Дом семьи Блэк, площадь Гриммо, Лондон
После ухода Северуса Драко смотрел в одну точку расфокусированным взглядом. Мысли свернули в неожиданном направлении, а желание почитать осталось нереализованным. Ему казалось, что все чувства вывернуты наизнанку, обнажены, и окружающая действительность липнет к ним морозной влажностью. Передернул озябшими вдруг плечами, ощущая, как неприятно крупными мурашками сбегает по лопаткам дрожь. Затем подтянул ноги к груди, свернувшись в позу эмбриона, и лег головой на широкий мягкий подлокотник кресла. А что если Сириус тоже ждет от него какого-то знака, взгляда или в конце-концов разрешения, чтобы завершить ритуал? Прошлой ночью, лежа с закрытыми глазами, с напряженной будто струна спиной, он ожидал от Блэка активных действий, когда почувствовал его эрекцию, упирающуюся чуть ниже поясницы, но тот не сделал ни одного лишнего движения. Просто лег позади, обнял и через какое-то время спокойно засопел. Хватка на груди ослабла, что позволило ему наконец выдохнуть, отпуская себя, сковавшее плечи напряжение. Возможно, это была лишь короткая передышка после отравления, и все, чего он боялся, может произойти уже этой ночью. Или тогда, когда лорд Блэк решит, что пора. Как ему вести себя? Вновь притвориться спящим или все же дать знать, что не станет противиться? Отрицать, что Блэк был мужчиной видным, красивым, было глупо. И если отвлечься от ситуации, в которой Драко оказался по воле случая (или лучше сказать по желанию этого гриффиндурка?), — сжав кулаки, он еле сдерживал слезы от бессилия что-то изменить, исправить, — то любая, мало мальски имеющая что-то, кроме глупостей в голове, девица была бы счастлива выйти за него замуж. Но не тот, кого лишили выбора. Драко всхлипнул. Он против, еще как против! Но есть ли у него выбор, и был ли он вообще когда-то? Всю жизнь все решали за него. В пять лет отец настойчиво требовал знание этикета и правил поведения в высшем обществе. Малейшее неповиновение наказывалось болезненными ударами тростью по рукам. В семь лет он должен был назубок знать собственную родословную и родословные магической знати, одеваться соответственно статусу наследника, заводить лишь полезные, выгодные в будущем знакомства и друзей. Поступив в Хогвартс, от него ожидали получения лишь лучших оценок, ведь Малфои должны быть первыми во всем. Но ни разу, ни единым словом или жестом, никто так и не спросил, чего же хочет он, Драко… Звук открывшейся двери заставил поднять голову. В поле зрения появился Сириус и присел на корточки возле него. — Драко? Что случилось? Почему ты плачешь? Это Снейп? Он тебя обидел? — последние слова супруга напоминали рычание. Блэк напрягся, готовый вскочить на ноги. «Если это Снейп, я вытрясу из Нюниуса душу! Не позволю и на пушечный выстрел к парню подойти!» Слизеринец гордо вскинул подбородок, неприязненно кривя губы. — Нет, по крайней мере не сильнее, чем Вы с mamаn, лишив выбора, просто… — он прикрыл глаза и словно растерял всю напыщенность. Подбородок задрожал, плечи опустились. — Мне страшно, — просипел, пряча лицо в ладонях. — Мы спасали твою жизнь. И у нас тоже не было выбора. — Я вас об этом не просил! — вскрикнув, парень вскочил на ноги, едва не свалив Сириуса. Глаза пылали гневом, грудь вздымалась от надсадного дыхания, волосы растрепались и неровными чуть завивающимися на кончиках прядями окружали лицо. Блэк растерянно смотрел на мальчишку. Он был трогательно нежен и одновременно холоден до колкости, такой хрупкий и неуверенный в себе, потерявший надежду, что завтра для него существует. Запертый вот уже четвертый год на Гриммо Сириус тоже был не уверен в этом. Но с этим можно было жить. И он научился использовать свое время на благо себе и роду. Порой даже покидал дом под чарами гламура, чтобы развеяться и погулять