Площадь Гриммо12. Дом семейства Блэк, Лондон
. После проведенного с Поттером ритуала, Драко, как и просил Северус, старался держаться от него подальше, чтобы не провоцировать использование магии. Магическое ядро Гарри все ещё было нестабильным и реагировало довольно странно, превращая любое колдовство в хаос. То заклинания получались очень сильными и обыкновенные чары призыва пробили дыру в стене библиотеки редким фолиантом, то попытка зажечь «люмос» обернулась пожаром на кухне, когда тот пожелал осветить темное помещение в попытке собрать вечерний перекус, а вот попытка разжечь камин в гостиной, чтобы согреться, не увенчалась успехом вовсе. Поттеровское «Инсендио» отпыхнуло серым облаком дыма при полном отсутствии огня. Гарри расстроился, а Снейп, во избежание рецидива, запретил Поттеру какое-то время пользоваться магией вовсе, а всем остальным жильцам дома на Гриммо рекомендовал ограничить использование магии в присутствии гриффиндорца. Сириус хотел было возмутиться, но суровый взгляд, брошенный на него Снейпом, заставил того прикусить язык и подчиниться. Да и крестнику своему он желал лишь добра, однако, возмущался и рычал на Северуса скорее по привычке, чем из противоречий, пришедших из школьных лет. Драко на это их противостояние лишь головой качал и вздыхал, выражая неодобрение и разочарованность собственным супругом. Закатив глаза на очередную выходку Сириуса, от нечего делать, предложил сыграть партию в шахматы перед сном, расставляя фигуры по доске. Эти шахматы были простые деревянные, маггловские, в отличие от тех, что остались у него в Малфой- мэноре. Он с тоской вспомнил тяжелый мраморный столик-доску, стоящий в углу гостиной, изящные фигуры из обсидиана и опала, заказанные отцом в Париже, когда Драко исполнилось девять. Сириус от игры отказался, сочтя ее скучнейшим времяпрепровождением, а вот Гарри с готовностью сел у разложенной доски. — У меня черные, — сказал чуть слышно, словно самому себе. А затем добавил уже обращаясь к Драко. — Твой ход, Дракон… Бывший Малфой кивнул, не обращая внимания на прозвище. Сириус хмыкнул, прикрывшись стаканом маггловского алкоголя, пристально рассматривая мужа. — Ты где планируешь сдавать свои ЖАБА? — поинтересовался слизеринец, расставляя фигуры по доске. Он начал ничего незначащий разговор, чтобы отвлечься от грустных воспоминаний, ставя пешку е2 на е4. — Думал сдать в Министерстве, как все закончится. Но понимаю, об этом говорить рано.— Гарри сделал встречный ход своей пешкой. — Если хочешь могу позаниматься с тобой арифмантикой или ритуалистикой. — слизеринец задумчиво потер подбородок. — Конь на С3. — Да, мне бы не помешала консультация по некоторым темам. Северус оставил список предметов, введенных в этом году. Я, если честно, довольно много пропустил и не все понял. — Гарри полез в карман худи, выуживая сложенный вдвое лист пергамента. — Слон на g4.— связывая руки белому королю, угрожая объявить мат. Играл Гарри не очень умело. Да и играть по сути научился на первом курсе, когда отсиживал рождественские каникулы в замке вместе с Уизли. Рон хоть и был глуповат по жизни, но в шахматы играл хорошо. — Ну тогда давай завтра после обеда и начнем. — Гарри объявил Драко шах слоном, взяв пешку, и объявил мат ферзю. — Согласен? — гриффиндорец поднялся, собирая свои фигуры в коробку. — Я подумаю над темами, что мне непонятны, сформулирую вопросы. Спокойной ночи, Драко! — зевнул, бросая нетерпеливый взгляд на лестницу, ведущую на верхние этажи. Усталость брала свое. Попытки почувствовать собственную магию, ее потоки и невозможность пользоваться ею в полную силу, порой доводили до отчаяния. Гарри нервничал. То, что раньше выходило «с лету», теперь не получалось вовсе. Ему пришлось изучать простейшие заклинания первого курса, дозируя собственную силу. Что с невесомым пером выходило