***
Вилла «Фламенко», Ла-Корунья, Испания.
Из портального перемещения охочий до шуток и розыгрышей лорд Блэк вышел в своей анимагической форме. Резвясь и громко лая, он крутанулся вокруг ног Драко, едва не опрокинув того на землю, подпрыгнув, лизнул в лицо горячим шершавым как наждачка языком и кинулся вдоль посыпанной мелкой речной галькой дорожке к расположившемуся неподалеку одноэтажному особняку из светлого песчанника. По ходу петляющего движения, методично помечая раскинувшиеся у дорожки пышные кусты парковых роз. Да, он обещал супругу не шокировать родню и не ставить Драко в неудобное положение, но что такое небольшая шутка. Тем более сейчас, когда «любимый» тесть в состоянии депрессии. Сириус не считал это чем-то шокирующим, постыдным, скорее полезным, чтобы привести в чувство заносчивого сноба Люциуса Малфоя, заставить расслабиться и даже привычно поязвить. Он помнил Люца еще во времена помолвки с Нарциссой, его непримиримое отторжение всего маггловского, что так импонировало открытой душе Сириуса, его заносчивость и язвительность по отношению к единственному гриффиндорцу в полностью слизеринской семье Блэк. Тогда-то отношения с кузиной у Сириуса резко охладели, виделись они после помолвки лишь пару раз, да и то случайно. Столкнулись как-то в Косом переулке. Теперь Блэк намерен был хоть немного отыграться за оскорбленную гордость. Вот только вышедший из перемещения Драко, едва держась на ногах и любовно атакованный Бродягой, буквально захлебнулся, пытаясь сдержать гневный рык, на его идиотскую выходку и шутку мужа не оценил. — Сириус, ты же обещал! — топнул он и быстро двинулся по дорожке к дому, вслед за псом. — Немедленно прекрати, Бродяга! Ко мне, живо! Бродяга обернулся, игриво гавкнул, размахивая пушистым хвостом и глядя в глаза Драко, нахально вывалив язык, нагло задрал ногу, помечая теперь скамью, словно в отместку Люциусу за все затрещины и оскорбительные слова, сказанные за время их знакомства. «Ну вот как можно доверять такому человеку что-то серьезное и ответственное, когда он ведет себя не лучше безбашенного юнца? И это глава рода. Леди Вальбурга скончалась бы от стыда за сына, — кипятился Драко, не замечая появившуюся на крыльце леди Малфой. — Поттер, на его взгляд, был точно таким же: безответственным, несобранным, будто живущим одним днем, хоть и Герой Магической Британии. — От одной этой мысли у Драко сводило скулы. — Глупый титул, не дававший в жизни никаких бонусов, кроме проблем. И если судить по высказываниям самого Гарри, он и сам не был уверен, что выживет в этой войне.» Драко вздохнул. «Да, лорд Блэк и его крестник друг друга стоили. Но в одном он был уверен, — глядя на резвящегося у ног матери супруга, пытавшегося лизнуть ее в щеку, — Северусу, как и ему, никогда не будет скучно в браке». Блондин хмыкнул и заторопился обнять мать. Леди Малфой, приподняв одной рукой юбку белого длиной в пол маггловского сарафана на широких бретелях, собранного под аккуратной по-девичьи подтянутой грудью в мягкие складки, задрапированные широкой атласной лентой бледно-салатового оттенка и того же оттенка шляпке с небольшими полями, украшенной букетиком белых гвоздик, укрывавшей от палящего по-летнему солнца, сбежала с крыльца на дорожку навстречу сыну. Плечи прикрывал тонкий как паутинка ажурный платок. — Драко, сынок! — наградив путавшегося под ногами кузена легким «жалящим», она обняла наконец подошедшего парня. — Как я рада вас видеть! Нарцисса всхлипнула, спрятав голову на плече Драко, чтобы скрыть невольно навернувшиеся слезы радости и эмоции, сдерживать которые становилось все сложнее. — Мама… — Драко и сам едва сдерживался. К горлу подкатил тугой ком, а в груди разлилась тупая боль. — Ты так изменился, похорошел, — наконец, справившись с собой, Нарцисса отстранилась, оглядывая сына. — А меня ты обнять не хочешь, дорогая кузина? — с