***
Певерелл-касл, Озёрный край, графство Камбрия. 3 июня 1998г
За все время торжества в замке Певереллов Драко ни на минуту не покидал Сириуса. Он старался казаться весёлым, а от натянутой на лицо нарочитой улыбки через пару часов общения с друзьями и родственниками у него болели скулы. Детские мечты, о красивом ритуале в саду Малфой-мэнора, юной невесте в ослепительно белой мантии и спокойной жизни, похожей на брак родителей, разбились в дребезги, оставив после себя лишь фантомную боль где-то глубоко в груди, сменившись ужасом пребывания в доме свихнувшегося маньяка, сеявшего на каждом шагу насилие, смерть и пытки. И кто знает, что было бы с ним, Драко, если бы не Поттер, оказавшийся в числе пленников в тот день в подвалах мэнора. Несмотря на их давнюю вражду не оставивший его на растерзание Волдеморта. Нет… что ни говори, он был благодарен Гарри за это, хотя по началу отнёсся к самодеятельности гриффиндорца скептически. Но вот сумасшедшую тётку, швырнувшую кинжал ему в спину, как распоследнему предателю, он простить не мог. Даже несмотря на то, что из-за этого пришлось связать жизнь с Сириусом, его любимым Сириусом. Драко бросил косой взгляд на супруга и попытался улыбнуться ещё шире, естественней. Его брак ничем не напоминал спокойную семейную жизнь родителей. Сириус периодически словно проверял его на прочность, стараясь наступить на хвост слизеринскому эго, на что Драко не менее рьяно дёргал гриффиндорского льва за усы. Зато каким сладким было примирение! Парень вновь открыто улыбнулся, бросив взгляд на супруга и стараясь хоть краем уха следить за разговором, чтобы не попасть впросак, отвечая невпопад. Казалось муж неустанно следит за ним, при этом решая для себя что-то глобальное. Пусть, только бы это что-то не походило на реакцию Сириуса на новость о его беременности. Парень внутренне даже содрогнулся, вспомнив, как супруг после трёх дней отсутствия предложил избавиться от ребенка. А после едва не на коленях вымаливал прощение за свои слова. Драко вздохнул и незаметно провел ладонью по чуть выступающему животу. Да, каждое последующее утро после того случая начиналось с таких изощрённых ласк, что он лелеял последующие воспоминания об этих днях… вечерах, ночах — не важно. Каждое из них было на вес золота. И Драко даже не жалел о скоропостижном браке, заключенном на алтаре, и об отсутствии гостей, кроме матери и Гарри в роли свидетелей. Ещё одна широкая улыбка, адресованная мужу, заставила сиять лицо Драко. Однако ввести в заблуждение супруга, своим беззаботным радостным внешне состоянием, видимо, так и не удалось. Потому что лорд Блэк, время от времени глядя на него, поглаживая тыльную сторону ладони, тихо вздыхал. Какое- то время мужчина пытался отвлечь его беседой с тётушкой Андромедой, с коей в последнее время у Драко сложились неплохие отношения, хоть он и вздрагивал каждый раз при её появлении — уж больно она напоминала сумасшедшую Беллатрикс. По началу это немного смешило Блэка. Но, спустя какое-то время, он понял, что ужасы, происходившие в имении Малфоев последние два года, оставили в психическом состоянии младшего супруга более глубокий след, чем предпологал Сириус. А сейчас лорд Блэк сидел рядом и слушал как Драко увлеченно спорит о чем-то относящемся к колдомедмцине с Ровеной и Хельгой, апеллируя такими зубодробильными именами и фактами, что у Блэка невольно зачесалось под мантией все тело. Видимо, и правда у него аллергия на всю эту «учёную заумь», как когда-то шутил Джеймс. «Музыка Ангелов» Моцарта сменилась его же сочинением «Мелодией сердца», кажется. Сириус не думал, что ошибся в определении произведений. Когда-то давно Регулус все уши прожужжал, исполняя их на фортепиано в музыкальном зале Блэк-хауса, все сетовал, что в Хогвартсе нет возможности репетировать, отрабатывать четкое исполнение. А когда младший Блэк садился за гаммы, Сириус готов был на стену лезть от их монотонного и порой негармоничного звучания. — Подаришь мне танец? — лорд Блэк с поклоном приник к руке супруга для поцелуя. Подняв глаза на растерянного Драко, умолкнувшего