Грешница в объятиях пламени

Наутро служанка встала раньше всех и приготовила еды. Такого от неё не ожидала даже Лиод, она была крайне удивлена. - Вот потом пойдём чистить копья, луки, стрелы точить будем… - мечтательно говорила Марна, уплетая за обе щёки завтрак. - А начищать броню? – спросила Рота, заметив заспанное лицо Лилит, но не придавая этому особого внимания. - Само собой! – продолжала Мэри, совершенно не заметив уставшего вида служанки. - Думаю, эта работа должна быть целиком на мне, - крайне спокойно перебила валькирий Селена, слегка поклонившись. Такое её поведение всех весьма поразило. Помощницу словно бы подменили. Они знали её не так долго, но уж как-то слишком резко их новая знакомая стала чрезвычайно покладистой. Сие не могло их не напугать иль не удивить. Первой решилась заговорить Гьёлль: - Послушай, Лилит, это всё – часть нашей тренировки, чтобы не терять дисциплины. Не тревожься, а лучше сходи и отдохни. Встала ты с утра пораньше и что-то совсем сама не своя. - Он точно тебя не обидел? – гигантесса, уже разболтавшая всем о ночном госте, всё никак не могла выбросить того из головы; уж очень не нравилось ей его влияние на мидгардку. - А ты что, Лиод, ревнуешь? – кокетливо спросила дева-цверг Марна, коей являлась Мэри, заставив подругу воспылать малиновым пламенем. - И вовсе нет! – отрицала большая женщина, мотая головой из стороны в сторону. – Пришёл тут ночью не пойми зачем, а потом взял и ушёл. После Лилит и словом со мной не обмолвилась, словно бы действительно что-то произошло, и её попросту заставили молчать. - Со мной всё в порядке, правда, - протестовала Селена, но новоиспечённые подруги ей явно не верили. - Может, сходим к альвам, развеемся? Лиод, ты говорила о твоей с Ванадис общей знакомой, у которой что-то вроде бань или купален своих, - мигом предложила Гьёлль, заметив тень на лицах дев. - А нас не хватятся? – поинтересовалась Селена, потерев глаза. - Едва ли. В последнее время всё слишком тихо. Да и куда там, основная угроза-то давно сгинула. Хоть и большой ценой, - немного уныло заголосила блондинка с выбритым виском, за что получила оплеуху от своей рыжеволосой подруги. - Думаешь, Лив бы хотела, чтобы её так вспоминали? Уныние ни к чему! Вспомни, что она говорила перед последней битвой, – отрезвляюще заговорила скромная на вид валькирия в расписанном скандинавскими красными символами белом сарафане. - «Если мне суждено помереть прямо тут, долой кислые морды, девчат. Две кружки медовухи, а далее с улыбками седлайте медвежат», - слегка смеясь, процитировала Рота, в небесно-голубых глазах которой сверкнули печальные искорки. - Вот именно. Так что взяли себя в руки и поскакали, пока Фрейя опять где-то шляется, - поддержала инициативу Лиод и, вскочив, пошла собираться на отдых. - Да она, небось, от скуки опять к цвергам пошла, для Ванадис брата или сестру делать, - пробубнила едва слышно какая-то из валькирий, и, оставшись незамеченной, присоединилась к всеобщим сборам. Собрались наскоро, корабль практически в мгновение ока довёз валькирий до нужного места. Источники были хороши не только водами и гостеприимством своей хозяйки, но и самой атмосферой, интерьером, внутренним убранством. Белоснежные камушки гармонировали с люминесцентными цветами, светившимися в лёгкой полутьме драгоценными камнями, разного рода кристаллами. Водопады отлично контрастировали со всем окружением, но больше всего с небольшими прудиками с подсвеченной водой. Селене было боязно покидать обитель, но всё же она решилась. Девушки были уж слишком настойчивыми, хоть и понимали, как недовольны будут самоуправством вышестоящие божества. В ней опасности они не видели. Но прошлую ночь она помнила. И тот ужас, что овладевал ею, тоже. Она не понимала, что с ней творилось, а единственное, что делал рыжеволосый бог – прял и молчал. Он заставлял её бояться его и терпеть, оставаясь при этом до боли спокойным и тихим, таинственным и загадочным, улыбающимся и наблюдающим из-под пышных ресниц. Пугающая игривость с азартом так и искрились из его очей, из уголков его надменной улыбки. Пока что Локи её только защищал, но опасность в нём чувствовалась. Селена помнила, как он на краткий срок завладел её телом. Пары минут ему хватило, чтобы своими действиями напугать не только «Улля», но и «Лилит». Пока девы игрались в воде, подкидывали друг на друга струи воды, мидгардка тихо сидела в сторонке водоёма, опустив голову на мягкий мох. Тот был словно мягкая, зелёная, пушистая подушка. Приятная