Особняк Блэков, Площадь Гриммо 12, Лондон
Следующий выпуск «Поттеровского дозора» Гарри слушал, лежа в постели. После ритуала прошли сутки, высвободившаяся магия была огромной и вела себя крайне нестабильно. Заклинания даже простейшие вроде «Люмоса» или «Левитации» выходили то очень сильными, то не получались вовсе. Гарри злился, но от этого становилось лишь хуже. Снейп, появившийся после обеда, магией пользоваться запретил вовсе, рекомендуя начинать постепенно, под присмотром и желательно с медитации. Необходимо было стабилизировать ядро, почувствовать силу, используемую при произнесении заклинания. Посоветовал начать медитировать каждое утро, до его появления, а там будет видно. Сегодня Поттер медитировал. Часа два. Затем решил, что просто полежать и послушать колдорадио будет не худшей медитацией. Теперь он продавливал матрас, держа за руку Северуса, в то время как тот читал найденный в библиотеке Блэков редкий фолиант. Гарри нашел волну вещания передачи, назвал пароль и прикрыл глаза, слушая ироничную речь близнецов, высмеивающих очередную статью Риты Скитер в «Ежедневном пророке», потом были затронуты пара законов, принятых новой властью, и, наконец, вновь добрались до него. Эта передача мало чем отличалась от предыдущей, разве что ее не слышали ни Сириус, ни младший Малфой, точнее Блэк. Что облегчало его и без того мрачный настрой. Хорек обычно после каждой произнесенной в его адрес близнецами Уизли фразы иронично хмыкал и смотрел с жалостью, словно на смертельно больного. А Гарри едва сдерживался, чтобы не сказать какую-либо гадость в его адрес. Сириус и вовсе прикрывал глаза ладонью, бессильно злясь. Поэтому на этот раз их отсутствие Гарри принял едва ли не за подарок судьбы. Он ненавидел, когда его жалели. Северус нахмурился. — Как ты это терпишь, Гарри? — возмущенно захлопнув книгу, которую читал. Он бы давно нашел управу на зарвавшихся оболтусов, если бы у него были рычаги давления. Однако решать должен был Гарри. И его привычка закрыть глаза на оскорбления и как библейский персонаж подставить под удар вторую щеку, возмущала Снейпа. Он был мстительным. — А что можно сделать? Конечно я не ожидал такого, когда давал им деньги на магазин приколов. — То есть? — Нахмурился Северус. Чтобы открыть магазин и начать продажи, нужны немалые деньги. Единственная крупная сумма денег, побывавшая в руках мальчишки, — это выигрыш в Турнире на четвертом курсе, помимо сейфа, оставленного родителями для обучения в Хогвартсе. Но оттуда больше пятидесяти галлеонов в год Гарри не смог бы взять. Насколько Северус помнил, Поттер всегда посещал банк в сопровождении кого-либо из Уизли или Хагрида. Ему бы просто не позволили транжирить деньги, необходимые для подготовки к школе. Да и ключ от личного сейфа Гарри так и не получил. — Я отдал им свой выигрыш за победу в Турнире трех волшебников, — подтвердил тот мысли Снейпа. — Родители Седрика брать его половину отказались, а мне они были не нужны. Все равно бы выбросил. Вот и отдал им. Они еще записку написали, вроде как половина магазина принадлежит мне, как почетному Уизли, а также часть денег от продаж. Близнецы расписались и шутливо превратили свою подпись в тараканов, а затем и я поставил свою и превратил в жука, чтобы он бегал и ловил таракашек. — Гарри усмехнулся. Северус хмыкнул и покачал головой наивности своего партнера. — Вы балбес, мистер Поттер. У вас все это время на руках был документ, используя который можно было бы приструнисть зарвавшихся наглецов. И вы ничего не делали. Покажите-ка мне его. Когда Северус злился или иронизировал, то переходил на официальное