лающим смешком пророкотал Сириус, широко раскидывая в стороны руки. Будто хотел обнять мир. Он уже вернул себе прежний вид, и на нем снова были маггловские джинсы с живописными дырами на коленях, так шокировавшие Драко, и футболка без рукавов с принтом в виде клоуна, простреливавшего себе голову из собственного пальца. Стоящему в мантии Драко, не успевшему даже переодеться, под палящим солнцем было жарко. Но он стоически терпел, чуть ли не с завистью глядя на не придающего значения этикету Сириуса. Да и переведя взгляд на мать, он отметил, что ее наряд не соответствует строгим нормам магической моды. — Тебя, дорогой зять, за попытку испортить мне наряд грязными лапами, я могу одарить ошейником и крепким поводком вместо объятий, — вопреки словам она коротко обняла заржавшего Сириуса. — Спасибо, что привезли ко мне сына, лорд Блэк! — женщина отстранилась, присела в реверансе, склонив голову перед главой рода. — О нет, милая теща, давай без формальностей, — Блэк подтянул ее за локотки, поднимая на ноги. — Если честно, боялся не успеть. Не хотелось бы, чтобы Драко повторил мою судьбу. — с намеком глядя в глаза Циссе. Леди Малфой кивнула. Разговор становился неловким. — Давайте пройдем в дом. Там намного прохладней, — она бросила взгляд на изнывающего от жары сына и сделала приглашающий жест рукой. Драко и Сириус вслед за ней повернулись к особняку. — Ну и кто у нас здесь? — из-за спины Нарциссы сначала послышался мягкий рокот, а после и знакомые тянущие гласные интонации голоса отца. Драко задержал дыхание, глядя на совершенно седого, так напоминавшего деда Абраксаса отца в инвалидном кресле. По-маггловски короткая стрижка, аккуратная борода и усы придавали стиля резко постаревшему, словно высохшему Люциусу. — Любишь эпатировать публику, зятек? — смягченная смешливыми так не похожими на лорда Малфоя интонациями ироничная речь не воспринималась обидной. — Но тебе, шавка, меня вряд ли переплюнуть. Только теперь Драко заметил, что отец сидел в кресле в маггловской летней бледно-голубой футболке без рукавов и шортах бермудах песочного оттенка. На ногах, помимо укороченных спортивных носков, мягкие теннисные туфли. Сириус снова расхохотался своим резким лающим смехом: — Ты всегда умел удивлять, Люц. И где теперь тот заносчивый змей, сноб-аристократ, что отвешивал пинки и затрещины мне в школе? — Его больше нет, Блэк… — во взгляде лорда Малфоя поселилась холодная пустота. — Я теперь маггл, Сириус. Самый настоящий презренный маггл… и чувствую, что недолго мне осталось коптить этот мир. Ну, да ладно… — он махнул рукой, будто отгоняя навязчивую мысль. На какое-то время воцарилась тишина. Драко захотелось обнять отца. Люциус Малфой и так был наказан за свою самонадеянность и неверные решения. Но не посмел приблизиться, не уверенный, что Люциус поймет правильно его порыв. Отец не терпел жалости. Уж что-что, а гордость в нем была неискоренима и в самые тяжелые моменты жизни. — Но я не унываю, — встрепенулся вдруг старик. — Пойдемте лучше в дом. Там действительно намного прохладнее. — Накормить вас завтраком? — предложила Нарцисса, когда хозяева и гости прошли в просторную светлую гостиную со светлой же удобной мебелью, с широкими французскими окнами, открывающими обзор на парк, дорожки которого были окаймлены низкими кустами самшита в виде живой изгороди. Радовали взор живописные пестрые пятна цветущих клумб на фоне изумрудных газонов, ажурные беседки светлого дерева, перголы увитые цветущими розами и клематисами, искрящийся радужными брызгами фонтан. Венцом всего этого великолепия стал вид на переливающиеся, играющие бликами воды Атлантического океана. Драко, замерший у окна, повернулся. — Спасибо, мама. Мы только что наслаждались стряпней Кричера. А вот от чего-то прохладного, вроде лимонада, я бы не отказался. И переодеться бы во что-то легкое. — Пойдем, покажу