Держи меня за руку

Школа волшебства Хогвартс, Шотландия. Кабинет директора. Директор Снейп проснулся и открыл глаза, когда солнечные лучи едва осветили хмурые облака над Хогвартсом в белесые тона, окрасили гранитные стены замка в бледно-розовый. Вызвав «Темпус» и убедившись, что до завтрака достаточно времени, чтобы заняться каким-либо полезным делом, чем плевать в потолок, предаваться рефлексии и самобичеванию, он поднялся и, совершив все необходимые гигиенические процедуры, стремительно оделся, застегнув черную как ночь глухую преподавательскую мантию на все пуговицы. Привычка выработанная еще с юности и ставшая неотъемлемой частью его самого. Действия, которым он никогда не изменял. В них не было ни суеты, ни неуверенности, порой присущей другим людям. Лишь четко выверенные скупые движения, характеризующие его, как человека ясно видевшего цель. А иначе, при его деятельности шпиона в ставке Темного лорда, было бы не выжить. У него теперь было ради кого жить. Неосознанно погладил большим пальцем правой руки скрытое магией помолвочное кольцо рода Принц, будто пытался удостовериться, что произошедшее накануне не сон и не бред, или убедиться в его наличии. Он и не предполагал, что магия столь прочно соединила его и Гарри, что удастся призвать родовой артефакт в чужой по сути дом. Прекрасно понимая возрастной разрыв между ним и Поттером, никогда даже не смел надеяться, на столь желанный исход. Да и дожить до этих дней не рассчитывал. Только не с его шпионской деятельностью, когда каждое мгновение может стать последним. Сохраняя суровый образ нелюдимого мизантропа и ворчуна. Никогда не рефлексировал по этому поводу, привыкнув все просчитывать и перепроверять наперед. Он и сейчас не собирался этого делать. Вызвав личного эльфа-домовика, подчиняющегося ему, как директору школы, хотя очень не любил, когда эти создания крутились под ногами, предпочитая справляться самостоятельно, заказал чашку черного кофе без сахара и расположился в кресле за письменным столом, с целью разобраться с пришедшей накануне корреспонденцией. Среди которой бельмом на глазу маячил увесистый конверт из попечительского совета, видимо с решениями по результатам проверки, проводимой накануне. Хотелось покончить с делами до того, как столкнется со своим замом, МакГонагалл, или придет время отправиться к Малфоям. Хотя и об этом пока не было речи. Пока же он ждал сообщения из особняка Блэков. Одно то, что Шелудивый (Северус осклабился, вспомнив вчерашнее «феерическое выступление» Шавки в присутствии супруга и крестника), пусть временно, но снял защиту «Бастион», уже было плюсом и давало возможность переместиться туда, чтобы увидеться с Драко и Гарри. Предварительно проверив все письма и посылки на вредоносные чары и не обнаружив ничего опасного, вскрыл его ножом для бумаг. Естественно почта и все прочее проверялось эльфами Хогвартса на вредоносную магию. Но Северус не доверял никому — привычка полагаться лишь на себя не раз спасала жизнь и здоровье. Почему-то вспомнился Дамблдор, бледный и изможденный, откинувшийся на спинку своего троноподобного кресла с почерневшей от поразившего его проклятием кистью левой руки. Старый самонадеянный идиот умудрился напороться на «Сети Морганы», наложенные на кольцо Гонтов. Северус узнал в нем крестраж сразу же — уж больно темная магия, отличная от всего другого исходила из покореженного корпуса, лежащего перед Дамблдором на столе перстня с черным камнем. А меч Годрика Гриффиндора рядом только утвердил в своих догадках. Маленький конверт с печатью Малфоев из бледно-лиловой бумаги, пахнущий фиалками и подписанный «Северусу» аккуратным калиграфическим почерком леди Малфой, сунул в карман. Он и так собирался в мэнор. Что бы Нарцисса не написала, скажет лично. Отложив на край стола в медленно растущую стопку очередное письмо, не требующее срочного ответа, он откинулся на спинку мягкого, обтянутого темно-синим бархатом кресла и сделал глоток горячего кофе. Вязкая горечь