***
Школа волшебства и чародейства «Хогвартс»
Гермиона возвращалась в школу в приподнятом настроении уже ближе к ужину. В груди что-то трепетало то сжимаясь в тугую спираль, то вдруг раскрываясь, словно лепестки гигантского цветка, теснило внутренности и давило на грудь изнутри. Что-то большое, горячее, очень светлое, что сама девушка не могла объять, уложить в сознании, потому хотелось петь или просто кричать, нестись по тропинке, раскинув руки, будто бы охватив весь мир. А эмоции, как семена бешеного огурца разлетались, окрашивая всё вокруг яркими красками. Дрожащие руки едва удерживали покупки, средний палец правой руки непривычно обнимало кольцо, подаренное Рабастаном. Украшения Гермиона не носила. Считала безвкусицей и вульгарностью увешиваться побрякушками, хотя по торжественным случаям была не против надеть маленький кулон на серебряной цепочке, подаренный родителями и колечко с хризолитом, купленное отцом во Франции на ее четырнадцатилетние. Время от времени она останавливалась и, будто не веря собственным глазам, касалась кольца. Словно желая почувствовать его реальность, вещественность. Губы растягивались в улыбке, а глаза невольно обращались к небу. Из груди вырывался удовлетворённый вдох. Мысли теснились вопросами: «Неужели это правда? Почему именно сейчас? Искренни ли чувства Рабастана или всего лишь попытка возвысить свое положение в иерархии рода?» — от незамутненного счастья и вдруг накатывающих сомнений девушка ощущала себя будто на качелях. Но, словно в подтверждение искренности чувств, перед внутренним взором вставал Рабастан, надевал ей на палец кольцо, прохладу и вес которого она сейчас ощущала, а затем вновь произносил: «Ты станешь моей женой?», а где-то внутри вновь взрывались фейерверки. За состоянием лёгкой эйфории она не замечала ни поднявшегося ветра, ни быстро скапливающихся на горизонте и заволакивавших небо тяжёлых туч. Однако, чем ближе подходила к Хогвартсу, тем более искусственной казалась улыбка на ее лице, будто вместе с солнцем уходил свет, горевший внутри, оставляя после себя лишь хмурые тени. Свидетели. Для ее брачного ритуала необходимы свидетели. Рабастан предоставил право выбора ей, Гермионе. Девушка вздохнула и присела на валун, ещё теплый от радовавшего нынче Шотландское нагорье солнца. Подняв глаза на замок, нависший над гладью Черного озера, вздохнула. Кого она могла пригласить, кроме, пожалуй, Гарри и Драко? Гермиона мысленно перебрала сокурсников с факультета. Единственными и теперь уже бывшими друзьями были Поттер и Рон с Джинни. Но ни второго, ни третью теперь не позвать. Рона больше нет. Да и звать его она бы не стала, зная насколько отрицательно парень относился к аристократам. А помня взрывной характер Уизли, можно было б не сомневаться, что рыжий устроит скандал ещё в первые минуты знакомства с Рабастаном, не говоря уже о возможном присутствии Поттера и Блэка. Драко вообще был для Рона, как мулета для быка, а финансовая благоустроенность Поттера вызывала у парня зависть с первых минут знакомства. Что уж говорить теперь о возможной реакции Рона, когда Гарри стал лордом трёх родов. То же самое можно было б отнести и к Джинни. А уж после выкрутасов той в школе, девушка опасалась бы не только испортить самый важный день в жизни, но и расстаться с этой самой жизнью. Дикая выходка младшей Уизли до сих пор не укладывалась в голове гриффиндорки. Пригласить Невилла и Полумну? Тоже не вариант. Полумна вообще своеобразный человек. Может она бы лояльно отнеслась к ее будущему супругу. Но вот Невилл… Парень всю сознательную жизнь, видя перед глазами искалеченные жизни родителей, стремился отомстить Лестрейнджам. Хотя Рабастан теперь изменился, и его почти не узнать, Гермиона ни за какие деньги мира не стала бы рисковать, играя в рулетку с судьбой. Кого ещё она могла бы позвать в