посреди фразы и насмешливо смотревших на Сириуса леди. — Простите, дамы, что прерываю ваш спор, — нарочито повинился, не испытывая при этом и капли раскаяния. Ровена иронично хмыкнула, а Хельга погрозила ему пальчиком. Драко бросил взгляд на тётку Меду и Основательниц, и ещё раз произнес: — Извините… — а после поднялся и последовал за супругом, потянувшим его за раскидистый куст жимолости, распространявший вокруг упоительный аромат распустившихся белых соцветий. — Это было грубо, Сириус, — осуждающий взгляд сменился неприкрытым наслаждением и Драко едва слышно застонал. — Но спасибо, у меня ноги затекли. — лицо мелко подрагивало на каждом шаге. — Словно иголки в туфли понапихали. Сириус прикоснулся губами к виску парня, вдыхая аромат жасмина и ванили, окутывающий воздушные тонкие платиновые пряди волос густым облаком, закрыл глаза, плавно покачиваясь из стороны в сторону, с нежностью прижав ладонь супруга к своей груди. И даже накрыв ее своей ладонью ощущал учащенное сердцебиение в собственной груди. Мысленно вернулся в день собственного брачного ритуала, едва не застонал в голос. Мерлин, ведь он и Цисси буквально украли у парня вот такой день! Сириус живо представил себя и Драко на месте Гарри и Северуса в парадных мантиях приносящих клятвы. Хотелось заавадиться, но Блэк покрепче прижал к себе супруга, затаил дыхание. Ведь мальчишка на тот момент даже в сознании не был, и клятвы приносила Нарцисса, а он и сестрица полностью лишили парня выбора. Сириус едва сумел подавить стон разочарования в себе. Но был ли тогда другой выход? Ведь на тот момент и у него выбора не оставалось. Либо брак нежеланный, навязанный, либо смотреть как парень умирает. Ведь у них даже противоядия не было. Да и Нюн… Северус сказал, что вывел формулу чисто случайно. Бился над ней полгода. А если б не получилось? Сириус вздрогнул. Он всего лишь представил, что его Драко больше нет. Капля холодного пота поползла за пояс брюк. Лорда качнуло, и он неловко опёрся на супруга. Драко тут же вскинул голову, с тревогой заглядывая в его глаза. — Что-то не так? — Прости, повело. Голова закружилась. — Сириус вновь прижался губами к виску мужа. Он должен восполнить для него этот день. Сделать день его рождения запоминающимся. Драко кивнул на столик неподалеку, заставленный закусками и выпивкой. — Ты ел что-нибудь сегодня или только пил? — в голосе парня явно слышалось осуждение. — Завтракал, ты же знаешь. А после времени не было. — Тогда давай присядем. Я тоже чувствую себя оголодавшим. После того, как наконец немного подкрепились, Драко и Сириус ещё покрутились в танце пару раз и аппарировали в свои покои в Певерелл-касле. Парня клонило в сон, а Сириус не мог отказать себе в желании удовлетворения тактильного контакта. Тихое мычание под нежные ласковые поглаживания быстро переросло в страстные стоны и все закончилось яркой вспышкой удовольствия от обоюдных ласк. Разнеженный совместной дрочкой, Драко провалился в дрёму, а Сириус получил возможность скрупулёзно продумать план предстоящего мероприятия. *** Рабастан Лестгрейндж никогда не отличался добротой и мягкосердечием. Если был дан приказ, то он его не обсуждал, выполнял молча и четко. Единственный раз, когда чувство справедливости взбунтовало в нем, и не позволило, один Мерлин знает почему, причинить вред этой гряз… подруге Поттера, обошелся дорого — брат его заподозрил в сомнениях идиологии Повелителя и лояльности к магглам, в него стреляли из маггловского оружия (уж теперь он мог назвать не только марку того пистолета, но и калибр, и все благодаря той же Гермионе), и он едва не умер. Хотя надо быть честным, она выхаживала его дважды. Сначала после финальной битвы у Святого Мунго, а затем и после выстрела, хотя сама на тот момент находилась в незавидном положении. От одного лишь предположения, что до нее в том борделе мог дотронуться какой-то похотливый маг, мужчину затрясло. Хотя и он не был наивным мальчишкой — Гермиона не была девственницей, он это понял сразу, едва произошло соитие. Но это было до него. Поэтому не стал упрекать ее ни в