Охота на сокола

Мадара Учиха, подперев подбородок рукой, обвел присутствующих тяжелым взглядом. Как и всегда собрание командиров клана проходило в накуренной зале, украшенной простыми темными полотнами с красно-белыми гербами в виде веера. Здесь была лишь пара небольших окон и к концу общего сбора тут часто становилось нестерпимо душно и пахло потом, но Мадаре это даже нравилось. Было в этом проявление чего-то дикого и животного, что всегда доставляло ему особое удовольствие. Висевшие на деревянных треногах масляные фонари давали мерцающий свет, в судорогах тонувший в густых тенях по углам. Мадара не видел четко лица, но вполне мог уловить, кто куда смотрит. Учиха криво усмехнулся — никто не выдерживал его прямого взгляда и опускал глаза, уставившись в пол, устланный плетеными татами. Уже больше часа, потягивая разбавленный водой саке, он без интереса и вполуха слушал рапорты и донесения своих командиров об успешных миротворческих миссиях, выполненных по указанию Сэнджу. Всегда одно и тоже уже на протяжении нескольких лет, менялись только названия кланов и место действия. Мадара еле удерживался от того, чтобы каждый раз не закатывать глаза при упоминании Хаширамы и что было сделано Учихами от его имени. Он вспомнил, как сегодня утром получил очередную записку от Каге Сэнджу, где тот в осторожных выражениях говорил, что не в восторге от его методов поддержания порядка внутри и за пределами деревни. «Страх — это не то, что нам нужно, чтобы установить мир в Конохе… Хоть бы раз сам явился и сказал мне это в лицо, трусливая курица», — раздраженно подумал лидер Учих, усилием воли сдерживаясь, чтобы не скрипнуть зубами от злости. Сейчас даже среди своих он был облачен в полный доспех. Темно-красные металлические пластины с привычным звуком терлись друг о друга при малейшем движении. Этот звук не то, чтобы его умиротворял, но убеждал, что он все еще остается самим собой и верен своим принципам. Всегда готовый ринуться в бой и лить реки крови во имя установления всеобщего мира, сейчас он ощущал себя соколом с подрезанным клювом и крыльями среди разжиревших голубей. Голубей, которые диктуют ему свою волю и заставляют не тут же прирезать несогласного, а расшаркиваться перед ним в бесконечных переговорах. Как унизительно и бесполезно. Он всей душой желал мира, но методы Хаширамы казались ему жалкими и ненадежными. Мадару неимоверно, до хруста в побелевших костяшках бесило, что изрядно поредевший после войн клан Учиха оказался на задворках и принимает участие в делах Конохи только как военная сила, а в последнее время даже чаще как дипломатическая. И, если бы Хаширама хоть раз пришел к нему что-то обсудить, хоть раз бы посоветовался в чем-то или даже просто попытался создать видимость влияния на принятие какого-либо решения… Учиха резко выдохнул через нос. Хорошо, что он больше не ждал подачек и что его рано или поздно услышат. Год назад он начал понемногу реализовывать план по восстановлению мощи клана. Под прикрытием развлечений для командиров он старался восполнить численность клана, чтобы в один момент захватить власть силой, когда представится такая возможность. Ради своей цели Мадара готов был терпеливо ждать и бесконечно скучать на собраниях. Он снова посмотрел на сильнейших представителей клана Учиха. «Похоть. Они так ослеплены ею, что даже не догадываются о том, что происходит на самом деле. Может так даже лучше? Так ими проще управлять…» Мадара отвлекся от невеселых мыслей. У ближайшего к нему фонаря в заслонку упорно бился влетевший в открытое окно мотылек. Учиха долго за ним наблюдал, но тот никак не сдавался и постепенно начал действовать ему на нервы. Тогда с маниакальным блеском в черных глазах он открыл заслонку и продолжил с мрачным удовлетворением смотреть, как мотылек сначала рванул к источнику света, а потом как его крылья мгновенно сожрало пламя. Мотылек еще слабо шевелился в горячем масле под фитилем и пытался выбраться, когда Мадара закрыл заслонку, потеряв к нему всякий интерес. Учихе стало немного лучше, но он осознал, что страшно проголодался по чему-то большему. Он слышал, что недавно прибыли новые девушки. Он подумал, что скоро сможет выместить раздражение в полной мере. Новое мясо. Тесное, узкое и горячее. От этих мыслей Мадара ощутил как желание горячей волной вспыхнуло в животе, засосало все его нутро. Полунапрягшийся член в мучительном предвкушении терся о ткань. Самое время устроить новую Жатву.