вашу комнату. — Нарцисса повела сына по коридору, пару раз свернувшего в похожем на лабиринт доме и открыла перед ним широкие двустворчатые двери. — Располагайся. Можешь освежиться. Ванная там. — Она указала на одну из двух дверей справа. Драко кивнул, решив, что вторая — дверь в гардеробную. Оставшись один, скинул с себя тяжелую школьную мантию и достал из кармана брюк уменьшенный чемодан с вещами. На то, чтобы освежиться, одеть простую белую футболку-поло и тонкие летние брюки, ушло минут десять. Он застегнул последнюю пуговку на горловине и замер. — Чем Тинки может помочь юному хозяину Драко? — пропищал появившийся у ног эльф в легкой полупрозрачной мантии из тонкой голубой ткани. Слизеринец подивился таким метаморфозам — не наволочка, не полотенце, как у эльфов Хогвартса, а мантия. Перенеси меня пожалуйста в гостиную, там все уже заждались. Буквально через пару секунд он оказался у дивана среди собравшихся родственников, а на столике у перед ним появился графин с апельсиновым соком, четыре высоких стакана, украшенные золотистым орнаментом греческой тематики и тарелка с фруктовыми канапе, нанизанными на шпажки. Драко и Сириус разместились с удобством на широком сидении, а супруги Малфой каждый в своем кресле. — Расскажите, что происходит в Британии… — потребовал лорд Малфой. — Мы, естественно, следим за Британскими магическими новостными изданиями, но хотелось бы знать подробнее, чем дышит общество и Министерство магии. Люциус, откровенно говоря, скучал по тем временам, когда все его время было посвящено политике. Сейчас же ему был закрыт доступ в мир привычный для него. Да и жизнь, казалось, вытекала, как вода сквозь пальцы. — О последней битве с Лордом хотелось бы знать подробнее. Драко и Сириус переглянулись. И Драко кивнул, как бы давая добро на рассказ. — Мы с Драко участвовали в битве оба. Но Драко недолго (Нарцисса ахнула. Её взгляд потемнел от гнева), почти сразу был аппарирован артефактом на Гриммо. А мне довелось сражаться до самого конца. — Что за артефакт? — поинтересовался Люциус, не выдержав. Все, что касалось артефакторики, его очень интересовало, как одно из наследий рода. — Гарри нам всем и Северусу сделал артефакты и снабдил чарами щита, живой следящей руны и портала. А Крестному еще и чары локолизующие яды заложил. — Драко обнажил свой браслет, а Сириус приподнял волосы на виске, демонстрируя кафф. Люциус украшения оценил. — Хорошая штука, нужная, — кивнул он. — А что за руна? Впервые слышу о такой. — Это разработка самого Поттера. Активируется кровью. И по ней кровным поиском можно отследить человека даже за океаном. — коротко пояснил Драко, не вдаваясь в подробности. Брови Люциуса поползли вверх. — Так вот, щитовые чары при попадании заклинания активировали портал и меня выбросило на Гриммо. — продолжил Драко и умолк. Парень поудобнее привалился к мужу. От беспокойного сна и долгого сидения на жестком стуле накануне, когда он подробно пытался описать произошедшее перед ужином, сегодня у него ныла спина, а легкая отечность стоп ног и голеностопных суставов стала почти привычным явлением. — Волдеморт покончил с собой своею Авадой, — хохотнув, подхватил Блэк, увидев иронию в произошедшем. И это получилось так слаженно, словно он и Драко отслеживали мысли друг друга, как близнецы, имеющие столь тесную связь. Его рука обвилась вокруг талии блондина, теснее притягивая того к своему бедру. Малфой поморщился. Но кроме Сириуса реакцию «лорда-павлина» никто не заметил. — Это как? — поинтересовалась Нарцисса, и Драко пустился в подробное описание того, как прикрывая спину Сириуса, он пропустил «Ступефай» Лестрейнджа, как заклинания активировали чары щита и аппарации, как бросил свою палочку Гарри, у которого его собственную выбило заклинанием. Как брошенный Поттером «Экспеллиармус» и «Авада Кедавра» Темного лорда схлестнулись, и палочка, вылетев