чем, хотя мысль, узнать кто этот маг и уничтожить его, не раз посещала голову волшебника за последнюю неделю. В итоге он представитель младшей ветви вновь созданного рода, а девчонка уехала в Хогвартс и с тех пор не написала ни строчки. Рабастан скрипнул зубами и сжал кулаки: один Мерлин знает, кто там вьется вокруг его пары. Он уже ни раз пожалел, что не заручился помолвкой перед ее отъездом. И ведь слова против сказать не мог. Не имел права — девчонка как-никак глава рода, в котором он, Рабастан теперь лишь дальний родственник. И один Мерлин знает, что было у него в голове, когда он позволил себе отпустить её без каких либо гарантий на возвращение. Мужчина со свистом выдохнул и взъерошил волосы на затылке. Ждать окончания экзаменов и Гермионы еще полмесяца, так что надеяться на Фортуну он больше не мог. Эта капризная леди отвернулась от него еще в его семнадцать лет. А вот госпожа Фемида всегда маячила за плечом, ехидно улыбаясь. Она и сейчас охотно приняла бы его в свои чертоги. Мужчину передернуло. Ее фантомное дыхание до сих пор ощущалось, хотя с момента побега из Азкабана прошло уже три года. Кто не бывал там, назовет его мысли и ощущения бредом. Пусть! Единственное, что сейчас беспокоило — отсутствие новостей от Гермионы. Допустим, прошла лишь неделя… Почти неделя. Это не важно. Он напишет письмо и отправит с совой. А в субботу они встретятся в Хогсмиде. Студентов старших курсов отпускают по выходным в деревню. Поэтому необходимо заранее заказать комнату для приватных встреч у мадам Розмерты. Леди и раньше сдавала комнаты над пабом для родителей студентов, приезжающих навестить своих чад. Кинувшись к секретеру в углу гостиной, он на ходу призвал писчий набор и пергамент. Верная домовиха Тесс во всё время метаний хозяина по гостиной стояла у подлокотника кресла, невидимая и нервно крутила уши. Она выходила мальчика, когда умерла ее любимая госпожа. Для Тесс он был ближе, чем любой другой член семьи Лестрейндж. И она с болью в сердце смотрела, как хозяин мечется из угла в угол, изводя себя сомнениями. А начни она доказывать, что госпожа Миона испытывает к нему не просто благодарность за спасение, а более глубокие чувства, так мальчик же не поверит, пока воочию не убедится, глядя глаза в глаза. Через полчаса сова понесла в Хогвартс письмо для Гермионы, а с домовихой в паб Мадам Розмерты отправилась записка на заказ приватной встречи. Сейчас в школе идут занятия, да и до выпуска не менее двух недель. Так что наплыва посторонних не будет. Его наверняка не узнают, поскольку после образования нового рода и волосы приобрели благородный каштановый оттенок, черты лица стали мягче, скулы не выражены столь четко, как раньше, а радужка глаз стала карей, как у Гермионы. Сам Рабастан отправился в Гринготтс на встречу с поверенным теперь уже рода Лестгрейндж. Ему необходимо было попасть в свой сейф, чтобы получить кольцо, принадлежавшее его матери. *** Гермиона шла на пятничный ужин, рассчитывая пригласить Поттера на субботнюю прогулку в Хогсмид. После длительного отсутствия в школе, она так и не смогла сблизиться ни с кем из девичьей спальни, проводя время в одиночестве. Да и не были ей интересны бесконечные разговоры сокурсниц о шмотках, косметике и парнях. Но с Гарри поговорить по душам, повиниться так и не удалось. После расставания у коттеджа «Ракушка», когда ее, измученную Круциатусом, Рональд увел с собой, она не раз пыталась отправить Поттеру письмо, но ни одно из них не нашло адресата. А после и сама Гермиона оказалась в незавидном положении, попав сначала под действие «Нити Ариадны», а затем угодив в бордель. Девушка вспоминала те дни с дрожью в душе. Уизли тоже отсутствовали — произошедшее с этой семьёй не было секретом в мире магов, гриффиндорку ознакомили с последними новостями в тот же день, едва она вернулась в школу. И Гермиона мысленно поблагодарила Флер за то, что она прогнала ее, хотя девушка какое-то время была сильно обижена на француженку. Но то, что сотворила Джинни по мнению Лестгрейндж было дикостью. Кто знает, что бы произошло с ней, если бы она