по Маггловскому Лондону или побегать в парке в форме анимага. — Послушай, малыш. Я хочу, чтобы ты накрепко запомнил одно, — он поднялся, взял лицо парня в широкие мозолистые ладони. — В этом доме никто и никогда тебя не обидит. Здесь ты не в тюрьме и можешь делать что угодно, но не во вред себе. Ты теперь Блэк. И в полной безопасности, — голубые глаза Сириуса внимательно смотрели в серые, полные слез. — Пойми, Драко. От всего этого я тоже не восторге. Мы лишили тебя выбора. Его лишили и меня. Пришлось принимать решение быстро. От него зависела твоя жизнь. И я нисколько не жалею, что поступил так, как того требовала ситуация. Поверни время вспять и дай мне выбор — я поступлю точно так же. Потому что нет ничего дороже жизни. Драко сглотнул поднявшийся в горле ком, кивнул. — И я клянусь — никогда не сделаю тебе больно. Для меня нет никого дороже тебя и Гарри. Он мой крестник, практически сын, ты — мой супруг. Понимаю, — Сириус прикрыл пальцами губы парня, когда тот подался вперед, чтобы сказать что-то, — ты не знаешь, чего ждать от брака. Но я постараюсь быть аккуратным и терпеливым… — Сириус выдохнул и натужно сглотнул. То, что ему предстояло сказать, комом встало поперек горла. — И все же ритуал нам надо завершить как можно скорее. Я боюсь, что время играет против нас. — Он сцеловал слезинку, все-таки сорвавшуюся с ресниц блондина и побежавшую по щеке, и припал к губам, нежно вбирая то верхнюю, то нижнюю, как бы прося позволения углубить поцелуй. Драко ахнул в губы Сириусу, чем тот и воспользовался, ворвавшись в нежные глубины рта, поглаживая большими пальцами обеих рук бархатистую кожу у нижней челюсти. Поцелуй вышел яростным, страстным, с укусами и зализываниями и сталкивающимися со стуком зубами. Наивные поцелуи Забини в спальне факультета не шли ни в какое сравнение с этим. Испуганный, поначалу сжавшийся словно пружина Драко расслабился, позволяя себя целовать. Голова шла кругом, библиотека перед глазами плыла, стеллажи набитые книгами множились, словно копировали друг друга. Чтобы удержать равновесие, не свалиться, как впечатлительная девственница в обморок, он переместил собственные руки на шею мужа, намотав кудри Сириуса на кулаки, побелевшие от напряжения, и потянул. Возбуждение накатывалось волнами. Налившийся готовый к проникновению член мужчины больно упирался в ширинку старых джинсов, которые тот все еще носил дома. И Блэк наверное единственный раз пожалел, что не в мантии. Не хотелось пугать парня раньше времени столь явным желанием, выпирающим из брюк. Пришел в себя, когда почувствовал вкус крови из прокушенной губы парня. Он должен был остановиться, пока не натворил дел, пока еще способен взять себя в руки. Первый раз его супруга должен быть либо на алтаре рода, либо в постели, но никак не на столе в библиотеке среди пыльных книг. Чуть отстранился, упершись лбом в лоб Драко. Дыхание тяжелое, рваное с силой вырывалось из приоткрытых губ. Всем телом ощущал дрожь парня, которую принял за страх, и готов был проклясть себя за это. — Прости… Ничего не бойся, — произнес он наконец, когда удалось успокоиться. — Я буду нежен и терпелив. — еще раз едва коснувшись припухших и таких манящих губ своими, Сириус оставил мужа одного. «Значит сегодня!» — Драко сглотнул. Румянец кипятком плеснул на щеки, парень закрыл глаза и вызвал Кричера. Сейчас он не рискнул бы подниматься по крутой лестнице особняка без страховки в лице гриффиндорца или эльфа. Гарри он не стал бы беспокоить, чтобы не вызывать лишних вопросов, поэтому приказал, появившемуся у ног старому домовику: — Аппарируй меня в хозяйскую спальню, Кричер. Я что-то утомился.***
