Пролог
Боль всегда была привычна, она стала неизменным элементом жизни. Казалось, организм привык к ней, но сейчас хотелось выть, стонать, кричать, молить, лишь бы всё закончилось. По жилам словно течёт огонь, сжигая на своём пути всё - страх, удивление, сожаление, надежду. Перед глазами расстилается тьма, поглощает все краски. Дыхание ускоряется, но воздуха так мало. Сердце, бьющееся так быстро, что кажется ещё немного и разорвётся в клочья, вдруг на миг запинается, глухо отдаётся в груди и замирает. Тишина волной накрывает пространство. И лишь знакомый голос страдальчески шепчет: – Вернись ко мне! Умоляю...Глава 1
Жизнь не останавливается, какие бы трагедии не происходили в мире. С момента последней битвы за Хогвартс прошло восемь лет. Восемь лет магическое сообщество Британии пыталось пережить все ужасы войны. Кому-то удалось оставить кошмары в прошлом и сделать шаг вперёд, кто-то окончательно сдался и погрузился в отчаяние и безумие. Девушка сидела в своей квартире и, прислонившись лбом к окну, разглядывала стекающие по стеклу потоки дождя. В маленькой квартирке было темно и тихо. Перед девушкой на подоконнике стояли шесть маленьких бутыльков, на которые она то и дело переводила взгляд. Откинув за плечо длинные кудрявые волосы, она схватила ближайший пузырёк и уверенно открыла. – Ну же, Грейнджер!.. Гермиона глубоко вздохнула и почувствовала разгорающееся жжение в груди, ставшее привычным за пять лет. – Черт, как же хочется, чтобы все наконец-то закончилось... Гермиона проглотила горькое зелье – жжение медленно отступило, всё тело на мгновение пронзило холодом и онемением. Девушка посмотрела на оставшиеся склянки, в голове пронеслась отчаянная мысль – выпить все, и будь, что будет. Она открыла зелье, но так и не поднесла к губам. Дрожащие руки с трудом закрыли бутылек пробкой. Из глаз Гермионы полились слезы. – Слабачка, вот кто ты, Грейнджер! Даже сдохнуть не можешь.***
На следующее утро Гермиона Грейнджер привычно отправилась на работу. Повседневная рутина неизменна - проснуться после кратких часов беспокойного сна, принять душ, надеть первую попавшуюся чистую одежду, кое-как затянуть кудри в пучок, взять палочку и пару склянок зелья, на всякий случай, и аппарировать в разрешенную точку Министерства. Шагая по черному мраморному полу, Гермиона вновь вспоминала, как оказалась на должности сотрудника Отдела тайн и вообще дошла до такой жизни. Когда схлынула первая волна боли от утраты близких, погибших в сражениях с Волдемортом и Пожирателями, жизнь стала приходить в норму. Члены "Золотой троицы" стали делать первые шаги в светлом спасенном будущем. Гарри и Джинни поженились и вместе начали карьеру квиддичных игроков. Министерство отчаянно желало заполучить Мальчика-который-победил в Аврорат, но Гарри твёрдо решил оставить подвиги спасителя в прошлом, сражений с него хватило. Рон вместе с Джорджем погрузился в дела "Волшебных вредилок Уизли"; бизнес шёл в гору, повеселиться после мрачных дней хотелось всем. Гермиона же заступила на должность стажёра в Отдел магического правопорядка, куда её буквально затащил действующий министр магии Кингсли Шеклболт, остро нуждающийся в свежих кадрах. Гермиона и Рон несколько месяцев пытались разобраться в своих отношениях, но любовь так и не разгорелась. Когда девушка видела Гарри и Джинни вместе, те светились от счастья, и казалось ничего больше в мире для них не существовало. А у нее и Рона всё время появлялось что-то важнее, чем отношения. Рону надо было помогать Джорджу и семье, смерть Фреда они переживали тяжело. Гермиона возвращала воспоминания родителей, что потребовало много времени и усилий нескольких