осталась с Роном и не встретилась с Рабастаном. И девушка мысленно сделала пометку написать ему письмо. Отношений с Невиллом тоже не удалось наладить. Они общались крайне поверхностно, и девушка понимала, что парень осуждает поступок Рона, перенося часть вины на нее. Ведь именно она была девушкой Уизли и могла повлиять на него. Другой вопрос: прислушался бы Рон? Лонгботтом же все больше проводил времени в гостиной Рейвенкло. А когда возвращался на факультет, вел себя отстраненно. Так что Гермиона свободное от занятий время проводила в одиночестве, погрузившись в конспекты и учебники. Теперь, и это было ожидаемо, у нее заканчивался пергамент, да и хотелось зайти в букинистическую лавку, присмотреть что-нибудь увлекательное для чтения по вечерам. Единственным претендентом в попутчики до волшебной деревни оставался Поттер. Девушка была бы не против даже если б Гарри отправился в компании Драко, поскольку заметила, что парни практически не расстаются, сопровождая друг друга. Конечно, при условии, что Блэк не станет задирать её. Гермиона считала попытки Малф… Блэка задеть её — глупым ребячеством. Им уже давно не по одиннадцать лет, и оскорбления больше не приносили той боли и разочарования, что раньше. Можно было бы увязаться за Невиллом. Но он наверняка пригласит Полумну. А Гермионе не хотелось быть третьей лишней и мешать встрече однокурссника со своей девушкой. Она бы точно чувствовала себя неловко, окажись сама в подобной ситуации. Так что оставалось надеяться, что Гарри и Драко не будут против ее компании. Однако Поттера в Большом зале не оказалось. Отсутствовал и Драко, но это было ожидаемо. Из сплетен, распространяемых на факультете Лестгрейндж поняла, что бывший Малфой не в чести среди змеек, и с ним собираются расправиться, как только удастся застать того одного. Но, видимо, удача не была на стороне заговорщиков, а присутствие Поттера рядом гарантировало безопасность. Лестгрейндж заняла ставшее за неделю привычным место с краю, чтобы иметь возможность покинуть Большой зал в числе первых, и время от времени, ковыряясь в тарелке с омлетом, наблюдала за непривычной суетой за слизеринским столом. Панси, обычно ведущая себя отстраненно, с надменной миной «Вы-не-стоите-внимания» на приплюснутым словно у мопса лице, сегодня суетливо вскакивала, то и дело глядела на преподавательский стол и шипела на дергавшего ее за юбку Забини. Смысл происходящего не улавливался и через десять минут. Гермиона перевела взгляд на Слизнорта. Тот пожал плечами и развел руки в стороны чуть улыбаясь, словно извиняясь за что-то. Паркинсон громко топнула ногой, бросила на столешницу столовые приборы и стремительно покинула Большой зал, так и не поев. Гермиона только головой покачала, но через несколько секунд и сама поднялась и покинула факультетский стол, направившись в гостиную Гриффиндора. Оставалась надежда, увидеть Гарри за завтраком, но и она оказалась ложной. С утра отсутствовали не только Драко с Гарри, но и Невилл с Полумной, не наблюдалось присутствия и Забини с Паркинсон. Проходивший мимо Нотт, толкнул девушку плечом и злобно скривился: — Чем же ты так насолила вашему герою, Грейнджер, или как тебя там, если он даже не позвал тебя на собственную свадьбу? — пристраиваясь на привычном месте за слизеринским столом. Самым свободным на данный момент в школе. После войны мало кто из факультета Салазара вернулся в школу, предпочтя домашнее обучение и сдачу ЖАБА в Министерстве Магии. — Только не делай вид, что ты не знала об этом. Гермиона переводила растерянный взгляд с Нотта на Гринграсс, поджав губы. Если сведения правдивы, а она допускала, что так и есть, то выходило, что ее старания канули втуне. Гарри не простил ее за молчание и бездействие. И попытка ещё раз извиниться окажется бесполезной, если только не вызовет иронию. А она, Гермиона, будет выглядеть смешной, навязчивой и нелепой. Лестгрейндж отвернулась. Астория хихикнула и зашепталась с Пьюси. «Неужели и правда Гарри женится? Но на ком?» — она стала мысленно анализировать, перебирая имена девушек, которые подходили бы под