В следующий раз Драко спустился вниз только к ужину. Он был на удивление спокоен и дружелюбно настроен в беседе с Сириусом и Поттером, видимо проанализировав сложившуюся ситуацию и решив для себя, что бояться бесполезно, чему быть, того не миновать. И успокоился, приняв, наконец, все происходящее с ним. Гарри и лорд Блэк уже сидели за столом в ожидании ужина, подозрительно косясь на вошедшего парня. Драко сел напротив, уперся в край столешницы кистями рук по обе стороны от салфетки и столовых приборов. Сириус на всю вторую половину дня, как покинул библиотеку, заперся в кабинете, занимаясь делами рода, не позволяя себе отвлекаться на соблазнительного змеёныша. Орион советовал консумацию брака провести на родовом алтаре, Вальбурга была с ним на удивление согласна, чего при жизни родителей не наблюдалось от слова совсем. Однако Блэк был категорически против, считая, что такие таинства, как первая брачная ночь так и консумация, должны проходить за закрытыми дверьми спальни за запирающими и заглушающими чарами. Орион в ответ на этот пассаж сына только хмыкнул, выдав: шило в мешке не утаить. У новоиспеченного лорда Блэка, настроенного продолжить спор, дернулся глаз, но он все же промолчал, мысленно показав отцу средний палец и сказав «Посмотрим…» Гарри за это время успел, как и планировал, еще раз обойти весь особняк, проверив его на предмет скрытых магией помещений, уделяя особое внимание подвалам. Обнаружил там помимо тренировочного зала и лаборатории зелий, знаменитые темницы Блэков, о которых читал в хрониках рода, небольшой погреб от пола до потолка заполненный стеллажами и бочонками с эльфийским вином, сливочным пивом и огненным виски. А вот мастерскую артефактов так и не нашел. — Сириус, — начал Гарри издалека, стараясь привлечь внимание крестного, — во время уборки дома в позапрошлом году, я видел в шкафу несколько простеньких артефактов, которые Грюм не внес в разряд темных и опасных. Они потом еще долго оставались в доме. Правда сейчас я их не встретил. — гриффиндорец смущенно почесал затылок. — Это те, что делал твой отец со слабенькими «щитовыми» чарами, когда тайком под своей мантией-невидимкой проникал в нашу артефакторную мастерскую? — улыбнулся Блэк, поблагодарив Кричера за замечательное овощное рагу с бараньими ребрышками. Он научился ладить с домовиком, поняв, что простое «спасибо» способно творить чудеса. Мысленно хмыкнул собственному каламбуру. — Отец? Я не знал, что в доме есть мастерская артефакторов… — Гарри выглядел удивленным и немного расстроенным. — Это вообще вопрос спорный. Ее, можно сказать, нет, но с другой стороны… — рассмеялся вдруг Сириус. — Знаешь, Гарри, я думал ты догадаешься. Джеймс тогда быстро смекнул. Ты пользовался этим помещением все прошлое лето для приготовления зелий. — Сириус приподняв бровь пытливо смотрел на крестника, будто хотел сказать: «Ну, угадай же!» Сидевший до этого и молча слушавший их беседу Драко положил на край тарелки вилку, сделал глоток апельсинового сока и предположил: — Выручай-комната или что-то вроде нее? Сириус расхохотался откинувшись на спинку стула и вытер салфеткой усы. — Именно, Драко! Отлично! Да, это помещение в доме зачаровано по принципу хогвартской Выручай-комнаты. Но только на не более трех видов помещений: зельеварческая лаборатория, артефакторная мастерская и склад ненужных вещей. Это мы выяснили еще в детстве с твоим отцом. Достаточно приложить к стене руку и подумать, куда именно хочешь попасть. А зачем тебе она, эта мастерская? Гарри смущенно опустил глаза. У него было несколько задумок, так сказать маленьких проектов, которые он мечтал воплотить в реальность. — Пока мы скитались по Британии, я от нечего делать читал книги, захваченные с собой Гермионой. Там была и «Артефакторика. Начало основ», а после пробовал создать простенькие артефакты. Даже не знал, что у меня получится. — Джеймс тоже порой создавал простенькие вещицы с чарами щита или защиты от