качестве свидетелей? Гермиона задумалась… Браун или Патил? Так те не хуже «Пророка» раструбят по школе и не исключено, что за его пределами, новость, если признают в ее муже беглого Пожирателя Смерти. Не стоило недооценивать Лаванду. Она с виду глупая блондинка, а сколько раз Гермиона сталкивалась с ее способностью подмечать мелочи. Сосчитать — не хватит рук. То, что знают эти сороки, знает вся школа. Данбар и Вейн? Гермиона никогда не была близка с ними. То же можно было б сказать о Финнигане и Томасе. А уж после пленения в Малфой-мэноре Дин стал достаточно агрессивен по отношению к Пожирателям, чтобы идти на неоправданный риск. Конечно же оба: и Рабастан, и она, не исключали процедуру министерского брака, где свидетелями могут стать работники отдела записи гражданского состояния и регистрации браков. Но для вновь образованного рода предпочтительней брак заключённый на алтаре, магический брак. Для Гермионы он стал бы символом начала, гарантом искренности и верности чувств, стартом новой жизни, знаком не просто принадлежности именно к миру Магии, а именно тем, после чего она могла бы с уверенностью сказать, что этот мир ее принял. Остаётся Гарри и, наверное, Блэк. Неважно, что Поттер не пригласил ее. Сильная ли обида иль другие причины тому виной, не важно. Гермиона считала себя выше этого. Только засвидетельствовать ритуал, а там жизнь рассудит… Гриффиндорка вздохнула. Ещё раз бросив взгляд на кольцо, она скрыла его магией. Почему-то теперь не хотелось, чтобы то светлое и дорогое, что горело в ее душе, пачкали своими грязными языками студенты. А после смешков и улюлюканья со стороны свидетелей ее встречи с будущим мужем в Хогсмиде, девушка была уверена, гриффиндорцы не обойдут стороной возможность поглумиться над ней. В этом они не уступали слизеринцам с их граничащих порой с жестокостью нападками. Резкий порыв ветра вздернул полы мантии, обнажая ноги. Первые капли дождя звучно зашуршали по густой траве. Гермиона наложила водоотталкивающие чары на обувь, наколдовала заклинание зонта и стремительно направилась к воротам школы. На ужин девушка не пошла. Поднявшись в гостиную факультета она села в любимом уголке возле камина и какое-то время решала домашнее задание по арифмантике, а затем, одним взмахом палочки отправив все в сумку, закутавшись в трансфигурированный из листа пергамента тканый плед, уставилась на огонь, весело и задорно облизывавший поленья. Алые лепестки огненного цветка ритмично приплясывали, скользя по брёвнам, потрескивали и рассыпались искрами, оседая на ковре перед камином серыми хлопьями пепла. Глядя на них, Гермиона ощущала жжение и лёгкую боль глубоко внутри себя. Боль. Почему человек получает удовольствие от боли, причиняемой другим? Ей нестерпимо захотелось, чтобы рядом оказался Поттер. Гермиона подтянула вверх рукав собственной мантии, где из-под манжеты школьной блузки выглядывал конец слова, вырезанного Беллатрикс на ее предплечье: «Грязнокровка». Гарри бы ее понял. Он был намного чувствительнее и великодушнее Рона. Стоило зажмуриться, одухотворённое лицо и горящие маниакальным огнем глаза сумасшедшей Беллы, выражение экстаза от мучений, причиняемых ей, Гермионе, до сих пор порой стояли перед внутренним взором. Выражение лица Нотта, когда он говорил о свадьбе Гарри, светилось похожим выражением. Словно та боль, которую он рассчитывал причинить своими словами, подпитывала его изнутри. Слизеринец буквально наслаждался этим. А не увидев должного отклика, разочарованно хмурился. Словно путник в пустыне, добредший наконец до оазиса и не нашедший там воды. Нотт явно чувствовал себя обманутым и злобно косился на нее. Видимо, виня в обманутых ожиданиях. У входа в гостиную послышались голоса и топот ног, портрет Полной Дамы отодвинулся, мимо приостановились, бросив взгляд на Гермиону, шепчась и хихикая пробежали Браун с Патил. Гриффиндорка даже головы не повернула. Послышались обрывки фраз о нарядах и косметике. Гермиона молча закатила глаза: вместо того, чтобы думать о будущем и экзаменах, эти идиотки дни напролет обсуждают фасоны нарядов к выпускному балу и косметические чары. Посидев еще какое-то время у камина, Гермиона поднялась и направилась в спальню.***