определение «невеста героя», но не могла вспомнить ни одной, кому бы он оказывал внимание. Поттер ко всем дышал ровно и даже отстраненно. Возможно, близкие отношения с Драко указывали на предпочтения Поттера, и она этого не исключала. Но парни вели себя вовсе не как будущие супруги, скорее как хорошие друзья или близкие родственники. Не было в их глазах той искры, что определяет влюбленность. Задумчивость прервали появившиеся в Большом зале совы с письмами. Сипуху Рабастана, старую Хло, Гермиона узнала сразу. Сердце взволнованно затрепыхалось в груди, когда она отвязывала скрученный в трубочку пергамент и угощала вестницу кусочками бекона и совиным печеньем. Рядом шлепнулся свежий номер Ежедневного пророка, подписку на который пришлось возобновить, чтобы быть в курсе происходящего в магическом мире, и письмо от целителя Дженкинса. Девушка тут же подхватила газету, сунув письма в карман. Новостями из дома она сможет насладиться позднее, а пока… Осознав, что считает «Элегию» домом, девушка с улыбкой удовлетворенно вздохнула. Тепло разлилось по телу. Гермиона, свернув газету, небрежно запихнула ее в сумку и, выдернув из кармана весточку от любимого мужчины, зажала ее в дрожащей руке. «Нет, сначала письма». Для прочтения, ей требовалось уединение. Гостиная факультета не подходила для этого абсолютно, там всегда полно народу и даже после отбоя стоит невообразимый шум. Причем не только в учебные дни, а и в выходные, когда было не обязательно появляться на завтраке, многие пропускали трапезу. Девушка решительно поднялась и покинула Большой зал. Она остановилась у кабинета, где кентавр Флоренц когда-то преподавал «Прорицания» и медленно потянула на себя дверь. В классе по-прежнему буйствовал зеленью устроенный Дамблдором кусочек Запретного леса. Пол покрывал мягкий изумрудный ковер из мха, откуда-то с потолка загадочно светили звёзды сквозь неплотную листву, а с деревьев свисали лозы лиан. Кряжистые дубы украшали паразитирующие на них хищные орхидеи. Скинув в дальнем углу класса сумку с плеча, Гермиона опустилась на пенек, опираясь спиной о суковатый ствол дерева. Наколдовала «Люмос» и попыталась поддеть ногтем печать. Та не поддавалась. Лестгрейндж хмыкнула и задумчиво посмотрела на маленький свиток в своих руках. Письмо оказалось зачаровано родовой восковой печатью. Ни простому открывающему заклинанию, ни маггловском способу не подвластно. Задумчиво покачав головой на придуманную Рабастаном задачку, девушка направила волшебную палочку на руку, порезав палец малым «Секо», капнула на печать кровью и только тогда развернула пергамент. Покрывавшая лист абракадабра встрепенулась. Слова, написанные косым ровным почерком, стремительно разбежались по поверхности листа, толкаясь и выстраиваясь в четкие фразы. Гриффиндорка улыбнулась, делая мысленную закладку: выспросить у мужчины все об этой магии сокрытия. Дорогая Гермиона! Мы с Тесс давно не получали от тебя вестей. Волнуемся. Если ты не против увидеться, приходи в субботу 3 июня в Хогсмид к 11:00. Встретимся у «Сладкого королевства». Твой Рабастан Лестгрейндж. Гермиона, чуть склонив голову, мечтательно улыбнулась. Она пойдет, обязательно пойдет. Ещё какое-то время девушка молчала, зажав письмо в ладони. Настроение, упавшее от новости о свадьбе Гарри, на которую ее не пригласили, стремительно поползло вверх. Теперь было не столь важно, кто составит ей компанию по пути в Хогсмид, ведь аппарацию никто не отменял. Девушка аккуратно свернула пергамент пополам и спрятала во внутренний кармашек, под чары незримого расширения, а сама открыла послание целителя Дженкинса. Колдомедик писал крупно, размашисто, от чего буквы принимали немного округлый вид. Уважаемая мисс Лестгрейндж! В силу нашего с вами договора на обучение предлагаю заниматься по два часа пару раз в неделю, по вторникам и четвергам с семнадцати до девятнадцати часов. А субботу выделить под практические занятия колдомедициной в полном объеме рабочего времени. С уважением, целитель Роберт Реджинальд Дженкинс. Гриффиндорка задумалась. По всему выходило, теоретические