***

[Несколько недель назад] Саги не ожидала, что в такой пасмурный день окажется не одна у ворот с гербами клана Учих. Как и не ожидала, что уже очень скоро по извращенной прихоти одной старой ведьмы обзаведется этим дурацким птичьим именем — Саги. В тот день над Конохой низко висели свинцовые тучи, а воздух был невыносимо тяжелым и неподвижным. Царила настолько губительная духота, что было не только трудно передвигаться, но и даже дышать. Где-то совсем рядом сверкнула молния и с небольшой задержкой послышался бархатистый раскат грома — по всем признакам скоро должна была начаться сильнейшая гроза. Пока Саги шла в этот квартал, находившийся чуть ли не на окраине деревни, то увидела лишь пару жителей, торопливо заносивших вещи под навесы или просто спешивших домой, тревожно поглядывая на небо. «Отлично. Будет меньше любопытных глаз», — довольно подумала она, сверяясь с картой, схематично начертанной на обрывке бумаги. Откинув назад длинную пепельную косу и заправив за ухо выбившуюся прядь, Саги тоже задрала голову. Небольшая стайка птиц с отчаянным чириканьем металась у самых крыш, а высоко над горами ветер уже нещадно трепал верхушки деревьев. Нужно было поторопиться, если она не хочет застать ливень на улице и промокнуть насквозь. Саги завернула за угол и наконец увидела свою цель — огромные деревянные ворота, с двумя темно-синими полотнами с изображениями красно-белого веера. «Квартал клана Учиха. Вот я и на месте». Она шагнула вперед и вдруг заметила в тени ворот фигурку, переминавшуюся с ноги на ногу. Подойдя ближе, Саги увидела, что это невысокая фигуристая девушка с сумкой через плечо — такой же, как и у нее самой. Тоже заметив ее, девушка нервно сглотнула и вцепилась в лямку сумки так, словно та могла ее от чего-то спасти. Саги показалось, что девушка еле сдерживается, чтобы не заплакать, но в то же время задрала подбородок и сжала губы, готовая обороняться. Она была ниже Саги на голову, с огромными оленьими глазами в обрамлении темных ресниц и по-детски круглым личиком. Саги поморщилась и бросила на девушку печальный взгляд, немного склонив голову набок и также в упор беззастенчиво разглядывая ее. Очень быстро девушка смутилась и опустила глаза. «Ты хотя бы совершеннолетняя? Шла бы ты домой, дурочка. Это место не для нежных цыпляток как ты», — горько подумала Саги, но вслух ничего не сказала. Она не спросила, стучала ли уже девушка, и начала сама требовательно барабанить кулаком в ворота. Когда никто не ответил, Саги несколько раз пнула дверь ногой, не обращая внимания на выражение ужаса на лице своей спутницы. Почти сразу на воротах отодвинулась заслонка и из открывшегося окошка кто-то раздраженно гаркнул, чтобы она прекратила, если не хочет лишиться ноги, и ожидала, когда за ними придут. — Тогда пусть идут побыстрее пока мы тут не вымокли насквозь и не околели! — огрызнулась в ответ Саги, но ей уже никто не ответил, резко захлопнув заслонку. Они ожидали уже более получаса. Саги раздраженно прохаживалась вдоль ворот, а девушка с оленьими глазами неподвижно стояла, опустив голову и уставившись на свои ноги. Стало темнеть и сделалось довольно прохладно. Поднялся ветер и в воздухе начала висеть мелкая морось. Саги недовольно посмотрела в небо и, пробормотав под нос проклятия, подняла повыше воротник и спрятала в него нос. Ее совсем не вдохновляла мысль, что их могут заставить стоять тут в темноте под дождем. — Я Конэко. А тебя как зовут? — вдруг подала голос до этого все время молчавшая девушка. Ее голос был преувеличенно бодрым и дружелюбным. Было заметно, что она волнуется, но пытается напустить на себя беззаботно-веселый вид. — Нам лучше не знать имен друг друга, — холодно ответила Саги, скрестив руки на груди и спрятав замерзшие ладони под мышки. Конэко хотела сказать что-то, но в этот же момент послышался шум, и одна из створок ворот приоткрылась. — Сразу двое? Ну что ж, заходите, — проскрипел чей-то голос. — Давайте быстрее. Поторапливайтесь, птички. Девушки скользнули внутрь. По ту сторону их ожидала пара шиноби и старуха, которая выглядела настолько древней, что казалось чудом, что она вообще двигается. Не сказав больше ни слова, старуха поманила их рукой, веля следовать за собой. Саги про себя ворчала, что сначала их заставили ждать, а теперь просят быть побыстрее. Конэко же так нервничала