общение. Почему-то от этого его язвительность и ядовитые насмешки казались гриффиндорцу менее обидными. Гарри удивленно вскинул бровь. Он и не предполагал, что эта шуточная записка имеет какую-то силу. Открыв ишачий мешочек, подаренный Хагридом, порылся и, не применяя магии, выудил замызганную записку, начерканную рукой Уизли на клочке пергамента. Северус пробежал глазами по строчкам, и, как только он закончил чтение, подписи обоих Уизли превратились в тараканов, а подпись Гарри — в скарабея, который забегал по пергаменту, ловя их. Зельевар ухмыльнулся. А затем поднял взгляд на своего партнера. — Гарри, в волшебном мире любой договор, а это именно договор, — Сев постучал пальцем по пергаменту, — к которому применена личная магия, является официальным документом. Ты можешь с этой запиской обратиться к своему поверенному и дать делу ход. Кстати, ты хоть раз получал от них процент с прибыли за эти годы? Северус, еще Поттер не успел рта раскрыть, был уверен, что ответ будет отрицательным. Но все-таки хотел получить подтверждение. Он был уверен, что Уизли вряд ли расстанутся хотя бы с кнатом, не то что с галлеонами, причитающимися по этому договору. А дела у них идут преотлично, судя по тому, что магазин «Волшебные вредилки» остался чуть ли не последним работающим в Косом переулке, когда все остальные лавки закрылись. — Нет, ни разу. — подтвердил Гарри его мысли, все еще разглядывая таракашек. — Но я обещаю, Сев, обязательно проконсультируюсь с поверенным рода. Он не собирался и дальше позволять кому бы то ни было очернять его имя. Прошло то время, когда он был глупым и наивным, и верил всему, что говорил Дамблдор. Сказки о «всеобщем благе» его больше не трогали. — И еще, у меня к тебе просьба, — Северус нерешительно поднял взгляд на своего партнера. — Конечно ты вправе ответить отказом, но я прошу сначала подумать, преже чем категорично говорить «нет». — Какая? — Гарри нахмурился. Он конечно рад был оказать Северусу любую услугу, но мало что мог, сидя на Гриммо практически взаперти. — Не мог бы ты удалить метку Люциусу? — в голосе Сева слышалась нерешительность. Гарри даже глаза пошире распахнул, насколько это было не в характере его «Ужаса Подземелий». Гарри знал его без малого семь лет, и Снейп всегда был жёсток и бескомпромисен в решениях и никогда никого ни о чём не просил. — Ты понимаешь, о чём просишь меня? Малфой пытался наложить на меня убивающее проклятие еще на втором курсе. И только благодаря Добби, я жив еще. А пару недель назад собирался вызвать Темного лорда по мою душу. — Гарри… прости. Я обещал Драко спасти его родителей. Сейчас они на моей вилле в Испании. Но Люциус вынужден безвылазно сидеть там, не имея возможности выйти за территорию охранного купола. Нарцисса купила небольшое поместье недалеко от моего. Но они не могут перебраться к себе, пока метка как маяк указывает на то, что Люциус жив. Ее надо удалить, чтобы афера с их смертью удалась. Я должен захоронить гомункулов. Если после ритуала погребения метка Малфоя будет продолжать фигурировать в связи, Лорд поймет, что здесь что-то не так. А вычислить, кто помог Малфоям скрыться, ему не составит труда. Тогда моя жизнь гроша ломаного стоить не будет. Гарри вздохнул. С одной стороны ему жуть как хотелось отомстить Малфоям за пренебрежение к нему, за все, что они сделали Драко. Но с другой, на кону было его счастье и жизнь Северуса. Ради своего нареченного, Поттер готов был хоть сейчас броситься под «Аваду». — Знаешь, я бы оставил ему метку, чтобы отомстить за все, что он сделал. Не только мне, но и Драко. Но сделаю это лишь ради тебя, Сев. — Спасибо. Я переправлю нас портключом из Гринготтс. Возьми мантию-невидимку. Не стоит никому тебя видеть в компании со мной. ***Вилла «Palomino alado». Галисия, Испания.
