Temple

      — Я рядом, все хорошо. Тише, успокойся. Чайльд рвано задышал, когда горячие ладони — без перчаток — пролезли под костюм и коснулись его спины, собрали с кожи жар и мурашки, провели по позвонкам и легли на лопатки, придавливая к чужой груди. Правого ушка коснулись губы, мягко целуя. Зудящая дрожь немного успокоилась, и Тарталья сделал глубокий вдох, сжимая пальцы на широких плечах. Моргнул, смахивая пелену странного желания и жуткого голода во всем теле, огляделся, находя себя на чужих коленях, лицом к лицу с мужчиной, которого мгновение назад хотелось раскроить, разодрать и впиться в него, чтобы утолить жажду. Голубые глаза прошлись по внутреннему обустройству небольшой палатки, где они с Чжун Ли сидели на стульчике со спинкой у дальней брезентовой стены. В самом центре помещения был бардак: разбросаны спальные мешки и лекарственные бутыльки, сломаны корзинки, смяты карты, порваны письма, кувшин с водой лежал на боку, а мокрое пятно уже впитывалось в пол. — Что… что случилось? — Чайльд перевел взгляд на шею архонта, находя там следы своих же зубов, и смущенно спрятался в плече. — Я ничего не помню после того, как выпил жаропонижающее. Мужчина вздохнул, продолжая гладить спинку и обнимать, словно баюкая. Зря он взял предвестника с собой на расследование в пустыню — знал ведь, что мальчику там не место, но поддался жалобным глазкам. Однако Чжун Ли не ожидал, что мальчишка заболеет, искупавшись в оазисе, и что, если оставить отдыхать буквально на час одного в палатке, тот устроит хаос, перепугает всех миллелитов и… полезет в сумку с зельями для Бай Чжу — тот просил нектар попрыгуньи для снадобий — в поисках лекарства. И выпьет из всего арсенала именно то, что нельзя. — Ты выпил нектар попрыгуньи, — Чжун Ли опустил ладони на талию, на что Чайльд сладко выдохнул, мелко вздрагивая и ерзая на крепких бедрах. — Зелье от жара желтого цвета, как и этот нектар. Неудивительно, что ты перепутал. Но ты не учел, что вместо облегчения тебе станет только хуже. Появится зуд в интимных местах, усилится голод, обострится жажда, а возбуждение и ярость смешаются — ты не будешь понимать, чего хочется больше: убийства или наслаждения. — А как это вылечить? — Чайльд снова поерзал, выгибаясь в пояснице. В паху начало давить. — Я не хочу случайно вас убить. — Противоядия у меня сейчас нет с собой, придется только переждать вспышки гнева, — пожал плечами архонт, чуть смещая руки вниз и впиваясь пальцами в ягодицы. — Я могу только помочь облегчить зуд и удержать тебя на месте. — То есть… приступы будут повторяться? — прохрипел Чайльд, уже не замечая, как беззастенчиво прижимался возбужденным пахом о чужой, как крылья носа щекотал любимый запах, как твердое тело под ним будоражило молодую кровь. Зачесались клычки, и Чайльд ткнулся кончиком носа в горячую шею, повел вниз, прижался губами к кадыку. — Я… я, кажется, опять… Чжун Ли чуть склонил голову, наслаждаясь этой лаской — шея была чувствительным местом, — смял в ладонях половинки, обтянутые тесными брюками. — Да, будут повторяться с периодичностью в несколько минут. — А сколько вообще это будет длиться? — Не знаю, — Чжун Ли посмотрел в голубые глаза. — Все зависит от тебя. Если… Дальше Чайльд не слышал, только дернулся в руках, словно собираясь встать, но руки архонта не позволили отстраниться, намертво прижимая к себе. Тогда парень вцепился в его предплечья, скаля зубы и водя бессознательным взглядом по чужому лицу. — Дикий, дикий лисенок, — прошептал мужчина и, кидая взгляд на вход в палатку, усмехнулся. Чайльд снова сделал рывок, но не в попытке освободиться, а впиться в шею. Чжун Ли рыкнул, прикрыв глаза. Боль вспыхнула перед глазами, но исчезла, когда Чайльд лизнул место укуса, широкими движениями языка водя по следу зубов, провел по кадыку и недовольно засопел, когда тот скользнул вверх. Попытался поймать губами, но снова упустил, и тогда мстительно щипнул архонта в бок, из-за чего он рассмеялся. Положив ладонь на рыжую макушку, зарылся пальцами в мягкие волосы, помассировал голову, второй рукой водя по бедру парня. — Непослушный мальчишка, — зачесал волосы назад, чтобы в очередной раз поцеловать в лоб, ловя на себе любопытный — заволоченный — взгляд. Чайльд прижался к нему, шумно втягивая в легкие знакомый запах, будто он действовал на него как успокоительное, и вместо желания рушить все вокруг, хотелось зарыться в него, спрятаться, укутаться, обмотаться…