занятия начнутся сразу после четвертого урока. И она будет опаздывать минимум на пятнадцать минут каждый вторник, пока доберется от кабинета чар до ворот школы, чтобы аппарировать в клинику на Парк-Лейн. Видимо придется договариваться с деканом МакГонагалл и профессором Флитвиком, но это позднее. А сейчас ей предстояла встреча с Рабастаном. Девушка бросила взгляд на изящные механические часики, пять лет назад подаренные родителями. Было начало одиннадцатого. Она еще успевала просмотреть Пророк. Лестгрейндж развернула скрученную свитком газету и углубилась в чтение. «Интеграция магических существ в промышленность магического мира идет полным ходом» — кричащий заголовок и колдофото лесопилки со стоящим рядом со складом или амбаром Ремусом Люпиным бросались в глаза с первой полосы. Девушка бегло просмотрела статью и перелистнула страницу. «Мантии на все случаи жизни» мадам Малкин выходят на новый уровень, — трубил следующий, где с колдофото подмигивала читателям миловидная светловолосая француженка, стоявшая, судя по всему, у витрины собственного магазина. Это тоже явно было не то. Но девушка и тут по тексту пробежала глазами и хмыкнула. «Мадам Малкин решила составить конкуренцию «Твилфитт & Таттинг»? — ну это вряд ли. До уровня обслуживания и качества товара «Мантиям на все случаи жизни» было далеко. А мадам Малкин уже не молода, чтобы тягаться с мастадонтами. Дочерние предприятия этого магазина Гермиона видела и во Франции, и в Швейцарии, куда родители возили ее кататься на лыжах. «Школе для детей-оборотней быть?» — прочитала гриффиндорка и углубилась в следующую статью. Недалеко от Певерелл-касла, что рядом с национальным парком Лейк Дистрикт, по проекту, предложенному министерством строится школа для детей-оборотней. Юный лорд Певерелл-Слизерин-Поттер одобрил проект и взялся спонсировать строительство из собственных средств. «Министерство в моем лице гордится, что Хогвартс воспитал столь чуткого и великодушного юного мага. И окажет всяческую поддержку с набором педагогического состава», — пообещал министр магии Кингсли Шеклболт. Гермиона поморщилась. Министерство удачно пристоилось к поттеровскому проекту, выдавая его за собственную инициативу. И Гарри промолчал. О да, ей было известно, что Поттер курирует каждый выходящий номер Ежедневного пророка и именно как его владелец. Это не так давно промелькнуло в их беседе за завтраком. Но почему же он промолчал, увидев столь явную ложь в речи министра? Девушка посмотрела в нижнюю часть статьи. Автор явно не Скитер. Под статьей значился некий Портман. Значило ли это, что Гарри все равно? Явно нет… А это могло означать лишь одно — Поттер специально позволил произойти этому. Словно на иглу Кингсли подсадил, и теперь тот не слезет с нее, пока не выполнит обещания. Гарри не позволит использовать его имя просто так, на потеху публике. Это уже не тот наивный мальчик, которому можно было лить сироп в уши. Чисто слизеринским подход! Девушка мысленно аплодировала приятелю. Далее шли небольше заметки об открывшемся фонде помощи детям сиротам Второй Магической войны. Заметка о строительстве приюта для юных магов. А вот о свадьбе Гарри не упоминалось нигде. Девушка задумалась, постучав ногтем по губе — либо Гарри решил провести тайный обряд, и она его понимала. После стольких лет то жесткой травли, то восхвалений, Гермиона и сама захотела бы тихое незаметное торжество. Либо Нотт соврал, решив, что такая новость станет для нее обидной. Вновь бросив взгляд на часы, девушка охнула: на циферблате было десять, пятьдесят шесть. Вскочив она закинула газету в сумку, стремительно покинула кабинет прорицаний и направилась к выходу, бегом преодолела расстояние до школьных ворот и, едва пересекла защитный противоаппарационный купол школы, трансгрессировала. *** Рабастан ждал, как и написал в письме, у витрины «Сладкого королевства» с небольшим букетом амариллисов, провожая глазами спускавшихся по тропинке из замка студентов и высматривая Гермиону. Но среди гомонящей толпы старшекурсников ее не было. Мужчина тревожно нахмурился, сведя брови