Утром девушка поднялась пораньше. После завтрака она снова должна была отлучиться из школы, чтобы сходить на Косую аллею вместе с Рабастаном и заказать свадебные мантии. Поэтому сейчас, чтобы не думалось о несделанных заданиях, предстояло закончить практикум по арифмантике, что остался невыполненным с прошлого вечера. Гермиона, прихватив с собой полотенце и смену белья, отправилась в душ. Стоя под бьющими струями горячей воды, девушка мысленно просчитывала возможные варианты вычислений, подставляя в формулу и так, и эдак значение переменной для ритуала изменения магического поля предмета, трасфигурированного из живого в неживое. Значение выходило дробным. Такого быть не могло. Где-то явно закралась ошибка. Следовало выяснить, где… Спешно приведя себя в порядок, она устроилась на привычном месте у камина, склонившись над пергаментом, заполненном вычислениями. Какое-то время сосредоточенно вглядывалась в строки. Перо замерло в воздухе на короткий миг, а потом вдруг замелькало, выводя только одной Гермионе понятные символы и руны. Тишина в гостиной позволяла сконцентрироваться над работой. Вообще покой в гриффиндорской гостиной был редкостью, и девушка старалась использовать каждую свободную от сокурсников минуту на самоподготовку. Чаще гвалт стоял такой, что можно было не расслышать и собственных мыслей. Кто-то пел, кто-то играл в подрывного дурака или плюй-камни, близнецы Уизли пытались накормить младшекурсников продукцией собственного производства, что-то трещало или взрывалось, кто-то смеялся или дрался. Успокаивались гриффиндорцы далеко за полночь. Сейчас Гермиона жертвовала сном, ради редких мгновений покоя. Однако и те продлились недолго. Уже спустя минут сорок, на женской половине захлопали двери и послышались голоса, а хохот из мальчишеских спален заставил бросить работу — наверняка вернувшийся Лонгботтом делился впечатлениями. «Видимо, вновь придется прятаться в библиотеке», — Гермиона недовольно поморщилась, затем встала из-за стола, плавным движением палочки собрала конспекты и учебные пособия в сумку, а после поднялась по лестнице к спальне мальчиков седьмого курса. Нужно было выяснить, когда вернётся Гарри. Если он и Драко откажутся засвидетельствовать ритуал, который предполагалось провести на Лугнасад, первого августа, то придется отложить свадьбу до Мабона, что выпадает на конец сентября и заняться поисками родителей. Рабастан, правда, предлагал провести обряд на Литу, что празднуется в последнюю декаду июня. Но гриффиндорка отказалась, мотивируя тем, что в праздничные дни в расписании стоят экзамены по ритуалистике и трансфигурации, потому вырваться из школы не удастся. Постучав, она прислушалась, дожидаясь разрешения, но так и не получив его, вошла. Спальня парней даже сейчас, после того как не стало Рона, а Гарри получил отдельную комнату, представляла собой свалку потрёпанного дурно пахнущего тряпья. То тут, то там на полу валялись носки и шарфы. Из-под кровати Симуса торчало древко метлы, перевязанное красной атласной лентой, а на одеяле Дина разбросаны журналы для взрослых, явно приобретенные в маггловском мире — с обложки улыбалась почти полностью обнаженная девица. На подоконнике у кровати Невилла по-прежнему красовался горшок с кактусом Мибулюс-Миблетония, сплошь покрытый гнойными волдырями. Повсюду валялись обрывки пергамента, огрызки яблок, а на коретке кровати Томаса красовались красные спортивные трусы. Поднявший взгляд на нежданную