у Лорда из рук, направила убийственное заклинание ему в грудь — рассказывал уже Сириус. И как все Пожиратели, а также часть Авроров окаменели от взгляда Василиска, в которого обратился Поттер. Не забыл и о том, что в Британии до сих пор идут суды над ними. А кое-какие окаменевшие статуи так и украшают атриум Министерства. — Кстати, это еще одна причина того, почему мы здесь. — и Драко пустился в подробное описание того, что случилось перед Ритуалистикой в Хогвартсе. — Я встретила Аделаиду Кребб в отделении Гринготтс здесь в Сантьяго-де-Компостела. Но не говорила с ней. Точнее ответила на итальянском, что мы незнакомы и она ошиблась, поскольку не владею испанским бегло. Да и лицо было прикрыто вуаль… — Нарцисса замерла, не договорив, и резко побледнела. — Брошь… меня выдала брошь в виде дракона, заглатывающего свой хвост. Это она, Аделаида Крэбб дарила мне ее на имянаречение Драко. Видимо узнала свой подарок. Они еще какое-то время обсуждали случившееся, а после Люциус подвел итог: — Меня теперь они не найдут. Ни с ритуалом поиска, ни с гоблинским гобеленом. При любом поиске я буду отображаться как умерший.— Сириус согласно кивнул. Если бы не потеря магии, Люциус в любом случае отобразился на гобелене при расширенной проверке. — А вот Нарцисса может простым ритуалом принятия войти в другой род. — Зачем в другой? — удивился Сириус. — Когда есть род Блэк. Или может выйти замуж. — Замуж я пока не собираюсь, да и не за кого. И Люциуса одного не оставлю. Мы вместе до конца. — А зачем ты, отец, так настойчиво хотел видеть меня? — поинтересовался Драко, поерзав. Тинки, по просьбе леди Малфой, подал бутерброды, свежий виноградный сок и бутылку Мадеры*. — Я хочу, чтобы ты принял род Малфой, Драко. Я не могу больше пользоваться магией. У меня даже простейший «Люмос» не кастуется, не то что более сложные чары. Да и дом не отзывается на зов. А эльфы и вовсе не слышат. Все счета в банке переведены на Нарциссу. А ведь как лорд, я еще и кое-какие ритуалы отправлять должен. Нарцисса может быть лишь регентом, но не Леди рода. Так что остаешься ты, Драконис Антарес Блэк, как ближайший родственник по линии Блэк. — Ну, положим, я не единственный родственник. Есть еще Сириус и Поттер, начал Драко, подойдя к окну. Окинул взглядом сад и снова повернулся к отцу. — Драко, прости конечно, но твоему Супругу я не доверил бы и кость, — язвительно произнес лорд Малфой. — А у лорда Певерелл-Слизерин-Поттер и без того три рода на шее. Ему их поднимать с колен. Причем все три в довольно запущенном состоянии. Так что род принять и продолжить тебе… — старик улыбнулся, как бы извиняясь, и оперся руками на неизменную трость с головой змеи, в которой теперь хранилась ненужная ему палочка. Драко пристально посмотрел в глаза лорду Малфою. Он так никому из родителей не сказал о внезапном вступлении в наследие и последовавшей беременности. И сейчас злость и разочарование отцом кипело в крови. Ведь он и сейчас молчал о наследии рода… — И каким же образом я должен его продолжить? — Он резко отвернулся, глядя на океан и стараясь хоть немного успокоиться. Живя с Сириусом, он будто расслабился, не пытаясь сдерживать эмоции, чему его учили с самого детства. А может это черты присущие Блэкам. Хотя вряд ли. Родня матери были еще большие снобы, чем Малфои, значит точно от супруга нахватался. Драко уже более спокойный повернулся к отцу. — Ты ничего не хочешь рассказать мне, лорд Люциус Малфой? Парень сурово свел брови. Желваки заходили ходуном. Слова словно стальные кнжалы вспарывали тишину в комнате. Нарцисса хмуро свела брови и сжала подлокотники кресла так, что побелели пальцы. Получалось, что она прожила жизнь, так и не узнав всех секретов рода Малфой. Что это? Страх быть осмеянным, осуждаемым, или просто недоверие, нежелание делиться? Что ж, с Люциусом она разберется позже. — легкий прищур и