не то что с пятой, с трудом получалось с десятой попытки. Но Гарри наконец сумел рассчитать силу взмаха палочкой, подачу магии на концентратор и интенсивность потока при замахе. От усталости он уже клевал носом. Слизеринец же с удивлением смотрел на доску. Не совсем понимая, до какой степени должен был он уйти в собственные мысли, закопаться в проблемах и в неосуществимых желаниях, чтобы проиграть Поттеру простейшую партию, получив Мат в четыре… нет, пять ходов. Вздохнул. «Спокойной ночи… для кого как», — мелькнуло в мыслях. Драко, в отличие от Гарри, времени спать боялся. Сны липкие, горячие, откровенные буквально выматывали. Приводили в отчаяние невозможностью почувствовать то, что видел в грезах в реальности. Секса хотелось дико. Но как подойти попросить? Он никогда никого не просил, с детства получая все, достаточно лишь кинуть взгляд на желаемое. И что делать сейчас? Парень откровенно говоря терялся. Подойти, сказать «Хочу тебя»? Ну уж нет! Малфои не выпрашивают! И он откровенно тянул время, то складывая фигуры в коробку, то вновь расставляя их для очередной партии. — И тебе добрых снов, Поттер… — бросил взгляд на Сириуса, сидящего в кресле со стаканом бурбона в руке, а затем аппарировал в хозяйскую спальню. Сириус поднялся следом минут через пять. Его терпение иссякло еще полчаса назад, когда парни сели за шахматную доску. И он всеми силами пытался заглушить нетерпение алкоголем. Да, он помнил, что обещал дождаться, когда Драко сам попросит. Но ведь он не собирался брать мужа насильно. Он спросит, точнее попросит… Блэк мысленно выругался. Есть ли разница в том, чтобы спросить или попросить? Он был готов и просить, и умолять, потому что от недотраха крыша ехала окончательно. Главное, чтобы Драко не отказал, не прогнал. В полутьме спальни кровать светилась пустотой и девственной белизной простыней, а из-под двери ванной просачивался скупой луч света. Блэк неловко помялся пару мгновений, а затем двинулся на свет, словно притянутая огнем веретенница. Дверь тихо скрипнула, открываясь. Драко медленно повернул голову, не доверяя собственным глазам. Он так давно хотел этого, мучимый снами. Влажные волосы липли к лицу, вода ручейками бежала по щекам, лаская яркие, припухшие, обкусанные губы парня, роняя капли на грудь. Те сбегали по бледной коже, огибали соски, торчащие острыми призывными пиками, влажно касаясь, целовали живот и впадину пупка, а затем тонким игривым ручейком терялись в светлой поросли на лобке, огибая стоящий колом член парня. В облаке пара Сириус казался Драко видением, расплывчатым, нереальным, хлипким. Расширенные от возбуждения зрачки затянули радужку почти полностью, от чего его голубые глаза лорда Блэка сейчас казались черными провалами. Влажное прерывистое дыхание шумно вырывалось из груди. Драко боялся моргнуть. Казалось, закрой на миг глаза —супруг исчезнет. Больше не в силах сдерживаться, одной рукой сжал, поглаживая, собственный член, другой упирался в кафель на стене. Сириус, не отрываясь глядя на это, сглотнул. Кадык лихорадочно дернулся. Обнаженный Драко выглядел как лединец в витрине Сладкого королевства с рекламным слоганом: «Напрыгни на меня и оближи всего немедленно, гадкий мальчишка». И Сириус был готов сделать это от пяточек до растрепанной макушки. Одним коротким взмахом палочки его одежда растворилась в облаке пара. Шагнул ближе. — Позволишь? — протянул дрожащую руку, касаясь судорожно подрагивающей от нетерпения кожи живота супруга. Погладил подушечками пальцев. Драко не в силах вымолвить слово, кивнул, рассыпая влагу вокруг мелкими бриллиантами брызг. Проследил за Сириусом вставшим за спиной, едва касаясь собственными бедрами, ягодиц слизеринца, обе его руки уперлись в стену по обе стороны от плеч. Касания были настолько легки, что Драко подумал — привиделось. Всхлипнул, чуть отводя