зелий и ядов буквально на коленке. Это ваш семейный дар. — А как узнать, есть ли дар? — Гарри заинтересованно поерзал на стуле. Он всегда так делал, если волновался. — Обычно кровь на родовые дары и наследия проверяют в Гринготтсе в одиннадцать и в четырнадцать, чтобы ребенок, учась в школе мог направленно выбрать предметы третьего курса. Тем самым развивая дар, Поттер, — вставил, пожав плечами, Драко. — А почему нам об этом не говорили? — Гарри хмуро свел брови у переносицы. Об этом не напомнил ни декан, ни директор и даже всезнающая Грейнджер ни разу не упомянула. Сириус прикусил губу. У него даже ни разу не возник вопрос, проверялся ли крестник в Гринготтс. — Вообще, об этом и не должны упоминать, поскольку это забота родителей, прости Гарри, не хотел тебя обидеть, или по крайней мере опекунов либо крестных. — Драко бросил косой взгляд на мужа, как бы намекая на несоблюдение исполнения обязанностей крестного. — А тебя проверяли? — тут же поинтересовался гриффиндорец. — Конечно. — Драко усмехнулся, — прямо перед нашим с тобой знакомством у мадам Малкин. — Родовые дары: Зельеварение, Артефакторика, Целительство. И в четырнадцать, чтобы выявить наследие, если оно есть. Обычно оно проявляется к семнадцати годам — полному совершеннолетию. — Драко хмыкнул, проследив за потухшим взглядом гриффиндорца. Видимо, тот тоже в пролете. — У меня — вейла. Но оно настолько слабое, что может и не проявиться. У отца так и не проявилось. Гарри опустил глаза, уставившись в тарелку с овсянкой. Мысли закружились, словно детская карусель в парке развлечений. Ему уже давно семнадцать и никакого намека на наследие, если оно есть. Слегка надувшись, он повернулся к Сириусу. В зеленых омутах пряталось разочарование и легкая обида, на крестного. Он мог бы просто сказать или поинтересоваться проверялся ли Гарри, но тот за все эти годы после побега, казалось жил одним днем, ничем и никем не интересуясь. Блэк хлопнул его по плечу, многообещающе улыбнувшись: — Не переживай, Гарри. Я тоже не проверялся в четырнадцать. В то время уже не особо ладил с семьей и жил у дяди Альфарда. Завтра утром свяжусь с поверенным рода Грибхуком и закажу зал для конфиденциальной встречи. Там все проверим. Оставшееся время после ужина Гарри провел в мастерской артефактора, которая открылась ему, едва он коснулся ладонью стены. Помещение оказалось, как и сказал Сириус, той же самой комнатой, где на стеллажах вместо зельеварческого оборудования, котлов разных размеров, перегонного куба, ингредиентов и фиалов с готовыми зельями, находились шкатулки с мелкими минералами, драгоценными и полудрагоценными камнями, серебряной и платиновой проволокой, небольшим тигелем для плавки металлов, приспособление для вытягивания слитка в тонкую проволоку, кронштейнов разной толщины для гибки металлической проволоки и тонкого прута (он сталкивался с подобным в гараже дяди Вернона), наковальней и молоточками разных размеров — от привычного строительного, до едва умещающегося в пальцах; щипчики, кусачки, пинцеты и зажимы, которые он как-то в детстве видел в хирургическом кабинете, куда возили Дадли на перевязку после неудачного падения с дерева в саду у Полкиссов. А также связки волос единорогов и кентавров, мотки шёлка акромантулов, рог двурога и чешуя радужных рептилий, скорее всего Опаловоглазого Антипода или Перуанского радужного Каймана, о которых Гарри читал в «Волшебных тварях» Ньюта Саламандера, черная шестигранная с восхитительным радужно-зеркальным блеском — Черных Гебридских драконов. И многое, многое другое. Тут же на полке теснились тома по артефакторике, зельям, чарам и рунописи, без которых, Гарри уже усвоил это, невозможно собрать не один даже самый простенький артефакт. Восхищенный Поттер занял высокий стул у стола-верстака и принялся мастерить простейшие браслеты, наброски к которым сделал еще зимой. Вернулся в реальность и оторвался от работы, так увлекшей его, лишь когда дом основательно тряхнуло, стены завибрировали, загудели и помещение наполнилось радужными всплесками сырой магии. А воздух стал чистым и влажным, как после летней грозы.***