плотно сжатые на подлокотниках пальцы выдавали гнев. И только Сириус спокойно сверлил взглядом притихшего тестя. Лорд Малфой скривился как от зубной боли: — Значит ты все же принял наследие Малфоев? — буркнул он и покосился на жену. — Так ты знал об этом? — возмутился слизеринец. — Интересно, почему ты раньше мне об этом не сказал? Думаешь мне было легко, приятно оказаться перед фактом, когда это самое наследие свалилось на меня, как гром среди ясного неба, да еще в столь необычной форме? Дыхание сбоило. Температура в гостиной повысилась на несколько градусов по помещению пронесся горячий ветер, словно буря, настигшая пустыню, люстра на потолке затряслась, позвякивая хрустальными подвесками. — Драко, родной, успокойся. Тебе нельзя… — Сириус, не договаривая, обнял парня, прижимая к груди. — Все, милый, все хорошо, слышишь? Нарцисса с опаской посмотрела на сына и обнимавшего его кузена. — О чем вы говорите? Сириус, Люциус? — Драко, сядь, пожалуйста! Я сейчас все расскажу. Малфой собрался с мыслями, дождавшись, когда Драко усядется на свое место рядом с супругом, и начал свой рассказ: — Историю нашего наследия я узнал от своего деда Септимуса Малфоя, он же предостерег меня от огласки и взял клятву, что я не стану упоминать об этом вне семьи и никогда не вступлю в однополый неравный брак. Я тоже поинтересовался «почему?» И Дед рассказал мне об особенности наследия… Как ты помнишь, Драко, наш род берет начало с Арманда Малфоя, прибывшего в Британию вместе с Вильгельмом Завоевателем в двенадцатом веке. Тут он за помощь королю Вильгельму получил землю в Уилтшире и женился. У него родился сын Николас. Его портрет ты наверняка видел в галерее нашего мэнора. Он, как и его отец Арманд, был обладателем наследия вейл, тщательно хранимым в семье от огласки. Будучи уже прилично в возрасте Николас влюбился в Эридана Карадока — молодого мелкопоместного дворянина, мага, хоть и слабого, на сорок лет моложе него, земли которого граничили с угодьями Малфоев. Но Арманд был против такого союза по неизвестным Николасу причинам и попытался сговорить брак уже взрослого сына с одной из младших сестер будущего короля Генриха. Но Николас наотрез отказался, бросив даму у алтаря. Хотя, если ты попытаешься найти сведения о вейлах, то сможешь узнать, что у этих волшебных существ рождаются лишь дочери. Драко кивнул: — Я читал информацию в библиотеке Блэков. А Люциус продолжил: Вопреки воле отца, он тайно женился на Эридане Карадоке и прожил десять лет, будучи старшим супругом, уверенным, что детей у них не будет. Но опять вмешался случай ли судьба — это как посмотреть. По летописям составленным самим Николасом Малфоем, стало ясно, что хватило лишь одной пьяной ссоры с мужем и единого примиряющего супругов соития в принимающей позиции, как Николас забеременел. У него родился сын — Люциус l. С тех пор все представители рода Малфой вступают в договорные браки и исключительно с прекрасной половиной человечества. Такой же брак я хотел устроить и тебе с девицей Гринграсс, когда увидел в день твоего четырнадцатилетия результаты проверки крови и предположительного партнера. — Он бросил недовольный взгляд на Сириуса. Но судьба в лице героя всея Британии решила иначе, — лорд Малфой вздохнул. — Так ты, Драко, хочешь сказать… перебила рассказ мужа Нарцисса. И остановилась, не решаясь даже предположить то, о чём она думает. — Да, мама, — произнес блондин севшим до невнятного хрипа голосом. — Я беременный. Срок уже три недели. Гиппократ Сметвик подтвердил. Нарцисса всхлипнула, кинувшись обнимать сына, а Люциус вздохнул. Что ж, раз таковы воля Судьбы и Леди Магии, он готов смириться. Все ради продолжения рода. После обеда Драко в сопровождении супруга решил прогуляться к океану. Он, задумчиво склонив голову, брел по берегу, утопая босыми ступнями в горячем песке. Воду парень обожал с детства и вплоть