Через пять минут Гарри стоял, обняв Северуса под обжигающим солнцем Галисии, глядя на океан. Заходящее солнце окрасило горизонт в необычный розовый цвет, заставив парня задохнуться от открывшегося перед ним пейзажа. — Завтра в десять утра состоится погребение. Не думаю, что Драко целесообразно присутствовать. Наверняка, кроме меня, Лорд пришлет соглядатаев, вроде Лестрейнджей. Так что лучше все сделать сейчас. Я прочту формулу ритуала разрыва связи, а ты удали метку. — Хорошо, пойдем. Люциуса Гарри едва узнал в высохшем как Дамблдор старике, сидящем в инвалидном кресле. Видя, как сам сиятельный лорд наказал себя, принеся клятву на крови, он не смог не простить ему содеянного. Хотелось бы, чтобы Драко увиделся с ними пока еще есть время, но… это должен быть выбор младшего Блэка и его супруга, Сириуса. Он был уверен, что Сириус позволит мужу многое, но захочет ли Драко, после всего, что случилось, видеть отца? Наверняка нет. Хотя с матерью он встретился бы определенно. Слизеринец был близок с леди Малфой. Но смог ли он простить ее за навязанный брак? Хотелось бы верить, что да. У него будет возможность увидеться с ними позже, когда все закончится. Гарри очень надеялся на это, глядя на постаревшего лорда Малфоя, пока Северус готовил ритуал в одной из свободных комнат. Люциус смотрел на Гарри с долей ужаса и поклонения. Глядя, как тот следит за ним глазами, переводя заинтересованный хитрый взгляд с Северуса на него, готовый использовать любые сведения, даже те, о чем просто догадался, в свою пользу, Гарри хмыкнул. Чистокровные поклонялись силе. Недаром Темный лорд скрывает свое происхождение. А он, Гарри, просто истекал магией после проведенного гоблинами ритуала. На этот раз обошлось без предполагаемой смерти Люциуса. Северус читал формулу разрыва связи четко и быстро. Едва закончив, кивнул Гарри. Тот прошипел на парселтанге, изгоняя метку и трое мужчин наблюдали, как исчезает змея. Малфоя трясло от испытываемого страха — он к этому моменту уже синел от асфиксии — затем плакал от сильного эмоционального шока. Тёмный лорд никому не давал шанса уйти от него живым, считая, что только он способен изгнать метку и отпустить соратника, никому не прощал обид и предательства. Нарцисса, испуганно прислушиваясь, мерила шагами гостиную за дверью комнаты, где проводился ритуал, судорожно сжимая в пальцах переданное сыном через Северуса письмо не в силах ни покинуть свой вынужденный пост, чтобы в спокойной обстановке перечитать послание, которое она пробежала глазами вскользь, ни остаться, желая поскорее увидеть результат ритуала. Щелкнувший замок прозвучал как выстрел. Нарцисса дернулась и в страхе уставилась на дверь, надеясь увидеть живого Люциуса и одновременно боясь услышать обратное. Она уже знала, как прошел ритуал для ее сына и едва не теряла сознание от одной мысли, что Драко мог не выжить. Теперь у семьи Малфой или точнее у нее, Нарциссы, долг жизни перед Поттерами, независимо от того, отрезан Драко от рода или нет. Дверь наконец отворилась, в проеме показался Люциус в своем кресле, бледный, но с горящими от счастья глазами. Следом за ним Северус и Гарри. Нарцисса облегченно выдохнула и буквально рухнула на пуф у стены, прикладывая к слезящимся от еле сдерживаемых эмоций глазам платок. Мужчины отвернулись, чтобы не смущать леди Малфой, столь редко и скупо выражающую свои чувства. Всех Блэков с пеленок учили прятать их, не показывать