гостью Невилл юркнул под одеяло и натянул его до самого подбородка. — Грейнджер, тебя стучать не учили? Это все же мужская спальня, — парень возмущённо нахмурился, поджав губы. — Вообще-то мы переодеваемся. Гермиона хмыкнула и обвела взглядом довольно темное помещение. Дин жевал булочку, явно не первой свежести, медленно листая один из журналов. Его глаза возбуждённо поблескивали в полутьме. Тяжёлые бархатные шторы на окнах почти не пропускали свет. А сидящий на полу Симус вырезал ножом углубление в деревянном бруске и прилаживал к нему небольшой кусок пластичного вещества, похожий на обмылок, со вставленной сверху пеньковой веревкой в виде фитиля. «ИРА снова на тропе войны. — мелькнуло в мыслях. — Ирландец решил продолжить традиции братьев Уизли?» — Вообще-то я стучала, — ответила девушка, скрестив руки на груди, словно защищаясь. — Но так и не дождалась ответа. И это не спальня, а хлев. Тут давно необходимо было прибраться. — Эльфы приберут. И не вздумай нас втягивать в свое очередное Г.А.В.Н.Э, — буркнул Томас, не поднимая головы. Невилл закашлялся, стараясь подавить смех, вспоминая созданную Гермионой ассоциацию по освобождению хогвартских домовиков от рабского труда, а Симус откровенно заржал, за что получил прививку заклятием щекотки в пятую точку. — Не собираюсь я вас никуда втягивать. С вами связываться — себе дороже, Гермиона улыбнулась и примостилась на краешке кровати, принадлежавшей ранее Поттеру. — Чем тебе не нравится творческий беспорядок в нашей спальне? — успокоившись, Симус, так и не сумев закрепить «обмылок» магией, сосредоточенно приматывал его куском веревки, время от времени бросая взгляд на девушку. На его тумбочке, на полке, на откинутом в сторону покрывале лежало ещё несколько подобных брусков, напомнавших гриффиндорке тротиловые шашки. — Не знала, что тебе, для того, чтобы поймать вдохновение, необходимо созерцание грязных вонючих носков, — ухмыльнулась Гермиона и трансфигурировала прямо в полете запущенную в неё Симусом подушку, едва не попавшую по лицу, в мелкие конфетти. — Эй! А ну верни мои спальные принадлежности на место, — возмутился Дин, едва не упав с кровати, когда подушка, выполнявшая роль опоры под спиной, исчезла. — И вообще, какого обвислого Мерлина ты приперлась сюда ни свет ни заря? — Я к Невиллу, вообще-то, спросить хотела кое-что, — ответила Гермиона, в то время как Невилл, лёжа под одеялом, пытался натянуть штаны. Ноги то и дело путались в пододеяльнике, он злился и пыхтел. — Гермиона, — наконец не выдержал Лонгботтом, — давай ты подождёшь в факультетской гостиной, а я спущусь к тебе через пару минут, только оденусь. Девушка кивнула и покинула спальню парней. Гостиная постепенно наполнялась студенческой братией. Младшекурссники, все ещё позевывая, оккупировали кресла и стол у камина, девичья компания пятикурсниц, тренировала у окна косметические чары на Юане Аберкромби. Тот с мольбой смотрел на них, видимо, желая воззвать к жалости и порядочности. Но не тут то было… Пара шестикурсников шептались в углу тыча волшебными палочками в кусок обгоревшего пергамента. Лонгботтом спустился, как и обещал, через пару минут с полотенцем на плече и тюбиком зубной пасты в руках. — Ты что-то хотела, Гермиона? — Да, хотела узнать, когда вернётся Гарри. Слышала о свадьбе. Мне нужно с ним поговорить. Это срочно. — неуверенно замялась девушка, рассматривая собственные руки. — Гарри не отчитывается передо мной. А вернётся… Кто знает, может через неделю, а может и через пару дней. Это же Поттер. У него теперь дел по горло, он лорд трёх родов. А это не только почетное звание, но и куча обязанностей. Мне бы с одним справиться, — Невилл вздохнул и, похлопав ее по плечу, направился в ванную. Гермиона потупилась. Видимо, придется набраться терпения. Дела собственного рода она благополучно спихнула на Рабастана, предложившего на время экзаменов освободить ее от этого бремени. Да и какие собственно могут быть дела у вновь образованного Рода, на счету которого меньше денег, чем в ученическом сейфе любого слизеринца? Подавив чувство разочарования, гриффиндорка поправила мантию на плечах и, прихватив с собой стайку малышни, отправилась в Большой зал на завтрак.***