до пятого курса Хогвартса проводил лето с матерью в их французском имении на берегу Адриатического моря. И сейчас с наслаждением вздыхал, когда пенные буруны накатывали на отекшие ступни, даря облегчение. Сириус брел рядом, стараясь не отвлекать задумавшегося супруга. Но настойчиво вмешался, когда тот второй раз споткнулся на ровном месте. — Тебя что-то беспокоит, родной? — поинтересовался, взяв Драко под руку. — Никак не могу поверить, что отец попросту пытался скрыть от меня наследие. Ведь это не просто способность принимать анимагическую форму, это еще и беременность. Мне больше полугода придется сидеть запертым на Гриммо или в мэноре, когда я приму род. — Значит ты все же решился… — Сириус помолчал пару мгновений. — Знаешь, необязательно сидеть взаперти. Мы можем попутешествовать по миру. — О чем ты, Сириус? — Драко нахмурился и остановился. Скорее всего супруг плохо представлял развитие беременности. А вот Драко прочитал о них все, что смог найти в родовой библиотеке. — Мне с середины сентября противопоказаны аппарация и перемещение порталами. Можно лишь по каминной сети. И куда мы сможем попасть таким образом? В Гималаи или Америку? — Прости, дорогой, это я упустил из виду. — Сириус почесал заросший щетиной подбородок. Он действительно не был сведущ в вопросах беременностей, да и из беременных достаточно близко видел лишь Лили, жену Джеймса. Но те в то время были под «Фиделиусом» и вообще ограничены в передвижениях. — Но до сентября мы ведь можем пожить во французском имении Блэков или в итальянском особняке. — Я хотел бы остановиться здесь, у родителей. Хочется подольше побыть с ними. Тем более мама приглашала. — новая набежавшая на берег волна омыла ноги до самых колен, и Драко застонал от облегчения. — Как скажешь, но это видимо не все, что тебя беспокоит? — Да, мне неспокойно за Поттера. Он там остался один на один с создавшейся проблемой и снова под прессом мнения общественности. Драко прожил всю свою жизнь под эгидой понятия «надо». По заранее составленному плану. А если плана нет, то его требовалось составить. И сейчас, гуляя по пляжу, он завидовал Гарри. Нет, не богатству и древности рода, о которых писали в «Пророке», — возможно, род Малфой побогаче и подревнее будет, — не его героической славе и прочей мишуре, о которых Драко так часто упоминал вслух. Он завидовал его детской наивности и открытости. Малфой (Блэк, поправил он себя мысленно) даже представить не мог, чтобы броситься с головой в какую-то аферу. Может поэтому шляпа распределила его на Слизерин? Хитрость и коварство несовместимы с наивностью и бесшабашностью. Однако он превосходно осознавал, что импульсивность и бесшабашность зачастую приводят к дурным последствиям. С его похищением из Малфой-мэнора, видимо, именно так и получилось. Да и последний случай на «Ритуалистике» очень яркий тому пример. И вот к чему это привело — он бросил теплый взгляд на мужа. — Ну, за Гарри ты можешь не переживать, — Блэк подхватил из-под ног плоский почти идеально круглый камешек и размахнувшись запустил прыгать по воде. — У него есть Снейп. Он поддержит своего будущего партнера. И к тому же Сохатик сильный, он Волдеморта победил. — Сириус был неимоверно горд своим крестником. — Победить Лорда — это не то, что остаться с факультетом змей один на один. И почему вдруг Сохатик? — Так у него же патронус «олень», как был у Джеймса. Драко хихикнул, посмотрел на мужа из-под ресниц и расхохотался в голос. — Что тебя так рассмешило? — обиделся Блэк. — Так ты что не в курсе?.. Правда не в курсе? — веселился блондин, обнимая надувшегося супруга. — У Гарри патронус давно сменился. Теперь это «Ворон», как у Северуса. Сириус выдохнул, теснее прижимая Драко к груди. То, что крестник не доверился, ни разу не поправил его в заблуждении было обидно. Но у Гарри наверняка на то были причины и причину смены Патронуса