посторонним, мотивируя тем, что эмоции — это слабость, не достойная аристократа, а значит не достойна и Блэка. — Роза! — негромко позвал Снейп. — Что Роза может сделать для мастера Принца? — пропищала домовушка в тонкой шелковой мантии голубого цвета с гербом рода Принц на груди. Домовые эльфы здесь были одеты не как домовики Малфоев. Никаких полотенец или грязных потрепанных наволочек. Тонкие полупрозрачные мантии, скрывающие их чуть ли не до подбородка, легкие и прохладные в эту жару. Нарциссе нравился их опрятный вид. Она и для Тинки приказала сшить нечто подобное, но с гербом Малфоев и Блэков. Это был ее личный эльф, полученный от Блэков еще до замужества. — Принеси «Восполняющий кровь» эликсир, «Восстанавливающий» раствор и «Обезболивающее» третьего уровня с релаксантом. — Роза сделает, мастер! — эльфийка восторженно хлопнула ушами, что к ней обратились, и с мягким хлопком исчезла, а Снейп вновь повенулся к своим гостям. — Ну и нам с мистером Поттером пора, Нарцисса, — Северус хмуро смотрел на расклеившуюся леди, с усилием пытавшуюся собрать чувства в кулак. Женщина поднялась, молча кивнула, подойдя ближе. — Спасибо вам, мистер Поттер, … Гарри. Наша семья и волшебный мир слишком многим обязаны вам. Ваша помощь неоценима. Что я могу сделать для вас, Гарри? Гриффиндорец смотрел ровно, в глаза. Эмоции и ненависть, бурлившие в нем вначале, как только он и Северус прибыли сюда на виллу, улеглись, едва он увидел изможденного, похожего на старика высохшего аристократа. Что он мог ответить сейчас? Все, чего он хотел в жизни — это семья. Теперь у него есть Северус, Сириус и Драко, с которым ему удалось наладить вполне сносные отношения и за которых Гарри не побоялся бы жизнь отдать. А больше ему ничего не надо. Разве, чтобы змееликий Лорд наконец оказался за гранью бытия. А с этим Малфои помочь уже не в силах. Ему даже мысленно не удавалось назвать Волдеморта дедом. Он потерял это право, когда поднял палочку на его мать и отца. — Просто живите… ради Драко. Он любит Вас и беспокоится. Нарцисса кивнула с каменным лицом, сглотнув ком в горле. (Это был единственный показатель, что ей присущи змоции, что перед ними живой человек, способный любить и чувствовать). Ради сына она была готова умереть, как и любая мать. ***Малфой-мэнор. Семь часов утра
. Тьма то наползала вязким удушливым маревом, то отступала, вызывая тошноту и головокружение. Попытки сосредоточиться тоже причиняли боль, словно голову вдруг зажимали в тисках между двух пластин. В висках колотило. Дышать получалось с трудом, короткими рваными порциями поглощая спертый воздух. И тогда сквозь скудный луч, проникавший через трещину в стене у самого потолка, ей удавалось разглядеть грубые каменные стены и решетку. «Где она?» — Счет дням девушка потеряла уже давно. От холода, проникавшего, казалось, сквозь плиты под ногами, конечности потеряли чувствительность, а от кашля, сотрясавшего грудь, казалось, внутренности осколками высыпаются на ледяные плиты пола. Жутко хотелось есть и пить, но сознание снова уплывало, оставляя после себя странное ощущение чьего-то постороннего присутствия. Стараясь удержать его, она напрягла зрение — получилось только хуже. В ушах звенело, перед глазами плыли цветные круги, и тело вновь ообмякало раскинувшись на холодном каменном полу. Рабастан моргнул, глядя на Гермиону сквозь решетку. Даже стоя рядом, он ощущал мощь ее магии. И это грязнокровка? С момента пленения он не мог решить, что сделать с ней. Но отдавать ее Лорду на расправу не собирался, определенно. Сутки прошли в раздумьях и оценке собственных возможностей. Наконец