканье. Это было чертовски возбуждающе, когда Нил начал терять контроль над собой, становясь всё более нуждающимся и отчаянным из-за Эндрю. — Эндрю, — повторил Нил, очевидно, совершенно не обращая внимания на то, как сильно он заводит Эндрю. «Надо было надеть более свободные штаны,» — мелькнула мимолетная мысль в голове Эндрю, прежде чем «Нил, такой чертовски горячий сейчас» взяло верх. Нил снова посмотрел на Эндрю, его глаза умоляли о том, для чего у него пока не было слов. Но Эндрю был не против предложить Нилу несколько вариантов. Они целовались, горячо и страстно, Нил всё время толкался бёдрами, упираясь в бедро Эндрю. — Больше, — сказал Нил. — Эндрю, нужно, чтобы ты коснулся меня, ты можешь коснуться меня? Задняя часть шеи Эндрю чувствовала себя как никогда тёплой. Он был уверен, что вспотел под своей рубашкой с длинными рукавами. Казалось, что Нил — солнце, и он вот-вот сгорит. Что за дивный способ умереть. — Конечно, могу, — сказал Эндрю. Он скользнул одной рукой по обнажённой груди Нила, остановившись, чтобы поиграть с сосками, достаточно долго, чтобы Нил начал хныкать. Затем он провёл рукой вниз по животу, завозившись с поясом брюк. Нил сильнее прижался к его бедру. Эндрю изо всех сил старался не замечать, как ему чертовски жарко. Он весь горел, как в лихорадке, но без ужасной боли в мышцах и усталости. Было ли ему когда-нибудь так жарко за всю его чёртову жизнь? Его член болел в штанах. Ему едва ли удавалось не наброситься на Нила. — Эндрю! — хныкал Нил. То, как имя слетало с губ Нила, должно было быть запрещено законом. Эндрю никогда не волновало его имя, но когда Нил произносил его как молитву и мольбу, Эндрю не мог придумать, что бы он хотел услышать больше. — Ты со мной, — сказал Эндрю, не задумываясь о том, что именно он обещает Нилу. — Со мной, — повторил он. — Позволь мне позаботиться о тебе. Нил кивнул, улыбаясь Эндрю туманной, тёплой улыбкой. — Да, всегда, — сказал он. — Ты мне нужен. Член Эндрю стал ещё твёрже. Он позволил себе несколько неуверенных толчков в сторону Нила, которые привели к ещё нескольким, прежде чем он оттолкнулся достаточно, чтобы Нил смог снять штаны. Было ли в мире более красивое зрелище, чем Нил, лежащий голым на кровати перед ним? Эндрю не мог придумать ничего. Всё тело Нила было розового цвета, его мышцы всё ещё были очень рельефными от напряжения за время игры. Его член трепетал у него на животе, самый кончик чуть-чуть поблескивал от смазки. — Я хотел бы кое-что попробовать, — сказал Эндрю. — Как ты смотришь на то, чтобы я ввёл в тебя несколько пальцев? Обнажённый и неспособный скрыть свою реакцию, Нил задрожал. Это было великолепно. Эндрю был готов на всё, лишь бы увидеть это снова. — Да, — сказал Нил. — Только сделай это быстро, я правда... — Просто нужна смазка, — сказал Эндрю, беря самый необходимый предмет оттуда, куда они положили бутылочку в ящике стола Нила. — Сначала всё будет медленно, так что не хнычь, чтобы я делал это быстрее. — Хорошо, — сказал Нил. Он только немного надулся. Это было глупо очаровательно. И честно? Он выглядел таким совершенным, лежа тут и ожидая Эндрю. Эндрю глубоко вздохнул. Он сможет пройти через это. Он почти подумал, что может даже попросить Нила прикоснуться к нему, но он не собирался притрагиваться к этой мысли и рисковать испортить этот вечер, даже не начав его. Эндрю использовал, возможно, чуть больше смазки, чем нужно, но он не собирался рисковать, чтобы Нил чувствовал себя неловко. — Только пальцы, — тихо сказал он, проводя кончиком пальца по входу Нила. Снова появилась эта великолепная, прекрасная дрожь. Эндрю втянул воздух через нос, стараясь сохранять стопроцентный контроль. Несколькими эффективными движениями он распределил смазку, а затем очень медленно прижал первый палец к входу Нила. — О, — медленно произнёс Нил. — Странно. Эндрю улыбнулся на это. — Да, так может быть. Это нормально. Ещё медленнее Эндрю вдавился в тёплое отверстие Нила. Ему приходилось делать глубокие вдохи, потому что Нил был чертовски тугим, и эта тугость тянулась к пальцам Эндрю, практически заставляя его входить глубже. Эндрю осторожно скользил пальцем от одной стороны к другой, терпеливо ожидая, пока первоначальное напряжение исчезнет, прежде чем проникать глубже. Как только Нил расслабился вокруг пальцев Эндрю, он начал раскачиваться на них, снова переходя на тихое поскуливание. Каждый звук, издаваемый Нилом, направлялся прямо к члену Эндрю. Однако, в отличие от его снов, Нил не пытался снять с него штаны, и