он прекрасно понимал. Партнерство. Так же было у Джеймса и Лили. — Может искупаемся? Вода как молоко единорога. — У меня нет купального костюма, — прошептал слизеринец, все еще вися на шее мужа. — Это не проблема, — лорд Блэк махнул рукой и домашний наряд Драко превратился в маггловский костюм для подводного плавания, так плотно облегавший стройное тело, что казался второй кожей. Драко отстранился — на Сириусе был такой же. Наконец, поцеловав мужа, Сириус наколдовал обоим заклинание головного пузыря, и супруги с разбегу нырнули, любуясь прибрежными красотами подводного мира, проплывающими мимо косяками радужных рыб, шевелящим стрекательными ресничками стайкой наутилусов и изгибающими щупальца, словно в танце, гигантским кальмаром, а после, наплававшись, долго занимались любовью на пляже в радужных всполохах магии, на фоне заката сверкавших, словно фейерверк.***
Бордель «Резвые Пташки», Лютный переулок, Лондон.
Рабастан пришел в себя поздно вечером. Рана, оставленная маггловской пулей слегка затянулась и теперь представляла собой небольшое отверстие, словно кожу проткнули штопальной иглой. Жар, мучивший его весь день, наконец спал после двух приемов антибиотиков, за которыми Грейнджер командировала опять-таки Сару. Девчонка долго отнекивалась, твердила, что запутается и потеряется в маггловской части Лондона. Но после того, как Гермиона доходчиво и просто объяснила дорогу до ближайшей аптеки, Сара согласилась. Отсутствовала девчонка минут сорок, хотя Гермиона знала, что нужная аптека находится в конце квартала на пересечении Чаринг-Кросс-роуд и Ирвинг-стрит. И добираться в оба конца не более двадцати минут. Однако Сара принесла все, согласно списку, составленному гриффиндоркой. Грейнджер раза с пятого трансфигурировала из своего кроссовка высокий штатив, оставшись босой. Затем зарядила систему из физраствора с антибиотиками и, примотав руку к торсу, чтобы не шевелилась и не проткнула иглой вену, поставила капельницу на пару часов. Пару раз она под пристальным наблюдением Кривой Салли подходила проверить пациента и поправить руку, так и норовившую упасть с кровати — то ли Рабастан неосознанно сбрасывал связывающие чары, то ли колдовство самой Гермионы было слабовато — беспалочковые заклинания ей не всегда удавались в нужной степени сильными. Все же волшебники привыкли пользоваться волшебной палочкой, как костылем и на подобную магию не тратились вовсе. Она всегда была слишком затратна. Затем гриффиндорка накладывала медицинские очищающие чары и вновь отправлялась к себе. И вот теперь, она пристально смотрела в глаза не понимающему, где находится, Рабастану и улыбалась. — Гермиона? — узнавание отразилось на лице мужчины радостной улыбкой. Девушка огляделась, не желая чтобы его услышал кто-то из постоянных обитателей борделя. — Где я? — он огляделся по сторонам и нахмурился. — В Лютном, — спокойно произнесла она, поправила иглу в вене и поджала губы. Конкретизировать и одновременно сгорать от стыда от собственной глупости и абсурдности сложившейся ситуации было выше ее сил. Гермиона не была склонна действовать импульсивно. Это скорее было присуще Гарри. А она предпочитала просчитать все ходы и риски. Но, как говорил Поттер, их планы никогда не работали. Затем наложила очищающие чары и разогнулась. Диван все же не операционный стол и был достаточно низким, чтобы можно было стоять прямо. Приходилось наклоняться, чтобы поправить капельницу или подоткнуть одеяло. — Постарайтесь не шевелить рукой, иначе причините вред себе. Осталось совсем немного, еще минут десять, и я вас освобожу. Только теперь Рабастан заметил: он до странности неподвижен, ни рукой не шевельнуть ни ногой. И это не «Ступефай», когда сковывало все тело и можно было лишь моргнуть. Мужчина огляделся. Память тут же подкинула его попытку разыскать девушку в Сент-Джонс Вуде, то, как маггловский