разрушителей заклятий. На романтику не оставалось ни времени, ни желания. Всё так и не зашло дальше робких смущающих поцелуев. В итоге оба поняли, что лучше сохранить настоящую дружбу, чем обоим мучаться. Гермиона стремительно двигалась по карьерной лестнице, за три года достигнув должности заместителя начальника Отдела правопорядка. Кингсли беспощадно перетряс замшелое Министерство, уволив больше половины состава. Уменьшившаяся в разы бюрократия позволила перспективным сотрудникам идти вперёд. Помимо основой работы заместителя, Гермиона всё чаще наведывалась в Отдел тайн, куда Кингсли дал ей полный пропуск. У девушки были редкие ум и талант, позволяющие работать с самыми опасными, загадочными проклятиями и артефактами. Гермиона отчётливо помнила день, когда её жизнь начала лететь под откос.Четыре года назад
Гермиона как обычно стояла в комнате с вращающимися дверьми. – Артефакты, – произнесла девушка. Комната закружилась перед глазами, а через несколько секунд появилась черная дверь. Гермиона вошла в огромный зал, заставленный стеллажами, коробками и ящиками. В центре под яркими лампами стояли столы, за которыми работали волшебники, изучая самые разные предметы. Она поздоровалась с сотрудниками и направилась к одному из столов, где её ждал Джек Хэмсфилд, начальник Сектора изучения тёмных артефактов. – Гермиона, сегодня у нас хороший улов! Авроры вчера закончили рейд и притащили, похоже, половину особняка одного из Пожирателей. От ящиков так фонит чёрной магией, что аж зубы сводит, – улыбаясь, сказал мужчина и пожал руку ведьмы. – Отлично, тогда начнём, – Гермиона улыбнулась в ответ и взмахнула палочкой, вскрывая ящик. – Сегодня хочу освободиться пораньше. Родители наконец закончили курс восстановления после стирания памяти и вернулись домой. Девушка заглянула в ящик, наполненный книгами, украшениями, статуэтками и холодным оружием всех видов. Попыталась отлевитировать всё на стол, но безуспешно. – На всём сильная защита, – сказал Хэмсфилд. – Аврорам пришлось вручную собирать всё барахло по дому. – Похоже на защитную магию рода, – Грейнджер сотворила заклинание и ящик слегка затрясся. – Тогда по старинке, работаем руками. Хэмсфилд начал выкладывать артефакты на стол, а Гермиона готовила бланки описи. Девушка взяла в руки первый предмет – серебряный кинжал с гравировкой – и в то же мгновение её тело охватило фиолетовое свечение. Жуткая боль пронзила грудь, как будто разрывая ребра. Ведьма рухнула на пол, скрючившись от сотрясающих тело спазмов. – Гермиона! Что с тобой, Мерлин?! – волшебник резко взмахнул палочкой, создавая патронус и отправляя его за помощью в Мунго. – Всё ведь проверили на телесные заклятия! – Чей?.. Чей особняк?.. – сквозь зубы прошептала ведьма. – Долохова. Антонина Долохова...Сейчас
Гермиона вздрогнула, выныривая из воспоминаний, и повернула к кабинету Хэмсфилда. Ее спасли целители, вернее не дали умереть в тот день. Она провела в Мунго больше двух месяцев пока её проверяли заклинаниями, вливали десятки зелий, экспериментируя с сочетанием того и другого. Как выяснилось, проклятие, полученное Гермионой от Долохова у Арки смерти, не исчезло, а соприкоснувшись с магией рода Пожирателя вновь развернулось в полную мощь. Тёмные чары никогда не проходят бесследно, даже тогда, после первого лечения, остался шрам на груди. Со временем Гермионе подобрали зелья, которые сковывали распространение проклятия и снимали боли. Поняв, что в Мунго лежать бесполезно, ведьма сама начала исследования. Никто не знал, что за мерзкое заклинание использовал Долохов, поиски не приносили результата, ведь большинство тёмных проклятий, кроме непростительных, не