Атмосфера в Большом зале была такой же хмурой, как и на улице. Дождь, начавшийся накануне так и лил, отчего зачарованный потолок над столами факультетов клубился тяжёлыми свинцовыми тучами. Гермиона расположилась на своем обычном месте в середине стола, что занимала все прошедшие годы и покосилась туда, где ранее сидели Рон и Гарри. Странная штука — память. Порой неожиданно она возвращает нас в такие моменты жизни, о которых рад бы забыть, но не получается. Снова перед глазами всплыл заброшенный туалет для девочек на втором этаже и огромный тролль, размахивающий суковатой дубиной, тот в свою очередь сменился Малфоем, бросившим в нее проклятье, от чего зубы с огромной скоростью выросли до подбородка, и Снейп, с усмешкой снимающий баллы за ссору в коридоре, бросая ядовитое «Никаких изменений я не вижу», отчего становится больно и обидно; Рон, целующийся с Лавандой так жадно, словно пытается сожрать ее. Гриффиндорка тряхнула головой, отгоняя непрошенные видения. Эльфы сегодня расстарались — кроме привычных овсянки и омлета, на столах стояли блюда с печеными овощами, отварные сосиски, пироги с почками и традиционный английский кекс, в середине сиротливо ютились кувшины с тыквенным соком и чаем. Положив себе немного печёных овощей и овсянки, Гермиона принялась за свой нехитрый завтрак. — Эй, Грейнджер, или как тебя там? — Лаванда Браун торопливо заняла место напротив Гермионы, спихнув сидящего там второкурсника. Ее лицо буквально светилось любопытством. — С кем это ты миловалась вчера в Хогсмиде? Вопрос был столь неожиданным, что гриффиндорка закашлялась, спрятав улыбку в кулаке. После вчерашних смешков и свиста, она ожидала чего-то подобного, но не думала, что местные сплетницы продержатся так долго. Она улыбнулась, с иронией глядя в глаза Браун. — Со своим женихом, конечно. — Ты замуж собралась? А как же работа в министерстве, о которой ты твердила все годы учебы? — Лаванда нагрузила тарелку омлетом, пирогом и сосисками. Рядом настороженно прислушиваясь, с любопытством смотрели одноклассники. Гермиона пожала плечами: — Во-первых, одно другому не мешает. Но надо быть реалистами и понимать, что никто нас не возьмёт на приличную должность в Министерство без специального образования. У меня подписаны договора на ученичество по чарам с профессором Флитвиком и целительству с личным целителем моего рода. Надеюсь, после обучения получить диплом мед ведьмы или колдомедика. На худой конец знахаря. Но мне хотелось бы выучиться на юриста. Я ещё думаю. — А чем знахарство отличается от колдомедицины? — поинтересовалась магглорожденная второкурсница Элизабет Стронг. Гермиона отправила в рот ломтик запеченой моркови и вытерла губы салфеткой. — Колдомедик или целитель имеет право проводить операции, выписывать рецепты на зелья, имеющие в составе дурман или слабые яды, и имеет какой нибудь узкий профиль. Я хотела бы выучиться на травматолога от проклятий. Чаще всего колдомедики работают в государственных учреждениях. У магов это госпиталь Св Мунго. Знахари, по большей части одиночки, имеют собственную медицинскую практику. Это специалисты широкого профиля, которые могут оказать первую помощь, поставить предварительный диагноз и лечат несложные травмы. Чтобы тебе понятней было, в маггловском мире это медики скорой помощи. Также они используют травяные сборы и несложные зелья, на которые не требуется особое разрешение. — Звучит неплохо, — улыбнулась Патил, отправляя в рот ложку