к переносице и задаваясь вопросом: неужели письмо не дошло? Или старушка Хло сбилась с пути? Если быть честным с самим собой, то Сову надо было сменить еще в прошлом году. Последнее время даже Лорд был недоволен запаздывающими посланиями, и Рабастану приходилось занимать почтальона у Рудольфуса. Гермиона, судя по всему, письмо не получила, или получила и проигнорировала, оставив депешу на вечер. Он уже хотел вернуться в имение, когда девушка с хохотом налетела на него, выйдя из аппарации. — Привет, — гриффиндорка обняла мужчину, запечатлев на щеке нежный поцелуй. — Прости, что опоздала, пока просматривала новости в пророке и читала письма, совсем забыла о времени. Письмо получила час назад. Хорошо Хло успела, а то не увиделись бы. А ты давно ждешь? Рабастан не размыкая объятий втянул носом воздух у ее виска. От волос повеяло ароматом граната и маракуйи. Затем отстранился и чуть коснулся губами губ девушки, сжимая ладонями тонкую талию. За спиной зашашукались гриффиндорские «сороки» Браун и Патил, а через секунду послышался глумливый свист. Девушка резко оглянулась, хмуро глядя на хихикающего Финнигана. — Идиоты, — возмутилась она, качая головой, и незаметно вытерла о юбку ставшие влажными от волнения руки. — Не бери в голову, главное я дождался, — он протянул букет крупных алых «граммофонов». — Это тебе. Какие у тебя планы? — поинтересовался он, беря девушку под руку. Амарилисы были прекрасны. Гермиона улыбнулась, зарываясь носом в букет. А когда подняла лицо, кончик носа оказался припорошен пыльцой. Рабастан улыбнулся и протянул платок. Гермиона смущенно потупилась, вытирая нос и щеки. — Все, больше ничего нет? — щеки девушки полыхали румянцем. Мужчина покачал головой, тем самым давая понять, что все в порядке. — Если мы не очень спешим, — Рабастан вновь отрицательно качнул головой, — хотелось бы зайти в магазин «Писарро». У меня заканчивается пергамент. Глаза мужчины удивленно распахнулись. Он прекрасно помнил приличную стопку пергамента, что она взяла с собой неделю назад. Ему бы этого хватило на полгода, а у нее заканчивается. — Ты там что, романы пишешь вместо… эм, Локхарта? — вспомнил он слезливое чтиво писателя волшебника. Гермиона расхохоталась, остановившись у входной двери в магазинчик специализирующийся на концелярии, а после поморщилась. Она еще помнила тот ажиотаж, что вызвал среди учениц Хогвартса самый бездарный учитель, поморщилась: — Фу, не напоминай. До сих пор не могу забыть, что когда-то мне нравился этот слащавый тип. Хотя сказать, что его книги не увлекательны, я не могу. Но и только. — Ты их читала? — удивился мужчина, вскинув брови. — На тебя не похоже… — Он преподавал у нас на втором курсе, а его книги изучались в качестве учебников. — хмыкнула она и, нажав на ручку двери, проскользнула в лавку. Рабастан последовал за ней. — О можешь мне поверить, весь его талант в защитной магии начинается и заканчивается написанием рассказов. Этого у него не отнять. А единственое заклинание, которое выходит идеально — это «Обливиэйт». Оказалось, что он попросту находил тех, кто действительно встречался с тварями, усмирял вампиров, сражался с банши и втирался в доверие. Люди по простоте душевной делились историями, а он стирал им память и выдавал истории за свои подвиги. Рабастан покачал головой: — Похоже старик Дамблдор совсем выжил из ума, когда приглашал преподавателя на эту должность. В лавке Писсаро народу практически не было. Пара студентов с третьего курса выбирали перья и чернила, девушка с пятого — оплачивала покупку магического скотча. Гермиона подошла к прилавку: — Мне, пожалуйста, двадцать листов пергамента и пару перьев, — сделала заказ и вновь посмотрела на Рабастана. — Я выучила его произведения почти наизусть. Так он на первом уроке выдал нам тесты с вопросами о себе любимом в качестве проверки знания его книг, а потом выпустил корнуэльских пикси. Сам же попытался поймать, а когда ничего не получилось и эти озорники выбросили его палочку в окно, спрятался под стол, поручив нам поймать всех и загнать в клетку. Девушка выложила на