аврор направил на него кривую пукалку и как он, прошитый болью от плеча до пальцев ног, почти не чувствовал правую сторону тела, едва держась на ногах, завалился в принадлежавший ему дом свиданий прямо под ноги Салли Энн. Глаза мужчины невольно расширились, брови поползли вверх. — Мисс Грейнджер, что вы делаете в борделе? — Рабастан не стал пугать девушку, по какой-то причине сбежавшую из его дома, говоря, что дом свиданий принадлежит именно ему. А вот причину столь внезапного побега знать хотелось бы. — И почему вы сбежали из имения? Грейнджер подбоченилась и даже немного разозлилась: неужели у него еще хватает наглости спрашивать, после того, как хотел использовать ее в каком-то темномагическом ритуале. Поэтому и лечил ее? Вроде как откармливал на убой? — Да как вы смеете спрашивать, — громким шепотом начала она, — после того, как пытались использовать меня в темную в кровавом ритуале? И не отнекивайтесь, Рабастан, я все слышала! Вы хотели принести меня в жертву! — девушка наставила на него палец и грозно свела брови. — И откуда вы знаете, что это бордель? Может это холл отеля! — едва не шипела она, оскорбленная предположениями. — Ваш наряд мисс Грейнджер, буквально надрываясь, кричит об этом, — Рабастан иронично хмыкнул, когда она скрестила руки перед собой, пытаясь хоть немного прикрыться. — И с каких пор ритуал «Отсечения от рода» стал кроваым ритуалом жертвоприношения. Да и даже если так, то единственная жертва это небольшой порез на ладони и несколько капель на родовом камне. Где вы могли услышать подобную ересь, будто я пытаюсь принести в жертву человека? Где вы вообще этого набрались? — мужчина дернулся, пытаясь подняться повыше на подушку, чтобы смотреть ей в глаза прямо. Грейнджер нахмурилась, пытаясь вспомнить подслушанный разговор и должна была признаться себе, если уж не вслух, что скорее додумала причину. — Я всего лишь хотел попросить вас ассистировать мне. Поддержать магией, ведь я был не совсем здоров. А вы бы прекрасно справились, вливая в меня магию, ведь даже моя волшебная палочка идеально подчиняется вам. Так что вы здесь делаете, мисс Грейнджер? — Видимо, работаю, — буркнула она и села на стоящий рядом с кроватью стул. Ноги дрожали. Теперь нахмурился и Рабастан. «О Мерлин! Какую глупость она совершила, сбежав из «Элегии», и угодила в очередную ловушку! Идиотка! Ну кто мешал ей уточнить у него о ритуале?» — Неудачная аппарация закончилась тем, что я сбила с ног хозяйку борделя, а та меня сюда и притащила. Да еще и заставила коснуться договора своим кровавым отпечатком. Ну что ж, ситуация как нельзя лучше подходила под его планы. И чтобы план сработал, ему даже нет необходимости уговаривать ее на брак. Чтобы выбраться отсюда, она с радостью примет его предложение, а пока он покажет этой идеалистке, пропагандирующей учения Света, оборотную жизнь магического мира, где она так стремилась обосноваться со своими промаггловскими идеями. Обсуждая сложившуюся ситуацию, ни Рабастан, ни Гермиона, не заметили притаившуюся на галерее второго этажа Гвендолин, давно положившую глаз на хозяина и его миллионы. Понимая, что незаметно спуститься и подслушать разговор не получится, девица мстительно прищурилась и отступила в тень. Отдавать какой-то маггловке того, кого она наметила для себя, куртизанка не собиралась. Ранее хозяин несколько раз посещал ее, предпочитая другим девушкам и милые шепотки новенькой, что строила глазки ее мужчине, разъярили молодую женщину. Пора было действовать… Примечание: *Мадера — креплёное вино, которое производится на португальском острове Мадейра. Вина данного типа могут быть как сухими, так и десертными. Объединяющим признаком служит выдержка виноматериала в процессе приготовления вина при достаточно высокой температуре в течение значительного времени. В настоящее время аналоги Мадеры производятся и в других странах.