бедра назад, прогибаясь в пояснице, вставая на цыпочки, чтобы ощутить, почувствовать. Пульсирующий налившийся орган лег точно в ложбинку между полупопий. «Да, не привиделось», — отразилось дрожью в ногах, едва удерживая вертикально. Дернулся, чтобы провести рукой, еще раз удостовериться. — Не убирай руки, — Блэк прижал отпустившие было член пальцы. — Продолжай… Прошелся губами по плечам, сцеловал влагу с острых лопаток, спустился вниз, едва касаясь позвонков, достиг ложбинки меж ягодиц. Дрожь побежала по телу Драко, скрутившись тугим узлом где-то в области поясницы. Толпа мурашек четким строем проследовала туда же, скручиваясь в тугой ком. Член пульсировал в ладони, подрагивая от желания. Ноги задрожали, едва удерживая у стены. Дыхание стало хриплым, надсадным. Парень всхлипнул, глаза закатились от удовольствия, когда горячие ладони легли на ягодицы, чуть развели их в стороны, а мгновением спустя горячий язык широким взмахом прошелся от поджавшихся яиц до самого копчика раз… второй… третий. Из-за спины послышалось раскатистое урчание или рычание — он так и не смог определить. А еще через какое-то время Драко осознал себя стоящим на коленях посреди кровати, упираясь локтями в подушку. Расслабленный смазанный вход принял в себя, мягко обхватывая сначала крупную головку, а после и весь орган. Драко дрожал от нетерпения. Это было не так как в первый раз: томно, ярко, до цветных мух перед глазами. Каждый толчок рассыпался волной чистого удовольствия и он скулил, просил, требовал, подвывал на все лады, забыв о принципах. Сириус был готов похоронить себя в его горячей глубине навечно, слыша лихорадочное: «Да, Сири, еще!» ***Владение «Нора», Оттери-Сент-Кэчпоул, Девон, Англия. Утро следующего дня.
Молли отложила деревянную лопатку, сгрузив очередную партию пирожков в большой эмалированный таз и вытерла выступивший на лбу пот краем фартука. Затем перевела взгляд на Рональда, методично расправлявшегося со второй тарелкой пирожков с гусиными потрошками. — Ну и сколько это будет продолжаться, Рон? — поинтересовалась под пристальным взглядом близнецов, брезгливо передернувших плечами, глядя как младший братец запихивает в рот пирожок почти целиком. — Фто именно? — невнятно произнес тот с набитым ртом, отчего вокруг полетели крошки. Близнецы захихикали, но умолкли под пристальным взглядом матери. Мать наверное была единственным человеком в семье Уизли, кого Фред и Джордж не стали бы злить намеренно. Отец… Мистер Уизли был человеком мягкотелым. Косой взгляд и разочарованное покачивание головой — наверное тот максимум, что можно ожидать от главы их семейства. Старший из сыновей Уильям и то имел больше веса, в смысле авторитета, для двоих этих оболтусов. А вот мать… Молли — единственная, кого парни действительно боялись. — Твое бесцельное существование. Только и знаешь, что есть, да на метле летать. — Молли снова повернулась к плите. Пирожки следовало перевернуть, чтобы не сгорели. — Хватит сидеть дома, как девица на выданье. Пора сходить в Министерство и зарегистрироваться. — Нет. Я в розыфке, — открестился рыжий, откусив добрую половину пирожка за раз. Молли злилась. Постоянные разглагольствования Рона о его розыске начинали сводить с ума. Она давно предположила, что главная причина бесконечного нытья сына элементарная лень и была не так далека от истины. Рон с детства был таким. Много требовал, но не желал и пальцем пошевелить, для достижения цели. Видимо, эти его завистливость и лень, явились причиной ссоры с Поттером. Теперь он даже письмо не хочет отправить. Молли вздохнула. Видимо и это придется взять в свои руки. — Да никто тебя не ищет. Ты по легенде был болен обсыпным лишаем. Ну зададут пару вопросов, вроде «где был?» и «почему не явился раньше?». А вы бы помогли брату работу найти. Или к себе взяли. — Молли ткнула лопаткой в плечо