фиксировали в научных книгах. Девушка прошерстила всю доступную литературу, но безуспешно. Приступы боли с годами были всё интенсивней и случались чаще, хотя каких-то четких периодов между целители не установили – иногда проходили месяцы, а иногда пара недель. Выдвигались предположения, целые теории о зависимости от физического и эмоционального состояния, магического окружения, даже лунного цикла. Но в действительности никто не мог сказать Гермионе, когда ее накроет в очередной раз. Если в начале лечения хватало нескольких капель зелий, теперь приходилось пить их целыми склянками. Девушку мучили кошмары, не давая покоя ни ночью, ни днём, её тело слабело от постоянного недосыпа, а после приступов она могла часами просто лежать, не в силах встать. Рон, Гарри и Джинни всеми способами старались помочь, искали врачей и новые способы лечения, но каждая неудача лишала Гермиону надежды и душевного равновесия. Девушка первое время старалась бороться, быть сильной, пока не случился очередной удар. Со времени падения Волдеморта не всех его последователей удалось поймать. Периодически собирались группы Пожирателей и совершали нападения на бедных маглов. Несколько таких сумасшедших нашли родителей Гермионы. Когда авроры прибыли в дом, они обнаружили тело отца ведьмы, замученного заклятиями до смерти, и мать, сошедшую с ума от пыток над собой и вида издевательств над мужем. Гермиона бросила своё лечение окончательно и, так как зелья позволяли держаться в относительной норме, решила оставить бесплодные попытки остановить проклятие и сконцентрироваться на помощи матери. К сожалению, миссис Грейнджер не смогла пережить все мучения, и через полгода её сердце не выдержало. После очередных похорон Гермиона погрузилась в состояние прострации, из которого её вырывали только приступы боли. Друзья не отходили от неё, но помочь не могли. В итоге Гермиона просто не могла больше выносить жалости в глазах близких, подбадривающих речей и предложений нового лечения, тихого шепота обсуждений её состояния и постоянной атмосферы бесполезного сострадания. Заперев внутри нескончаемую душевную боль, ведьма сделала вид, что всё пережила и готова идти вперед. Она старалась как можно реже встречаться с друзьями, не желая мучить их своими проблемами. Купила отдельную квартиру, попросила Кингсли вернуть ей работу, аргументируя тем, что это даст ей возможность искать способ исцеления. Так Министр дал ей должность исследователя Отдела тайн, где она бралась за самую сложную и опасную работу. Друзья думали, что это вернуло её интерес к жизни, ведь она раньше так любила трудные задачи, а Гермиона понимала, что её успехи от того, что она не боялась последствий. Какая разница, что с ней случится, ведь итог один... Жизнь превратилась в бесконечное ожидание конца. Грейнджер толкнула дверь кабинета начальника. – Здравствуйте, мистер Хэмсфилд. – Доброе утро, Гермиона, – мужчина как всегда окинул взглядом девушку, оценивая её состояние. – Как самочувствие? Как настрой? – Всё в порядке, – привычно солгала ведьма. Рассказывать, насколько всё дерьмово, она явно не собиралась. Очередного психологического освидетельствования не хотелось. Хэмсфилд понимающе вздохнул, но вытягивать на душевный разговор не стал. – Сегодня нет новых артефактов, ребята занимаются описью изученного. Но есть интересная идея насчёт Арки – Грейс предложила сочетать заклинания с рунами. Гермиона кивнула и попрощалась. Арка так арка, какая разница... Последние четыре месяца Отдел тайн, включая Грейнджер, работал над загадками Арки смерти. Волшебники пытались понять, есть ли возможность взаимодействия со странным порталом, желательно