После ужина утомившийся и еще не справившийся с болезненной слабостью Драко вернулся к себе в покои лорда. Здесь уже горели свечи, тут и там расставленные на горизонтальных поверхностях. В комнате витал ненавязчивый аромат лесных фиалок. Едва дверь закрылась, беспокойство и волнение, которые он подавил с огромным трудом до ужина, вернулись вновь. «Сегодня, сейчас его брак с лордом Блэк будет подтвержден. И пути назад уже не будет. Хочет ли он этого? Не лучше ли было вернуться в мэнор и преклонить колени перед Лордом, надеясь на его милость, чтобы не становиться нежеланной обузой супругу?» — Драко хмыкнул, вспомнив как "нежелание" супруга в библиотеке днем упиралось ему в живот, и медленно принялся расстегивать на груди мантию. Мелкие пуговки выскакивали из онемевших пальцев, не желая поддаваться. Он протяжно выдохнул, вновь собираясь с мыслями. «Вновь вернуться домой? А где теперь дом? В мэноре ему не рады, да он и сам бы не смог вернуться. Ведь он теперь не Малфой, а Блэк, и путь в мэнор заказан. Родовая защита замка не пропустит, расценив как нападение, да еще наградит каким-нибудь пакостным проклятьем… Хотя Пожиратели и остальные прихвостни Темного лорда шныряют туда-сюда. Наверное и он смог бы…» — невольно дотронулся до метки. От сковавшего тело нервного напряжения потряхивало и накатывала тошнота. Он уже подумал, что напрасно согласился ужинать. Возможно, вообще следовало отказаться от еды. Не хватало еще опозориться, вывернув содержимое желудка на брачное ложе. Наконец справившись с мантией и достав пижаму, юный Блэк направился в ванную. Тем временем Сириус Орион lll мерил шагами кабинет, нервно теребя лацкан мантии, словно пятнадцатилетний пацан в пубертате. Орион строго провожал его глазами. — Сын, прекрати метаться. Тебя не в клетку к дракону отправляют, а на брачное ложе. Можно подумать, что ты наивная хаффлпаффка и никогда не портил девок. Блэк остановился, бросил короткий взгляд на отца. Тот гордо сложив на груди руки стоял возле своего кресла и сверлил его грозным взглядом. — Да лучше б к дракону, отец. Мой супруг — парень. Я просто боюсь не сдержаться. Уже и не помню, как это делается — отшутился он и отодвинул в сторону портрет родителя, за которым прятался тайник, где тот всегда хранил маггловское спиртное. Небольшая бутылка элитного бренди была и сейчас там. И Сириус плеснув в пузатый приземистый стакан на толстом основании на пару пальцев янтарного напитка, намахнул одним глотком, тут же занюхав собственным кулаком. Он пытался вспомнить, когда же у него был последний секс. Настоящий, с партнером, а ни неловкая дрочка в собственный кулак в ванной. «Обвислый Мерлин! Еще до Азкабана!» — Тогда тем более прекрати пить. Не тумань разум алкоголем и все будет хорошо. Драко — замечательный мальчик, он все поймет. Не заставляй его думать, что ты пытаешься спиртным заглушить отвращение к нему. Будет лишь хуже. — Орион постучал по краю рамы. — И хватит прятаться у меня за спиной. Выходи, Сириус! Ты глава рода, так веди себя достойно! Блэк снова зашагал по комнате, вернув портрет на место. В данный момент он ощущал себя отнюдь не главой рода, а тем самым блохастым Бродягой, так опрометчиво попавшим в драконий капкан, понимая, что отец прав. — Кричер! — рявкнул он и, едва эльф появился в кабинете, потребовал. — Принеси «Отрезвляющее» зелье и поскорее! Домовик исчез на пару мгновений и тут же появился вновь с флаконом голубоватого стекла в руках. Сириус сжал флакончик в