овсянки. — Почему же ты сомневаешься? Гермиона проживала кусочек сосиски и запила чаем. — Понимаешь, Парвати, чтобы хорошо зарабатывать будучи знахарем, надо иметь хорошую клиентскую базу, а её нарабатывать придется годами, практически перебиваясь с кната на кнат. Хотя и с юридическим образованием без связей и громкого имени не особо разживешься галлеонами. Эта ниша в магическом мире уже забита теми, кто имеет огромную практику, связи и громкое имя. Новичков нигде не любят. И не доверяют им. Ну, а в Министерство тоже не пробиться, даже с хорошим дипломом. И если мы затеяли разговор о работе в Министерстве Магии, то я хотела бы отстаивать права магических существ. Их ущемляют. — Министерство сейчас активно работает над проектом интеграции оборотней в общество. — Парвати вытерла губы салфеткой и положила ее слева от своей тарелки. — Не будь настолько наивна. Все, что сделало министерство — это загнало оборотней в резервации и активно пропагандировало волчьелычье зелье. Не стоит забывать, что аконит, входящий в его состав — это яд. И как результат, постепенное ослабление оборотней и сокращение их срока жизни. Неужели никто этого не понимает? Единственный, кто хоть что-то сделал и делает для них, это Поттер. Поселок, строящийся для оборотней в Озерном крае — его проект, и школа для детей-оборотней тоже. — Вообще-то школа проект Министерства. Вчера в «Пророке» была статья об этом, — подхватил тему Томас. — И ты в это веришь? Министерство не выделило для этого ни каната. Лишь примазалось к славе Поттера, как и всегда. — Гермиона разочарованно смотрела на однокурсников. — Как строительство домов, так и школа для оборотней строятся на деньги Гарри. — Но что это ему даст? Это же огромные траты. — вставил Симус. — Ему что, деньги девать некуда? Гермиона вздохнула. Они не понимали, насколько это важно для Поттера, прожившего одиннадцать лет в кладовке под лестницей. Не имевшего ничего своего: ни собственной комнаты, ни одежды, живущего в доме родственников из милости. Терпящего побои, оскорбления и нередко голодающего. — Вообще ты в чем-то прав, но не во всем. Вспомните, кто такие оборотни. Какие они? — Невилл нанизал на вилку сосиску и посмотрел на Дина. Он был согласен с Гермионой по многим пунктам. — Опасные, быстрые, сильные, отлично запоминают запахи, у них отличное ночное зрение. — Верно. И это нельзя не учитывать. Они прекрасно подойдут для работы в сфере охраны объектов. В промышленности, в сельском хозяйстве. Гарри к примеру нанял их для ремонта особняка. Именно в той области, где нельзя активно применять магию. — пояснил Лонгботтом. — В библиотеке? — улыбнулся Симус. — Мама всегда ругала меня, если я пытался перелистывать страницы, используя волшебную палочку. — Именно. — согласилась Гермиона. — Он практически принял вассалитет от оборотней. — Но оборотни никогда и никому не подчинялись, — удивился Финниганн. — Возможно при Сивом так и было, — пожала плечами Грейнджер. — А при Люпине они заключили договор. Оборотни получили часть земли в аренду, сейчас там строится деревообрабатывающий цех и мебельное производство. А Министерство… Что бы они не говорили, они никогда не допустят авторитета оборотней. Это бы означало признать и допустить к власти других магических существ. Этого никогда не будет. Если кентаврам все по барабану, гоблины могли бы натворить дел. Вспомните гоблинские восстания. Министерство, кто бы ни сидел у руля, темные или светлые, никогда не допустят, чтобы в Визенгамоте появились оборотни или гоблины. Так что тут выбор профессий тоже не особо большой — охранный бизнес, сельское хозяйство, ремесленное производство… Ладно, хорошо сидеть с вами, но мне пора. Гермиона встала из-за стола и, махнув сокурсникам рукой, с улыбкой на лице покинула Большой зал.***
Косая аллея, Лондон