на ощупь, она чем-то напоминала актинию. Устав от собственных дум, Селена и не заметила, как задремала. На сей раз плут её не потревожил. Очнулась уже, когда никого рядом не было. Воительницы, уставшие от активных водных процедур, ушли поваляться на любезно предоставленные Глейпой кровати. Рядом, однако, стало заметно теплее. И не помнила Селена настолько тёмной статуи, заметно выделявшейся из всего этого маленького Эдема. Девушка подняла взгляд на лицо Лиод. Она спала, но оставалась всё такой же горячей, одурманивающей. Как бы Селена не отнекивалась, великанша видела, что с подругой не всё ладно. Та бы и рада была всё рассказать, но она не знала, как в таком случае поведёт себя Локи, так что отмалчивалась, меняла тему, как только могла. Ладонь потянулась сама собой к чётким скулам серо-фиолетового цвета. Несмотря на столь необыкновенный оттенок каменной кожи, румянец на её щечках пылал алым, как и её внутреннее пламя, что бушевало даже во время сна. Бездонные, как два котлована с магмой, очи также были закрыты. Селену поражало, как в такой воде уроженка Муспельхейма не угасала. Присмотревшись, попаданка поняла – едва касаясь символов на теле женщины, вода превращалась в пар, а мягкие пластичные камни, что обвивали всё чело девы, защищали пламя внутри неё от внешней потенциальной угрозы. Огромная непробиваемая фигурная глыба, живой вулкан с гуманоидными чертами - воистину произведение искусства. - Настолько горячая, - эти слова сами собой вырвались из уст мидгардки; настолько это для неё самой было неожиданно, что она раскраснелась. Но Лиод всё ещё спала, а рядом так никто и не прошёл. Броские солнечные брови, круговорот рун на сильной шее, мощных руках, пышных бёдрах. Шёлково рун касалось даже груди, торса, талии, ног. Она была прекрасна. Величавая, большая дама с горячим и искренним сердцем, как у главного героя «Легенды о Данко». Язычки пламени, которые служили волосами великанши, мягко обвивались вокруг пальчиков девушки из другого мира. Селена не могла понять, что происходило, пока, уставшая, она не начала язвительно говорить сама с собой. «В этом мире молоко из-под козы само телепортируется прямо в кувшины, сразу из-под животного! Чему ты поражаешься, Селена?» - задала самой себе риторический вопрос мученица, коей Таролог игрался как марионеткой в своём «миниатюрном», «карманном» театре. Плечи девушки опустились, и она начала легонько играть с локонами подруги, которые к ней так и липли. В какой-то момент одна огненная волосинка случайно попала ей на нос, словно играючи. Тёплое пламя не обожгло, но заставило чихнуть. - Ты прямо как котёнок! – рассмеялась в голос Лиод, наслаждавшаяся этим милейшим зрелищем. Селена залилась краской и, поняв, что всё это время сидела на коленях у гигантессы, опустила голову, невольно прижавшись к груди женщины-кузнеца. - Не волнуйся, это было очень умилительно, - обняв её одной рукой, сказала дочь великана, погладив по шелковистым локонам. – И я совсем не против, можешь продолжать то, что делала. - Т-то есть… Ты тоже чувствуешь это? – во внезапной нерешительности затараторила мидгардка. - Да, меня тоже тянет к тебе. Кажется, ты мне тоже нравишься, - стоило ей сказать это, как Селена услышала сильное биение сердца великанши; настолько сильное, что во взаимности своих чувств дева и не сомневалась. - Мы знаем друг друга всего ничего… - А много ли времени нужно, чтобы понять, что это симпатия? Говорят же о любви с первого взгляда или же о внезапной судьбоносной встрече, во время которой двое существ понимают, что бесповоротно влюблены. Селена сильнее прижалась к торсу любимой женщины. Её пламень не обжигал, а заботливо окутывал со всех сторон. Лиод легонько поцеловала Лилит в макушку. - Не волнуйся, мы не будем торопить события. Будем наслаждаться каждым моментом. Так они и сидели в воде, обнимаясь, совершенно не подозревая, что за ними наблюдала их общая знакомая, тихо завидуя им. Ранним утром следующего дня они вернулись в казармы, где им было самое место. Нагоняй они так и не получили. Их отсутствие, к превеликому счастью, не было замечено. Дни шли. Девушки не показывали своей особой связи. Для всех они были лишь девами, которые довольно быстро крепко сдружились. Рота ещё как-то пыталась подколоть Лилит, но остальным это вскоре надоело. Особенно стало не смешно, когда Лиод настолько натренировала новенькую, что та могла уложить на лопатки каждую из своих наставниц. Тогда-то наслышанный об её успехах Один и решил подумать