Фреда. — Себе же смогли отыскать какое-то дело у магглов. Близнецы, перебиравшие мешочки и баночки с ингредиентами, полученные совиной почтой от аптекаря, переглянулись. Никто в семье Уизли не знал, что они барыжат, обчищая маггловские склады и захолустные магазинчики, по наводке одного из старших друзей Ли Джордана, уехавшего учиться куда-то за границу. Работа не сказать, чтобы сложная или денежная, но «империус», чтобы вынудить открыть замок, не поддающийся «алохоморе», или простенький «конфундус» неплохо выручают даже в этом случае. А куда их босс сбывает краденое — никого уже не касается. Главное им на довольно сносную жизнь и поддержание на плаву «Волшебных вредилок» вполне хватает. Даже удается временами пополнить общий счет в банке. Кстати, сообщать о сейфе в Гринготтс семье они тоже не собирались. — Там, где мы работаем, нет свободных вакансий. — отмахнулся Джордж. Посвящать в свои дела еще и Рона они не собирались, прекрасно зная о его вспыльчивом характере и неумении держать язык за зубами. Да этот дятел через сутки растреплет о своих подвигах и их под монастырь подведет. — Значит пусть один из вас уступит ему свое место, — подвела итог Молли, под испуганное покашливание младшего сына. — Ну… не факт, что Ронниникс сможет пройти собеседование, — покачал головой Фред, мимикой сигнализируя брату, чтобы даже не рыпался. Ничего подобного — то есть работать, заняв место одного из близнецов — Рон делать не собирался. Он и в аврорат надеялся попасть без сдачи экзаменов и учебы в академии на пару с Поттером, как герои войны, прицепом так сказать. Но теперь уже и об этом не могло быть речи. Поттер пропал, да еще и палочки их с собой прихватил. Рон встрепенулся. — Да у меня и палочки волшебной нет. Когда уже Билл достанет мне палочку? Он обещал, — заныл младший Уизли, отставляя пустую тарелку на стол. — Вот именно, — пробубнил Фред, сгребая ингредиенты в кучу, запихивая их в карманы мантии и кивая близнецу на выход. — Без палочки ему там делать нечего. Да и работа у нас не для слабонервных. Миссис Уизли обреченно вздохнула. Видимо все придется делать самой. Даже с Роном в Министерство придется идти лично. Тут даже на Артура надежды мало. ***Площадь Гриммо 12, дом семьи Блэк, Лондон
Появление Северуса с самого утра в доме Блэков на Гриммо-плейс было воспринято Поттером с воодушевлением. После ритуала прошло двое суток, но дестабилизированное ядро никак не приходило в норму. Раскачка потенциала шла медленно и ее требовалось привести в исходное состояние. — Я думаю, мистер Поттер, — обратился Северус официально в присутствии Блэка, — Вам надо полежать на алтаре рода, чтобы ядро стабилизировалось. Конечно было бы намного лучше, если бы это был родовой камень Поттеров, а не Блэков. Но и он сойдет для первого раза. — То есть на камне Поттеров процесс прошел бы эффективнее? — поинтересовался Гарри, спускаясь вслед за Снейпом и Сириусом в родовой зал Блэков. — Вообще-то мы могли бы сходить в Поттер-холл и сделать все необходимое там. Кстати, а что нужно сделать? — Ничего делать не придется. Вы просто полежите на камне. — Снейп чуть приподнял уголки губ в подобии улыбки, останавливаясь перед дверью в родовой зал, но не делая попыток открыть её. — Думаю, алтарь Блэков справится не хуже, ведь в вас доля блэковской крови тоже присутствует. — и наконец приглашая Гарри внутрь, стоило Сириусу открыть двери — Раздевайтесь. Северус, прикрыв глаза, наблюдал, как Гарри медленно избавляется от одежды и ложится на холодную каменную плиту, передергивая плечами от озноба. — Определенно на камне Поттеров стабилизация ядра пройдет быстрее и легче. Но я не знаю в каком состоянии камень вашего рода. Возможно он спит. Хотя какие-то крохи вы от своего алтаря получаете, судя по тому, что ваша магия все же лечила вас достаточно активно. Подожди, Гарри, подойди. Поттер молча встал перед Северусом, пристально глядя в глаза. — Я сейчас нанесу тебе на грудь несколько рун, чтобы процесс шел быстрее. — Снейп достал флакон с красной жидкостью отливающей перломутром. — Что это? — Гарри заинтересованно склонил голову на бок. — Кровь огненной саламандры, на ее использование меня натолкнули гоблины, во время твоего ритуала, — Северус нарисовал широким концом стила последний штрих.