решение было принято. Он увезет ее в собственное имение, доставшееся ему от матери после ее смерти. Все остальное перешло в собственность Родольфуса после смерти отца и этот идиот отдал… подарил!.. имение Темному лорду, идя на поводу этой чёкнутой стервы Беллатрикс. Лестрейндж сплюнул в угол, а после, спохватившись, растер плевок ногой и магией убрал свой след. По ее милости он провел в Азкабане почти пятнадцать лет. Мужчину затрясло от бессильной злости. Он и за Родольфусом с Барти пошел в тот день в имение Лонгботтомов, потому что надеялся остановить свою сумасшедшую невестку. Но та как с цепи сорвалась, да еще и их втянула. Мужчина выдохнул несколько раз, пытаясь успокоиться. Затем открыл заклинанием замок на решетке и шагнул в камеру к девушке. — Драклов Яксли! — хрипло выругался он, коснувшись руки девчонки. Кожа была ледяной. И если бы пять минут назад он не видел своими глазами ее шевеление, принял бы девчонку за труп. Бросив на неё согревающие чары, достал тонкий зачарованный ремешок из драконьей шкуры и, надев девушке на ногу, произнес заклинание. Артефакт сжался по диаметру лодыжки, став почти незаметным. Рабастан кивнул собственным мыслям, поднял девушку на руки — она оказалась на удивление легкой и, покинув имение Малфоев, аппарировал в свою усадьбу, близ Лэрга. Обереги дрогнули, но постояльцев приняли, определив в одном из них хозяина. Дом был не в лучшем состоянии, но жить было можно. Ему достался от матери небольшой особняк: хозяйская спальня, три гостевых на втором этаже; гостиная, столовая и библиотека — на первом. Отдельное помещение, сообщающееся с домом коридором в качестве кухни и пара подсобных помещений в постройке рядом. Уложив девушку на кровать, он капнул собственной кровью на руну, выгравированную на смыкающей концы ремешка пластине. Теперь он мог быть спокоен. Девчонка сможет спокойно передвигаться по территории особняка и всего поместья, но вот покинуть ее не удастся без его личного разрешения, либо в его присутствии, «Нить Ариадны» не позволит пройти сквозь обереги безнаказанно. Теперь ему следовало вернуться в Лестрейндж-мэнор. Темный лорд не любил оставаться в неведении того, где находятся его люди, в каждом видя предателя и ожидая удар в спину. Хотя и угостить «Круциатусом» не прочь. Казалось, от некогда могущественного мага, за которым он пошел с такой охотой, приняв близкие ему идеи, ничего не осталось. Возрожденный некто окончательно лишившись человечности, забыл обо всем, за что некогда сражался, по пути растеряв элементарные знания, управляя толпой своих слуг лишь кнутом, но не пряником. В качестве наград и наказаний выдавая обильными порциями «Круцио», «Империо» и «Аваду» на десерт, хотя все эти заклинания были созданы в помощь колдомедикам. Империо — приструнить тех, кто не владел собой и мог навредить во время лечения. Круцио — запустить остановившееся сердце, а Аваду — как милосердный легкий уход из жизни того, кто безнадежно болен. — Тесс! — позвал единственную в имении старенькую домовушку, воспитавшую еще его маму. — Что старая Тесс может сделать для мастера Рабастана? — пропищала та с поклоном, подметая морщинистыми ушами-лопухами каменный пол. Эльфийка была такой старой, что подслеповато щурилась, кожа висела на ней серыми складками, как шкура слона. А полотенце, обернутое вокруг впалой груди, казалось, не могло скрыть торчащие сквозь кожу ребра. — Присматривай за ней, Тесс, только незаметно. Чтобы она не навредила ни себе, ни тебе. — произнес мужчина, казалось, решая в уме какую-то сложную задачу. И стоило бы наверное запастись зельями для девчонки. Уж больно