обволокла нёбо и язык, даря ни с чем не сравнимые ощущения, заряд бодрости, столь необходимый организму при его ограниченном времени сна. Привычка спать не более четырех часов за ночь, не стала неудобством и сейчас, когда он перестал вдалбливать в тупые головы студентов элементарные знания, способные подарить здоровье или жизнь спасти, и ограничился лишь деятельностью директора школы. Хотя приготовление зелий для больничного крыла по-прежнему выполнял сам, не доверяя достаточно безалаберному Слагхорну. Мягкая спинка удобно обнимала со спины, согревая лопатки и плечи. Да, это было уже не то золотое подобие трона самого Артура Пендрагона, на котором восседал Дамблдор. Северус ненавидел стремление бывшего директора к показной роскоши, скрытое за якобы добрыми намерениями и благостным лицом заботливого, любящего весь мир дедушки. Ему претило желание держать, так сказать, руку на пульсе, а точнее на яремной вене волшебного мира, манипулируя чужими действиями. Сделав очередной глоток почти остывшего кофе, он на мгновение прикрыл глаза, а затем резко поднялся и, набросив на дверь собственные модифицированные запирающие чары, переместился камином в свой бывший кабинет. А оттуда в лабораторию. По взмаху волшебной палочки котел номер три установился на треногу и наполнится водой. Под серебряным днищем заплясали бодрые языки пламени, кидая на стены мрачного подземелья танцующие тени. Он не собирался в ожидании сообщения Поттера нарезать круги или истерично бегать из угла в угол. Это время всегда предпочитал провести с толком, экспериментируя с приготовлением зелий и эликсиров. Хотя возможность проводить манипуляции с ингредиентами, пытаясь выяснить наиболее эффективный результат, выпадала достаточно редко. Вот и сейчас он по заказу Поппи Помфри варил около пары галлонов «бодроперцового», «согревающий эликсир» и «укрепляющий раствор» — влажная шотландская весна не хуже осени одаривает простудой и переутомлением хрупкие подростковые организмы. А видеть бесконечный поток студентов в больничное крыло претило даже ему. Выбросив все мысли из головы, сосредоточившись, он принялся методично шинковать, растирать и крошить ингредиенты. А через полчаса на столе в небольших ступках и емкостях красовались растертый рог двурога, нашинкованный корень мандрагоры, имбирь, кровь дракона и острый истолченный в порошок перец халапеньо, а в котле булькала основа «согревающего эликсира». Рядом остывал и настаивался «укрепляющий раствор» и ждало своей очереди «бодроперцовое зелье». Еще через полчаса, когда зелья были готовы и разлиты по флаконам — осталось лишь обозначить те этикетками, в полутемной лаборатории мелькнул голубоватый луч света, оформившийся в светящегося ворона, который голосом Поттера произнес: — Мы справились. Она исчезла. — а затем ворон схлопнулся в яркую точку, рассыпавшись нитями света, растворился в пространстве, отчего Северусу показалось, что все факелы на стенах резко погасли. Пришлось заново привыкать к мутному зеленоватому свету, просачивающегося сквозь стекло, за которым плескались темные воды Черного озера. Зельевар, прослушав сообщение, заметно расслабился, даже исчезла хмурая складка между бровей, а после отправил флаконы в коробку на полку шкафа. Отделив один из имеющихся в коробке с надписью «Поисковое», переместился камином в свой кабинет. Теперь ему предстояло помочь спрятаться Малфоям. Зачерпнув ладонью горсть дымолетного порошка, он ступил за каминную решетку и с четким «Малфой-мэнор» исчез в изумрудном пламени. *** Малфой-мэнор, Уилтшир, Англия. Камин вынес его в зоне аппарации поместья Малфоев. Северус чувствовал, как напрягся защитный купол, словно на мгновение застрял в распустившемся желатине, а после пропустил его перемещение. Темный лорд лично вплетал в защитные чары ограничения по перемещению — вот уже три года, как сюда могли переместиться лишь обладатели метки Лорда. Ограниченный доступ теперь остался лишь у Нарцисы, не обладающей меткой, поскольку это все же