и торопилась, что чуть не споткнулась о порог и не полетела носом вперед. Саги на ходу поймала ее за шиворот и грубовато поставила на ноги. Конэко было рассыпалась в благодарностях, но Саги только закатила глаза и прошла мимо, следуя за тремя фигурами, которые двигались удивительно быстро. Они свернули на боковую улочку и вскоре оказались перед небольшим домиком у самой стены, отгораживающей квартал. При входе стояли еще несколько шиноби. — Новенькие на осмотр, — сообщила старуха, видимо, капитану отряда. Саги поймала себя на мысли, что ей не по себе от внимательных взглядов черных глаз, которые провожали их все время, пока они не скрылись в комнате. Двое других сопровождавших их мужчин остались с ними и расположились по обе стороны от входа. В первой комнате у них долго проверяли документы, но Саги это беспокоило меньше всего. Она вдруг начала волноваться из-за старухи, которая, казалось, совершенно забыла о Конэко, и все внимание устремила на нее. «Черт возьми, эта пухлая девчонка заразила меня своей нервозностью…» — Дай мне свои руки, — велела старуха. — Ладонями вверх. Саги подчинилась, и старуха тут же железной хваткой сжала ее ладони и до хруста выгнула пальцами вниз. — Знаешь, как я определяю подосланных убийц? Саги неимоверным усилием воли не позволила себе нервно сглотнуть и отрицательно покачала головой. — По ладоням, — старуха уставилась ей прямо в глаза, и только сейчас Саги заметила, что один глаз у нее был красным с черными точками томоэ, а другой белёсый и слепой. — У них грубые руки, — сказала она и, перевернув ладони тыльной стороной вверх, погладила их большими пальцами. — А твои нежные, словно даже метлы в руках не держала. Кто ты? — в ее голосе послышались угрожающие нотки, черный томоэ завертелся и сфокусировался на девушке. Саги упрямо посмотрела на старуху, но почти сразу же сдалась. — Родители выгнали меня из дома, — через силу ответила она. — Мне некуда пойти и это место мой единственный шанс на жизнь, к которой я привыкла. Краем глаза Саги заметила, как на нее удивленно уставилась Конэко, но даже не повернула головы. — Ты смотри, я слежу за тобой, птичка, — грозно сказала карга. — И помни, метлу держат древком вверх, — ее тонкогубый рот в глубоких морщинах растянулся в усмешке. Она цыкнула сквозь щель между зубов, довольная своей шуткой, и только тогда выпустила ее. «Знала бы ты, старая ведьма, как больно держать руки в кислоте…» — мельком подумала Саги, но тут же постаралась выбросить все мысли из головы, опасаясь, что кто-то может их прочитать. Саги потерла затекшие ладони. На белой коже остались красные пятна от сильных старушечьих пальцев. Саги мрачно отметила, что у Конэко никто ладони не осматривал. — Вещи оставьте здесь и проходите в следующую комнату, — скомандовала старуха. Девушки послушно прошли дальше. За ними последовала и пара черноглазых шиноби. В этой комнате было светлее, но ненамного теплей чем на улице. — Раздевайтесь, — вдруг сказала старуха. Саги опешила и на мгновение даже замерла, решив, что ослышалась. — Что? — вырвалось у Конэко. Ее взгляд испуганно скользнул по мужчинам в комнате. — Донага. И, как закончите, сядьте и разведите колени. Давайте, шевелитесь. Саги медленно выдохнула через нос. Ее вовсе не беспокоило, что на нее кто-то смотрит, ей просто не хотелось мерзнуть. Она едва чувствовала пальцы, болезненно нывшие от холода. Без стеснения она первая сбросила одежду и тут же покрылась гусиной кожей. Саги села на пол, мелко подрагивая всем телом и молясь, чтобы это поскорей закончилось. Старуха ногой шире раздвинула ей колени и опустилась перед ней. Она тщательно осмотрела ее глаза, рот, оттянув щеку и рассматривая зубы как у породистой лошади на ярмарке. Потом долго мяла грудь, поднимая Саги то одну руку, то другую, больно оттягивала за соски, а потом вдруг плюнула на толстый узловатый палец и без каких-либо предупреждений залезла им прямо между ног. Саги дернулась от неожиданности и схватила старуху за запястье. — Старая ведьма!.. — Ты хочешь эту работу или нет? — зло прошипела она в ответ. Саги сжала зубы и молча отпустила ее. Старуха долго на нее уставилась, а потом продолжила осмотр, резко засунув в нее палец и надавливая на внутренние стенки влагалища. Саги закрыла глаза и медленно дышала через нос, стараясь не концентрироваться на ощущениях и