над тем, чтобы сделать её валькирией. К сожалению, на его решение сильно повлияли родственники и Фрейя. Предательница ванов попросту не хотела признавать то, что не увидела в своё время в ней должного потенциала, а вот сыновей и жену Всеотца подговорил Улль, который всё ещё скрывался под личиной мидгардца. - «Слишком быстро, нужно время. Пусть лучше казармы сторожит да вас во время отдыха бережёт», - бухтела Лиод, недовольно повторив решение владыки Асгарда во время обратной дороги до казарм. – Они даже слушать не стали! Сделали выводы, основываясь на своих скудных доводах, и всё! Ещё и котов «Прекраснейшей» исподтишка набросили! Тюр им судья, но даже он скажет, что это несправедливо! Она почти прошла! - Успокойся, всё уже позади, - почти безразлично говорила Гьёлль, уставшая успокаивать подругу. – Главное, что Лилит цела и с ней всё в порядке, так ведь? - Действительно, ей же глаза могли выцарапать, а в итоге это она оставила шрам на глазу одного из котов, - одобряюще сказала Рота, хоть и большинство понимало, что она больше всех радовалась провалу Селены. - Охранять казармы тоже неплохо, - с улыбкой сказала Лилит. – Считайте, буду выполнять всё то же, что и до этого, просто ещё буду сторожить ваши сны, вещи и оружие. - Так держать! Вот это настрой! – радостно вскрикнула валькирия с рыжей косой, скромно похлопав в ладоши. Вот только Лиод их слова ничуть не взбодрили. Она всё так же гневалась на решение богов, коим они служили верой и правдой. Лилит подошла к ней сзади, крепко обняла: - Не злись, Огонёчек. Обидно, конечно, что не будем драться плечом к плечу, но зато целее буду. Возможно, тут я нужнее, куда более… Не успела она договорить, как всё пошло ходуном. Никто не мог ничего понять, пока не послышался оглушительный волчий вой. - Фенрир выбрался, - едва выдавила из себя Лиод, крепче прижав к себе руки возлюбленной-мидгардки. Все тут же схватились за свои зачарованные мечи и копья, тут же на всех возникла боевая броня. Когда валькирии подоспели в залу, где уже вовсю буянил огромный волк, лучшие воины Одина лежали замертво в обломках полуразрушенного коридора. Воительницы окружили его, но волк был сильнее и хитрее: одним рывком хвоста он впечатал в одну стену Гьёлль и Роту, боком вдавил десяток валькирий в другую, и, схватив одним махом Мэри и Лиод в свою пасть, потряс их в ней и отбросил в сторону, словно быстро разонравившиеся игрушки для собак. Тор и Улль закрыли собой Бальдра, рвавшегося в бой. Им ни в коем случае нельзя было подпускать его к битве. Фригг пыталась помочь, но в итоге сама получила урон. Одного взмаха лапы гигантской псины хватило, чтобы располосовать богиню от левого плеча до правой лодыжки. Пока одни воины наступали, другие бежали с поля битвы, пытаясь при этом сохранить замок хоть в какой-то целостности. Третьи либо старались хоть как-то помочь товарищам, либо погибали смертью храбрых. Один, не выдержавший такого своенравия со стороны сына своего побратима, вмешался. Ни вороны, ни Гунгнир не доставали до волка. Птицы были для него словно перекус, а копьё – словно зубочистка. Когда переполох достиг пика, Фенрир разинул пасть, дабы, наконец, проглотить Всеотца, как то говорилось в многочисленных пророчествах. Кто-то прыгнул с размаху на его верхнюю челюсть, пасть замкнулась прямо перед самым носом старца, не задев его. На радостях совсем позабыв о мече, находившемся в полости рта, волчара позволил себе дебош. И зря, ох как зря. Ловко спрыгнув на пол, воспользовавшись этим, Лилит воткнула в нижнюю челюсть волка копьё, проткнув её насквозь и скрепив намертво с верхней челюстью. Пока средний ребёнок Локи беспомощно скулил от боли, подмога из бравых воинов Всеотца усмирила Фенрира, сковав в новые цепи и верёвки. Селена же, полная энергии, посмотрела прямо в очи чудовища. Всемогущий волк в её глазах внезапно стал запуганным щенком. Но это не помешало ей всадить ему Гунгнир прямо между глаз, лишив жизни. Так и был повержен сын бога обмана, и взгляд его застыл в беспомощности, и напоминал взгляд малыша, которого поругал отец. Не успев нарадоваться своему триумфу, Селена воспылала и упала на пол. Её тело горело изнутри, но этот пламень никто не видел. Лихорадка овладела ею, заставив провалиться в небытие. Теперь возле костра наконец-то появилось движение – стоило Селене оказаться снова во сне рядом с Локи, как тот уже душил её, осыпая ругательствами: - Мой сын… Как ты посмела убить моего мальчика, тварь! Мидгардское отродье! Сдохни-сдохни-сдохни!