был ее дом. Она была вынуждена носить с собой артефакт, настроенный на нее лично. Северус прислушался к давящей на уши тишине, затем, расслабившись, пустил нити магии с целью найти тяжелую, темную, подавляющую магию Волдеморта. Не ощутив ее присутствия в особняке, кинул на ноги заглушающие шаги чары и отправился в восточное крыло в покои леди Малфой, по пути не встретив ни души. Нарцисса встретила его испуганным взглядом на совершенно белом от испуга лице. — Мерлин, Северус, ты? — она бросила стремительный взгляд на кровать, где приводила в порядок на ощупь сухие и безжизненные волосы супруга, и двинулась навстречу. — Как там Драко, ты видел его? — вновь с опаской оглянулась на пока еще спящего Люциуса. После зелий, оставленных Северусом накануне, он пришел в себя — он выглядел значительно лучше, хотя опухоль на раненой ноге еще не до конца спала и краснота сохранилась, но по крайней мере гнойные выделения прекратились. Люциус пока ещё был достаточно измотан и магически слаб. Большая часть личной магии уходила на то, чтобы оградить от серьезных последствий и поддержать обессиленный горячкой организм. — С Драко я виделся вчера. Он был совершенно здоров. И полчаса назад получил сообщение от Гарри, — произнес на грани шепота. — Твоему кузену удалось избавить его от метки. — Всеблагой Мерлин! Мой мальчик! — всхлипнула она едва слышно, слезы радости потекли по бледному, изможденному лицу женщины. Она дрожащими пальцами прикрыла рот, чтобы рыданиями не разбудить мужа. — Проходи, присаживайся. Может кофе? — суетливо поспешила предложить она, запирая дверь спальни «Колопортусом» и ставя модифицированные лично Северусом заглушающие чары «Муффлиато». Еще не хватало, чтобы кто-то из Пожирателей услышал, о чем они говорят. — Не сейчас, Нарцисса, нет времени. Где Лорд? — Снейп сжал в ладонях ее дрожащие пальцы. Время от времени они подергивались, справедливо наводя на мысли о «Круциатусе», уж очень говорящие симптомы. — Ты давала Люциусу зелья, что я передал с Тинки вчера? — Да, все, как ты написал в инструкции. — Нарцисса поморщилась, сжимая пальцы обеих рук в замок. Их постоянно сводило — результат пыток. Ей бы сейчас что-то вроде релаксанта, как тот, что Северус неоднократно варил от последствий пыточных заклятий, но не решилась попросить, надеясь, что само пройдет. Однако судороги все не проходили, заставляя ее чувствовать себя уязвимой. — А почему для себя настойку не попросила? — губы Снейпа сжались в тонкую линию. На что Нарцисса гордо вскинула подбородок, не желая выглядеть слабой. Пусть она замужем за Люциусом более двадцати лет, но она все еще Блэк. А Блэков никто не видел слабыми. — Ладно, с этим после разберемся. — Северус вопреки словам достал из кармана уменьшенный пакет с зельями и протянул ей небольшой флакончик с перламутровым красным содержимым, в котором она узнала «Расслабляющее зелье» — Тебе сегодня надо быть в форме. — Поисковое зелье уже готово, Северус? — ее зрачки расширились и заняли почти всю радужку. — Да, Нарцисса, и, когда Темный Лорд начнет ритуал, вас не должно быть в поместье. Кстати, ты так и не ответила, где он? — Северус нахмурился. — Я не чувствую его удушающей гнилостной магии. — Белла и Рудольфус подарили ему свой мэнор. Тот после смерти Корвуса стоял запечатанным, пока дети были в Азкабане. — Нарцисса усмехнулась. — А вот Рабастан мне показался недовольным. — Это к лучшему. — Снейп задумчиво покусал губу. — Я принес зелья, — он выложил фиалы на секретер, — но повторяю: хочу, чтобы во время проведения ритуала вы были далеко отсюда. А мэнор должен быть опечатан. — Что ты говоришь, Северус? Нам некуда спрятаться. У Люциуса метка и Лорд найдет нас, где угодно, пока она активна. Вспомни Игоря Каркарова. — Нарцисса опустилась на кровать и, едва касаясь подушечками пальцев руки, погладила Люциуса. — Нарцисса, послушай, — Северус вытащил из внутреннего кармана сюртука подвеску. Обыкновенный маггловский стеклянный дельфин. Протянул его женщине. — Вот