без летального исхода. Гермиона прошла вращающуюся комнату, вошла в зал с Аркой и села на каменные ступени, ожидая коллег. Взгляд сам собой устремился на подиум, где колыхалась жуткая завеса. Девушка прикрыла глаза, вспоминая день сражения, с которого начался её личный кошмар. А ведь это место проклято не только для неё, но и для Гарри, который потерял здесь последнего родного человека. Когда Гермиона начала работать с Аркой, она часто стала вспоминать Сириуса Блэка. Конечно, она не знала его так близко, как Гарри, но во время визитов на Гриммо, 12 часто общалась. Он всегда был приветлив и вежлив с ней, легко обсуждал любую тему, советовал и подбадривал, даже если сам был не в настроении. Гермиона помнила, как быстро менялось его состояние – от сияющей радости до гнетущего уныния. В хорошие дни он так ярко улыбался, что потеснил бы Гилдероя Локхарта, Сириус веселился, шутил и смеялся так заразительно, что улыбались все окружающие. В плохие дни на него как будто накатывали тучи, он закрывался и молчал, погружаясь в свою тьму. Гермиона горько усмехнулась – сейчас она как никто понимала и его желание спрятаться, и вспышки гнева, и периоды апатии. Но всё же, пройдя через двенадцать лет ада в Азкабане, он не сдавался никогда. Гермиона до сих пор не понимала, откуда человек мог взять столько сил, чтобы пройти такие испытания и остаться собой, желать жить дальше. Очевидно, Сириус был сильнее, намного сильнее, чем она. Ему ведь было всего тридцать семь, когда его трагичная жизнь так резко оборвалась. Блэк заслуживал хоть немного счастья за свои страдания. – Гермиона! Так и знала, что ты уже здесь, – сказала волшебница лет сорока, подходя с огромной старинной книгой в руках. – Я закончила на днях читать это сокровище, и меня осенила идея. Женщину звали Грейс Морган и она была главным исследователем Арки смерти. Сев рядом с Гермионой, она протянула ей несколько листов, исписанных рунами и пояснениями к ним. – Я уверена, это сработает! Если мы сочетаем руны с заклинанием, то есть все шансы как минимум не упасть в Арку, а может даже заглянуть туда... Мерлин, представь, если всё удастся!.. Гермиона внимательно просмотрела записи, пока Грейс с энтузиазмом описывала все возможности. Общая идея понятна – привязать тело волшебника рунами, дать ему магический якорь в этом мире, а заклинанием либо пробить завесу, либо призвать что-то с той стороны. Неплохо, но чертовски опасно, никто в здравом уме не согласится на риск быть затянутым в Арку. Девушка улыбнулась и про себя подумала: "Ну что ж, вариант явно для меня. Чего бояться, когда в груди у тебя словно мина замедленного действия? Затеряться в портале – не самый худший способ закончить начатое Долоховым". – Грейс, у тебя есть доброволец. Я уверена, всё сработает, – насколько возможно воодушевляюще сказала Грейнджер. – Ты серьёзно?! Это же в общем только теория, процент успеха 50/50, ну может 60/40. Хотя ты ведь знаешь, что я всегда тщательно всё проверяю, так что даже 70/30... Гермиона подумала, хорошо что её поставили работать с Грейс Морган. Волшебница давно работала в Отделе тайн и с энтузиазмом бралась за сложные загадки, иногда несколько пренебрегая правилами в погоне за успехом, что сейчас было на руку Грейнджер. – Грейс, я в тебе не сомневаюсь. Так как у Отдела тайн был карт-бланш на любые эксперименты в рамках изучаемой проблемы, Гермиона решла не затягивать с такой возможностью и, заверив коллег, что она готова, хорошо себя чувствует и со всем справится, поднялась на подиум и встала перед зловещей Аркой. В тот же момент послышался тихий шелест, словно шёпот. За эти месяцы работы с завесой и многих часов