кулаке, затем, решившись, опрокинул его в рот, поморщился, передернув плечами, и без лишних реверансов покинул кабинет. Орион на портрете вздохнул, вытер платком вспотевший лоб и упал в свое нарисованное кресло. — Мерлин всеблагой! Как же сложно с этим мальчишкой! Сириус же, постояв какое-то время в коридоре, уткнувшись лбом в дверь собственной спальни, наконец повернул бронзовую ручку в виде головы змеи и вошёл. Драко лежал в постели, положив руки поверх одеяла и испуганно пялился на вошедшего супруга. Нервно искусанные губы саднило и они наверняка были пунцовыми на его мертвенно- бледном лице. Он тут же пожалел, что не натер еще и щеки, чтобы не выглядеть холодным трупом на супружеском ложе. Сириус прошел к креслу, скинул халат, затем ухватился за резинку трусов, но решил пока оставить, чтобы не пугать парня своими немалыми размерами. Откинув край одеяла, забрался в постель и повернулся к мужу, испуганным зайцем глядевшему на него. — Драко, у тебя когда-нибудь уже был секс? Я сейчас не про дрочку с парнями из общей спальни, а про настоящее проникновение. — Сириус неловко погладил мужа по плечу. Слизеринец сглотнул и помотал головой. — Ты будешь первым, — смущенно ответил он, пряча стыдливо глаза за светлыми ресницами. Ему было неловко выглядеть таким неумехой, но он всегда считал, что первым настоящим партнером должна… должен стать супруг. Да и секс вне брачного ложа плохо отзовется на формировании магического ядра. Сириус едва не лопался от восторга: этот змееныш, да еще и нетронутый, принадлежит ему! Хотелось петь оды во славу Мерлина и танцевать джигу, но он даже радости своей не смел показать, чтобы еще больше не напугать мальчишку. — Послушай, ангел мой, — начал он и поняв, что ляпнул что-то не то, увидев вдруг распахнувшиеся глаза парня примолк. А затем продолжил, — знаю, что все это тебе не в радость. И если ты не хочешь, мы можем просто лечь спать, — Блэк с надеждой в глазах смотрел на мужа. Драко, как китайская кукла, замотал головой, глаза вдруг испуганно увлажнились. — Нет-нет, хочу, — и смущенно зажмурился. Сириус с облегчением выдохнул и осторожно взял парня за подбородок. — Посмотри на меня, Драко. — Глаза слизеринца распахнулись. — Не закрывай их и не отворачивайся. Я хочу быть уверен, что ты в своей постели видишь меня… Именно меня, слышишь? В первый раз будет немного больно. Но… — Я знаю, — прохрипел парень, — кое-что читал, — давая понять, что предпочитает однополый секс. — Погоди, малыш, не перебивай. — Сириус с трудом сдерживался. Уже одно то, что парень лежит рядом, вызывало в нем небывалое возбуждение, которое он списывал на недотрах. Он с трудом выдержал прошлую ночь, давая понять, как бы ни был возбужден, не будет ничего, пока Драко сам не попросит. И с трудом осознавал, что эта ночь может оказаться единственной на долгие годы, потому, что магически подтвержденный ритуал не разорвать. От этой мысли становилось плохо. И он гнал ее от себя, кляня Мерлина и всех святых. — Я сделаю все, чтобы ты не ощутил боли. Но если вдруг ты почувствуешь, что происходящее для тебя — это слишком неприятно, только скажи, не бойся, и я остановлюсь. «Мерлин, дай мне сил!» Драко снова согласно кивнул. Сириус какое-то неловкое мгновение смотрел в серые грозовые омуты напротив и со стоном мучимого жаждой путника припал к таким манящим губам. Сначала поцелуй был робким, просящим, нежным. У Драко, упирающегося в плечи мужчины от предвкушения спальня плыла перед глазами. Сириус пробовал, прикусывал и зализывал губы, словно прося впустить. И Драко со всхлипом выгнулся, хватая, всасывая вдруг закончившийся воздух. Оказывается он все это время не дышал… И он позволил, впустил, принимая ласку. Собственные пальцы переместились на шею партнера, где лихорадочно билась жилка. Он слышал биение