возьми… Это портал… — Нет, это ты послушай. Я не уйду без Люциуса. Ему приказано быть на сегодняшнем сборе, не рискну идти против Лорда, да и Люциус слишком горд, чтобы прослыть трусом. Мой сын… будет только хуже. Неужели ты не понимаешь? — женщина сжала в ладони руку Снейпа с зажатой в ней подвеской. Покорившись, у нас есть шанс выжить, разве нет? Зельевар какое-то время пристально смотрел в серые глаза женщины, а после обреченно выдохнул. Плечи опустились. Он чувствовал себя крайне измотанным. Эта блэковская упертость, желание настоять на своем, доказать, что она тоже чего-то стоит и чтобы защитить близких, пойдет на многое, если не на всё. И ведь они все такие, женщины рода Блэк. Андромеда ушла из семьи, чтобы быть с любимым, несмотря на то, что он магглорожденный. Белла, хоть и спятившая к дракклам, но непоколебима в вере в своего «хозяина». А теперь и Нарцисса будет стоять до конца за свою семью, несмотря на то, что Люциус вверг их всех в чудовищную ситуацию, а родовой мэнор — гордость рода — давно напоминает наркопритон. Северус не видел иного выхода, кроме побега. — И всё же возьми, это портал в мой дом, поместье. Если после ритуала останетесь живы, обещай, что воспользуешься им. Там вас никто не найдет. Защита на нём не хуже блэковской. Плюс еще от потусторонних тварей и нежити. Если Лорд и будет чувствовать связь, то место будет неопределимо. А тебя не отыщут и с зельем поиска. Ты не обладаешь меткой. Попасть в поместье смогу только я и тот, кого приведу за руку. Единственное, о чем вам стоит позаботиться, так это привязать к себе моего домовика. И он будет выполнять все поручения и получит подпитку магией рода Принц. А вы какое-то время не покинете мэнор. — Северус, Святой Салазар! Ты принял род? — миссис Малфой удивленно уставилась на него. — Нарцисса, сейчас не до этого, обещай мне! — Снейп вложил подвеску ей в ладонь и сжал вокруг дрожащего кулачка. — Хорошо… хорошо, Северус, обещаю, обязательно воспользуюсь. Но поклянись и ты, что в случае… — женщина замолчала на мгновение. — Поклянись, что позаботишься о Драко. — С Драко все будет в порядке, обещаю! — И стремительно отвернувшись, Снейп покинул мэнор. Он не намерен был клясться в чем-то, что не имел возможности выполнить или над чем не был властен. Да и клятв с него достаточно. Он пятнадцать лет был увешан ими, как рождественская ель. *** Сент-Джонс Вуд. Элитный район Лондона Это место для удобного комфортного проживания уже давно присмотрели не бедные бизнесмены Лондона. Здесь нередко можно встретить пресыщенных жизнью банкиров и владельцев крупного бизнеса, адвокатов и представителей иностранных компаний. Строящих собственный бизнес владельцев лицензированных медицинских учреждений, выезжающих из ворот респектабельных особняков на элитных автомобилях. Респектабельность и стиль прослеживается во всем: в роскошных архитектурных формах особняков и многоквартирных зданий, уютных двориках, красоте и геометрической четкости форм ландшафтного дизайна. Роскошь и покой охраняют швейцары. А уют и богемность этому району придают симпатичные разноцветные домики. Гермиона до сих пор не могла понять, как ее родителям удалось приобрести недвижимость здесь. Несмотря на то, что Джон и Джин Грейнджеры владели частным стоматологическим бизнесом и отец ездил не на дешевом авто, вроде уизлевского форда «Англия», а на престижном ягуаре премиум класса, их небольшой по сравнению с маститыми особняками Сент-Джонс Вуда дом выглядел, словно инородный нарост на спортивном ухоженном теле. Здесь редко можно было встретить не то что простого британского работягу, но и представителя среднего класса. А уж двух субъектов довольно бомжеватого вида и вовсе не возможно было себе представить. Однако вот они, вышагивают в пятнадцати ярдах перед ней, подозрительно оглядываясь по сторонам. Грейнджер нахмурилась. Узнать в них представителей магической Британии ей, проведшей в магическом мире семь лет, не составило труда. Но вставал резонный