***

— Тише, тише, расслабься. Выдохни. Спокойный голос Чжун Ли звучал через толщу воды, и Чайльд распахнул глаза, фокусируясь на мужчине. Растерянно осмотрелся и, почувствовав странные ощущения, опустил глаза, мгновенно краснея. Брюки были расстегнуты, а в раздвинутой ширинке гордо стоял член, подтекающей розовой головкой стремясь к низу живота и марая светлую кожу смазкой. — Как себя чувствуешь? — руки Чжун Ли покоились поверх серого пиджака, но со спины никуда не сдвинулись, продолжая успокаивающе поглаживать. — Полегчало? — Да, — Чайльд спрятал лицо за ладонями. — У меня даже жар прошел. Чжун Ли рассмеялся, а затем склонился к нему и, убрав лапки, поцеловал в уголок губ. Ласково прошелся языком по нижней, прихватывая её зубами. Чайльд прикрыл глаза, отвечая на поцелуй. По хребту пробежались мурашки, захотелось простонать в голос, качнуться на чужом возбуждении. Член Чжун Ли чувствовался так отчетливо, словно его не сдавливали брюки, будто они не прятали его, а наоборот — создавали ощущение чего-то запретного, манящего, которого хотелось касаться. — Кажется, опять, — промычал Чайльд, откидывая голову, когда Чжун Ли прошелся по его шее поцелуями, затем оставил пятнышко на ключице. Поднял темные глаза на любимого. Тарталья был красным от жары, взлохмаченным, с блестящими глазами и распухшими губами. Весь его вид говорил о том, что он возбужден, что последние минут десять упоенно скакал на члене архонта и зло кусал ему плечи, потому что мужчина не давал ему себя полностью, прикрывая ему задницу своим плащом, чтобы никто случайно не увидел их. Хотелось стянуть с себя всю одежду, прыгнуть в ледяную воду или броситься в Чжун Ли с головой, уложить его на лопатки и усесться сверху, чтобы его член распирал внутри все, надавливал на чувствительные места… — Мх-н, — Чайльд промычал, двигая бедрами и облизывая губы. — Хочу больше. — Мы не дома, — покачал головой Чжун Ли, послушно пролезая одной рукой к истекающему члену парня. Обхватил его у головки в колечко пальцев, поймал сладкий стон в поцелуе. — Обещаю, как только вернемся домой, я сделаю все то, о чем ты просил меня. Чайльд напряженно приоткрыл один глаз. — Что я просил?.. В ответ ему только хитро хмыкнули, но на последующие возмущения Чайльд растратил силы — длинные пальцы так хорошо водили по основанию, касались яичек, очерчивали венки, что в голове пустело мгновенно. Не хотелось ничего выяснять, хотелось только шире раздвинуть ноги и просить. Просить много, везде, быстро, сильно. Как славно, что Чайльд не остался дома, а то пропустил бы все веселье.