В Лондоне, в отличие от Северной Шотландии, где находился Хогвартс, было тепло и солнечно. Выйдя из аппарации, Гермиона оглянулась, разыскивая глазами Рабастана, с которым договорилась встретиться у «Дырявого котла». Мужчина, завернувшись плотнее в мантию и накинув капюшон, подпирал стену у витрины аптеки Малпеппера. — Привет. — гриффиндорка с улыбкой на лице приблизилась и поцеловала его в щеку. — Давно ждёшь? — Не очень, но стоять, как на витрине, напрягает. Люди начинают присматриваться. — Куда пойдем сначала? — Гермиона невольно огляделась по сторонам. Прохожие шли мимо, не обращая на них никакого внимания. Да и улица была почти пустынна, лишь пара авроров стояла на пересечении Косого и Лютного, следя за порядком. — Давай сначала в банк. Я сниму со счета деньги, а после в Твилфитт и Таттинг. — А может к мадам Малкин? — Грейнджер кивнула на витрину «Мантии на все случаи жизни», где на манекене красовалась довольно неплохая украшенная вышивкой бледно-голубая мантия. — Ни за что! — Рабастан потянул ее за руку. — Только не к Малкин. Лучше тогда к магглам. — усмехнулся он и кивнул Гоблину с алебардой, стоящему у входа в банк. В Гринготтсе пара была совсем не долго. Путешествие на тележках к сейфу Гермиона выдержала с трудом. Ее мутило. Но хуже всего было ощущать свою практически нищету. Сейф Рабастана, забитый галлеонами, различными артефактами и книгами вызвал у Грейнджер чувство зависти. По сравнению с ее жалкими тремя сотнями галлеонов, оставшихся с той поры, как она вместе с родителями посетила банк перед вторым курсом, ее жених казался богат как Крез. Поэтому она попросила на оставшуюся на счете сумму оформить чековую книжку. Достаточно было в любой лавке на территории магической Британии громко и четко произнести сумму покупки и оторвать заверенный магической подписью чек, как деньги со счета автоматически переводились на счёт владельца товара. Покупки в Твилфитт и Таттинг простым магам были явно не по карману. Цена за обычную повседневную мантию здесь превышала стоимость парадной мантии в лавке мадам Малкин, а цена за парадную или просто для торжественных случаев превышала несколько сотен галлеонов. Свадебные же стоили от пятисот и более. Едва переступив порог, Гермиона нерешительно остановилась. Зал, где они с Рабастаном оказались, ничем не напоминал лавку мадам Малкин. Здесь не было готовых образцов товаров, не стояли манекены одетые в изделия от модельеров, не было и помощников. Единственное, что давало понять, об использовании данного помещения была черно-красная драпировка стен, на которой висели гигантские ножницы — скорее всего муляж — и низенький кофейный столик в углу у двух лёгких кресел. Лишь звон колокольчика над дверью извещал о том, что кто-то находится в торговом зале. Его дребезжание ещё не успело стихнуть, как в помещении беззвучно, словно из ниоткуда появились двое мужчин. Один — высокий, худощавый брюнет в ладно сидящем на нем темно — фиолетовом шерстяном костюме, сшитом по маггловской моде. Второй — низенький полноватый блондин в затейливо прошитой мантии из черного бархата и атласа, прикрывавшей точно такой костюм, только темно-зеленого цвета. — Здравствуйте, мы хотели бы заказать свадебные наряды для себя, — только и успел произнести Рабастан, а после добавил: — Финансовый лимит не ограничен. — Как их тут же разделили. — Жених не должен видеть невесту до свадьбы, — произнес толстячок и тут началось… Мужчине вручили каталог и попросили выбрать фасон предполагаемого заказа, подскочившее сзади кресло ударило под колени, принимая клиента в свои гостиприимные объятия, на столике появилась чашка кофе и тарелка с крекерами. А растерянную Гермиону утянули за бархатную штору на другую половину зала. — Мне кажется здесь будет вполне приемлем бархат цвета слоновой кости, — произнес высокий как жердь мужчина, сверкнув синими сапфирами