вопрос: кого они высматривают и почему здесь? Гермиона, в отличие от многих студентов своего времени, себя идиоткой не считала и быстро сопоставила факты, сложила два и два. В Сент-Джонс Вуд она была единственной обладательницей магии, значит выслеживают ее. — Эшли, иди домой! Пора обедать! — тишину разорвал неожиданно громкий голос миссис Бишоп, и Гермиона вздрогнула, увидев девочку лет семи в ярком красном плаще и резиновых сапожках, поднявшуюся из-за живой изгороди, где под дезиллюминационными чарами пряталась гриффиндорка. Вышеназванная Эшли бросила яркое, словно сигнальный фонарь светофора, зеленое пластиковое ведерко с торчащей из него оранжевой лопаткой и поковыляла к яркому особняку в Викторианском стиле. Двое в черных мантиях оглянулись и злобно осклабились. Мгновение спустя, скудный луч солнца неожиданно выхватил блеск отполированных волшебных палочек, направленных на ребенка. Гермиона едва не вскрикнула, узнав в одном из них Корбана Яксли, преследовавшего их трио от Министерства до дома Сириуса, второй — худой изможденный с посеревшим лицом был ей незнаком. «Пожиратели Смерти». Теперь она точно знала, что выслеживают ее. Гриффиндорка нервно закусила губу. Выдавать свое присутствие она не намеревалась, но и позволить этим гадам причинить вред ребенку не могла. Удобно устроившись под миртовыми кустами живой изгороди, вот уже более четырех часов следила за своим бывшим домом. По всей видимости, тут давно никто не жил. В темных окнах ни разу не загорелся свет, да и окна без штор говорили сами за себя. Однако таблички свидетельствующей о продаже недвижимости тоже не наблюдалось. Узнать что-либо о бывших Грейнджерах не представилось возможности. Смогли ли они перебраться в Австралию, по тем документам, что она им сотворила? Сумели ли начать бизнес там, как им внушила Гермиона? Продали ли дом или он по прежнему ее собственность? Было бы неплохо вновь перебраться сюда от Уизли, которым пришлась не по душе. Грейнджер поморщилась. Такого пренебрежения к себе от Молли Уизли она не ожидала. Зеленый и красный лучи света, сорвавшиеся с палочек Пожирателей устремились в спину девочке, на пути которой была Гермиона. Автоматически выхватив из кармана палочку Флер, которую она незаметно стащила у той во время завтрака, надеясь, что француженка не заметит, гриффиндорка заорала «Протего Максима», надеясь, что соседская девочка останется жива, а заклятья не пробьют щит, и с хлопком аппарировала в лес, где когда-то у озера они с Гарри и Роном разбивали палатку. Уже исчезнув, она не видела, как красный луч «Ступефая», брошенный незнакомцем отразился от ее щита и рикошетом ушел в пространство, а зеленый — Яксли прорвал брошенную ею защиту и ударил малышку Эшли в спину. Девочку подбросило в воздух мощной ударной волной магии и откинуло к крыльцу изломанной куклой. Не видела и того, как завизжала миссис Бишоп, как резко вскинулись маги в черных мантиях, и, поймав её аппарационный след, трангрессировали за ней. Как метались по лесу, потеряв ориентир, и с нескрываемой паникой в глазах посмотрели друг на друга. Своей забранной Поттером палочки Гермионе не хватало, словно ее лишили руки. Неловко приземлившись, она едва не упала, подвернув щиколотку, но крутанулась и вновь ушла в аппарацию. Оказавшись на этот раз у намеченной цели, бросилась вниз по холму к коттеджу на берегу моря, под защиту оберегов. С дико бьющимся сердцем она подбежала к дому, едва протянув руку, чтобы ухватиться за ручку двери, как та рывком открылась, сбив ее с ног. Гермиона в шоке схватилась за лицо, получившее нехилый удар по лбу, прикрыв ладонью разбитый нос. — Как ты посмела украсть мою палочку? — услышала сквозь шум в голове яростное шипение Флер Делакур. — Безродная маггла! — француженка вырвала собственную палочку из её окровавленной ладони. — Ничего не понимающая в мире Магии, не уважающая ее законов и не желающая никого слушать! — Прости, Флер! Я не думала ее красть, но не могла уйти без палочки. — проигнорировав остальную часть эскапады француженки, от резкой саднящей боли слезы неконтролируемо потекли из глаз. Казалось лицо увеличилось вдвое, а от глаз остались лишь узкие щели.