пристального разглядывания каждого миллиметра, она могла различить лёгкое, почти невидимое мерцание в Арке, пространство там как будто искажалось. Её вновь охватило чувство притяжения, словно внутри был какой-то магнит. Интересно, Сириус чувствовал эту тянущую нить, когда падал за завесу? Было ли ему больно, страшно? Гермиона услышала голос Грейс, начавшей читать заклинание, и почувствовала лёгкое жжение на коже – на теле появлялись сияющие руны, как будто кто-то медленно выводил кистью каждую черточку. Вот на плече появилась Турисаз, дающая силу и стремление вперёд, на горле вспыхнула Ансуз, позволяющая постичь тайные, скрытые знания, на плечах – Кано и Альгиз, дарующие защиту. Гермиона закрыла глаза, чувствуя окутывающую силу рун. На руках вырисовываются Вуньо и Соуло – символы удачи и успеха, на левой ладони – Йера – течение времени. На правой голени возникает Эваз – знак движения вперёд, указатель правильного пути. В центре спины ощущается Одал – символ собственности, принадлежности, сохранности без изменений. Все тело ведьмы звенело, дрожало от мощи магии. Воздух в зале как будто застыл и наэлектризовался. Грейс опасливо оглядывалась, но не замолкала ни на секунду. Нельзя останавливаться пока руническое заклинание не закончено, магическая энергия должна пройти полный путь, иначе последствия неизвестны. В голове Гермионы непроизвольно мелькали воспоминания момента битвы у Арки. Вот Сириус сражается с проклятым Долоховым, бежит на помощь Гарри, отражая смертельные лучи; вот Беллатриса, мерзко хохоча, бросается на Блэка и взмахом палочки бросает его в небытие. На груди Грейнджер начала проявляться руна Гебо – знак связи. Пока символ медленно, словно с усилием возникал рядом с сердцем девушки, изнутри как цунами поднималось знакомое огненное жжение проклятия. Гермиона прижала одну руку к груди в бессмысленной попытке удержать разрывающую боль. Девушка почти бессознательно попыталась ухватиться за что-то и протянула другую руку вперёд, погружая её в неизвестность Арки. В ту же секунду по залу разнесся рёв как от турбин самолета. Гермиона не видела и не слышала ничего, в голове помутнело, мелькали образы и обрывки воспоминаний – Гарри кричит, Рон с ужасом смотрит на подиум, Беллатриса смеётся, Сириус падает. На теле красным крестом вспыхнула Гебо, и одновременно с губ девушки сорвалось: "Сириус". От Арки пронесся импульс как от взрыва, прижимая к полу волшебников, и зал заполнился оглушающим гулом. Гермиона, прикованная магией, не могла двинутся, тело застыло как будто в ожидании. Вдруг, словно скованная льдом за завесой, рука почувствовала тепло, и что-то с силой схватило Грейнджер за запястье. Арка начала дрожать, осыпаясь каменной крошкой, а завеса внутри словно исказилась. Ведьма схватила в ответ неизвестное и потянула на себя. Руны на теле на мгновение вспыхнули белым светом. Все огни в зале резко погасли, а вокруг разлилась гулкая тишина. Морган осторожно встала, подняла палочку и произнесла: "Люмос Максима". В пятне яркого света она увидела коллег, пошатывающихся и помогающих друг другу подняться. Тут и там зажглись палочки, и взгляды всех устремились на подиум. От Арки осталось лишь основание, вокруг обломков камня кружилась пыль. Грейс медленно поднялась по ступеням и осветила пространство в поисках Гермионы. – Гермиона! – палочка выскользнула из рук Морган, и женщина бросилась к телу девушки. – Дышит! Слава Мерлину!.. Что за... Взгляд женщины коснулся вытянутой в сторону руки Грейнджер. Запястье ведьмы сжимала чья-то ладонь. Освещая зажжёнными палочками пол, на подиум поднялись другие волшебники и увидели лежащего рядом с Гермионой Сириуса Блэка.