не нравился ему ее кашель. Но сам Рабастан не был силен в зельях. Вот руны — совсем другое дело. Может стоило обратиться к Северусу? Только надо бы найти причину пореальнее, правдоподобную. Эльфийка кивнула, мысленно поблагодарив небеса. Эта парочка напоминала ей Корвуса и ее дорогую Милену Хелен. Между ними тоже была связь, которую эти двое пока не поняли и не приняли. Но она терпелива, она дождется, что и ее юный хозяин будет вознагражден матерью магией за все лишения и ожидания. А затем неслышно растворилась в воздухе. Рабастан, укутав замерзшее тело девушки старым траченым молью одеялом, проверил наличие еды на пару суток и аппарировал. ***Лестрейндж-мэнор, Уилтшир, Англия.
Темный лорд сидел в большом, похожем на трон кресле посреди парадного зала Лестрейндж-мэнора, зорко следя вертикальными зрачками глаз за передвижением своих последователей. «Жалкие бесполезные трусы!» Ярость клокотала в груди, при малейшем резком движении или взгляде, обращенном в его сторону, готовая вылиться в серию «Круциатусов». Бузинная палочка подрагивала в руке от нетерпения. Он злился. От Старшей палочки он ожидал большей мощи. Но эта… она служила не хуже его тисовой, но и не лучше, что вызывало неутолимую ярость. Он пытался понять, отследить ее путь. И везде она попадала в руки лишь после смерти предыдущего хозяина путем его убийства. Но ОН не убил, а всего лишь похитил Старшую палочку. Снейп убил директора, значит он и является настоящим хозяином палочки? А значит надо избавиться от Северуса. «Жаль… зельевар был ценным приобретением в его коллекции». Позже он сделает это, но не сейчас. Пока еще рано… Еще и мальчишка Поттер исчез с радаров. Словно сквозь землю провалился. Лорд яростно рыкнул, вскочив с кресла: — Мальсибер! — ни то шипя, ни то рыча резко выплюнул он. Рука с палочкой подрагивала в нетерпении. — Мой лорд! — Мужчина скосил глаза, нервно сглотнув, с поклоном опустился на одно колено. Привычный уже «Круциатус» мог легко обернуться «Авадой» при малейшем неудовольствии господина. — Что слышно о мальчишке Поттере? — прошипел, зрачки вытянулись в узкую черную щель на совершенно алом фоне глазного яблока. — Мальчишка пропал, мой Лорд. Однако в «Поттеровском дозоре» его клеймят трусом и предателем. — Мальсибер сжался, готовясь к худшему. Он боялся что-либо сказать не так. Раньше, с момента захвата власти в Министерстве магии, за отдел информации отвечал Корбан Яксли, а сам Мальсибер обитал в Отделе Международного Сотрудничества, но после расправы над Малфоями многое изменилось, и Иану пришлось объединять под своим крылом уже два отдела. В тот день Темный лорд лишился многих сторонников, благодаря своей ярости. — Ты где шатался? — прошипел Родольфус, едва голова Темного лорда повернулась в сторону Мальсибера. — В Гринготтсе. Кое-что нужно было забрать из сейфа. — Рабастан не собирался отчитываться перед братом, после того, как тот не задумываясь отдал наследство Темному лорду. Десять поколений Лестрейнджей родилось и выросло в этом доме, подкармливая собственной кровью алтарь рода и напитываясь его мощью и магией, теперь подаренной Темному лорду в угоду сумасшедшей суке, что и в грош Родольфуса не ставит. И даже наследника отказалась родить. То что между братом и его чёкнутой женой нет и никогда не было близости, Рабастан знал давно. Но договор между Поллуксом Блэком и его отцом был нерушимым. Тем самым лишая Родольфуса возможности развестись и вновь завести семью. — Через час церемония погребения Малфоев. Господин велел нам обоим сопровождать Беллу и смотреть в оба. Возможно появится Драко. — Надо, значит пойдем, — апатично ответил Рабастан, переводя холодный безразличный взгляд на брата. Он сейчас предпочел бы оказаться с этой магглорожденной Грейнджер в одной комнате, чем смотреть на погребение убиенных сторонников Темного лорда. — Что с тобой происходит, Басти? — Родольфус возмущенно понизил голос. — Я тебя не узнаю. Не подводи меня, Басти! Не хочу, чтобы род Лестрейнджей кончил как Малфои!.. ***Малфой-мэнор, Уилтшир, Англия