— Я же сказала, что уйду, но мне нужно было найти безопасное место, где бы можно было укрыться. Потерпи до завтра. — Ну уж нет! — отрезала ведьма. — Убирайся! И не смей появляться здесь. Тебе здесь не рады! Гермиона всхлипнула. Паника накатывала волной. Ситуация казалась ей верхом абсурда и несправедливости. Она ведь не имела в виду ничего плохого, когда стянула чужую палочку, — Будь проклят Поттер! — а взяла ее лишь для самозащиты. — Но мне некуда идти! — гриффиндорка пыталась сдержать рыдания. — Меня это больше не волнует, — рыкнула шармбатонка разъяренной фурией. Гермионе даже показалось, что ее красивое лицо приобрело хищные птичьи черты. Глаза буквально полыхали ненавистью и презрением. — Скажи спасибо, что я не вызвала авроров. Попытка кражи палочки расценивается как непростительное заклятье. И твой путь в Азкабан не будет устлан розами. У гриффиндорки от ужаса волосы зашевелились на голове. О таком она не могла даже помыслить. — Но мои вещи… — попыталась надавить на жалость Гермиона. Из всех вещей, у нее остались лишь джинсы и футболка, что были на ней, когда они бежали из поместья Малфоев. Да еще пальтишко — плохая защита от шотландских ветров. А все, что было в ее бисерной сумочке с незримым расширением, отобрала чокнутая Лестрейндж. — Твои вещи? — взвилась Флер. — Да все, что на тебе все ещё принадлежит мне! Скажи спасибо, что не уйдешь в одном нижнем белье, — Брезгливо прошипела она и захлопнула дверь. Гермиона потерянно осталась сидеть на газоне, тупо глядя на закрытую дверь коттеджа. Куда ей идти? Да еще с таким лицом. Она была уверена, что лоб как минимум украшал приличный синяк, а под носом размазалась кровь. Она закрыла глаза и напрягшись изо всех сил пожелала вправить нос, мысленно произнеся «Эпискеи», а затем «Тергео», чтобы очистить лицо от крови — дыхание было затруднено, значит как минимум ушиб, а максимум — перелом. Единственное место, где можно было бы остановиться, — это дом родителей в Сент-Джонс Вуде. Но там ошиваются Пожиратели, по какой-то причине выслеживающие ее. Был еще вариант с номером в дешевом отеле. Но необходимо было наведаться в банк. Родители еще сразу после ее рождения открыли трастовый фонд на ее имя для последующего образования. И до совершеннолетия она бы не смогла ничего получить. Но всеблагой Мерлин, ей уже восемнадцать! И она могла бы снять немного денег со счета и получить комнату в отеле… Девушка закрыла глаза, едва снова не ударившись в истерику. Куда она пойдет с разбитым опухшим лицом, покрытым синяками? А письмо, которое она хотела отправить Гарри, осталось у Уизли. Она должна была попытаться призвать его. Ведь ей неплохо давались некоторые невербальные чары, в основном бытовые. А вот с беспалочковой магией дело обстояло значительно хуже. Выхода не было. Но попытка — не пытка. Обойдя дом вокруг и встав под окном комнаты, которую занимала в коттедже, она вытянула руку и сосредоточилась, а после четко произнесла «Акцио, письмо Гарри!» Сначала стояла прислушивалась и ничего не происходило. Лицо Гермионы разочарованно вытянулось. Она тяжко вздохнула и опустила руку, когда в этот момент получила прилетевшим конвертом по лицу. Едва не плача от радости, подхватила письмо, а затем, преодолев антиаппарационный купол, перенеслась в единственное место, где бы могла остановиться на ночь — в свою комнату на втором этаже в доме родителей. Едва оказавшись на твердом полу в совершенно пустой комнате, испуганно зажала уши от разорвавшего тишину подобно пожарной сирене звону сигнальных чар. В тот же миг раздались хлопки. Гермиона повалилась на крашеный пыльный пол, спелёнутая крепкими путами заклятья «Инкарцеро». От удара головой об пол накатила тошнота, плясавшие перед глазами цветные пятна сменились непроглядной тьмой, исчезли звуки. Девушка потеряла сознание.