— А теперь ложись и можешь поспать, если хочешь. Гарри вновь опустился на камень. Сириус бросил согревающие чары. Накрыл крестника простыней, трансфигурированной из носового платка и покинул родовой зал. Северус напротив, подвинул поближе ко входу стул с жесткой спинкой и, поморщившись от дискомфорта, выбрал удобное положение, вооружившись книгой. Оставлять Гарри в ритуальном зале одного не следовало. — А что после? — спросил гриффиндорец позевывая. Даже небольшая подвижность отзывалась в теле легкой усталостью. — А после ты примешь ванну с релаксантом, затем посмотрим по обстоятельствам. Если результат меня устроит, мы сможем повторить процедуру несколько раз. Пока ядро не стабилизируется. — А мы сможем сделать это в Поттер-холле? — Гарри казалось, что там будет лучше всего, заодно и посмотреть в каком состоянии имение. — Конечно, только придется договориться с гоблинами, чтобы открыли портал. Тебе самому магией пока лучше не пользоваться. Заодно и камень свой немного подкормишь. Ведь предстоит ещё род принимать и не один. Кстати, ты проконсультировался с поверенным насчет договора с близнецами Уизли? — Северус заложил пальцем страницу, которую начал читать и пытливо посмотрел на своего нареченного. — Н-нет, пока нет, — слегка замялся гриффиндорец. — Решил подождать и дать им еще один шанс исправиться. Я напишу им письмо, где потребую прекратить травлю, если они не отреагируют, то тогда уже подключу своего поверенного. Северус тихо выдохнул. Мстительность его натуры была хорошо известна. Он и шагу бы этим поганцам ступить не дал в том направлении, обрубив их провокационную деятельность на корню. Но он не Гарри, который нахватался идей Дамблдора о втором шансе. ***Имение Рабастана Лестрейнджа, Лэрг, Северная Шотландия.
Гермиона робко открыла глаза и вновь быстро опустила веки. Свет ударил по роговице, глаза заслезились. Холодная тьма подземелья (а это был именно подвал, о чем твердили сырость холод и тьма, чуть разведенная робким одиноким лучом света, проникавшим откуда-то под потолком) сменилась светом льющимся из больших окон. Резкая перемена обстановки пугала неизвестностью больше, чем радовала мнимой свободой. В голове звенело, виски давило болью, грудь сдавливала боль от бесконечного кашля. Вопрос «где я?», возник мгновенно. Получить ответ она была намерена любым способом. То, что не в доме кого-нибудь из светлых волшебников, — определенно. Грейнджер не была дурой. Она прекрасно помнила одного из тех, кто её пленил. В памяти, словно это было вчера, ещё свежо было воспоминание о том, как их троица бежала от Яксли из Министерства. Второго пожирателя она не знала. Хотя лицо казалось ей знакомым. И она вспомнит, если напряжет память. Хотелось бы думать, что вытащил ее из подвала Снейп. Если верить, конечно, что он на светлой стороне. Но не верилось, что директор станет рисковать ради нее. Это было глупо. А пока следовало осмотреться, чтобы подготовить пути отступления. Но что она могла без палочки? Вздохнула… жесткий кашель разрывал легкие, грудь болезненно заныла. Девушка осторожно повернула голову, от чего боль в висках усилилась, и сжала губы в тонкую линию — подташнивало. От голода, — определила она, — потому что так и не смогла вспомнить, когда ела в последний раз. Чуть приподнявшись, огляделась. Комната, в которой она находилась, была небольшой, но в ней свободно помещалась большая кровать, размера