прилавок пару галлеонов, а Рабастан рассмеялся, вытирая слезы. Далее они зашли в книжную лавку, где гриффиндорка выбрала старенький томик по ритуалам и традициям волшебного мира, посетили «Сладкое королевство» где выбрали несколько видов сладостей с малым содержанием сахара для Тесс и совиные печенья для Хло, и только после поднялись в забонированный номер на второй этаж паба «Три метлы». Комната оказалась небольшой, но светлой. В углу стоял узкий комод, у стены просторная хоть и не очень большая кровать, посередине стол под белой льняной скатертью, с вышитыми по краю каждой стороны голубыми незабудками. Поверх нее, заказанные блюда под чарами стазиса. Голубые шторки на окне гармонировали с цветастой обивкой стульев и покрывалом на кровати. — Мило, — Гермиона улыбнулась и, развернувшись, обняла мужчину за талию. — Ты решил заказать нам обед? Спасибо, я очень проголодалась. — Если честно, я так волновался перед встречей, что не позавтракал. Тесс была очень недовольна. Надеюсь этот презент усмирит ее гнев, — он ухмыльнулся, приподнимая кулек с конфетами. Суп из креветок с пармезаном и тмином, и пирог с почками оказались вкусными и нежными. Девушка с удовольствием проглотила последний кусочек и прикрыла глаза. — Как же давно я не ела чего-то подобного, в школе подают все жирное и тяжелое для желудка. — Рад, что удалось порадовать тебя… — Рабастан замялся и поднялся со стула. Взяв девушку за руки, опустил взгляд на сомкнутые пальцы. Ее тонкие изящные терялись в его грубой большой ладони. — Гермиона, встреча с тобой изменила мою жизнь. С того самого дня, когда вынужден был плененную тебя нести в подвалы Малфой-мэнора, я понял, что не хочу твоей смерти, мне все равно какой у тебя статус крови. Единственное, о чем прошу… — мужчина от волнения мялся, с трудом подбирая слова, глотал окончания фраз. --… не спеши отказываться. Подумай. Я очень тебя люблю и прошу принять предложение стать моей женой. Гермиона улыбнулась и чуть подалась вперед, собираясь ответить. — Конечно хотелось бы поступить правильно, — перебил её Рабастан, попросить благословения у твоих и моих родителей. Но обстоятельства сложились так, что у меня никого нет, кроме домовихи Тесс и сипухи Хло. А твои пока неизвест... — не успел договорить он, пальцы девушки накрыли рот мужчины, останавливая речь. — Моя очередь говорить речь, ты так не думаешь? — произнесла гриффиндорка усмехнувшись. — Рабастан, — начала она, серьезно, а мужчина нахмурился уже ожидая категорического отказа и сотню обоснованных «против». Уж в твердости характера этой девушки он мог не сомневаться. — Встреча с тобой изменила и мою жизнь. Дело даже не в магическом долге, который мы приобрели, а после гасили, спасая жизни друг друга, и уж тем более не во вновь основанном магическом роде Лестгрейндж. Но и это не умаляет значимости моего отношения к тебе. Я уже большая девочка, через четыре месяца мне исполнится девятнадцать, и могу сама принимать решения. В идеале давно уже приняла его, хотя ты и не озвучивал его до сегодняшнего дня. Так что думать тут не о чем — ДА, я принимаю твое предложение. Только теперь она улыбнулась, выдергивая руки из ладоней Рабастана и бросаясь ему на шею. Мужчина крепко обнял ее, впившись в губы требовательным поцелуем. Девушка с трудом подавила стон и отстранилась. Перед глазами на его ладони лежала маленькая бархатная коробочка. — Это мне? — голос вдруг сел и стал хриплым, в груди полыхал фейерверк и пели фениксы. — Тебе. Открой. — девушка открыла коробочку, любуясь на изящное переплетение золотых полос, в пазухах которых прятались мелкие бриллианты. — Это кольцо принадлежало моей маме, но она не дожила до этого дня. Тесс сказала, что она просила передать кольцо следующей леди рода, моей жене. — он надел ободок на палец левой руки девушки. Кольцо было чуть велико, но, спустя мгновение, палец кольнуло и оно тут же плотно село на руке. — Если не хочешь чтобы его кто-то видел, достаточно пожелать и оно исчезнет, скрытое магией рода. — Ну уж нет, я не собираюсь прятать подарок от любимого человека. Пусть все видят!