запахе старухи — от нее тяжело пахло перезревшими фруктами, так что Саги даже начало подташнивать. Дальше настал черед ее спутницы. Конэко руками пыталась прикрыть наготу. Упругая грудь с маленькими темно-розовыми сосками не помещалась в ее ладонях и выпирала между пальцев. Живот подрагивал от прерывистого дыхания, а мягкий треугольный пушок тонул между округлых бедер. Конэко дрожала всем телом, но не от холода, как Саги, а от страха. Ее лицо было белее мела, а когда старуха проникла в нее пальцем, оказалась едва ли не на грани обморока. — Регулы уже есть? — спросила старуха, обтирая об себя руки. Конэко испуганно кивнула и что-то утвердительно проблеяла. Саги опустила голову и прикрыла глаза не в силах на это смотреть. Наконец закончив, старуха распорядилась принести им одежду. Саги увидела, что пока они были в соседней комнате, их сумки буквально распотрошили. У них забрали документы и все вещи кроме белья и выдали по простому темно-синему кимоно с широким серым поясом оби. Саги оделась. Даже сквозь нижнюю рубашку она ощущала колючее сукно кимоно. Пока они одевались, старуха, задумавшись, пристально на них смотрела, что-то прикидывая в уме. — Так, высокая, тощая с мышиными волосами… Будешь Саги. Повтори, птичка, как тебя теперь зовут? — Саги. — Умница. Помни, мужчины любят сговорчивость и послушание. У нас же не будет с тобой проблем? — Нет, госпожа. — Ты, — она задумчиво посмотрела на Конэко. — Толстые ляжки, но не тронута. Тебя родители сюда направили? Не отвечай, мне все равно. Будешь Ахиру, — выдала она свой вердикт. — Повтори, как тебя теперь зовут? — Ахиру… А можно поменять… — начала было она, но старуха поморщилась и сделала вид, что не услышала. — Вам запрещено называть кому-либо свои настоящие имена. Теперь вы принадлежите «птичнику» клана Учиха и должны выполнять обязанности по дому самого разного свойства, — последние слова она произнесла с особым нажимом. — Вам это понятно? — Да, госпожа, — одновременно ответили Саги и Ахиру. — Чудно. Идите за мной. Саги украдкой посмотрела на Конэко. Новоиспеченная Ахиру выглядела одновременно испуганной и обиженной. Она совсем по-детски надула губы, словно готовая разрыдаться. Пока она этого не сделала, Саги ущипнула ее за руку и повела за собой вслед за старухой. Они долго шли по внутренним переходам, изредка встречая кого-то по пути. Саги ощущала неприятное покалывание, сталкиваясь взглядом с угольно-черными глазами незнакомых Учих. Где-то там в любой момент эти угли были готовы вспыхнуть красным, сломать и поработить ее разум. Саги дернула плечами, стараясь избавиться от неприятного ощущения. В конце концов старуха привела их к дверям, оклеенных бумагой и тонкими рейками. Когда их раздвинули, Саги увидела, что за ними оказалась небольшая комната, где одну стену занимали деревянные дверцы множества раздвижных шкафов, а у другой стоял небольшой столик, за которым сидели три молодых девушки в таких же темно-синих кимоно и играли в карты при свете масляной лампы. — Это ваш новый дом, птички, — старуха едва посмотрела на сидящих девушек, сразу же направившись к шкафам. Она с трудом вытащила два полосатых футона, пестрые одеяла, маленькие плоские подушки и отодвинула другую дверцу. — Передники. Саги на лету поймала свой, а второй приземлился Ахиру на голову. — Располагайтесь и постарайтесь спать, а не плакать. Завтра у вас будет очень много работы, — строго сказала она, смотря на Ахиру. — Да, и скоро будет объявлен День Жатвы, — мимоходом добавила она уже для всех и вышла. Саги кожей чувствовала, как в комнате повисло напряжение, но никто так и не проронил ни слова. Когда за окном вскоре начался ливень, девушки и сами вскоре начали вытаскивать матрасы и готовиться ко сну. Ахиру мешалась под ногами и задавала много вопросов, но девушки только морщились и игнорировали ее. Саги не пыталась с кем-либо подружиться или даже заговорить. Она сразу расстелила футон, скинула колючее кимоно и укрылась с головой пестрым одеялом. «Наконец-то тепло…» — она сладко потянулась и, подложив под голову руку, уставилась в потолок, прислушиваясь к звукам дождя. Через некоторое время она услышала, как рядом тихо плачет Ахиру и как на нее шикает и ворчит другая девушка. «Цапля… Ну что за дурацкое имя», — подумала Саги, засыпая. «Поскорей бы закончить и навсегда исчезнуть из этой дыры».