пульса Сириуса в собственной крови, словно делил с ним одно сердце на двоих. Голова шла кругом. А то, что творилось ниже, Драко боялся даже мысленно облечь в слова. Член стоял колом. Пижама на бедрах давно промокла и неприятно холодила живот. Сириус, почувствовав его неловкие ерзания, растворил шелковое одеяние одним движением палочки и разделся сам, произнес «очищающее» и «смазывающее» заклинания. От ощущения прохладной липкости между бедер Драко испуганно дернулся, но Сириус вновь успокоил поцелуем, а затем откинув одеяло, прижался собственным членом к бедру парня, давая почувствовать силу собственного желания, спустился ниже, лаская и вылизывая каждый сантиметр бледной нежной плоти, слушая сладостные рваные вздохи распалившегося парня. А перед глазами пульсировал и покачивался аккуратный увитый голубоватыми венками красивый ровный член, с блестевшей в неровном свете свечей, словно бриллиант, каплей на вершине, будто завлекая, приглашая. И Блэк принял приглашение… Сглотнув набежавшую слюну, накрыл головку губами, покружил вокруг венчика, подразнил уздечку и наделся до упора, ощутив терпкий солоноватый вкус. Сделав пару поступательных движений от основания к головке, благодарно лизнул. Сириус знал, что следует поторопиться, уделив время ласкам уже после соития — первый секс скоротечен, несдержан, а для неопытного Драко тем более. Покружив вокруг сжавшегося звездочкой ануса, спросил: — Можно? Драко, пребывавший в сверкающем звездами тумане, какое-то время пытался осознать вопрос Сириуса, затем, покрывшись румянцем, кивнул и застонал, когда раздавшиеся края сфинктера приняли и плотно обхватили палец Блэка. Ноги сами разъехались в стороны, бедра приподнялись, словно прося еще. И тот не отказал, погрузив сначала второй, а затем и третий пальцы. Захмелевший от желания Драко хрипел и подмахивал, когда длинные пальцы касались заветной точки где-то внутри. Он готов был выть и умолять, чтобы это не прекращалось. Даже в самых смелых своих мечтах парень представить не мог, насколько это крышесносно, а подслушанные рассказы сверстников не передавали и сотой доли тех эмоций, что испытывал он сейчас с этим еще сутки назад нежеланным мужчиной. Он готов был уже взорваться, когда почувствовал прикосновение к щеке и тихий голос: — Драко, посмотри на меня, — парень с трудом сфокусировал взгляд. Над ним зависло лицо супруга. — Вдохни поглубже и медленно выдохни. Уже на выдохе Драко почувствовал, как длинный крупный член супруга проникает в него. Затаил дыхание. От легкой тянущей боли собственное возбуждение сходило на нет, пугая, что он не справился, и Драко испуганно закрыл глаза, пряча набежавшие слезы. — Потерпи, малыш, и дыши, родной, дыши. Сейчас боль пройдет. — Сириус сцеловывал слезинки, бегущие по щекам, давая привыкнуть к своему размеру, наполненности. Спустя минуту, когда терпеть уже не было сил, — Можно? — чуть двинул бедрами. И дождавшись кивка в ответ, выдохнул, плавно выходя почти полностью и толкаясь вновь, под громкие стоны юного супруга. Когда, в какой момент они оказались в ритуальном зале, и Драко распластанный под ним на алтаре самозабвенно подмахивая, плакал и кричал «Еще, Сириус, еще!», Блэк так и не понял. Осознание пришло, когда алтарный камень вдруг загудел, завибрировал и всполохи магии закружились вокруг, погружая их обоих в живой светящийся кокон, свечи полыхающие в концах начертанной на полу вокруг алтаря восьмиконечной звезды вдруг ярко вспыхнули, а затем погасли. Руны на стенах засветились синим. Из клубящейся тьмы выступил хранитель рода — огромный черный пес. Полыхающие красным глаза сверкнули, в мыслях обоих прозвучало «Подтверждаю!», кружа Сириуса и его пару на пике наслаждения во всполохах цветных спиралей взвивающейся и растворяющейся в стенах ритуального зала магии.