это не отвлекало его. Вместо этого всё, что знал Эндрю, — это тепло в паху и глубокое желание, чтобы к нему прикоснулись. Вместо этого Эндрю ввёл в Нила ещё один палец. Нил не совсем задохнулся, но его вдох был ровным и резким. — Это так приятно! — сказал он. — Просто подожди, — сказал Эндрю. — Будет ещё лучше. Нил смотрел на Эндрю с доверием и восхищением в своих искрящихся голубых глазах, усыпанных снежинками, и Эндрю решил, что он так далеко зашёл из-за него, что это даже не смешно. Это больше не было увлечением типа «признаться Рене во время спарринга», и не мыслью «если я не буду пытаться дать определение этому, то всё будет хорошо». Эндрю всё глубже вводил пальцы в Нила, даже когда думал про себя: «Я влюблён в Нила Джостена». Он знал, что не сказал этого вслух, но даже несмотря на это, взгляд Нила смягчился, когда он посмотрел на Эндрю. — Это хорошо, — сказал Нил, закрыв глаза, как будто он сосредоточился. — Но этого... этого не совсем достаточно, — сказал он, нахмурив брови. — Мне просто, мне просто нужно... — Всё в порядке, — сказал Эндрю. Он был влюблен в Нила. Он был глубоко в заднице Нила, его член был настолько твёрдым, что причинял боль, и он был влюблён в Нила. — Помнишь? Медленно. Нил скулил, покачивая бёдрами и пытаясь притянуть Эндрю ближе. — Медленно... отстой, — сумел сказать он. — Нахуй медленно. Эндрю кивнул. Он ввёл третий палец в дырочку Нила, проникая всё глубже и глубже, пока не попал в нужную точку. Нил извивался вокруг его пальцев, его глаза широко раскрылись. Он вскрикнул, но почти не издал ни звука. — Ну как? — спросил Эндрю, чувствуя себя весьма довольным собой. И как будто он был в тридцати секундах от того, чтобы кончить в штаны, но, честно говоря, что ещё нового? По крайней мере, на нём были тренировочные штаны, а не гидрокостюм, горнолыжные штаны или во что там ещё хотело нарядить его подсознание. — Потрясающе, — выдохнул Нил. — Невероятно. Сделаешь это снова? Эндрю сделал это снова. На этот раз вой Нила был глубже, ещё более отчаянным. Звук вибрировал в ушах Эндрю, согревая его и без того слишком горячее тело и заставляя его двигать бёдрами только для того, чтобы получить небольшое трение о треники. — Эндрю, о боже. Как только мог, он толкался пальцами в простату, пытаясь растянуть удовольствие для него как можно дольше. Член Нила снова задрожал, Нил смотрел на Эндрю так, словно тот был его спасательным кругом, и Эндрю вдруг охватила мысль о том, что Нил может кончить и без прикосновения к его члену. — Хочешь попробовать... — Эндрю едва мог вымолвить слова. Боже, иногда возбуждение было проклятием. — Хочешь попробовать кончить от этого? Глаза Нила расширились. — Я не могу, — сказал он. — Это так приятно, но... — Знаю, — сказал Эндрю, сохраняя темп чуть менее, чем полностью. — Постарайся расслабиться ещё немного. — Можешь меня поцеловать? — спросил Нил. Получился немного неудобный угол, но Эндрю сдвинулся вперёд достаточно, чтобы продолжать ласкать Нила, даже когда он целовал его. Этот поцелуй не был похож на тот отчаянный поцелуй, который у них был раньше. Этот поцелуй был ещё более беспорядочным. Они просто прижались друг к другу губами в подобии поцелуя, с влажными языками и задыхаясь, когда Эндрю прижимался сильнее. Где-то между поцелуями, тем, как Нил называл имя Эндрю, и подавляющим жаром в комнате, Эндрю заметил признаки того, что Нил вот-вот кончит: его бёдра начали дрожать, он сжимал простыни кулаками, а имя Эндрю сократилось до одного слога. — Ты можешь это сделать, — сказал Эндрю, не обращая внимания на то, что его голос был надломлен. — Ты справляешься так хорошо, Нил, чувствуешь себя так хорошо, я хочу видеть, как ты кончаешь... Нил задохнулся на губах Эндрю, издавая захлёбывающийся звук, что-то среднее между всхлипом и криком, когда он качнул бёдрами и кончил, не держа руку на члене. Эндрю ошеломлённо смотрел, как белая за белой полоски спермы украшают живот Нила. Нил сжимал его пальцы так сильно, что было больно, но всё, о чём мог думать Эндрю, это о невероятном звуке, который издавал Нил. Не обращая ни малейшего внимания на то, как отчаянно он выглядит, Эндрю провёл ладонью по брюкам и прижался к своей руке. Прошло всего три секунды, прежде чем он кончил, тепло вылилось из его члена и стекло по ноге. Блять. Так что, да. Прогресс не был линейным, и, возможно, всё было немного хреново, и Эндрю был влюблён в Нила. Всё это может стать проблемой для будущего Эндрю. Но сначала — уборка. И, возможно, ещё несколько поцелуев.