Северус стоял под наколдованным зонтом у погребальной платформы в парке Малфой-мэнора, рядом с парой белых гробов, где под покрывалами и саваном лежали тела двух созданных им гомункулов: Нарциссы и Люциуса. С самого утра лил дождь, распространяя вокруг запах прелой листвы и сырости. Передернув плечами, он перевел холодный взгляд на стоящих поодаль, словно неродные, троих Лестрейнджей. Беллатриса как обычно, крайне возбужденная, неспособная удержать в руках свой темперамент даже в такой момент, и подобные каменным статуям братья Лестрейндж, присланные Темным лордом то ли в качестве соглядатаев и шпионов, то ли и правда для прощания с бывшими родственниками, во что Снейп не верил ни на секунду. По правую руку от Северуса кутался в теплую мантию пожилой церемониймейстер из министерства, присутствовавший на похоронах Дамблдора, с опаской поглядывающий на тройку Пожирателей. — Может быть начнем? Видимо, больше ждать некого? — предложил он дрожащим старческим голосом, перебрасывая зонт из левой руки в правую и, наконец, закрывая его, произнося водоотталкивающее заклинание, заключая себя в подобие купола. Северус молча кивнул, а после добавил: — Скорее всего так и есть. И сократите процедуру до минимума— подытожил он, бросая взгляд на прихлебателей Лорда. Министерский работник кивнул в ответ, давая понять, что услышал. — Сегодня все мы собрались здесь, чтобы почтить своим присутствием память покинувших нас Люциуса и Нарциссы Малфой. — сейчас, по правилам ведения церемонии похорон он должен был бы вспомнить о деяниях обоих, оставивших след в истории магического мира. Но все, что он знал о Малфоях, это то, что Люциусу удалось избежать заключения в Азкабан после первого падения Темного лорда, дав огромное количество взяток Министерству и министру в частности. Белла всхлипнула, видимо осознав, что осталась в этом мире одна, дернулась, но была схвачена обоими Лестрейнджами. — Спасибо, Люц, ты был отличным другом. Тебя мне будет не хватать. Нарцисса, — обратился к усопшей. — Ты заменила мне сестру. — закончил Северус, зная, что больше неоткуда ждать речей и теплых слов. Лестрейнджи ненавидели Малфоя, за то что он отказался доказывать верность хозяину и отбывать срок в Азкабане (как и его тоже), отделавшись легким испугом и заключением в камере аврората, хотя позднее и оказался в лапах дементоров на целый год. Вернувшись оттуда, он никогда уже не был прежним. Северус и сам провел среди них три недели, пока Дамблдор не вытащил его оттуда, предложив в качестве альтернативы шпионаж. — Заканчивайте, — рыкнул Родольфус, сдерживая супругу. Работник Министерства кивнул. С хлопком закрыл небольшой томик «Ритуалы и церемонии», что держал в руках и с треском аппарировал, не дожидаясь разрешения. Пора было заканчивать этот фарс. — Минли! — Снейп вызвал домовика. — Перенесите тела в семейную усыпальницу и опечатайте мэнор. Домовушка кивнула. Крышки гробов опустились и со щелчком пальцев домовика те исчезли. А следом за ними аппарировали и все присутствующие, кроме Северуса. Стоя за аппарационным барьером он наблюдал, как медленно под чарами исчезает белый замок Малфоев, для многих ставший олицетворением боли и ужаса.