на браслете часов. — С цветом согласен, но лучше шёлк. А вот отделка лифа приемлет бархат и атлас, — высказался соломенный толстячок, прикусив обычную шариковую ручку ровными белыми резцами. Худой обошел Гермиону вокруг, критически оглядывая фигуру с таким ярко выраженным кровожадным восхищением на лице, словно хотел съесть ее живьем, а затем, приподняв полу ее мантии до середины голени и критически окинув ноги в лодочках на низенькой шпильке, изрёк: — Лиф с высокой талией, бархатная лента более темного оттенка под грудью, фиксация сзади, рукав фонарик из органзы или тафты… лучше тафты… — Кружевные перчатки выше локтя, а из аксессуаров атласная или бисерная сумочка и букет нежных катарантусов. — добавил второй. — Бархатные лодочки на ноги на устойчивом каблучке не выше трёх дюймов… — Не выше двух, и бархатная мантия с глубоким капюшоном и цирконовой брошью в качестве застёжки. — перебил худой, а затем произнес заклинание. Рядом появился безголовый манекен в точности повторивший фигуру Гермионы, по взмаху палочки созданная иллюзия накрыла его предполагаемым свадебным нарядом. — Ну как вам? — прошептал толстячок, благоговейно глядя на иллюзорную Гермиону. — По-моему шикарно. — А по-моему восхитительно, — поддакнул худой и расплылся в улыбке. Гермиона обошла иллюзию вокруг и устало резюмировала: — Мне тоже нравится. — Ну, — мужчины слаженно хлопнул в ладоши и манекен исчез. — Тогда ждём вас через две недели на примерку, — подхватив девушку под локоток, они проводили ее в зал к Рабастану, всего лишь ткнувшему пальцем в каталог. — С вас тысяча триста галлеонов и двадцать сиклей. От названной суммы Грейнджер буквально онемела. Скулы стали покрываться красными пятнами, грудь возмущённо вздымались. Предвидя надвигающийся «взрыв», мужчина бросил на столик мешочек с тысячей галлеонов, а на триста с мелочью выписал чек. Подхватив растерянную невесту под руку, он спешно покинул ателье. — Это неслыханно! Что за безумные цены? — гриффиндорка возмущённо топнула ногой. — Пять тысяч фунтов стерлингов за платье, ридикюль и туфли. Да за такие деньги я смогла бы половину Косого переулка скупить. Рабастан усмехнулся, глядя на свою гневающуюся невесту. — Привыкай. Теперь ты леди Рода и должна соответствовать. Может сходим в кафе Фортескью, посидим немного? Гермиона кивнула. Ей точно следовало остыть. В кафе они заняли столик в углу, подальше от входа. Хозяин тут же оказался рядом. От количества видов мороженого просто разбегались глаза. — Гермиона, что ты хочешь? — Даже не знаю, — девушка, помня его расточительность, смутилась. — Могу предложить очень вкусное с миндалем. Ничуть не уступает ему карамельно-кокосовое, — с улыбкой разрекламировал свой товар хозяин кафе. — Выбор фруктовых зависит от личных предпочтений. Кому-то нравится клубничное или вишневое, а кто-то предпочитает апельсин и киви. Очень необычные с маринованным имбирём или кукурузой. Для взыскательных покупателей есть необычные с виды мороженого с морковным, чесночным, томатным вкусом. Есть рыбное и с куриными крылышками, со вкусом бекона или с зелёным чаем и перцем. Есть тыквенное, но это для ностальгирующих по Хогвартсу, однако вам леди ещё рано пробовать такое. После этих слов растерянно слушавшая его Гермиона нахмурились и пожала губы. — Я пожалуй возьму фисташковое с миндальной крошкой и цукатами из ананасов, — выбрала она. — Ну а мне, пару шариков шоколадного с крекерами и марципаном. — озвучил свой выбор Рабастан. Какое-то время они обсуждали дату и сам ритуал. Гермиона пообещала как можно скорее разобраться с приглашенными свидетелями торжества. Затем, купив пару шариков ванильного мороженого в вафельный рожок для эльфийки Тессы, девушка попрощалась со своим женихом и, воспользовавшись камином в «Дырявом котле», вернулась в Хогсмид. До ужина оставалось ещё пара часов.