кингсайз с балдахином на четырех столбиках, большой комод у глухой грубо обработанной стены, верхнюю часть которой украшали фрески с эпизодами охоты, над довольно реалистичным портретом молодой женщины. Слева от него — большой камин, ранее, возможно, подключенный к каминной сети. Но это она еще проверит позже. Секретер у окна и стул с высокой жесткой спинкой рядом. Осторожно повернув голову в другую сторону, осмотрела более темную часть комнаты, куда свет из окна почти не попадал, загороженный кроватью. У стены в изножье большой двустворчатый шкаф с ростовым зеркалом в дверце, пара дверей у той же стены — скорее всего туалет и ванная. Стоило подумать, организм настойчиво напомнил о собственных потребностях. Гермиона поморщилась и, опираясь на дрожащую руку, приняла сидячее положение, опустив ноги на холщовый коврик в стиле печворк. Такие в детстве она помогала шить бабушке, когда проводила лето у нее во Франции. Голова кружилась. Комната медленно завращалась, от чего девушку повело. Пара глубоких вдохов вернула уверенность и относительное равновесие. Но снова едва не свалил с ног кашель. Поднявшись на ноги, она успела сделать лишь пару шагов, когда с хлопком у ног появилась старенькая седая домовушка в чепце и присборенной клетчатой юбке-тартане поверх широкой блузы фисташкового цвета, заставив девушку испуганно подпрыгнуть. — Что старая Тесс может сделать для леди? — пропищала она, загораживая путь в уборную. Гермиона поморщилась от нетерпения. Все, что она пока хотела, это поесть и добраться до туалета. И не обязательно в этом порядке. — Пропусти, пожалуйста… — девушка нетерпеливо помялась, держась за полированную стенку шкафа. Домовушка резво отпрыгнула в сторону, глядя как девушка стремительно исчезает за дверью уборной. На какое-то время установилась тишина, а потом послышался звук льющейся воды и хриплый голос из-за двери: — Чей это дом? Где я? Эльфийка повела ушами, от чего чепец на большой чуть приплюснутой голове зашевелился. Отвечать на вопросы хозяин ей не запрещал, но и посвящать девчонку раньше времени, куда она попала, Тесс не собиралась. Поэтому ответила неопределенно: — В доме моего хозяина. Может мисс хочет поесть? Тесс принесет, Тесс сделает, — попыталась отвлечь девушку. Появившаяся в дверях уборной Гермиона лишь кивнула на ее предложение, добавив: — Знаешь, Тесс, ты не сможешь напугать меня больше, чем есть, если будешь отвечать на вопросы прямо, не увиливая, — но домовушка лишь поджала губы, упорствуя. Грейнджер вздохнула, глядя в большие как теннисные мячи лиловые глаза (у всех эльфов разный цвет глаз — и это главное, что помогало зрительно отличать домовиков друг от друга, если бы не одежда на них): «Ну что ж, всему свое время. Доверие надо завоевать, даже если это всего лишь домовой эльф». Через двадцать минут Гермиона медленно поглощала овощное рагу и, не пытаясь скрыть свое неудовольствие, посматривала на ремешок из драконьей кожи на лодыжке, который заметила далеко не сразу. Она попыталась снять его, но не нашла застежки. Мало того, не смогла просунуть под него даже лезвие ножа, который выпросила у хитрой домовушки. Артефакт, а это был именно он, казалось, сросся с кожей. Функции его девушка пока не смогла определить точно. Но могла поблагодарить провидение, что хотя бы пока осталась жива, пытаясь покинуть территорию имения. Чары удерживающие ее здесь распространялись не более чем на сто пятьдесят ярдов от дома, прилично приложили, когда она попыталась покинуть территорию, откинув в сторону особняка. Гермиона поерзала на стуле. Раненая спина ныла. И даже ворчание старой эльфийки и выпитое обезболивающее зелье не делали ее настроение более позитивным. Одно хоть как-то утешало — найденная в соседнем с гостиной помещении приличная библиотека. Теперь ей было чем занять себя в отсутствии ее пленителя.